Дело было в конце декабря 2005, мне на тот момент было порядка 13 лет.

Как обычно проводя вечер за компьютером, я почувствовал резкую боль справа внизу живота.

Меня не оставляла в покое мысль, а вдруг это не ЖКТ?

Спустя час я полез искать в интернете болезни со схожей симптоматикой и почти сразу наткнулся на аппендицит.

Так так, что тут у нас? Боли внизу живота, если надавить и отпустить - резкая боль. Имеется.

Повышенная температура? Долго искал злополучный градусник - 37,2. Трындец. Паника овладевает мной, надо сказать, что я боюсь крови и врачей в принципе.

Чуть ли не теряя сознания от мысли, как я лежу на операционном столе, беру телефон и звоню отцу.

Это был неподходящий момент, так как именно в этот вечер была назначена встреча выпускников, которую проводят раз в год.

Папа конечно же приехал, мы сразу вызвали 03. Как в тумане помню, что нас везли на скорой машине, это был мой первый раз.

Я себя так накрутил, что чуть ли не при смерти уже был, я так думал по-крайней мере :)

Приехали в областную больницу, полчаса ожиданий, ложусь на койку, врач ощупывает живот, просит всячески повернуться.

Так болит, и так болит.

Через 5 минут доктор с улыбкой вручает бумажку с лекарством... Ношпа :)

В тот день я трижды ел в разных фастфудах. Оказалось несварение, на следующий день чувствовал себя отлично.

Жаль только, что отца сорвал со встречи выпускников, ложная тревога.

Ребята, супчик горячий раз в день - полезно, не забывайте.

Всем здоровья и хорошего пищеварения.

Недавно у нас проходила очередная встреча выпускников, и я весело провела с ними несколько дней. Встретилась и со своим извечным соседом по парте – Колькой Гусевым. Из неуклюжего и стеснительного парня он превратился в импозантного и представительного следователя – не узнать даже. Он и рассказал мне один случай из своей практики. Началось все с того, что к нему на прием пришла подруга его бабушки – Анастасия Михайловна и поведала историю, настолько бредовую, что Колька сразу позвонил своей бабусе и предупредил, чтобы та «прочистила мозги» своей приятельнице. Баба Настя сообщила «важнейшую» информацию, заключающуюся в том, что ее новые соседи не из этого мира, дескать они знаются с нечистой силой и вообще «жуть, что творится» в доме по ночам – «демоны по подъезду ходють». Бабка всячески упрашивала Кольку установить наблюдательный пост за их квартирой и вывести их на чистую воду. Одноклассник бабку выдворил из кабинета, и хотел было заняться текущей работой, но не тут-то было. После обеда у него в отделении нарисовались уже две заявительницы – пришла еще и его родная бабуся. Старые женщины устроили настоящий скандал и потребовали принять у них заявление. Колян бабушку очень любил и поэтому, сделав вид, что заявление принял, пообещал дежурить всю ночь в ее подъезде – ну чтобы они успокоились. Он даже пообещал, что будет снимать все на видео – только, что снимать он на самом деле и не знал и не понимал, ну да ладно. После рабочего дня Колька пошел домой, а поздно вечером потопал к бабусиному дому. Там он сел на скамейке около подъезда и стал ждать. Прошло около получаса, к подъезду подошел мужчина – шел он странной покачивающейся походкой, как будто слегка подпрыгивая. Колян подумал было, что тот пьян, но мужик уже зашел в дом и мой друг потерялк нему какой-либо интерес. Спустя еще несколько минут к дому подошла женщина в спортивном костюме – шла она такой же дурацкой походкой, что и предыдущий мужик. Колька вяло рассудил, что народ окончательно спивается, он уже устал и изрядно замерз, однако уйти пока не мог, так как его бабуля наверняка следила за ним в окно. Друг подумал о том, что надо бы зайти в подъезд и погреться, тем более нужная ему квартира со странными соседями находилась как раз на втором этаже. Бабушкина же на первом – можно забежать и за пирожком. Как только он зашел в подъезд, то услышал странный шум на втором этаже. Когда же поднялся, то успел заметить, что женщина зашла как раз в нужную ему квартиру. Внизу опять хлопнула входная дверь. Чисто инстинктивно Колька метнулся на этаж выше и прислушался. Снизу кто-то поднимался уже знакомо щаркая и нетвердо стоя на ногах. Парень подумал, что все это и впрямь как-то странно, как могут разные люди одинаково ходить, да еще и как-то странно…ненормально даже…он перегнулся и посмотрел в пролет. Внизу около той самой квартиры стоял мужчина в плаще –он покачивался, стоя на месте, потом толкнул дверь и зашел в квартиру. Колька подумал, что тут видимо наркоманский притон или сектанты…Оружие он ясное дело с собой не брал, только удостоверение. Парень решил прикинуться пьяным соседом и постучаться – спросить полтинник, а заодно и глянуть одним глазком, что к чему. Он сбежал вниз по лестнице и взъерошив волосы и криво застегнув куртку, постучал… За дверью была тишина. Он постучал еще раз – тот же результат. Колька хотел было уже уходить, но зачем-то толкнул дверь – она открылась. Он осторожно заглянул внутрь – в квартире было темно и тихо. Парень осторожно прокрался по коридору и заглянул в единственную комнату в этой квартире – никого… Никого не было и в других помещениях - квартира была абсолютно пуста – ни мебели, ни людей. Кольку прошиб холодный пот, так как он абсолютно ничего не понимал. Он подошел к окнам – они были заклеены на зиму видать еще лет десять назад и их никто не открывал с того времени. Парень решил, что отсюда надо уходить и уже на улице попытаться прикинуть, что к чему. Он повернулся к выходу и аж задохнулся – контур входной двери светился холодным голубоватым светом, похожим на электрический. Колька мигнул раз, другой и в этом момент дверь открылась, и он увидел, что в квартиру входит очередной гость. И в этот момент мой приятель увидел лицо этого… не знаю, как его назвать. Большие выпуклые глаза смотрели прямо на него, не мигая. Лицо было очень худым и бледным, похожим на череп, обтянутый костями. Пришелец словно не видя Кольку, шел прямо на него и, не дойдя буквально пару метров растаял прямо в воздухе на какие-то секунды вспыхнув ярким белым светом. Колька вылетел из этой квартиры в считанные мгновения, причем через окно – не до дверей было как-то. Пока суть да дело, пришлось с приехавшим нарядом объясняться что он тут делал, да почему окно разбил… Пришлось наврать, что за хулиганом гнался, да тот ушел – все это было уже не важно. Когда осматривали квартиру, на том самом месте, где пропал странный гость, оказалось пятно диаметром примерно метр. Его поверхность была как будто обожженной – черной и обуглившейся. Колька как воды в рот набрал – не мог же он рассказать о том, что видел… Над ним бы весь отдел покатывался со смеху. Самое интересное было в том, что ночные шаркающие гости больше не появлялись в этом подъезде и не беспокоили его бабулек. Что это было такое, Колян так и не понял. Рассказывал он мне эту историю в изрядном подпитии, но я ему верю. Ладно бы если он хвастался чем-либо, а тут…сам признался в своем страхе, да и всякое в жизни бывает…

Было это в 2006 году, 10 годочков назад. Именно тогда баба Лида наконец ушла на пенсию.

Поясняю. Нас было три историка. Во-первых, баба Лида, в миру – Лидия Егоровна: классическая иллюстрация аксиомы, что учитель должен уйти вовремя. Когда-то любимица всей школы, интереснейший человек, замечательный педагог, районный методист и протчая, и протчая, в последние годы начавшая превращаться в посмешище. Она стала забывать имена и фамилии, путать двоечников и отличников, несколько раз, условно говоря, семиклассников начинала гонять по материалу восьмого класса, причём весьма жёстко реагировала на восклицания типа «это мы не проходили», засыпала на контрольных... Собственно, ей было уже хорошенько за шестьдесят, когда она приняла-таки судьбоносное решение. Дело в том, что её обожаемый супруг дед Гриша, он же Григорий Николаевич Усов, он же Гнус. Это прозвище он имел с юности, и не только не обижался, но даже гордился им, заявляя: «Да, я Гнус, я вас, паршивцев, заем-зажалю, но заставлю родину любить и уроки делать».

Думаю, вы поняли, что дед Гриша был немного моложе своей супруги. Именно поэтому баба Лида не бросала работу: она привыкла контролировать мужа, который в более ранние годы был секс-террористом местного значения, и отсутствие своей второй половины в школе (мало ли: семинары, совещания, курсы), использовал по полной программе, хотя ни разу не попался с поличным, а все обвинения отметал начисто, делая морду кирпичом.

В остальном это была образцовая семья: три дочери, все замужем, отлично обеспечены, причём, педагогическую династию продолжила только одна: муж-бизнесмен разрешил взять полставки «для души».

В общем, учительская зарплата для семейства Усовых не представляли особой ценности, тем более, у обоих была ещё и пенсия за выслугу. Часов они вели, в общем, немного: баба Лида – свою родную историю (обществознания боялась, как пиявок), а дед Гриша, даром, что географ, причём, неплохой, давно перебазировался на ОБЖ, тем более, что, благодаря обучению на военной кафедре, имел звание «старший лейтенант в отставке».

Их добровольное увольнение привело нас с Васьком в радостное возбуждение: демографический кризис привёл к сокращению класс-комплектов, в итоге мы, два здоровых семейно-детных мужика в возрасте немного за тридцать, имели чуть больше несчастной «педагогической ставки», равной, как известно, 18 часам в неделю.

Но всё плохое когда-нибудь заканчивается. Стариковскую нагрузку мы поделили быстро: мне достались бабушкины часы, а Ваську – ОБЖ, поскольку он, в отличие от меня, служил в армии, потом немного в милиции (ушёл, как он говорил, по принципиальным соображениям, хотя, я подозреваю, что по требованию любимой супруги, понимавшей, что лучше скромная карьера учителя (Васёк заочно окончил истфак), чем пьянство-блядство российского мента).

Не возникло у нас споров и по поводу кабинетов. Васёк получил ОБЖ с лаборантской, где хранились противогазы, коллекция БХОВ, автомат Калашникова, «воздушка», набор советских армейских погон и значков, а также куча пустых бутылок из-под крепких алкогольных напитков, которые дед Гриша вылакал без нашего участия (когда мы пили вместе, то стеклотару и прочий мусор забирали с собой до ближайшей помойки).

Мне досталась история. Собственно, в этом кабинете я и так проводил почти все уроки, учитывая небольшую нагрузку бабы Лиды. Но лазить по шкафам мне воспрещалось: однажды, в начале педагогической карьеры, я достал нужную карту, а положил её не туда, где она должна была находиться. В общем, этот кабинет я воспринимал лишь как набор парт и стульев, и то, приходилось ежечасно контролировать их состояние: каждую чёрточку баба Лида воспринимала как личное оскорбление, а прямые доказательства, что данный акт вандализма произошел именно на её уроке (например, «Маша Иванова – продажная женщина», при том, что вышеуказанная Маша училась как раз у бабы Лиды), начисто отметались.

И вот теперь ОН МОЙ. В смысле – кабинет.

Я не знал, с чего начать. С карт? С плакатов? С папок, набитых вырезками из газет? Пять книжных шкафов, два крайних закрыты дверцами полностью, три средних – только снизу. Решил начать с карт. Вывалил, рассортировал по классам, подклеил, переписал, разложил (причём, они находились далеко не в идеальном порядке, так что зря баба Лида катила бочку). Потом аналогичным образом разобрался с плакатами. Папки с вырезками даже не стал вытаскивать. Они до сих пор там лежат в первозданном виде: выбросить жалко, всё-таки я историк, а не хрен с горы, а разобрать нет ни сил, ни времени, ни, главное, желания. Книги рассмотрел с трепетом, тем более, что среди них встречались весьма раритетные либо очень известные издания. Все они после прочтения также остались стоять на полках в надежде, что мой гипотетический преемник их не отправит в макулатуру, а хотя бы продаст в «Букинист».

Оставался последний закрытый шкаф. Что там было – я не знал, но догадывался, что всякий хлам.

Так и вышло.

Ученические доклады и сочинения, одно из которых состояло из четырнадцати склеенных узкой стороной тетрадных листов, свёрнутых в рулон, повествовавших о приключениях Конрада Маклауда в Древней Руси (то была невероятная графомания, совершенно идиотски написанная, но я очень жалею, что не сохранил её, тем более, что автор вскоре сбежал из дома и сгинул «где-то между Ленинградом и Москвой»), я отправил в помойку, о чём до сих пор жалею. Всякие плакаты из серии «курить вредно» и «береги природу» отправились туда же.

И вдруг среди завалов макулатуры обнаружился обычный классный журнал. Все его помнят: серая картонная обложка, типовая разлиновка, в конце разные сводные ведомости. Вожделенная мечта двоечников. На обложке, как положено: N-ская средняя школа, 10 класс, 1988-89 учебный год. Открываю первую попавшуюся страницу. История. ФИО учителя – Усова Лидия Егоровна. Так, это понятно. Смотрим список учащихся. Агеев, Агуренкова, Борисов, Ветров, Воронков…

Опаньки, Воронков Василий. Уж не наш ли Васёк? Забыл сказать, что, в отличие от меня, варяга, он в своё время заканчивал именно нашу школу, а баба Лида была его классным руководителем.

Бегу к нему. «Васёк, - говорю, - а не помнишь, у вас в десятом классе журнал не пропадал?» Он задумался, а потом вспомнил: «Да, точно, нас ещё всех шерстили тогда, но так никого и ничего не нашли».

В общем, мы решили стать сыщиками и вычислить, кто же всё-таки спёр это дурацкий журнал. Последние записи сделаны в конце октября. Двоек, конечно, хватает, но в десятом классе отметки ставят не за четверть, а за полугодие, так что даже знаменитому бандюгану Сане Марчевскому по кличке Марчелло, которого потом по весне менты забрали прямо в урока по подозрению в убийстве, не было смысла прятать журнал: у всех вырисовывались вполне благословенные «тройки» и «четвёрки».

И тут до нас медленно стало доходить, чтобаба Лида, по всей вероятности, сама куда-то засунула этот дебильный журнал, а потом подняла вселенский хай, мол, украли. А когда завели новый, и все учителя заново его заполнили (редкостное удовольствие, доложу я вам), она его где-то нашла. Ну и спрятала подальше, а потом забыла.

В общем, посмеялись мы, Васёк забрал журнал себе, тем более, что его жена училась в том же классе. А весной он додумался его притащить на «Вечер встречи выпускников». Бабу Лиду, естественно, тоже пригласили, сам Васёк её привёз на машине, но когда он при всём классе достал тот злополучный журнал, старушка очень оскорбилась и заявила, что теперь ей всё ясно: его тогда украл Воронков, а теперь, мол, сознался…

Короче, бабушку напоили коньяком и увезли домой, Васёк хотел торжественно сжечь журнал, но ему не дал я, случайно оказавшийся на том празднике жизни. Так до сих пор он у него где-то лежит. Ждёт очередного юбилея.

Эпилог.

Дед Гриша умер в начале октября 2006 года. Оказывается, у него ещё весной обнаружили неоперабельный рак желудка, он никому не сказал, даже жене (главврач был его старинным другом и собутыльником, так что держа всё при себе). Первого сентября 2006 года мы с Васьком последний раз пришли его навестить. Он выглядел очень паршиво, выпил совсем чуть-чуть, попросил больше его не навещать («Не хочу, чтобы вы видели меня ТАКИМ), но сказал: «Не ссыте, пацаны, праздник я вам не испорчу. Помру после Дня учителя». Так и вышло.

Баба Лида до сих пор жива, и не просто жива, а вполне себе нормально: оформила опекунство над великовозрастным племянником-имбицилом, сыном покойной сестры-алкоголички, получает хорошую пенсию, а Валера-дурачок (здоровеннейший, кстати, мужичище), зарабатывает колкой дров: десять кубов за день как нефиг делать.

Васёк, неожиданно для всех, в том числе и для самого себя, выиграл муниципальные выборы и стал мэром. Кстати, очень неплохо справляется, учитывая общий кризис. Я руководил его предвыборной бригадой. Рекламный слоган был такой: «Смог навести порядок в классе – смогу и в сельсовете». Херня полная, но сработало.

Ну а я ему в наследство достался в виде спикера, а как я им стал можно прочитать здесь:

http://pikabu.ru/story/pobeda_demokratii_4498319

Вот так и живём.