1. Сергей Есенин гадает по руке своей сестры, 1924 год

2. Пробы Джека Николсона на роль Джокера, 1989 год

3. Джина Лоллобриджида целует Юрия Гагарина, 1961 год

4. Йозеф Алоис Ратцингер, он же Папа Римский Бенедикт XVI, в форме "Гитлерюгент", 1941 год

5. Эрих Мария Ремарк и Марлен Дитрих в Венеции, 1937

6. Фредди Меркьюри, конец 60-х

Глава 3. Талантливый мистер Вильдер.

В 1906 году на железнодорожной линии Вена-Львов процветала сеть вокзальных кафе-кондитерских. Вместе с сетью процветали и ее владельцы – супруги Макс и Геня Вильдеры, у которых 22 июня того же года родился сын Самуэль. Местом рождения Самуэля стала станция Суха-Бескидска, что ближе к Закопане.

Семейство благополучно базировалось в Кракове, но в 1914 году Вильдеры переехали в Вену, и вскоре супруги развелись.

В Вене Самуэль окончил школу и в 1924 году поступил в университет на факультет журналистики. Вильдер так жаждал журналистской деятельности, что бросил учебу, не дотянув до диплома буквально каких-нибудь трех лет.

Имея за плечами почти целый семестр образования в одном из лучших университетов Европы, Самуэль устроился репортером-интервьюером в таблоид Die Stunde («Час»).

Первой его глобальной удачей стала беседа с профессором Фрейдом. Вильдер вошел в прихожую, вручил визитку горничной, увидел мельком часть комнаты и знаменитую кушетку, а вскоре в прихожей появился и сам хозяин квартиры. Фрейд заставил Самуэля повторно представиться, поинтересовался целью визита и, словно глядя сквозь время, сделал пророческое заявление: «Дверь находится перед Вами». Вильдер вежливо попрощался и находчиво исчез, дав пророчеству сбыться. Что говорить, случай выдался исторический, и если краткость – сестра таланта, то теперь юный Вильдер мог считать своим сводным братом самого Зигмунда Фрейда.

После такого триумфа нужно было что-то решать, и Самуэль решает удрать в Берлин.

В Берлине, вдали от родительского дома и финансового содержания, не имея никакой профессии (в том числе и журналистской), юный Вильдер пошел работать такси. Не в такси, а такси.

В ночных клубах посетители приобретали танцевальные билеты и выбирали платного партнера на один танец, после чего билет «компостировался», и нужно было покупать еще один. Или переходить от танцев к более рентабельным времяпрепровождениям. Это вам не баранку крутить. В Берлине тех лет это называлось «такси».

Большую часть клиентуры Самуэля составляли женщины… Не о том, конечно, мечтали папа Макс и мама Геня, но что было делать?

Таксуя вечерами, днем Самуэль подрабатывал репортером в нескольких газетах и еще завел знакомства в мире кино, написав около двухсот сценариев к коротким фильмам и став соавтором сценария к нашумевшему в 1929 году фильму «Люди воскресенья». Его следующей работой была адаптация популярнейшего авантюрного романа «Эмиль и детективы»: фильм по его сценарию вышел в 1931 году и также имел успех. Вслед за успехом пришли первые деньги.

Киножизнь в Берлине тех лет была богатой и интересной (студия UFA, Эрнст Любич, Марлен Дитрих и все такое). А просто жить в Берлине тех лет стало опасно для жизни.

В 1933 году Вильдер переезжает в Париж и дебютирует как кинорежиссер. Его первая работа прекрасно прошла во французском прокате.

Тем временем, все его берлинские кинодрузья перебирались в Голливуд. Снова нужно было что-то решать, и в 1933 году Самуэль приехал в США с полугодовой визой и подал документы на получение гражданства.

Иммиграционные правила в те времена были не проще нынешних, и по истечении срока действия визы Вильдер уехал в Мексику, где, ожидая американского паспорта, провел целых шесть лет. Он учил английский язык и писал сценарии для своих берлинских кинодрузей, закрепившихся в Голливуде.

Сценарии Вильдера были блистательны, и его второй американский фильм – «Ниночка» с Гретой Гарбо в главной роли, – собрал кассу, а Вильдер был впервые номинирован на «Оскар».

Через пять лет в руках у Самуэля оказалась и сама статуэтка, вернее, сразу две, – по одной в каждую руку, – за фильм «Потерянные выходные», – лучшая режиссура и лучший сценарий.

Тем временем слава росла, номинации на «Оскар» множились, и следующая статуэтка пришла вслед за фильмом «Иностранная интрига» с Марлен Дитрих в главной роли.

Потеряв связь с родителями, оставшимися в Европе, в 1945 году Самуэль снял в память о них фильм на немецком языке для германской аудитории – «Мельницы смерти» – о концентрационных лагерях. Вильдер до конца жизни не смог ничего узнать о родственниках и ошибочно полагал, что они погибли в Аушвице.

Лишь в 2011 году, исследовав израильские и польские архивы, биограф Вильдера выяснил, что семья была разделена. Мать была убита в Кракове в 1943 году, отчим Берл был убит в 1942 году, бабушка Балбина попала в гетто в городке Новый Тарг, где погибла в 1943 году, а судьба отца осталась неизвестна.

Потеря семьи сказалась и на творчестве: послевоенные фильмы Вильдера снимались в манере нуара, и даже комедии отдавали печалью и сарказмом.

Самуэль стал плохо уживаться со своими соавторами – сценаристами. Один из них, – Виктор Десни, – даже подал на Вильдера в суд и отсудил более четырнадцати тысяч долларов за плагиат и нарушение авторских прав – триста тысяч в нынешних ценах. Это был серьезный удар по репутации.

Ведущий мастер рисковал остаться без работы. В 1954 году истекал его контракт со студией Paramount, а новых контрактов на подходе не было. Нужно было что-то решать…

И тогда Вильдер пошел ва-банк. Он объявил себя независимым сценаристом и продюсером.

Чем же ему были плохи большие голливудские студии?

Эту фотографию уже выкладывали, но без объяснения происходящего.
На фото - актриса, секс-символ целой эпохи Марлен Дитрих стоит на коленях перед советским писателем Константином Паустовским.
Вот что пишет сама Марлен Дитрих:

«…Однажды я прочитала рассказ „Телеграмма“ Паустовского. (Это была книга, где рядом с русским текстом шёл его английский перевод.) Он произвёл на меня такое впечатление, что ни рассказ, ни имя писателя, о котором никогда не слышала, я уже не могла забыть. Мне не удавалось разыскать другие книги этого удивительного писателя. Когда я приехала на гастроли в Россию, то в московском аэропорту спросила о Паустовском. Тут собрались сотни журналистов, они не задавали глупых вопросов, которыми мне обычно досаждали в других странах. Их вопросы были очень интересными. Наша беседа продолжалась больше часа. Когда мы подъезжали к моему отелю, я уже всё знала о Паустовском. Он в то время был болен, лежал в больнице. Позже я прочитала оба тома „Повести о жизни“ и была опьянена его прозой. Мы выступали для писателей, художников, артистов, часто бывало даже по четыре представления в день. И вот в один из таких дней, готовясь к выступлению, Берт Бакарак и я находились за кулисами. К нам пришла моя очаровательная переводчица Нора и сказала, что Паустовский в зале. Но этого не могло быть, мне ведь известно, что он в больнице с сердечным приступом, так мне сказали в аэропорту в тот день, когда я прилетела. Я возразила: „Это невозможно!“ Нора уверяла: „Да, он здесь вместе со своей женой“. Представление прошло хорошо. Но никогда нельзя этого предвидеть, — когда особенно стараешься, чаще всего не достигаешь желаемого. По окончании шоу меня попросили остаться на сцене. И вдруг по ступенькам поднялся Паустовский. Я была так потрясена его присутствием, что, будучи не в состоянии вымолвить по-русски ни слова, не нашла иного способа высказать ему своё восхищение, кроме как опуститься перед ним на колени. Волнуясь о его здоровье, я хотела, чтобы он тотчас же вернулся в больницу. Но его жена успокоила меня: „Так будет лучше для него“. Больших усилий стоило ему прийти, чтобы увидеть меня. Он вскоре умер. У меня остались его книги и воспоминания о нём. Он писал романтично, но просто, без прикрас. Я не уверена, что он известен в Америке, но однажды его „откроют“. В своих описаниях он напоминает Гамсуна. Он — лучший из тех русских писателей, кого я знаю. Я встретила его слишком поздно.»

В память об этой встрече Марлен Дитрих подарила Константину Георгиевичу несколько фотографий. Одна из них запечатлела Константина Паустовского и преклонившую перед любимым писателем колени актрису на сцене Центрального дома литераторов.

Мария Магдалена Дитрих родилась 27 декабря 1901 года в Германии. Марлен была типичная немка с низким голосом, дородным телом и мужскими повадками.Она ненавидела учебу и школа была брошена задолго до получения аттестата .Но у будущей Дивы была страстная любовь к музыке и кинематографу .

В Берлин прибыл голливудский кинорежиссер Джозеф фон Штернберг .Он потребовал, от юной фрейлейн показать походку и что-нибудь спеть. Но она ничего заранее не приготовила. Так мало того, выбрала в костюмерной платье таких размеров, что в нем мог бы спокойно поместиться слон или даже два слона .

"Боже мой!Ну и бестолочь!" - промелькнуло в голове у Штернберга. Марлен стояла перед режиссером бледнея ,багровея и нижняя губа тряслась будто девушка сейчас заплачет. Но наконец Берлинская толстушка переборола свое волнение и запела... Джозеф подскочил со стула как ужаленный .."Вы слышите ?Вы все это слышите !!!?.Он замахал руками .."Какой голос !!! Это уникальный дар, из нее можно вылепить все ,что угодно !.

Над внешним видом Марии пришлось поработать изрядно .Тонкой дугой выщипали брови ,подчеркнули томные тяжелые веки .А Штернберг специально освещал ее лицо почти всегда сверху, что скрадывало широкие скулы и втянутые щеки.Акцент был на ее декадентскую утонченность. Но самое главное это ее ноги .Режиссер будет заставлять Марлен вертеть и поднимать их в разные стороны ,чтобы заснять их в разных ракурсах . А ведь когда-то из-за ног ее даже из оркестра погнали из-за того,что музыканты, пялясь на ее коленки и фальшивили почем зря. И она пошла в кабаре - там ,мужчины размазывали слюни глядя на эти обворожительные коленки .

Штернберг дал Марлен славу, привезя ее в Голливуд, взамен отняв два десятка килограммов жира, парочку зубов, чтобы подчеркнуть скулы, парочку ребер, чтобы уменьшить талию, научил ее краситься, носить порнографическое платье-угорь, держать мундштук и томно смотреть на объект вожделения - то есть на публику....

Дитрих оказалась плохой актрисой. Ее не хотели снимать, считая, что каждый фильм с ней провал. Она гораздо лучше играла в жизни. Перед камерами это была простушка-болтушка . Ее роли спасет только чудный голос .Дитрих, пленница студии "Парамаунт", тут же была объявлена соперницей звезды Греты Гарбо. Они мерялись и мужчинами. Когда у Дитрих начался роман с Жаном Габеном, Гарбо, испытывая жгучий интерес, даже по-бабски подглядывала через забор за влюбленной парочкой. Не могла она понять, что связывало грубого Габена и утонченную Дитрих.

Сам Адольф Гитлер настойчиво предлагал ей вернуться в Германию ,естественно, предлагал титул "Королевы немецкого кино". Но она люто ненавидела фашистов. И стремясь внести свой вклад в борьбу с ними, по сути, участвовала в войне против родной страны.В 40-м году она получила американское гражданство, а потом всю войну разъезжала по фронтам. Вот здесь Дитрих была настоящей. Веселая тетка, сверкавшая для потехи ляжками, всеобщая солдатская мамочка, она была любимицей вояк.

Вместе с войной кончилась и актриса Дитрих. В Голливуде молодая послевоенная поросль, другие типажи, в послевоенной депрессивной Германии ее презирает пресса. Она погрузилась в отчаяние. Невольно чувствуя себя и преданной и предательницей одновременно - "в душе-то я все равно немка", - писала Марлен.

Марлен уехала петь в Лас-Вегас. Туда к ней приезжали ветераны со всех концов США. Тем она была счастлива. А потом, в 60-м году, она поехала в Германию и там ей харкнула в лицо какая-то женщина. Больше она на родине не появлялась...

Тринадцать лет перед смертью 12 из них будучи прикованной к кровати актриса провела в Париже. Единственное средство связи - телефон. Дитрих не рассказывала о себе, не давала интервью (отказала в этом даже Майклу Джексону: "Я не даю интервью обезьянкам".

Каннский фестиваль 1992 года был посвящен ей, но дива не явилась. Она умерла в разгар этого события. Причина смерти - загадка. То ли инфаркт, то ли большая доза снотворного...