Меня даже пытались в своё время научить играть, но аккордеон мне тогда показался тяжёлым и неудобным: надо и кнопки с клавишами нажимать и меха сжимать-разжимать (да я и сейчас думаю также), пианино тоже как-то не пошло.

Нот я, разумеется, не знал, поэтому потратив несколько дней на бессмысленное пролистывание книги бросил это дело, но спустя какое-то время узнал, что отец собирается отвести меня в музыкальную школу.

И вот этот день настал. Помню что в этот день в нашей школе была ярмарка. Ярмарка - это такое мероприятие, где ты можешь потратить полученные за разные успехи в школе билеты (своего рода валюта, не помню уже как они назывались точно, но пусть будут билеты) на разные предметы канцелярии, книги и т.п. Я был отличником, участвовал в олимпиадах, побеждал, поэтому этих билетов у меня было много, больше, чем у всех. Мне пришлось отдать их своей классной руководительнице (хотя, наверное, надо было раздать ребятам), потому что на время ярмарки у меня было назначено собеседование в музыкальной школе. Отец забрал меня из школы и мы пошли.

"Музыкалка" располагалась на углу улиц Некрасова и Короленко (Санкт-Петербург). Помню большой зал с кучей детей и инструментов. В самом центре зала стоял ксилофон и у одной из стен посередине располагалось пианино, за которым и сидел преподаватель. Других инструментов уже не помню. Спустя какое-то время преподаватель подозвал нас, посадил меня рядом с собой, открыл пианино, нажал какую-то клавишу:

- Что это за нота?

А я тогда даже названий всех нот не знал, знал только, что первые три - это до, ре, ми. Как аз, буки, веди.

- До?

Я выбрал этот вариант, потому что это первая нота, наверное она поэтому и первая, что с неё начинают, подумал тогда я.

- Нет. Вот это - до.

Нажимает другую клавишу.

- А это (пусть ля, не помню уже).

Потом была какая-то пауза, он что-то говорил отцу, что-то спрашивал у меня. Потом опять нажимает какую-то клавишу.

- А это что за нота?

- Ля?

- Нет. Я же только что играл ля. Вот она.

Потом повернулся к отцу:

- Ну, вы сами видите, у вашего сына нет слуха, я не могу его взять.

Тогда никто больше не мог научить меня играть на гитаре, поэтому следующий раз гитара оказалась у меня в руках только через 6 лет. Но всё же оказалась.