Когда всё потеряно...
Мой дорогой, мой любимый Гнусик, куколка моя, поросеночек!
Как ты можешь хныкать теперь, когда все потеряно, и спрашивать: неужели мои слова о любви к тебе ничего не значили? Ну что ты! Еще как значили! Поверь, моя любовь к тебе и твоя ко мне равны как две капли воды. Я всегда жаждал тебя, так же как и ты (жалкий дурак!) жаждал меня. Разница лишь в том, что я сильнее. Полагаю, что теперь они тебя мне отдадут. А ты спрашиваешь, люблю я тебя или нет! Люблю, как и любой лакомый кусочек, от которого у меня прибавится жиру.
Ты выпустил из рук душу! Голодный вой, поднявшийся от этой потери, оглашает сейчас все Царство Шума до самого Трона.
Я просто с ума схожу, думая об этом. Да, я представляю себе, что случилось, когда они вырвали ее у тебя!.. Внезапно глаза его раскрылись, и он впервые тебя увидел, узнал, как ты на него влияешь, и понял, что теперь ему конец. Ты только представь себе, что он почувствовал (пусть это и будет началом твоей агонии). Как будто отпали струпы со старой болячки, как будто он вышел из гнусной скорлупы, как будто он раз и навсегда сбросил грязную, прилипшую одежду. И так противно видеть, как они во время земной жизни снимают грязную, неудобную одежду и плещутся в горячей воде, покрякивая от удовольствия. Что же тогда сказать о последнем обнажении, об этом последнем очищении?
Чем больше думаешь, тем хуже становится. А он прошел через все так легко. Ни медленно нарастающих подозрений, ни приговоров врача, ни больниц, ни операционных столов, ни фальшивых надежд. Раз — и освободился! На какой-то миг все показалось ему нашим миром. Бомбы рвутся, дома падают, вонь, дым, ноги горят от усталости, сердце холодеет от ужаса, голова кружится… и тут же все прошло как дурной сон, который никогда не будет иметь никакого значения для него. Эх ты, обманутый дурак! Заметил ли ты, как естественно — словно он для того и родился — этот червяк, рожденный на земле, вошел в свою новую жизнь? Как все его сомнения мигом стали для него смехотворными? Я знаю, что он говорил самому себе: «Да, конечно, так всегда и было. Все ужасы были одинаковы. Сначала становилось все хуже и хуже, меня как будто загоняли в бутылочное горлышко, и именно в тот момент, когда я думал, что это конец, — ужасы кончались, становилось хорошо. Когда рвали зуб, боль нарастала, — а потом вдруг зуба нет. Дурной сон переходил в кошмар — и я просыпался. Человек все умирает и умирает, и вот — он уже вне смерти. Как я мог сомневаться в этом?»
И когда он увидел тебя, он увидел и Их. Я знаю, как все было. Ты отпрянул ослепленный, ибо тебя они поразили сильнее, чем его поразили бомбы. Какое унижение, что эта тварь из праха и грязи могла стоять, беседуя с духами, перед которыми ты, дух, мог только ползать! Вероятно, ты надеялся, что ужас и вид иного, чужого мира разрушит его радость. Но в том-то все и горе, что Они и чужды глазам смертных, и не чужды. Вплоть до этого мира он не имел ни малейшего представления о том, как Они выглядят, и даже сомневался в Их существовании. Но когда он увидел Их, он понял, что он Их всегда знал. Он понял, какую роль каждый из Них играл в его жизни, когда он думал, что с ним нет никого. И вот он мог сказать Им, одному за другим, не «Кто ты?», а «Значит, это все время был ты!». Все, что он увидел и услышал при встрече, пробудило в нем воспоминания. Он смутно ощущал, что всегда был окружен друзьями, с самого детства посещавшими его в часы одиночества, и теперь наконец это объяснилось. Он обрел музыку, которая таилась в глубине каждого чистого и светлого чувства, но все время ускользала от сознания. И, узнавая Их, он стал Им родным прежде, чем тело его успело охладеть. Только ты остался ни при чем по своей глупости.
Он увидел не только Их. Он увидел и Его. Эта низкая тварь, зачатая в постели, увидела Его. То, что для тебя огонь, ослепляющий и удушающий, для него теперь свет прохладный, сама ясность и носит облик Человека. Тебе хотелось бы отождествить его преклонение перед Врагом, его отвращение к себе и глубочайшее сознание своих грехов (да, Гнусик, теперь он видит их яснее, чем ты) с твоим шоком и параличом, когда ты угодил в смертоносную атмосферу Сердца Небес. Но это ерунда. Страдать ему еще придется, однако они радуются этим страданиям. Они не променяли бы их ни на какие земные удовольствия. Все те прелести чувства, сердца или разума, которыми ты мог бы искушать его, даже радость добродетели, теперь, при сравнении, для него, как побрякушки размалеванной бабы для мужчины, узнавшего, что та, кого он любил всю жизнь и считал умершей, жива и стоит у дверей. Он поднят в мир, где страдания и радость — безусловные ценности, и вся наша арифметика теряет свой смысл. И вот снова мы сталкиваемся с необъяснимым. Наша главная беда (помимо никчемных искусителей, вроде тебя) — промахи нашего исследовательского отдела. Если бы мы только могли разнюхать, чего Он в действительности хочет! Увы, это знание, само по себе столь ненавистное и неприятное, необходимо для нашей власти. Иногда я просто прихожу в отчаяние. Меня поддерживает лишь убеждение, что наш реализм, наш отказ от всякой ерунды и трескучих фраз должен победить. А пока я займусь тобой…
В высшей степени искренне и все сильнее тебя любящий дядя Баламут.
Там лежал...
«Я вдруг почувствовал, что мне стало легко. Я открывал глаза, и в моей памяти с совершенной ясностью до малейших подробностей запечатлелось то, что я в эту минуту увидел.
Я увидел, что стою один посреди комнаты; вправо от меня, обступив что-то полукругом, столпился весь медицинский персонал... Меня удивила эта группа; на том месте, где стояла она, была койка. Что же теперь там привлекало внимание этих людей, на что смотрели они, когда меня уже там не было, когда я стоял посреди комнаты?
Я подвинулся и глянул, куда глядели все они:
ТАМ, НА КОЙКЕ, ЛЕЖАЛ Я.
Не помню, чтобы я испытывал что-нибудь похожее на страх при виде своего двойника; меня охватило только недоумение: как же это? Я чувствовал себя здесь, между тем, и там – тоже я...
Я захотел осязать себя, взять правой рукой левую: моя рука прошла насквозь; попробовал охватить себя за талию – рука вновь прошла через корпус, как по пустому пространству... Я позвал доктора, но атмосфера, в которой я находился, оказалась совсем непригодной для меня; она не воспринимала и не передавала звуков моего голоса, и я понял свою полную разобщенность со всем окружающим, свое странное одиночество; панический страх охватил меня. Было действительно что-то невыразимо ужасное в том необычайном одиночестве...
Я глянул, и тут только впервые передо мной явилась мысль: да не случилось ли со мной того, что на нашем языке, языке живых людей, определяется словом «смерть»? Это пришло мне в голову потому, что мое лежащее на койке тело имело совершенно вид мертвеца...
В наших понятиях со словом «смерть» неразлучно связано представление о каком-то уничтожении, прекращении жизни, как же мог я думать, что умер, когда я ни на одну минуту не терял самосознания, когда я чувствовал себя таким же живым, все слышащим, видящим, сознающим, способным двигаться, думать, говорить?
Разобщение со всем окружающим, раздвоение моей личности скорее могло дать мне понять случившееся, если бы я верил в существование души, был человеком религиозным; но этого не было, и я водился лишь тем, что чувствовал, а ощущение жизни было настолько ясно, что я только недоумевал над странным явлением, будучи совершенно не в состоянии связывать мои ощущения с традиционными понятиями о смерти, то есть, чувствуя и сознавая себя, думать, что я не существую.
Вспоминая и продумывая впоследствии свое тогдашнее состояние, я заметил только, что мои умственные способности действовали и тогда с удивительной энергией и быстротой...»
Вероятно, только в наше время, когда отождествление жизни с жизнью в теле стало столь полным и убедительным, можно было бы ожидать, чтобы такое большое внимание уделялось нескольким первым минутам, когда ожидание современного человека столь полно переворачивается вверх тормашками: смерть не есть конец, жизнь продолжается, душе открывается совершенно новое состояние!
В старости вся сущность человеческая выходит наружу?
Вся сущность человеческая - дух. Дух - пустое место, ничтожность, ни-кому-не-кабельность, никому-не-нужность, прозрачность, невидимость. Дух выходит наружу – душа (огонь, искра) освобождается из тюрьмы плоти - из насквозь лживых ментальных конструкций.
Человек (=дьявол) отдаёт «богу» (="смерти", небытию) душу - становится бесплотным, невидимым, вездесущным ангелом.
«Мы наш, мы новый Мир построим:
Кто был ничем, тот станет всем…»
Любая значительность, важность, ценность в человеке – мертвечина, притворство, искусство. В старческом возрасте человек постепенно перестаёт играть в «жизнь» - перестаёт дея-нить – быть=казаться дея-волом. Человек так или иначе осознаёт свою ничтожность, "мёртвость", несуществуемость, призрачность, дырчатость, пористость.
«И падет величие человеческое, и высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день, и идолы совсем исчезнут.
И войдут люди в расселины скал и в пропасти земли от страха Господа и от славы величия Его, когда Он восстанет сокрушить землю.
В тот день человек бросит кротам и летучим мышам серебряных своих идолов и золотых своих идолов, которых сделал себе для поклонения им,
чтобы войти в ущелья скал и в расселины гор от страха Господа и от славы величия Его, когда Он восстанет сокрушить землю.
Перестаньте вы надеяться на человека, которого дыхание в ноздрях его, ибо что он значит?»
Вся сущность человеческая выходит – «бог» выходит (обнаруживается, открывается). Дьявол (лжец и отец лжи - науки и искусства ="жизни") в человеке повергается в прах.
«Отречемся от старого мира!
Отряхнем его прах с наших ног!
Нам враждебны златые кумиры;
Ненавистен нам царский чертог!..»
Но, как правило, человек в старости занят тем, что жалеет в «себе» именно умирающего дьявола и настроен ненавидяще-враждебно к воскресающему в нём «богу».
Человек неразумно сражается в старости на стороне дьявола с «богом». В этом, вероятно, есть свой «смысл» - своя ложь, искусство, притворство. Человек пытается ребячиться - цепляется за своё "детство золотое", впадает в детство от страха перед "богом" - перед "смертью".
«Ничего не поделать, ничего не поделать,
Ничего нельзя вернуть назад и переделать.
Ничего не поделать, ничего не поделать,
И восторги, и печаль – все позади, а жаль!..»
Дух Тёти
Хочу рассказать одну свою историю. Небольшое пояснение, у меня была тётя, но она умерла в 2005 году (что-то связаное с сердцем). Совершенно недавно я ночевала у бабушки и дедушки. Я сплю в зале, на диване. Но в этот раз сон ко мне вообще не шёл, и я просто лежала, смотря в потолок.
В какой-то момент я услышала звуки, доносившиеся из детской. Звук был похож на плачь или тихий стон боли (голос явно женский). Я сначала подумала что это бабушка. Но дело в том, что дверь спальни, где она спала, находится прямо рядом с диваном, на котором сплю я, и если бы бабушка пошла в другую комнату, то я бы это увидела. Дома, кроме нас троих, никого нет. Мне стало страшно.
Вдруг я услышала тихие шаги, двигающиеся в сторону зала. Я нырнула под одеяло и, в конечном счёте, уснула.
Когда я проснулась то уже было утро. Я зашла на кухню где бабушка готовила блинчики.
- Поль, а ты, что ночью вставала и плакала?
- Я не вставала.
- Ну как? Я слышала как кто-то в детской плачет или скулит, а потом в зал идёт (звукоизоляции нет вообще) и на диван содится (диван старый, и любое движение на нём можно услышать).
Я лишь пожала плечами и пошла в ванную. Через час мы заметили, что одна из фотографий мой тёти с моим папой, бабушкой и дедушкой пропала. Так мы её и не нашли, а звуки прекратились. До сих пор думаю, что это была тётя.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Воплощение Бога
Рамакришна
Поклонник-марвари: "Господин, каков смысл поклонения Личному Богу? И каков смысл Бога без формы или атрибутов?"
Учитель: "Как ты вспоминаешь своего отца, глядя на его фотографию, точно так же поклонение образу раскрывает в одно мгновение природу Реальности.
Ты знаешь, на что похож Бог с формой? Как пузырьки воздуха, поднимающиеся на водную гладь, различные божественные формы становятся видны, поднимаясь из Великой Акаши Сознания. Воплощение Бога является одной из этих форм. Первоначальная Энергия играет, так сказать, через деятельность Божественного Воплощения.
Что хорошего в простой учености? Бога можно достичь, взывая к Нему с тоской в сердце. Нет необходимости знать многие вещи.
Тот, кто является ачарьей, должен знать всевозможные вещи. Чтобы убить других - нужны меч и щит, но чтобы убить себя - достаточно иголки или перочинного ножика.
Человек в конце концов обнаруживает Бога, пытаясь познать, кто есть это "я". Является ли это "я" плотью, костями, кровью или костным мозгом? Является ли оно умом или буддхи? Анализируя таким образом, ты поймешь наконец, что ты не являешься ничем из этого. Это называется процессом "Нети, нети", "Не это, не это". Нельзя ни охватить умом, ни коснуться Атмана. Он без качеств или атрибутов.
Но, согласно пути бхакти, Бог имеет атрибуты. Для поклонника Кришна есть Дух, Его Обитель есть Дух, и все что с Ним связано – есть Дух".
ПРОВОЗВЕСТИЕ РАМАКРИШНЫ
Глава 7
«УЧИТЕЛЬ И ВИДЖОЙ ГОСВАМИ»