Доброго времени суток пикабушники! Моя прошлая история была несколько растянутой, т.к. хотел рассказать о специфике работы и некоторых нюансах, чтобы далее сосредоточится только на самом ходе событий. Итак, по просьбам желающих более мрачная история.
Одним промозглым декабрьским днем в отделение поступает вызов с информацией о жестоком обращении с детьми и распоряжении о срочном выезде на адрес. Так как информация была доставлена оперативно и имела высокий приоритет срочности, наш отряд обещали укомплектовать участковым, инспектором КДНиЗП и сотрудниками опеки. Специалисты после получения вызова шустро похватали необходимую экипировку и пошли грузится в служебный транспорт.
Водитель, видя мрачно сосредоточенные лица сотрудников, понимает, что выезд будет не из приятных лаконично спрашивает адрес и бурча под нос тихие ругательства, вдавливает педаль в пол. На место прибываем в числе первых, спасибо нашему шумахеру водит отлично и главное очень быстро, что немаловажно в нашей работе. Выгружаемся перед подъездом старенькой пятиэтажки, тускло серой в неярком свете зимнего солнца. Многое зимой в нашем районе имеет грязно-серый цвет: фасады домов, мостовые и случайные прохожие сливаются в однотонную серую полосу.
На улице встречаем коллег из опеки и представителя из школы. Обмениваемся последними новостями касательно выезда, пока ожидаем прибытие участкового, по московским дорогам зимой не так просто добраться до нужного адреса и не у всех есть такой водила который выделяется не только могучими седыми усами, но и колоссальным опытом вождения. В ожидании остальной братии обсуждаем полученные данные и возможные варианты развития событий.
А данные у нас были такие – 30+ летняя женщина (обозначим её к примеру Светланой) проживает в трехкомнатной квартире совместно с 2мя дочками 8 и 11 лет (назовем их Настей и Аней), их бабушкой и 1 комната сдается квартирантам. У этой мамы имеется три не посещённых судебных процесса у федерального судьи, приличный комплект задолженностей по квартире а, так же неисполнение родительских обязанностей по статье 5.35. По непроверенным на тот момент данным мать несовершеннолетних была замечена в употреблении психо-активных веществ (ПАВ). Учителя в школе и соседи отмечали её неадекватное поведение, не говоря про сомнительных гостей её жилища и систематические крики которые оттуда доносились.
Первым сигнал SOS подала школа, когда и без того не часто посещающие занятие девочки стали появляться в школе совсем редко, да и внешний вид девочек вызывал беспокойство – вещи которые они носили были старые, порой даже не стиранные и не залатанные. А финальным аккордом послужили следы возможных побоев на теле Ани, синяки на руках и ссадины на плечах. На вопросы, откуда эти повреждения, она замыкалась и говорила что упала. После оповещения надлежащих органов, был организован наш коллективный срочный выход по месту жительства несовершеннолетних.
Дождавшись участкового и инспектора, мы дружно отправились на штурм металлической двери подъезда. Коллеги из школы, которые часто пытались наладить контакт с мамой знали все пароли от домофона и попасть внутрь на этот раз не составило труда. Зайдя внутрь подъезда и поднявшись на 2й этаж, мы остановились перед тяжелой, стальной дверью, преграждающей путь в недра квартиры. Дверь выглядела внушительной и крепкой, носила следы толи поджогов (зачем поджигать стальную дверь ума не приложу?) толи обливания какой-то химической дрянью и к нашему полному разочарованию отсутствие дверной ручки и звонка как такового, место его крепления спилено (возможно, чтобы настойчивые педагоги школы не докучали маме заниматься своими делами).
Инспектор и участковый обладающие глубоким опытом в такого рода делах и неисчерпаемой настойчивостью дружно застучали в последний оплот между нами и целью нашего пребывания. За дверью послышалось легкое шуршание и затем все стихло, мы громко оповестили, кто мы и зачем мы пришли, на несколько различных вариантов и мотивов, но успеха это не произвело. Коллеги разбрелись по площадке, в раздумьях как проникнуть внутрь квартиры. Так как ситуация была весьма экстремальная (угроза жизни детей) и действовать нужно было без промедления, участковый на пару с нашим специалистом решили попытаться проникнуть в квартиру по карнизу через балкон. Но полностью реализовать эту идею не вышло, обледенелые карнизы не славились своей надежностью и норовили выскользнуть из-под ног.
Пока смелые скалолазы под порывами холодного ветра пытались добраться до необходимого балкона, сотрудники нашли Аню возле школы и привезли к нашей делегации возле квартиры. Операция Й и другие приключения соц. служащих была оперативно свернута и поговорив с Аней о том, кто мы такие и зачем мы пришли, она сказала, что проведет нас внутрь чтобы мы поговорили с мамой. Девочка, не смотря на наше количество и внешний вид (люди в разнообразной униформе) была общительной и не выглядела напуганной, скорее настороженной. Она постучала каким-то хитрым образом по двери металлическом стержнем, который вытащила из незаметного углубления в двери и спустя какое-то время за дверью послышались неуверенные шаги.
Дверь открыла бабушка несовершеннолетней, обдав нас запахом этила такой концентрации, что рядом можно было смело стоять и закусывать, обведя нас мутным взором, выдала отличную фразу «опа а вы кто такие?». Возможно, это звучало бы внушительно, по ее мнению, если бы эту фразу она смогла озвучить с первого раза, а так либо количество людей, которых она видела перед собой, множилось спонтанным образом на n-количество раз, мешало ей сосредоточится. Убедив бабулю в правомочие и необходимости своего присутствия в её жилище, наш отряд ретиво проник в квартиру. Внутри нас встретили уже привыкшие к разного рода гостям, а оттого и не пугливые тараканы, и младшая - Настя. Которая несмотря на холодное время года была одета в легкую одежду и тонкие носочки. Открыли дверь в комнату и квартиранты, к которым у нас тоже был ряд вопросов.
Светлану - маму девочек, мы нашли в последней комнате на кровати в состоянии нестояния в компании такой же неадекватной голой женщины и относительно вменяемого мужчины (который потом был обозначен как сожитель Светланы). В углу комнаты стояла небольшая кровать, заваленная различными вещами, в углу сиротливо стоял шкаф-стенка с небольшим телевизором. Так же в комнате обнаружилась мелкая собака, которая при нашем приближении скрылась в горе хлама, валяющегося на полу. По мимо обыкновенного мусора были заметны медицинские жгуты, упаковки из-под шприцов и прочий необходимый наркоманам инвентарь. Сотрудники привычно занялись своими делами: психолог беседовал с детьми, инспектор опрашивал бабушку, сотрудники опеки опрашивали остальных жильцов, а участковый разговаривал с частично оклемавшийся мамой несовершеннолетних, фиксируя увиденное и услышанное.
Девочки имели несколько болезненный вид и выглядели слегка напуганными. Они быстро смогли установить контакт с психологом и активно включились в разговор с ним. Когда их спросили: «девочки, а вы завтракали?» на что последовал ответ «да мы кушали!», на вопрос что именно они кушали на завтрак и на вчерашний ужин они затруднились ответить. Количество еды, обнаруженной в доме было приближено к нулю и даже минимального запаса продуктов там не было, зато присутствовали пустые бутылки из-под различных спиртных напитков. По большинству показателей квартира напоминала больше наркопритон чем жилое помещение для 2х малолетних девочек, в котором по итогу проживает Светлана с разными сожителями, которые не скрывая употребляют ПАВ при детях, бабулю невероятного-алка который тихой сапой сидит в своей комнате стараясь не попадать под руку буйным постояльцам и в центре всего этого мракобесия две милые, светлые сестренки.
По совещавшись с коллегами, было принято решение о временном помещении детей в СРЦ (социальный центр где несовершеннолетние живут и учатся пока в их семьях происходят проблемы). Перед поездкой в СРЦ мы отправились в участок оформлять протоколы и вообще заполнять бюрократические нужды. Прибыв в отделение полиции и поговорив с участковым, который оказался хорошим мужиком, психолог в сопровождении детей отправился в набег на местную кухню, с целью награбить вкусностей и покормить девчонок. В это время составлялись необходимые бумаги, вызывался автомобиль из СРЦ со специалистами. После того как местная кухня была разорена, а дети накормлены (еще по всем карманам были распиханы конфеты от добрых дядек полицейских) психолог беседовал с детьми о том, что они поедут жить в СРЦ на какое-то время, пока их мама будет решать домашние проблемы. Скажу наверно некую «банальность», но мать есть мать и привычный ад куда меньше пугает чем неизвестность, но новость была воспринята сестрами насколько это возможно в данной ситуации терпимо (бывало и хуже).
Пока ожидали спец транспорт, психолог занимался с детьми, сотрудники возвращались на работу либо ехали на следующие выезды. Светлана не по прощавшись и не объяснив ничего детям отправилась на встречу с федеральной судьей, хотя её неоднократно предлагали это сделать. Прибыл транспорт из СРЦ, дети, намертво приклеившись к психологу отправились в путь к новому месту жизни, по пути немного всплакнули и по грустили, но долго предаваться унынию не дали психолог на пару, с водителем, который оказался бывалым малым в таких поездках. Так что компания прибыла в СРЦ не пав духом (насколько это было возможно). Далее была передача детей в СРЦ и снова бумаги, психолога напоили чаем и угостили бутербродом, пока он рассказывал информацию о произошедшем. По прощавшись с детьми и закончив бумажную волокиту психолог отправился назад на работу.
Так как сотрудники опеки люди в большинстве своем замечательные, нами было получено разрешение на посещение детей в СРЦ. Специалисты центра за время пребывания девочек в СРЦ посещали их, привозя игрушки, вкусняшки, по долгу проводили с ними время играя, рисуя и общаясь – стараясь минимизировать травматизацию девочек вызванной переездом (про то как принести детям в СРЦ игрушку или даже шоколадку это отдельная история ибо жёсткий досмотр всего что приходит извне даже с сотрудниками дружественных организаций, режимное заведение как никак).
Эпилог истории таков. Мать девочек за все долгое время их пребывания там ни разу не посетила их и не выходила на связь с центром. Как потом выяснилось сестры имели разных отцов, но при этом были сестрами в максимальном смысле этого слова. К сожалению, конец истории имеет вкус горечи, чем-то похожим на полынь. Младшую Настю забрал к себе отец на малую родину (он не общался с бывшей женой и не знал о судьбе ребенка) а над старшей Аней была оформлена родственная опека.
P. S. Достаточно много событий еще ждут публикации, если вам было интересно, то будут и другие истории из жизни работников социальной защиты. Прошу простить за возможные ошибки в тексте.