Кассиры в метро: я вас вижу, и ненавижу, валите
Привет, дорогие пикабушники! Меня всегда удивляет одна вещь: кассиры в Московском Метрополитене -это, кажется, отдельная раса людей.
Я представляю собеседование:
-Вы умеете не смотреть на человека?
-Да.
-А швырять ему деньги, билет и чек?
-Да .
-Недовольно тихо переговариваться с другим кассиром так, чтобы человек думал, что вы его проклинаете?
-Да.
-Вы приняты!
Эти люди никогда не улыбаются и никогда не смотрят на тебя и всегда швыряют деньги/билет/чек/карточку/прочее так, будто ты у них мужа увела или корову на крайни случай.
Я честно пыталась хоть как-то вызвать их улыбку, говорить добрые слова-тщетно.
Наверное, это такая адски скучная работа, поэтому стоит их уважать хотя бы за терпение.Пикабу, в других городах тоже так? Можно объявлять премию за найденного улыбающегося и вежливого кассира метро?
Я представляю собеседование:
-Вы умеете не смотреть на человека?
-Да.
-А швырять ему деньги, билет и чек?
-Да .
-Недовольно тихо переговариваться с другим кассиром так, чтобы человек думал, что вы его проклинаете?
-Да.
-Вы приняты!
Эти люди никогда не улыбаются и никогда не смотрят на тебя и всегда швыряют деньги/билет/чек/карточку/прочее так, будто ты у них мужа увела или корову на крайни случай.
Я честно пыталась хоть как-то вызвать их улыбку, говорить добрые слова-тщетно.
Наверное, это такая адски скучная работа, поэтому стоит их уважать хотя бы за терпение.Пикабу, в других городах тоже так? Можно объявлять премию за найденного улыбающегося и вежливого кассира метро?
Я с тобой полностью согласен!
Июль, жара, Московский Метрополитен. Запах пота настолько густой, что оседает солью на стеклах. Пассажиры спрессованы так, что "ни родить ни залететь". Я в сарафанчике длиной "покуда мама разрешает". Стою спиной к сиденьям. Вдруг чувствую, что кто-то гладит меня по бедрам, точнее, по тому месту, которым они к корпусу привинчены. Причем прикосновение не рукой, а чем-то типа кисточки или пуховки для пудры. За спиной строгий старческий возглас:
"Вася!"... "Ребенок, что ли, балуется?" - думаю. Снова прикосновение.
"Вася!!!" А повернуться ну никакой возможности нет! Наконец, на "Библиотеке" выходят сразу пол-вагона. Оборачиваюсь. Сидит дедуля, лет 80 минимум, на коленях у него портфель а-ля товарищ Дынин, а в портфеле здоровенный мохнатый
котище. Зверь от духоты и шума, ес-сно, нервничает и машет хвостом, периодически попадая мне под юбку. Теперь уже спереди.
"Васенька!" - укоризненно восклицает дедуля. "Я с тобой полностью согласен! Но я же держу себя в руках!"
"Вася!"... "Ребенок, что ли, балуется?" - думаю. Снова прикосновение.
"Вася!!!" А повернуться ну никакой возможности нет! Наконец, на "Библиотеке" выходят сразу пол-вагона. Оборачиваюсь. Сидит дедуля, лет 80 минимум, на коленях у него портфель а-ля товарищ Дынин, а в портфеле здоровенный мохнатый
котище. Зверь от духоты и шума, ес-сно, нервничает и машет хвостом, периодически попадая мне под юбку. Теперь уже спереди.
"Васенька!" - укоризненно восклицает дедуля. "Я с тобой полностью согласен! Но я же держу себя в руках!"