Третья мировая война: как Россия и ее союзники планировали сокрушить НАТО
Кайл Мизоками (Kyle Mizokami)
Планы Варшавского пакта делают очевидными две вещи. Во-первых, в случае неожиданной атаки наиболее важными являются наземные силы. Чем быстрее они будут действовать, тем скорее они смогут уничтожить оборону НАТО, включая военно-воздушные и военно-морские базы. Чем быстрее они смогут заставить капитулировать Западную Германию, тем скорее оставшаяся часть НАТО будет лишена оснований для продолжения борьбы — и тогда призрак полномасштабной ядерной войны исчезнет.
В прошлом месяце на страницах журнала National Interest мы обсуждали план НАТО на случай третьей мировой войны в Европе. Этот сценарий, разработанный в конце 1980-х годов, исходил из того, что вооруженные силы Советского Союза и других членов Варшавского пакта — а именно, Восточной Германии, Польши, Чехословакии и Венгрии — быстро захватят Западную Германию и нанесут тем самым поражение НАТО. Этот план предполагал, что западный Альянс будет стремиться вести бои на передовых позициях, и будет воздерживаться от использования тактического ядерного оружия.
А что можно сказать о Варшавском пакте? После окончания холодной войны польское правительство сделало общедоступными секретные советские документы, раскрывающие вероятные планы ведения войны. Этот план, получивший название «Семь дней до реки Рейн», явился основой для проведения в 1979 году военных учений, в ходе которых НАТО выполняла роль агрессора, подвергнувшего ядерной атаке 25 целей на территории Польши, включая Варшаву и порт Гданьск. Легенда этих учений о противодействии агрессии представляла собой лишь фиговый листок, которым пытались прикрыть истинную природу предполагаемого конфликта — неожиданное советское нападение на страны НАТО.
В 1980-х годах НАТО стала руководствоваться ядерной доктриной «гибкого реагирования»: западный альянс был готов применить ядерное оружие, однако прежде он попытался бы одержать победу в войне, используя обычные вооружения. Эта доктрина сильно отличалась от позиции Варшавского пакта, руководители которого считали неизбежным использование ядерного оружия с самого начала конфликта, а столь раннее его применение могло обеспечить Варшавскому пакту огромное стратегическое преимущество над странами НАТО.
Согласно концепции «Семь дней до реки Рейн», советские ядерные силы должны были разрушить Гамбург, Дюссельдорф, Кельн, Франкфурт, Штутгарт, Мюнхен, а также Бонн, столицу Западной Германии. Штаб-квартира НАТО в Брюсселе была бы уничтожена, как и бельгийский порт Антверпен. Амстердам, столица и порт Голландии, также был бы уничтожен. На Данию пришлось бы два ядерных удара.
В результате НАТО оказалась бы обезглавленной, а гражданские правительства были бы лишены возможности выполнять свои функции или были бы деморализованы: в Западной Германии, Бельгии, Голландии и Дании, то есть, именно в тех странах, которые предполагалось оккупировать к концу семидневного срока. Уничтожение таких портовых городов, как Гамбург, Антверпен и Амстердам в значительной мере сократило бы возможности НАТО получать усиление из Соединенного Королевства и Соединенных Штатов.
Любопытно то, что Франция и Соединенное Королевство не стали бы целями для нанесения ядерных ударов. Соединенные Штаты, возможно, стали бы колебаться относительно нанесения ответного удара, опасаясь эскалации конфликта и перерастание его в стратегическую ядерную войну, однако для Франции и Соединенного Королевства ядерное поле боя находилось бы слишком близко, а разделительная линия между тактическим и стратегическим использованием ядерного оружия не была бы достаточно четкой. Что касается советского руководства, то оно, вероятно, не собиралось продолжать войну с Францией или Соединенным Королевством на восьмой день после начала военных действий.
После нанесения Варшавским пактом ядерных ударов планировалось использовать обычные силы для завоевания территории. Концепция «Семь дней до реки Рейн» предполагала возникновение радиоактивной зоны на территории Польши, которая отделяла бы Советский Союз от его вооруженных сил в Восточной Германии, Чехословакии и Венгрии. Эти силы, а также вооруженные силы Восточной Германии, Чехословакии и Венгрии, нужны были для того, чтобы провести такого рода наступление. Теоретически, польские силы тоже можно было бы использовать, однако в 1979 году у Советов, вероятно, были сомнения относительно их политической надежности.
В результате общее количество войск примерно соответствовало тому, что Варшавский пакт мог задействовать в случае внезапного нападения на страны НАТО. Планирование операции с учетом создания радиоактивного занавеса, отделяющего передовые силы Варшавского пакта от самого Советского Союза, также можно считать разумной моделью для проведения стремительной военной операции без предварительного накопления боеприпасов, топлива и их транспортировки из Советского Союза. Во главе группировки, нацеленной на центр НАТО, находилась бы Группа советских войск в Германии. ГСВГ состояла из пяти армий, каждая из которых имела три или четыре танковых и стрелковых (мотострелковых) дивизий.
На севере советские и восточногерманские ударные силы должны были включать в себя советскую 2-ю гвардейскую танковую армию, 20-ю гвардейскую армию и 3-ю ударную армию (семь танковых дивизий и пять мотострелковых дивизий). Национальная народная армия Восточной Германии, считавшаяся лучшей после советских вооруженных сил, предоставила бы две танковые и четыре мотострелковые дивизии.
В результате на севере было бы сосредоточено 18 ударных дивизий, а также артиллерия, воздушно-десантные и специальные силы, и эта группировка нанесла бы удар по объединенным силам Дании, Голландии, Западной Германии, Британии и Бельгии. Сражение произошло бы на так называемой Северо-Германской низменности — это довольно равнинная местность, простиравшаяся от внутренней границы Германии до Нидерландов. Это направление считалось самым коротким и самым прямым для нанесения удара по крупнейшим странам НАТО.
Где-то в этом бесконечном потоке движущихся в сторону запада боевых машин находилась бы Группа оперативного маневрирования (Operational Maneuver Group). Ее состав мог варьироваться от двух бригад до двух дивизий, и она держалась бы в резерве до осуществления прорыва. Она должна была действовать далеко за линией фронта, отрезая таким образом друг от друга подразделения НАТО.
На юге Германии на передовых рубежах действовала бы советская 8-я гвардейская армия и 1-я гвардейская танковая армия (три танковых дивизии и три мотострелковые дивизии). Расположенная в Чехословакии Центральная группа войск предоставила бы две танковые и три мотострелковые дивизии. Национальная армия Чехословакии могла бы добавить три танковые и пять мотострелковых дивизий. Чехословацкие силы считались великолепными в теории, однако Советы все еще считали их политически ненадежными даже спустя 20 лет после пражской весны 1968 года.
Что касается состоявшей из 19 дивизий южной группировки, то ее отделяли от Рейна всего около 200 километров по прямой линии, однако ей пришлось бы столкнуться с серьезными военными и географическими препятствиями. Этой группировке противостояли бы 10 западногерманских и американских дивизий, оснащение которых было лучшим в НАТО, и такое сочетание сил, если использовать популярное в советской армии выражение, не было в пользу наступающих сил. Эта местность представляет собой смесь холмов, гор и соединяющих их долин, и все эти факторы в пользу защищающейся стороны.
Тем временем в действие вступили бы советские воздушно-десантные войска, которые взяли бы под свой контроль ключевые мосты, в первую очередь на Везере и на Рейне. Захват мостов был бы очень важен для сохранения темпов наступления сухопутных сил. Аэродромы, военные штабы и запасные места расположения правительств также оказались бы в числе потенциальных целей. Что касается советского спецназа, то его подразделения попытались бы захватить тактическое ядерное оружие НАТО и предотвратить использование ракет Pershing II, а также крылатых ракет наземного базирования.
На море советское военно-морские силы незамедлительно перешли бы в наступление. Советские военно-морские силы, как ранее немецкие военно-морские силы, попытались бы перерезать морские маршруты поставок из Северной Америки в Европу. Советские военно-морские силы с самого начала попытались бы уничтожить американские авианосцы, действий которых были непредсказуемы и которые имели на своем борту самолеты, способные нанести ядерный удар по различным целям на большом удалении.
Самой главной целью российского военно-морского флота было сохранение своих подводных лодок с баллистическими ракетами на борту, скрывавшиеся в глубинах Баренцева моря. Независимо от того, одержала бы победу Москва или проиграла в конфликте с использованием обычных вооружений, она сохраняла потенциал для нанесения ответного ядерного удара по Соединенным Штатам. Если бы американцам удалось уничтожить советские бомбардировщики, то тогда Советы могли бы первыми применить ядерное оружие.
У авиации Варшавского пакта в случае конфликта существовало бы много задач. В условиях семидневной войны не было бы времени для того, чтобы провести соответствующую кампанию по завоеванию превосходства в воздухе. Значительное количество руководителей НАТО были бы убиты в результате ядерной атаки, что привело бы к дезорганизации противовоздушной обороны западного Альянса. Авиация Варшавского пакта просто продолжила бы выполнять свое задание, не пытаясь вывести из строя противовоздушную оборону НАТО.
В условиях скоротечной войны большинство боевых операций были бы направлены против авиации противника. Кроме того, были бы нанесены удары по известным аэродромам, военным базам и наземным позициям вооруженных сил НАТО. Особенно уязвимыми оказались бы склады вооружений Сухопутных сил США в Германии и в Голландии, что дало бы возможность силам Варшавского пакта вывести из строя целые дивизии, не вступая с ними в боевой контакт.
Планы Варшавского пакта делают очевидными две вещи. Во-первых, в случае неожиданной атаки наиболее важными являются наземные силы. Чем быстрее они будут действовать, тем скорее они смогут уничтожить оборону НАТО, включая военно-воздушные и военно-морские базы. Чем быстрее они смогут заставить капитулировать Западную Германию, тем скорее оставшаяся часть НАТО будет лишена оснований для продолжения борьбы — и тогда призрак полномасштабной ядерной войны исчезнет.
Во-вторых, НАТО проиграла бы в такой войне. Существовавшее в НАТО представление о том, что в результате эскалации такого рода война превратится в ядерный конфликт, было бы фатальным в случае с противником, планировавшим использовать его в первый же день. Использование ядерного оружия в Западной Европе привело бы к передаче права принятия решений от НАТО как коллективного образования к главам Соединенных Штатов, Франции и Соединенного Королевства. Все эти три страны вынуждены были бы использовать ядерное оружие поле боя для защиты своих вооруженных сил — при этом возникла бы угрозы эскалации конфликта и уничтожения самих этих стран, — или отделиться от оставшейся части НАТО.
Хотя сценарий третьей мировой войны в Европе всегда казался маловероятным, он был наиболее опасным. Мы понимаем, что эскалация подобного конфликта до ядерной войны была бы, по сути, гарантирована, а не считалась бы просто одним из возможных вариантов. Вопрос был бы лишь в том, каким оказался бы ущерб от ядерной войны и смогла бы человеческая цивилизация ее пережить.
