Шестьсот лет назад, в XV веке, Европу сотрясали войны, которые историки назвали гуситскими. В этом году исполнилось 580 лет трагическому событию – битве при Липанах, поставившему точку в этих первых европейских войнах, где широко использовалось ручное огнестрельное оружие.

Хорошо организованная пехота чехов-гуситов, ставшая прообразом современных регулярных армий нанесла множество поражений более крупным войскам тяжело вооружённых рыцарей-крестоносцев. Опыт западных славян по созданию дисциплинированной, управляемой, боеспособной пехоты оказал огромное влияние на эволюцию военного искусства в Европе. А между тем весомый вклад в него внесли и славяне восточные.

Гуситские войны были не только религиозными. По сути, они позволили чехам и полякам остановить онемечивание своих стран и обеспечить самостоятельное развитие национальности, языка и культуры, а нашим предкам играть заметную роль в делах тогдашней Европы.

Походы и военные победы «божьих воинов», как называли себя гуситы и их союзники из Руси, рассматривавшие боевое содружество как помощь единокровным и (что самое интересное) единоверным (!) братьям[1], над неорганизованными феодальными толпами следовали почти непрерывно и наводили мистический ужас на рыцарей-крестоносцев.

Паника доходила до такой степени, что, например, в 1427 году армия крестоносцев, вторгшаяся в Богемию под командой Бранденбургского курфюрста Фридриха I, просто разбежалась без боя при одном виде гуситов. В 1431 году то же случилось при Таусе с большим ополчением, выставленным всей Германией — все разбежались, не посмев даже обнажить оружия…

Это было начало тектонических сдвигов, территориального раздела, результатом которого стала Европа современная. И русские витязи играли в этом процессе далеко не последнюю роль.

У современных историков есть все основания считать, что гуситские войны продолжались так долго из-за внешнего влияния и участия. Тем не менее, о том, что многие сотни предков современных белорусов и россиян под командованием князей Федора Острожского и Жигимонта Дмитриевича (Корибутовича) принимали в них активнейшее участие, сегодня, к сожалению, почти не помнят.

А между тем, с 1422 по 1431 гг. именно они, вместе с чехами, поляками и потомками нынешних украинцев не только в пух и прах разгромили 5 (пять) крестовых походов и столько же огромных армий Священной Римской империи, но и повергали в ужас и панику всю Европу. С ними не мог справиться весь католический мир. Лучшие немецкие, австрийские, венгерские, итальянские и прочие европейские рыцари бежали с поля боя, лишь заслышав об их приближении.

Как и почему наши предки сыграли столь значительную роль в событиях того времени?

Боевое братство и тесные контакты между чехами и уроженцами Литовской Руси зародились во время войн с крестоносцами.

В 1410 году чешские хоругви под командованием легендарного гетмана Яна Жижки плечом к плечу с предками нынешних белорусов, украинцев, россиян, поляков, сербов и татар сражались против тевтонов на поле между Грюнвальдом и Танненбергом.

Спустя девять лет после этого, искавшие союзников в борьбе против папства, земляки Жижки предложили чешскую корону внуку великого князя литовского Гедемина польскому королю Ягайло. Тот, боясь навлечь на Польшу крестовый поход, отказался.

Тогда чехи предложили в 1421 году корону другому внуку Гедемина и двоюродному брату Ягайло, великому князю литовскому и русскому Витовту. Витовт уже много лет симпатизировал чешским реформаторам и сподвижникам Яна Гуса, вроде Иеронима Пражского, посещавшего Русско-Литовское государство по личному приглашению монарха и убеждавшему великого князя принять Православие.

Тем не менее, Витовт, как и Ягайло, не хотел навлекать на свои земли гнев папской курии. Поэтому он решил отправить вместо себя в Чехию своего наместника, сына двоюродного брата Дмитрия (Корибута) – героя сражений с татарами, участника Куликовской битвы.

Родной племянник Ягайло и двоюродный племянник Витовта Жигимонт (Сигизмунд) Дмитриевич (Корибутович) был оптимальной кандидатурой. История бурной жизни этого человека больше похожа на остросюжетный рыцарский роман.

Воспитанный после гибели отца (погибшего в сражении против татар на Ворскле в 1399 году) при дворе своего дяди – польского короля Ягайло, юный Корибутович там же познакомился с чехами и идеями их реформаторов. Вскоре под Грюнвальдом, где его хоругвь, набранная из уроженцев земель нынешних Белой Руси и Прибалтики, сражалась рядом с воинами Жижки, он завоевал авторитет у чехов.

В 1422 году Жигимонт Корибутович был принят на сейме в чешском городе Чеславе при большом скоплении народа и в присутствии представителей столичной Праги как наместник «желанного короля» Витовта. 17 мая он торжественно въехал в чешскую столицу, где ему присягнула Рада.

Вместе с правнуком Гедемина на помощь чехам из белорусских и украинских земель Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского прибыл, говоря современным языком, 5-тысячный «миротворческий контингент» витязей под командованием потомка Рюрика – легендарного воина и полководца, участника Грюнвальдской битвы и боевого соратника Яна Жижки, позже канонизированного православной церковью – князя Федора Даниловича Острожского.

Наши предки быстро успокоили чешских радикалов, которым не очень понравилась кандидатура «литовского русина» Корибутовича. Русские воины осадили их в замке Карлштейн и «замбомбардировали» из катапульт сосудами с экскрементами. Когда все «боеприпасы» из дерьма в округе закончились, осаждавшие наладили их доставку из Праги. Вскоре после такой артподготовки, погрузившиеся по уши в размышления недовольные передумали, и сдались сами и сдали замок.

Однако эти события вызвали недовольство Витовта. В марте 1423 года по его требованию Жигимонт Корибутович был вынужден вернуться назад, на родину. Но уже летом следующего, 1424 года, после тайных переговоров с пражанами, он вместе с витязями-«миротворцами» Острожского, вновь вернулся в Чехию, где стал именоваться «желанным и избранным королем».

Именно он, после смерти своего боевого товарища, гуситского гетмана и непобедимого полководца Яна Жижки сумел консолидировать чешскую нацию, примирив радикалов и умеренных. Благодаря этому, а также клинкам воинов Федора Острожского, ставшего гуситским гетманом, у Усти был разгромлен мощнейший крестовый поход против Чехии. Масштабы катастрофы уверенных в победе крестоносцев потрясли даже папу римского.

За этим сражением последовали новые. Неизменно оканчивавшиеся победами гуситов и соратников из Белой Руси и Украйны. Затем они сами стали совершать «прекрасные походы» против крестоносцев по центральной Европе. Повергая в трепет и ужас даже далекую Францию, где знаменитая Жанна Д’Арк требовала у своих земляков организовать очередной крестовый поход против славянских «еретиков».

Вчерашний язычник и великий князь литовский из рода Гедемина, сын тверской княжны и принявшего православие литовского князя (также сына русской княжны), ставший «благочестивейшим» польским королем-католиком Владислав II Ягайло заключил с многократно проклятыми римскими папами еретиками-гуситами союз и пропустил их отряды через свои земли.

В июле 1430 года они, при поддержке русских и польских воинов, огнем и мечом опустошили орденские владения Неймарк и Померанию, взяли штурмом города Фридеберг, Вольденберг, Ландсберг, Сольдин, Кониц, Тухель, Диршау, осадил Данциг и, пройдя орденские владения до самого устья Вислы, как лом сквозь снег, вышли на берег Балтийского моря.

Там глава гуситов Чапко поздравил своих соратников с тем, что они пришли «на край земли». В память об этом знаменательном событии более двухсот знатных поляков, русинов и чехов прямо под открытым небом на Балтийском побережье были посвящены в рыцари. В рыцари был посвящен и предводитель чешских «еретиков», отлученный папой римским от Церкви гусит Чапко!

Затем гуситы и их соратники, испустив победный клич, наполнили свои походные фляжки водой из Балтийского моря. В знак победоносного завершения «Прекрасного похода» — доходили, мол, до моря, дошли бы и дальше, да некуда. Вся Европа под ногами…

Вскоре после этого, в начале 1430-х гг. предки белорусов и украинцев были вынуждены оставить своих чешских братьев по оружию и вернуться на родину, где после смерти великого князя Витовта (1430) началось мрачное десятилетие гражданских войн и межусобиц. Вчерашние соратники, плечом к плечу сражавшиеся на Грюнвальдском поле с тевтонами теперь сошлись в смертельной схватке – т.н. «войне руси с литвой» – с одной стороны польско-литовское католическое войско, с другой – отряды русских князей, представлявших Киев, Тверь, княжества Белой, северо-западной и Малой Руси.

«Чешские отряды» Жигимонта Корибутовича и Федора Острожского сражались в них на стороне преемника Витовта нового великого князя Свидригайло. Они же способствовали провозглашению в 1432 году Великого княжества Русского. Государства со столицей в Полоцке, объединившего, хотя и не на долгое время, вокруг этого древнего белорусского города почти все земли Белой Руси, Украины и большую часть княжеств и республик Восточной Руси.

Рассчитывавший присоединить к нему прибалтийские, польские и чешские земли и даже бывшее в те годы данником Орды Московское княжество Жигимонт Корибутович будет подло, как «еретик», убит в плену, после неудачной, ставшей решающей битвы под Вилькомиром, состоявшейся в 1435 году.

Князь-рыцарь Федор Острожский, преданный и отстраненный от командования Свидригайлой (это стало одной из причин поражения русских дружин в битве под Вилькомиром, в которой князь не участвовал) и, тем не менее, оставшийся никем не побежденным на поле брани воином и полководцем, уйдет в монастырь, где, как и на поле боя прославит себя новыми подвигами, но на этот раз на духовном поприще. За это, под именем Феодосия Печерского, он будет канонизирован и провозглашен Православной церковью святым.

Незадолго до трагедии под Вилькомиром, в битве у Липан, погибнут почти все боевые соратники-чехи Корибутовича и Острожского. Практически в то же время придет конец и польскому гуситскому движению — сын Ягайло, новый польский король Владислав III Варенчик, разгромит его под Гротниками. Так была поставлена трагичная точка, ознаменовавшая собой окончание гуситских войн.

[1] Интереснейший факт: учение Яна Гуса воспринималось многими современниками как возможность вернуться к изначальному Православию, которое чешский народ принял еще в конце 1-го тысячелетия – задолго до того, как онемечивавшаяся верхушка начала насаждать на этих землях католичество. К сожалению, последние монографии, посвященные этому примечательнейшему аспекту, были изданы на русском языке более ста лет назад и с тех пор не переиздавались. Подробнее об этом будет сказано в следующем материале…

http://webkamerton.ru/2014/12/russkie-v-gusitskix-vojnax/

В прошлом выпуске разбить гуситов снова не удалось, но на намерения Папы Римского это никоим образом не повлияло.

Корибутович же из Праги писал Сигизмунду депеши стиля «Уважаемый, давай завязывай. Нам тут уже вас хоронить негде, мириться пора».

1427 год ознаменовался многими событиями. Во-первых, отряд гуситов, полезший грабить и резать в Австрию, получил по ушам от местных. Не критично, но обидно и неприятно. Что хуже — это убедило Мартина V, того самого Папу, избранного еще на роковом для Гуса соборе в Констанце, что без Жижки гуситы вполне себе уничтожаемы. Архидемон-то помер Божьей волей, значит, и с остальными справимся!

По такому случаю Мартин объявил о начале полномасштабного четвертого крестового похода. В качестве главнокомандующего был назначен Генри Бофорт, выписанный аж из Англии. Целый кардинал, между прочим! К нему присоединились влиятельные немецкие дворяне, включая курфюрста Бранденбурга Фридриха.

Сигизмунд в этот раз решил в блудняк не вписываться — он с Фридрихом давно еще поцапался и как-либо помогать ему, пусть и против гуситов, не хотел. К тому же, наблюдаемые тенденции антигуситских походов явно показывали, что на территории Чехии разбить еретиков пока ни у кого не получалось, жив Жижка или нет.

Крестоносное воинство перло через приграничные земли в сторону Богемии, живя, по большей части, «на подножном корме». То есть, что у местных отнимут — то и жрут. А так как католиков в этот раз собралось богато, то земли, которым не повезло оказаться на пути орды, разорялись капитально. Настолько, что даже многие дворяне, до того вполне симпатизировавшие восстановлению законности и порядка, задумались — а так ли уж плохи гуситы, которые вот этим троглодитам который год шапели в мозжечок вминают?

В Чехии тем временем тоже не сидели без дела — грамотные среди гуситов были, новости читали, про четвертый подход к снаряду узнали довольно быстро. Мобилизовываться никому не пришлось — чай, не первый год воевали. Два Прокопа, Большой и Малый, объединили силы и шустро помчались встречать интуристов, руководствуясь тем расчетом, что чем меньше крестоносцы проползут по стране, тем больше еды самим останется.

Внимательный читатель мог заметить, что среди руководства гуситскими силами почему-то нет имени Корибутович. Правильно. Товарищ литвин таки дописался, и подозрительные пражские табориты отстранили его от власти и на всякий случай заточили под стражу. Ибо нечего тут.

Две армии встретились близ города Тахов, что рядом с западной границей современной Чехии. Выяснилось, что крестоносцы таки сделали выводы из прошлых кампаний, но несколько парадоксальные. «Все дело в вагенбурге!» — в целом правильно решили они и… соорудили свой. Вот только вагенбург, хоть и очень крутое изобретение — не чит-код на неуязвимость, как почему-то подумали католики. Особенно если никто из благородных с ним возиться не хочет, и оборона возов достается самой хреновой пехтуре, набранной черт знает откуда.

Даже жаль, что два вагенбурга так и не встретились в битве. Было бы крайне интересно посмотреть, как бы боролись две крепости, играющие от обороны.

Увы. Оценив расклады, католическое охранение возов, и без того не блиставшее высоким моральным духом, ударилось в паническое бегство в самом начале сражения. Гуситы даже пристреляться как следует не успели. Подумав, что еретики снова проявили свое дьявольское коварство и сейчас начнется переработка в фарш, вслед за пехотой побежала и остальная часть крестоносцев — эти же дикари рыцарей в плен не берут!

На поле боя воцарился полный хаос и неразбериха, закончившаяся традиционно — сочной встречей цепов с черепами. Чехи, периодически останавливаясь, чтобы проржаться, еще долго гоняли крестоносцев по всем окрестным лесам.

То, что отступать воинству христову пришлось через уже разоренные ими же земли, тоже не прибавило радости ни Фридриху, ни Генри Бофорту, ни окончательно охреневшим от происходящего дворянам калибром помельче.

Мартин V, получив известия, послал Генри письмо с соболезнованиями, в котором аккуратно намекнул — не хочет ли уважаемый Бофорт еще раз попробовать? Англичанин вежливо ответил, что дел на родине очень много накопилось, поэтому еще раз, безусловно, можно, но без него. И убыл через Ла-Манш кардиналить дома.

Так закончился четвертый крестовый поход против гуситов.

Прокоп Голый, утирая слезы умиления, свое войско распускать не стал и пошел в Германию — «за зипунами» и в целом для лишнего моциона. В этот раз гуситы дошли аж до города Наумбург (всего 60 километров от Лейпцига, между прочим) и взяли его в осаду.

По легенде, обеспокоенные жители, чтобы как-то смягчить суровый нрав таборитов, выслали за стены своих детей, одетых в белое, с задачей вымолить пощаду у Прокопа. Опять же, согласно этому красивому мифу, добрый дядька Прокоп выслушал детишек и угостил их черешней, а от города ушел, не нанеся никакого урона. До сих пор Наумбург каждый год организует фестиваль, посвященный этому событию.

В реальности, разумеется, никто молодежь к жутким еретикам не посылал и никакой раздачи ягод не было. Наумбург просто откупился от гуситов, и те, не желая долго тупить под стенами во враждебной стране, ушли обратно.

Попутно с Прокопом схожие бизнес-поездки предпринимали и другие отряды гуситов — кто в Венгрию, кто в Саксонию, кто в Силезию. Досталось всем.

Посчитав задачу устрашения и пополнения бюджета выполненной, в 1429 Прокоп собрал всеобщий гуситский совет, который обратился к Сигизмунду с официальным дипломатическим предложением. Дескать, всем, конечно, очень интересно, какой кунштюк на этот раз отмочат ваши прекрасные католические воины, и мы вообще в Чехии очень любим и уважаем передвижные цирки-шапито, но может быть хватит? Германский правитель, не желая окончательно терять лицо, ответил требованием немедленно покаяться и обратиться в истинную веру.

Значит, не дошло — резюмировал Прокоп и объявил мобилизацию не одной, а аж пяти армий от всех фракций гуситов. Табориты, оребиты, чашники и парни из Праги.

Саксония, почуяв, куда дует ветер, прокляла упрямого Сигизмунда и съежилась в ожидании.

И скоро мы узнаем, зря или нет.

Прошлый выпуск:

http://pikabu.ru/story/history_fun_tsikl_pyatyiy__gusitskie_...

В прошлом выпуске непобедимый Ян Жижка умер — страшного слепца подкосило не вражеское умение и не предательство сторонников, все куда прозаичней — болезнь.

Какое-то время гуситы выбирали себе нового военачальника — кандидатур было много, хоть до тактических талантов покойного им всем и было как до Луны пешком. Постепенно в качестве преемника и главнокомандующего таборитов начал выступать Прокоп Голый. Или, как его еще называют, Прокоп Великий. Не в смысле общей крутости личности и деяний, а в смысле — большой, так как у оребитов главным стал гражданин с таким же именем (но Малый), а путать не стоило.

Да, на всякий случай. Голым Прокопа называли не потому, что он близко к сердцу принимал идеалы нудизма и эксгибиционизма, а потому что он, будучи священником, с юности щеголял выбритой тонзурой. Ну а потом как-то привык — голове всегда прохладно, опять же, вот прозвище и приклеилось.

Общее управление гуситами взял на себя товарищ Корибутович. Дома его ждали с распростертыми объятиями — Ягайло и Витовт за непослушание и прямое нарушение приказов отняли все имения и титулы, а папский легат вообще отлучил от церкви, поэтому в Литву Корибутович возвращаться ну совсем не спешил. Зато в Праге поубавилось разброда и шатания, хоть для этого и пришлось полностью сменить городской совет на новый, посговорчивей и поумнее.

Тем временем враги гуситов не дремали и традиционно собирали крестовый поход на богомерзких еретиков, уже четвертый по счету.

Тут внимательный читатель может покопаться в памяти и задать резонный вопрос — а куда, в таком случае, делся третий?

Отвечаем. Третий крестовый поход заинтересованные стороны думали организовать, пока еще гуситы увлеченно дрались с друг другом, но настолько его зафейлили, что даже границу Чехии не пересекли. И Сигизмунд, и вроде уже подорвавшийся на благое дело король Дании внезапно озаботились внутренними распрями и противоречиями — одного хотели с трона сковырнуть, второй ввязался в затяжную войну за Ютланд.

Поэтому мы сразу перейдем к четвертой попытке навести порядок в Богемии. В конце 1425 года гуситы, желая наглядно продемонстрировать соседям, что хоть Жижка и умер, но дело его живет, пару раз набежали на Силезию и Саксонию — в том числе с целью застращать всех так, чтобы больше в Чехию никогда и никогда не совался. Естественно, подобные карательные рейды возымели совершенно обратный эффект — католики осознали, что раковую опухоль пора вырезать, а то она начинает давать метастазы.

Очень большие надежды крестоносцы также возлагали на то, что без жуткого слепого демона гуситов будет разбить куда проще. Теперь-то некому внезапно удивлять противника все новыми и новыми приемами!

Первую попытку, еще вне рамок официально объявленного похода, католики сделали сравнительно небольшими силами. Чешские источники уверяют нас, что агрессоров было аж под сотню тысяч, но в такие масштабы верится слабо — к июню 1426, когда случилась битва при Ауссиге, о которой мы сейчас и расскажем, ввалить чехам собралась не вся имперская армия, а только граждане из соседних княжеств, весьма разозленные гуситскими «походами в гости». Поэтому цифра в 40-50 тысяч будет куда ближе к истине.

В любом случае, это минимум в два раза больше, чем успели выставить гуситы. Прокоп Голый, хорошо понимая, что заветы Яна надо свято бдить и с бронемишками в чистом поле не вонзаться, залез на холм и соорудил вагенбург. А внутри него — второй контур обороны, уже не из возов, но из щитов системы «бронедверь». Произошедшее далее показывает, что у Прокопа, как у любого правильного священника, было крайне развито шестое чувство, оно же — интуиция, оно же — заднее чутье.

Немцы, к этому моменту хорошо запомнив, что чехов надо постоянно выкуривать из этих их «крепостей», подготовились и взяли с собой спецвооружение — топоры и молоты, которыми планировалось разбивать цепи, связывавшие возы друг с другом, обеспечивая беспрепятственный проход к мягким тушкам богомерзких гуситов.

И у них получилось. Первый слой обороны католики, хоть и с потерями, но вскрыли, пропустив внутрь свою конницу. Рыцари ворвались в лагерь, порубили не успевших разбежаться и уткнулись в бронедвери. А пока крестоносцы разбирались с щитами, уже предвкушая долгожданную победу над еретиками, Прокоп, в лучших традициях своего предшественника и учителя, внезапно удивил нападавших с тыла.

Гуситские всадники, втихаря выползшие из вагенбурга через выходы на флангах, окружили католиков и обрушились на них сзади, сминая боевые порядки и загоняя противника внутрь лагеря. Оно бы и ничего, но внутри вагенбурга немцев ждало категорически неприятное открытие — орудия на возах могут стрелять и внутрь. Как и пехота с огнестрелом, прячущаяся за стеной щитов. И не стоит забывать о цепах и алебардах.

Мясорубка, совмещенная с расстрелом (как бы низка ни была точность тогдашней артиллерии, картечью по толпе просто невозможно промахнуться с такого расстояния) продлилась недолго. Крестоносцы дрогнули и начали спешно разбегаться по соседним деревням, надеясь спрятаться от лютых еретиков. Кто-то пытался сдаться прямо на месте — зря.

Гуситы потом особо гордились тем, что 14 князей и баронов, попросивших пощады, получили цепом по голове. А уж более мелких представителей дворянских родов погибло вообще несколько сотен.

Впрочем, те, кто успел смотаться и сныкаться по селам, тоже закончили плохо. Дело-то происходило в глубоко лояльной еретикам области Чехии. Некоторые хронисты даже считают, что зарезанными по городам и весям крестоносцы потеряли до 3 раз больше, чем в самой битве. Что дает нам общую цифру потерь где-то в 15-20 тысяч.

Пока католики утирались и готовили нормальный четвертый крестовый, уже большими и организованными силами, чехи праздновали победу и прикидывали, к кому из соседей зайти с ответным визитом вежливости. А Корибутович втайне пытался как-то списаться с Сигизмундом и таки прекратить бессмысленную и вредную для экономики и процветания страны войну за веру.

Получилось ли у него?

Об этом — в следующем выпуске.

Прошлый выпуск:

http://pikabu.ru/story/history_fun_tsikl_pyatyiy__gusitskie_...

В прошлом выпуске Сигизмунд потерпел фейл со своим крестовым походом, не сумев силами рыцарей и наемников разбить бывших крестьян и городскую бедноту. Пока германский властитель оставил Чехию в покое, гуситы могли решить некоторые внутренние заморочки, накопившиеся к тому моменту.

Как мы уже говорили ранее, гуситы делились на две большие группировки — таборитов и чашников, различавшихся как по богатству и знатности, так и, соответственно, по планам на будущее и предпочитаемым методам решения проблем. Особого согласия между ними никогда не наблюдалось, и только вторжение кого-нибудь совсем уж отвратительного типа Сигизмунда заставляло две фракции поднять общие знамена и как следует вломить всем захватчикам.

Когда же побитые немцы скрылись вдали, табориты и чашники пожали друг другу руки и разошлись каждый по своим углам. От греха.

Ян Жижка вернулся в свой городок и принялся наводить порядок в собственном стане — оказалось, что многие табориты как-то совсем близко к сердцу приняли ниспровержение церковных авторитетов и наступление нового порядка и устроили форменный коммунизм с хард-порно. Провозгласили, что царство небесное если и не наступило, то уже вот-вот, поэтому частная собственность не нужна, браки, в целом, тоже нафиг не сдались, давайте всё будет общее, а сами станем жить как в раю. Эдакие средневековые хиппи.

Поскольку Ян и его отряды придерживались скорее радикально-пуританских взглядов, такой Вудсток вызвал у него глобальное непонимание и нервный тик в оставшемся глазу. Весь февраль и март 1421 года Жижка гонял хиппарей-пикартов по Чехии, казня тех, кого настиг, за полное расхождение с моральным обликом истинного гусита.

Пока Жижка занимался репрессиями и очисткой рядов от разложенцев, чашники сформулировали 4 основных постулата своей программы:

1. Проповедовать можно и нужно на чешском или любом другом удобном языке.

2. Причащать население нужно не только хлебом, но и вином, а то народу обидно.

3. Священники пусть в мирские дела не лезут и поместьями не обладают.

4. За продажу индульгенций, церковных должностей и прочие подобные гешефты больно бить подсвечниками.

После решения наиболее насущных проблем, гуситы собрали сейм в городе Часлав, где постановили, что в силу полного несоответствия занимаемой должности товарищ Сигизмунд увольняется по статье и более не является чешским королем. Пусть сидит в своей Германии и носа сюда не кажет.

Жижка, в это время серьезно занятый добиванием последних оплотов католичества на территории Богемии, только хмыкнул — давно, мол, пора. А то любят некоторые сидеть в Праге да законы принимать, а как замки штурмовать да рыцарей по кумполу шарашить — почему-то зовут таборитов.

У Яна были серьезные мотивы так высказываться. При взятии одного из замков католиков арбалетный болт, выпущенный защитниками, прилетел в ближайшее дерево и выбитой щепкой предводителю таборитов вынесло последний глаз, из-за чего Жижке теперь приходилось командовать войсками на ощупь. Кто другой ушел бы на почетную пенсию и приступил бы к выращиванию на даче картошки с помидорками, но Ян был не таков и остался в строю. (Да и картофеля с томатами в Европу пока не завезли).

Суровый полководец ничуть не смягчил свой нрав и вскоре получил прозвище «Страшный слепец». В целом было за что. Хотя порой жестокость и фанатизм таборитов беспокоили даже его.

Тем временем в Германии Сигизмунд узнал, что он больше не король, а так, бывший, и эта новость не вызвала в нем радости и понимания. Рыцарское воинство собралось снова и пошло в Чехию, предметно пояснять оборзевшим холопам, где их место. Первым под удар попал город Жатец, близ границы, который бронемишки быстро взяли в кольцо осады. И так же быстро эту осаду сняли, когда на лязг и вопли прибежал Жижка с отрядом поддержки.

Правда, от предложения выйти помахаться в чисто поле, без этих вот вагенбургов и прочей неблагородной дряни, гуситы отказались, хорошо понимая, что без оборонительных сооружений и грамотной тактики единственное, что их них получится — это хорошее удобрение.

Яну пришлось отступить к столице, где он воспользовался любимым приемом. Да-да, именно. Залез на гору, окружился возами и ощетинился дробящим и огнестрельным. Только в этот раз еще и бомбард подогнал, для пущих спецэффектов и дополнительного картечного веселья. Рыцари, памятуя о позорнейшем поражении на прошлой горе, где сотня крестьян матом и дубьем отогнала несколько тысяч голубокровых, долбились в вагенбург три дня. Со вполне предсказуемым результатом. Все-таки наступать против металлического ветра в рожу — занятие тяжелое и даже немного травмоопасное, можно и устать насмерть.

В очередной раз опечаленные крестоносцы вышли из Чехии за подкреплениями и заодно задать Сигизмунду (который в этот раз на фронт даже не приехал) резонный вопрос — а может ну ее к лешему, эту Чехию, сами же передерутся скоро? Однако на это германский император пойтить не мог, и к концу 1421 засобирался в бой сам. Как будто это что-то меняло.

Так меняло или нет? Насколько эффективен Жижка, работающий на слух? Насколько далеко зайдут в своей упоротости табориты?

Скоро расскажем.

Все выпуски можно почитать по этому тегу:

http://pikabu.ru/tag/historyfun/hot