Варвара себя никогда особо удачливой не считала. Да и какая успешность может быть у женщины, если она замужем за алкоголиком, растит сына - двоечника и живет в маленькой двухкомнатной квартире с престарелой постоянно хворающей свекровью? Плюс тяжелая работа крановщицы. Плюс постоянная нехватка денег. Плюс буйные соседи за стенкой… Поэтому волокла свою жизнь Варвара уныло, с недовольно поджатыми губами.
Путевку в санаторий Варвара никогда бы не купила, если бы не двоюродная сестра Нина. Та уж уговаривала родственницу, уговаривала, чтобы о себе хоть немного подумала:
- Ну сколько можно тянуть свою лямку! – возмущалась Нинка. – Ты ведь молодая женщина, не старуха!
- Да, тебе, конечно, хорошо рассуждать, - уныло, как всегда, отвечала Варвара. – У тебя и муж хороший, и дочка вон в институт поступила да на бюджет! И сама ты всегда на улыбочке…
- Как будто тебе кто-то улыбаться запрещает, - недоумевала Нинка. – Жизнь, дорогая, такая штука, что как сама захочешь, так и повернет. Вот давай-ка встряхнись, поезжай в санаторий, развейся. Твои оболтусы не пропадут без тебя, ничего, как-нибудь перекантуются пару недель.
Варвара еще долго колебалась. Но однажды подумалось: «Поеду! Что я, проклятая, что ли?»
И поехала.
Сначала в санатории Варваре сильно не понравилось. Во-первых, потому что соседкой по комнате оказалась крикливая, шумная бабенка, которая сразу же стала рассказывать скабрезные анекдоты и хвастаться победами над мужчинами.
«Да ты сама перед ними подолом-то бесстыжим трясешь», - с неприязнью думала Варвара, глядя на говорливую соседку.
Во-вторых, кухня санатория Варваре показалась пресной, невкусной.
В-третьих, она начала тяготиться одиночеством, точнее разлукой с семьей. Пусть муж – алкоголик, а сын – лоботряс, но ведь свои, родные…
Но через три дня в столовой произошла встреча, которая изменила дальнейший Варварин отдых. К ней за столик вдруг подсел немолодой полноватый мужчина, заговорил, сделал парочку комплиментов. Варвара, которая от мужа давно уже таких ласковых слов не слышала, смутилась, порозовела. Мужчина, похоже, был приятно удивлен и продолжил атаку. Под конец обеда он уже напевал вполголоса полузабытый хит «Ах, какая женщина, мне б такую…»
Варвара уже знала, что Борис Николаевич – инженер, приехал в санаторий «отдохнуть от производства», вдовец. Что взрослая дочь Бориса Николаевича давно на ПМЖ в Америке, и что внучата на английском разговаривают лучше, чем на русском. Что дедушка к ним в гости ездит редко. Что частенько ему не хватает женского тепла и участия. И что именно такая женщина, как Варвара, ему и нужна, потому что она сильно ему напомнила даже внешне покойную супругу.
Варвара удивлялась: как за каких-то полчаса можно так открыться незнакомому человеку? Но она сама не заметила, как начала рассказывать Борису Николаевичу о нелегкой бабьей доле. О муже непутевом. О сыне-хулигане. О вечно недовольной свекрови. О тяжелой работе. И о том, что последние пять лет вся семья забывает о ее, Варварином, дне рождения…
Поплакалась, и вроде легче стало. Борис Николаевич слушал, кивал, и вообще был молодцом – мало кто вот так может бабье нытье терпеть, не перебивая.
- Голубушка, - сказал Борис Николаевич, - мы с вами подружимся. Давайте проводить вечера вместе. Будем гулять, разговаривать. Вдвоем веселее!
Варвара радостно согласилась.
Эти две недели прошли на одном дыхании. Просыпаясь, она улыбалась, зная, что за завтраком встретится с Борисом Николаевичем, и потом они пойдут гулять. А после ужина отправятся в ближайший город, может быть, сходят в кино, в парк. И снова будут разговаривать, разговаривать…
День, когда закончился срок путевки, стал для Варвары траурным. Ей не хотелось уезжать! Санаторий стал казаться волшебным местом, где, если и не сбываются все мечты, но часть желаний – непременно!
Борис Николаевич, конечно, проводил ее до автобуса, помог донести чемоданчик. На прощанье сунул в карман записку:
- Это тут… мой номер… позвоните, если что…
Варвара не выдержала. Обхватила Бориса Николаевича за шею, прижалась к нему и зарыдала.
- Ну, что вы, дорогая, - неловко пытался утешить он, - мы с вами еще погуляем. Обязательно!
Варвара вдруг застыдилась слез, оттолкнула Бориса Николаевича и торопливо пошла занимать свое место.
И только когда автобус тронулся, Варвара позволила себе взглянуть в окно: Борис Николаевич, видимо, ждал этого последнего, прощального взгляда и никуда не уходил, надеясь на него. Варвара через силу улыбнулась, дохнула на стекло и нарисовала сердечно. Борис Николаевич рассмеялся. Только как-то невесело. А чего веселиться? Расставаться всегда грустно.
Дни потекли своей чередой. Муж-алкоголик пил и дрался. Сын с пугающей регулярностью приносил из школы «двойки». Свекровь, в очередной раз свалившись в постель, объявила себя умирающей и требовала к своей персоне усиленного внимания. Варвара металась, стараясь угодить всем и забывая о себе. И только перед сном она, закрыв глаза, позволяла себе помечтать, повспоминать о прогулках с Борисом Николаевичем. Перебрать все мгновенья проведенных с ним встреч. Тихонько всплакнуть: как было хорошо! А потом с ненавистью взглянуть на храпящего рядом мужа…
…Борису Николаевичу Варвара так и не позвонила. Но записку сохранила. Зачем? Сама не знает. Как память о поездке в санаторий.
