Многие люди знают, что корги пасут овец.
Но это делают обученные коржи, простой же щенок сразу не начнёт сгонять овец в одну кучу. Но тем не менее, гены дают знать о себе. Мои коржи пасут всех. Просто гоняют по всей квартире, или другому пространству. Загоняя, туда куда они хотят всё, что движется. Прижимая к стенам.. Особенно это характерно, для собак с лидерскеми качествами. Будто то другая собака, маленький ребёнок, кошка. Мои вообще куриц сгоняли! Они будут играть по своим правилам. Конечно, собак можно отучить от этого. Но по мне, если это касается собак и кошек, то пусть и остается между ними. Любите своих собак!

История гаучо - это во многом история заселения Южной Америки выходцами из Европы. Конкретно - Испании и Португалии. Точно так же, как история ковбоев - это история заселения Северной Америки  пришельцами из Англии, Франции, Испании, Ирландии, а затем и вовсе со всего мира. Однако, если ковбои практически не смешивались с местным населением - индейцами (в нашем понимании ковбой - это исключительно белый человек, и так оно и есть), то гаучо наоборот.

Впрочем, это было характерно не только для них, а вообще для всех переселенцев в Южную Америку. Испанцы и португальцы гораздо охотнее ассимилировались на местах, в отличие от англичан и французов. Возможно, потому, что для них местное население становилось такими же подданными короны, как и они сами, а протестанты из-за океана, попав на новый континент - Северную Америку, - воспринимали местных в лучшем случае как помеху, а в худшем как врага, которого надо уничтожить. Как бы то ни было, гаучо как субэтническая группа начала формироваться в пампасах Аргентины, Уругвая и на территории нынешнего, самого южного бразильского штата Риу-Гранди-ду-Сул в конце XVI - начале XVII века.

Существует две гипотезы происхождения слова "гаучо". Первая - от арабского "чаучо", что означает "пастуший кнут". На первый взгляд, она кажется странной, ибо где южноамериканские пампасы и где арабы? Но не будем забывать, что Испания долгое время находилась под владычеством арабов, и 400 лет назад это слово вполне могло использоваться в испанском языке (сегодня кнут по-испански - latigo, ничего общего с "гаучо").

Вторая гипотеза, которая нам кажется более убедительной, - происхождение слова от местного индейского "хаучу", что означает "сирота" или "бродяга". Первые гаучо и впрямь могли считаться в глазах индейцев сиротами и бродягами, поскольку были бедными людьми, прибывали откуда-то из-за "большой воды" без семьи (переезд стоил очень дорого) и не имели определённого места жительства, кочуя вместе со стадами по бескрайним пампасам. К слову, одиночество и бедность испанских переселенцев, которые становились пастухами, также подталкивали их к женитьбе на местных женщинах (племена тупи, гуарани и др.). А их дети и внуки становились уже полноценными гаучо, в чьих жилах текла кровь испанцев и южноамериканских индейцев.

Место обитания гаучо - пампасы или пампа, что одно и то же. По сути, это холмистая степь, расположенная на юго-востоке континента Южная Америка, как раз на территории Аргентины, Уругвая и частично Бразилии. Там даже ковыль растёт, как в наших степях. Но, конечно, местной разновидности. Когда-то по этим степям бродили бесчисленные стада полудиких быков и лошадей. Гаучо как раз и занимались их пастьбой, отловом, приручением, объездкой и вообще всем, чем положено заниматься пастухам.

Нам, современным людям, даже тем, кто живёт в сельской местности и близок к природе, трудно представить эту жизнь под открытым небом, вечно в седле, вечно в движении.

Как и ковбои, гаучо были отменными наездниками, способными управиться с любым диким быком или лошадью. Три главных инструмента гаучо, без которых немыслимо их представить: реата - лассо для охоты и ловли скота;

болеадорас (от испанского bola - "шар") - три-четыре каменных или железных  шара на кожаных шнурах, предназначенные для броска и опутывания ног животного

и, наконец, facon - особый нож, без которого каждый уважающий себя гаучо не выходил из дома. Если он у него был.

В гаучо шли люди с особым складом характера, все они ставили личную свободу выше остальных благ. Вследствие чего нередко имели проблемы с законом, отсюда вытекают и те дела, которыми гаучо занимались помимо пастушества. Они часто становились наёмниками в бесчисленных войнах, которые велись в Южной Америке (их охотно брали как прекрасных стрелков, неутомимых наездников, отменных следопытов и вообще храбрых и отчаянных людей), а так же выполняли за деньги поручения, которые иначе как бандитизмом не назвать. Нужно угнать чужое стадо? Нанимай гаучо. Вернуть крупный долг? Снова гаучо. Припугнуть конкурента, захватить власть в регионе? И здесь гаучо не было равных. Да и сами они ради наживы объединялись в бандитские шайки и грабили селения и даже целые города, когда знали, что серьёзного отпора не будет. Доставалось от них всем, и богатым, и бедным.

А богатых гаучо не существовало. Они могли стать богатыми земле- и ското-владельцами, но тогда они переставали быть гаучо. Настоящие же гаучо предпочитали образ жизни, несовместимый с богатством и комфортом.

Вечером и ночью они жгли костры, чтобы приготовить пищу, обогреться и отпугнуть крупных хищников: ягуаров, пум. Постелью для них была баранья шкура на земле, попона коня вместо одеяла и седло в качестве подушки. Утром оседлал лошадь - и вперёд, за работу. Нужно объехать стадо, принять роды у кобылицы или коровы, отделить больное животное от здоровых, отогнать хищников и скотокоадов (чаще всего таких же гаучо), заклеймить быка, корову или лошадь... Всего не перечислить.

Пастуший труд гаучо очень тяжёл физически, требует большого терпения, разнообразных умений, силы и выносливости - это вам скажет любой современный фермер-скотовод. А уж в те времена, когда не было никакой техники и мгновенной связи, он был тяжёл вдвойне. Гаучо проводили в пампе долгие месяцы и с семьями практически не виделись. К слову, семьи у них были особые: очень часто гаучо не оформляли со своими женщинами официальных отношений и жили с ними как с подругами. Их дети мужского пола тоже становились гаучо и шли по стопам отцов.

Отдыхали гаучо так же, как миллионы простых работящих и малограмотных людей по всему миру в те времена. Много выпивки, случайных женщин, азартных игр, драк и даже дуэлей.

Дуэли гаучо - особая статья. В дуэлях они не пользовались огнестрельным оружием, а предпочитали ножи. Гаучо - признанные мастера ножевого боя. Причём убивать противника, чтобы победить, не требовалось - достаточно было нанести ему рану. Более того, гаучо, который случайно убил соперника на дуэли, считался несчастным человеком, его все жалели и выражали своё сочувствие. Тот же, кто убивал на дуэли специально, превращался в изгоя, с которым никто не хотел иметь дело.

Гаучо любили спеть под гитару душещипательную балладу, поставить деньги на петушиных боях, станцевать в праздник замбу и куэка.

Сегодня настоящих гаучо практически не осталось, поскольку общество изменилось. Но дух и культура их живы. А это значит, что настоящие мужчины в Южной Америке не переведутся.

"Не было печали - купила баба порося"

Ну а мы купили корову. Тоже та ещё потеха.

Так-то сама корова - скотина как скотина. Корми, убирай какашки, собирай ништяки. Конечно, ништяков с коровы было больше, чем с поросей. Племянник на домашней молочке рос как иллюстрация к русской сказке: голубоглазый блондин с пухлыми румяными щёчками.

А масло поначалу сбивали в полторашках. Оно хорошо сбивалось под рок на моём однокассетнике. Но бицепсы так и не накачались.

Это уже были двухтысячные. Мы обитали в маленьком дачном посёлке с десятком коренных домов. Я иногда чувствовала себя жительницей из книг Кинга. Ну, там, где постоянные жители и летние. Конечно, со скидкой на отечественный колорит.

Коров держали все постоянные жители. Некоторые держали по две рогатые головы. Собственно, весной в поле все выгоняли как кормилицу, так и приплод. Хорошо, когда рождался бычок - он шёл на мясо. Тёлок резать было жалко, их, обычно, старались продать. Нам везло, у нас рождались бычки.

С весны и до осени скотиняку выгоняли на пастбище. Стадо небольшое, боюсь соврать за давностью лет, но вряд ли больше тридцати голов. Пастуха постоянного держать было накладно, так что пасли по очереди. Выгоняет семья одну голову - один день и пасёт. Две головы - два дня. Система простая.

Эх... как волнительно было отказываться от студенческих гулянок под предлогом, мол, мой черёд коров пасти.

Не, я совру, если расскажу, как одна гоняла стадо. У меня были папа, сестра, зять. Пасли те из нас, у кого была возможность между учёбой/работой.

Вот тогда-то я и узнала, что коровы, во-первых, чертовски умны. Во-вторых, хитры как бесы.

Особенно выделялись в стаде две звезды: соседская средневозрастная Марта, и молодая коровёнка жильцов с края Апрелька. Я тоже родилась в апреле. Всегда любила этот месяц. Папа мне подснежники на день рожденья дарил. Апрелька убила эту любовь (не насовсем, конечно, но я её теперь постоянно вспоминаю). Ну и дрянной же характер был у этой... сссскотины!

Некоторые мужчины ходили с кнутами. Папа тоже ходил с кнутом. Я - та ещё криворучка. Мне на кнуте проще повеситься, чем хлестнуть. Да и то наверняка не получится. Я подбирала себе в кустах ивовую ветку. Метра два минимум, лучше три. Таким тоже нормально погонялось. Ну, и было мне тогда двадцать (плюс/минус год), я была мелкая и быстрая. На короткой дистанции, да ещё в азарте, догоняла даже Апрельку.

Выходили утром, по росе. Стадо собиралось за крайним домом, пересчитывалось и велось. Сперва вдоль рельс, потом выворачивали к колхозным полям, потом, потом, потом выходили уже на пастбище. Минут сорок весь путь. А там валяйся на травке, читай книжку, да хомячь сало с огурцом.

Апрелька всегда вылезала на рельсы. Аккурат за пару минут до поезда. Можно было идти, держась за её хвост, но она каждый день находила возможность выползти на рельсы. И неслась по ним бодрой трусцой, начисто игнорируя пастуха.

Пока сгоняла Апрельку с рельс, Марта уходила в кусты. И просто стояла там. Ну, даже не щипала ничего. Просто встанет и притворится берёзкой. Прогнали стадо через поворот, пересчитали - одной нет. Кого? Ну конечно. И назад, матерясь, сбивая остатки росы и пугая сонных птиц. Сама героиня хрен с места стронется, пока ей в рога не упрёшься.

Ладно. Пригнали, расслабились. Идиллия. Коровки благодушно пасутся, комарики звенят, чайки орут мерзотно.

Есть в Докторе Кто такие монстры - плачущие ангелы. Они не опасны, пока на них смотришь. С коровами - та же фигня. Главное, не моргай. Отвлеклась в кустики, в книгу... Не дай боги, поесть решила, или задремала. Глядь: стада нет. Ну никого. А рядом - колхозные поля. Где коровки? Да вон в овсе. Как нет в овсе? В дальний лес умотали. Зачем в лес? А кто ж их знает, за лешим погнались.

Вот тогда же, кстати, я очень быстро узнала, что коль пошла за коровками - бери весь шмот с собой. В каком бы репейнике ты не укрыла книгу и харчи, коровы пригонятся именно туда. И, если не сжуют, то потопчут всё, что оставила.

Я перестала заморачиваться с лежанками и прочим уютом. Кидала куртку под жопку рядом со стадом и подрывалась вместе с ними по малейшему шороху. Коровы, кстати, умеют уходить совершенно бесшумно, диверсанты позавидуют.

Апрелька была хороша. Вот сижу, смотрю прямо на неё, кнутом помахиваю. Она косится, бочком открадывается из поля зрения. И... Рано или поздно я моргаю. И эта дрянь телепортируется. Бац, и нету крупного животного. Пока бегаешь, ищешь её, Марта, правильно, свалила в другую сторону да ещё и половину стада с собой увела.

Помню, после какого-то дождя образовалась с края поля здоровенная грязная лужа. Мы уже собирали стадо на возврат. И Апрелька зашла аккурат в центр этой лужи. И стоит. И взгляд, вот клянусь, преехиднейший. Я стою на краю лужи, в кроссовках. Мой кнут не достаёт буквально немного. Эта животная только ещё ехиднее становится с каждым взмахом. Взыграло тогда во мне что-то из Достоевского. Я же право имею! Я прыжком, в лужу. Молча. И кнут достал! Мне до сих пор греет душу воспоминание о вытаращенных в изумлении глазах этой заразы. Лужа была глубокая. Я успела от души ей перетянуть несколько раз. Домой пришла мокрая по пояс и счастливая.

Зато пока я рыбачила на Апрельку, Марта уфигачила в колхозный овёс.

Незабываемые воспоминания.

В 2004-м (да, я сверила год в Википедии, извините) мы готовились к выборам. К нам приезжала избирательная комиссия буквально на пару часов, надо было успеть проголосовать. Мы, как сознательные граждане, собрались. Для меня выборы всё ещё были в новинку, так что я даже в юбку нарядилась. Мама с бабушкой в платьях, папа в рубашке. Ну, такая забава унылой весной не всегда бывает, а у нас ещё и настроение разыгралось:) Готовы на выход. И дёрнуло же бабулю проверить нашу брюхастенькую корову. "Ой, рожает", - ворвалась бабуля в дом и сорвала нам выборы. Мы, все такие нарядные, ломанулись принимать пополнение в хозяйстве. Не успели мы тогда на выборы. Родился бычок. Ну, вопрос имени не завис в воздухе ни на минуту.

Через пару месяцев мы, под хихиканье соседей, выгнали в стадо лобастенького Путина. Солидное имя этот зверь не оправдал и очень скоро стал "Путька, ёб-твою!" Это был саааамый медленный член стада. Марта прискакивала первой. Апрельку вылавливали по кустам. Одного всегда не хватало. Путька меланхолично жевал будыль на полдороги, философски разглядывая муравьёв.

И так каждый день. "Марта, стой, засранка!" "Апрелька, ну сууука!" "Путька, ёб-твою!" Все соседи по очереди. И мы вместе с ними.

Именно тогда я научилась материться. Громко. Уверенно. При взрослых. Стадо пасли и трактористы и машинисты. Коровы клали кучи на цензурный лепет и прижимали уши на ... Не, цитировать не буду.

Было страшно один раз. Когда наш матёрый производитель, Мишка, крупный, но, вообще-то, смирный бычара, цепанулся с кем-то из молоденьких бычков. А я в тот день одна была там за человека. Молоденького-то я в лёт отогнала. А Мишку вдруг перекрыло. Он повернулся на меня, морда к земле, копыто роет землю. И как-то больше сразу стал. И я его кнутом своим, прямо по морде. Стоял рядом, шагах в трёх. Прилетело ему больно, толстой частью моего прута. И Мишка сразу вспомнил, что он, вообще-то, смирный. Развернулся и ушёл. А у меня ещё сигареты три потом ноги дрожали.

Философии нет. Выводов не будет. Это просто байка. Воспоминание про три  моих лета. Да, я тот ещё пустобрёх:)

Там, между лесополосой и рельсами, росла самая вкусная земляника. Ароматная, красным ковром под ногами.