Рассказывал в 90-х парень, звали Владимир, отличный искренний открытый парень, но зараженный страшной болезнью - алкоголизмом. Где он сейчас и что с ним - не наю. Но в правдивости истории не сомневаюсь.
Жил он в одном из районов Москвы, прилегающих к огромному лесному массиву и поэтому изолированному от города в том смысле, что люди там, как в небольшом населенном пункте хорошо знали друг-друга. Район был застроен хрущевками, рядом стояли плоскостные гаражи-стоянки, коих в Москве и сейчас навалом.
Володька рос нормальным пацаном в кругу многочисленных друзей, ничем не выделялся, может только тем, что не боялся сказать правду в лицо и накостылять обидчику невзирая на росто-весовые показатели, за что был уважаем сверстниками.
Парни постепенно взрослели, а наступившие 90-е внесли коррективы в течение их жизни: уже не было той проторенной их отцами дорожки - спокойной работы со стабильной зарплатой. Каждый крутился как мог: кто-то пытался торговать и зарабатывал вменяемые деньги, но большинство продолжало ходить на работу, где задерживали и без того смешную зарплату. Но жизнь продолжалась, люди находили поводы для веселья, а бедность сплачивала. Веселились по старой российской традиции: бухали в гаражах.
Вот так одним погожим летним вечером сидели в тени, пили водку под шипящие на мангале ножки Буша и о чем -то спорили, горячо матерились доказывая друг другу что-то.
В друг к компании присоединился человек в присутствии которого разговоры поутихли. Пацана этого все хорошо знали, рос он вместе с ними, но был похулиганистее что-ли, и в результате чего-то присел на небольшой срок, года на два. Но в результате этого происшествия наложенного на всеобщий хаос плюс личные волевые качества, в короткое время из рядового пацана трансформировался в настоящего уголовного авторитета. Никто толком в районе не знал чем занимается, но быстро распространились слухи о его весомом авторитете. Подкреплялись эти слухи тем, что передвигался он всегда с эскортом, в машине следующем за ним сидела братва. Поскольку капитализм в те времена оборотов ещё не набрал, то вся крутизна и богатство тогда выразилось в покупке им соседней квартиры и оборудованию её в качковый зал с комнатой отдыха. Соседи часто видели, как машины подвозили туда девчонок с низкой социальной ответственностью, но больше никаких неудобств Авторитет соседям не доставлял, здоровался в ответ на приветствия, но народ естественно робел и начал опускать глаза , проходя мимо. В общем, перешагнув по социальной лестнице высоко вверх, Авторитет оставался нормальным соседом и превращался в обычного парня на районе, в то время как по жизни был жестким отморозком, потому как выживал в криминальном бизнесе вто время.
Итак, подходит он к парням, поставив машину в гараже, присаживается скорее всего на корты и дружелюбно улыбаясь подхватывает угодливо налитую стопку. Выпил, потом еще, парни пообвыклись, поутихший разговор разгорелся вновь. По прошествии некольких минут вновь возник горячий спор, Володька уже не помнил из-за чего, но на повышенных тонах. Водка уровняла в правах его и авторитета: в итоге он посылает его на йух, тот изменяясь в лице медленно встаёт, берет его за грудки (народ вокруг уже понял, что надо остановиться, а Володька по инерции распаляется) и говорит: ты чё сука, рамсы попутал? ( ну или как там они говорят, хер их знает?) и тут Володька бьёт его по ебалу, причем в ту же долю секунды понимает, что допустил может быть самую большую ошибку в жизни, поскольку только сейчас вспомнил , чей это ебальник. Еще до того, как авторитет садится жопой в гаражную пыль, Володька успел протрезветь и отбежать на приличное расстояние. Охуев от осознания содеянного он ломанулся в ебеня огромного лесного массива, где шароёбился до наступления темноты. Ночью, найдя телефонную будку он позвонил домой матери, та привыкшая к его загулам поинтересовалась где он и сообщила, что его несколько раз спрашивали какие-то незнакомые ребята, видимо это они сейчас его в машине караулят у подьезда.
Идти Володьке было некуда, поэтому оставался он в парке ещё пару ночей, где много думал на тему воровских понятий, по которым публичное оскорбление полагалось смыть кровью, а по отношению к авторитету.... Но об этом даже думать не хотелось.
В общем, проведя пару ночей в лесу, Володька понял, что он или здесь по-осени замерзнет или летом его убьют у подьезда - конец один. Поэтому с утра пошел к дому, надеясь по-тихому проскочить, но по закону жанра, встречает у подъезда того самого Авторитета, спокойно жмурившегося в лучах утреннего солнышка с сигаретой в зубах.
Сцена вышла достойная Скорцезе: ни тот не другой не выказали ни тени удивления. Володька молча присел на скамью, Авторитет молча протянул сигарету, щелкнул зажигалкой, посидели , докурили. Потом Авторитет встал коротко взоржал и хлопнув Володьку по плечу ушел в восток.
