Деревянный одинокий дом

Остановившись, Джеймс Вудс посмотрел на порядком выцветший деревянный одинокий дом. Он стоял на отшибе, несколько выделяясь на фоне редких домов. Вудс опустил стекло и вдохнул. Это был самый край Портленда, и холодный ветер с атлантического океана неприятно напоминал, что он на севере. Вудс открыл двери.

Всю дорогу он думал, как правильно стоит начать разговор, ведь, по сути, он не является представителем государственных структур, только как частное лицо. А значит, говорить о смерти дочери с родителями будет крайне непросто. Вудс поднялся по ступенькам и аккуратно нажал на звонок. Тихо. Он подождал пару минут, затем нажал снова. И снова ни малейшего намека на звон, только слабый звук, напоминающий, чье-то сонливое бормотание. Вудс постучал.

Сначала, казалось, и стук потонул в этой мрачной отчужденности старого дома. Но потом, спустя некоторое время, он услышал шаркающие, медленно приближающиеся шаги, пока, наконец, сквозь сетку двери на него не посмотрело старое небритое лицо.

– Чем могу помочь? – тихо пробурчал мужчина, разглядывая его.

– Мне бы увидеть Сэма Морз.

– Допустим, ты его увидел, дальше?

– Я доктор Джеймс Вудс, из больницы Арчибальд. Дело в том, что ко мне обратился писатель Стейт Кинг, и он очень хочет написать, благодаря мне, новую книгу. Но этот человек… он вызывает во мне много сомнений. Я почти его не знаю.

– Много слов доктор, что вам надо? – перебил его старик.

– Я бы хотел поговорить о Вашей дочери.

Сэм Морз, внимательно не спускал с него взгляда. Казалось, он буквально высверлил его, пытаясь найти одну ему понятную истину. Затем он вздохнул и покачал головой.

– Она умерла. Доктор. Уже давно.

– Я понимаю, но мне важна любая информация. Этот человек, он крайне опасен, я почти уверен в этом. И поэтому я бы очень хотел узнать некоторые детали его жизни.

– Детали, – ответил Морз через сетку, – какие же детали?

– Его сотрудничество с вашей дочерью. Это важно, мистер Морз, – мягко сказал Вудс посмотрел в сторону рядом стоящего дома.

– Тут никого больше нет, все соседи уехали пару лет назад, – ухмыльнулся Морз, – остался лишь я и Бетси. Только она плохо ходит, а потому не встретила Вас.

Он немного подумал и повернул ручку двери. Лишившись сетки, лицо Морза показало куда большую старость, чем могло показаться. Только глаза, казались, хранили какие-то далекие живые черты.

– Что ж, проходите, только не обольщайтесь насчет кофе или чая, с этим у меня проблема, – сказал Морз, пропуская его внутрь.

С первых же шагов по коридору, Вудс ощутил сильный запах табака и захламленности, сочетающей ещё около десятка различных обонятельных оттенков. Ступая за тяжело переваливающимся дедом, он быстро пробежался по скопившееся в разных частях комнат мебели, вещам, грязной посуде. Похоже у Морза было куда больше проблем, чем могло показаться на первый взгляд.

Морз зашел в дальнюю, слабо отсвечивающим старым телевизором комнату. Где не без удовольствия, подняв небольшой слой пыли сел в кресло, положив ладонь на сидевшую рядом собаку.

– Это Бетси? – тихо спросил Вудс, стараясь не расшатывать это и без того пыльное место.

– Да, – тихо ответил Морз, – это Бетси.

Вудс поглядел, куда можно было сесть, но, увы, кроме как на такой же потрепанный диван, поместиться было негде.

– Тут несколько пыльно, доктор, – сказал Морз, заметив его стеснение, – но Вы уж простите. Могу открыть окно. Атлантический воздух вынесет все это к чертям. Только, боюсь, Вас продует.

– Спасибо, мистер Морз.

– Сэм. Раз уж вы у меня дома, то можно просто – Сэм.

– Сэм. Извините, что поднимаю тему, но мне известно лишь, что Ваша дочь покончила жизнь самоубийством. А я бы хотел понять, имел ли Стейт к этому отношение.

– Вы не сказали, зачем Вам это?

– Как? Я хочу понять была ли тут взаимосвязь.

– Нет доктор, я о другом. Что вы хотите сделать со Стейтом?

– Я?

– Вы.

– Я пока не совсем понимаю, у меня мало информации.

– Не стоит лукавить, док, Вы понимаете, о чем я. Это ублюдок забрал мою девочку. И, к сожалению, я не смог сделать тоже самое с ним. Поэтому, я спрошу Вас ещё раз. Что Вы хотите с ним сделать?

– Уничтожить,– твердо ответил Вудс.

– Да? – Морз повернул к нему голову – Вы серьезно?

– Да.

– Тогда вам предстоит, как следует поработать. Этот писатель – интеллигент, он крайне изобретательная сволочь. Он не даст вам так просто к себе подобраться, поверьте. Использует любой шанс, чтобы сломать, унизить, выставить Вас идиотом.

– Так случилось с Cами? – спросил Вудс и тут же пожалел. Вряд ли Морз был готов к таким откровенным вопросам, но старик словно и не заметил резкости.

– Да, – тихо ответил он куда-то в пустоту, – да, как со мной.

– А что именно произошло?

– Что именно, – глубоко вздохнул Сэм, – он отравил всё, всё здесь, начиная от меня, моей девочки, моей жены. Он буквально вошел в это место, засмердев своим интеллектуальным мозгом все вокруг.

– Подождите, я не понимаю, как именно?

– Да как, резво, доктор! Эта тварь сперва втерлась в доверие к моей малышке-дочери, а потом, когда её не стало, смог вдолбить Луизе, что это она сама, покончила жизнь. И что лучше всего – это взять, эти чертовы деньги, будь он трижды проклят!

– Деньги, которые выплатило вам издательство?

– И эти и другие, Стейт лично приезжал сюда. Повыражать свое соболезнование, так сказать. Жаль я тогда так и не успел разбить ему морду. Чертов сукин сын! Но ничего, как видите, все возвращается на свои места.

– А Луиза, я так понимаю, она с Вами не живет?

– Почему же, – тяжело выдохнув, усмехнулся Сэм, – живет. Пойдемте, я Вас провожу к ней. Думаю, Вам будет интересно спросить и её мнение. Только она не очень любит спертый воздух. Луиза всегда хотела дышать океаном, по правде сказать, именно поэтому мы и переехали сюда.

Он погладил собаку и поднялся. Вудс, нахмурился, старику не помешало бы хорошее обследование, судя по всему, он десятилетиями не был у врача.

– Знаете, я думаю, Вам стоит заглянуть ко мне в больницу. У меня хорошие врачи. Небольшой осмотр вам бы не помешал.

– Спасибо, но я как-нибудь сам, – закряхтел Сэм и открыл двери во внутренний дворик дома, – прошу.

– Спасибо, – улыбнулся Вудс и вышел на улицу.

За домом почти так же, как внутри, было всё захламлено, только вместо вещей выступала голая поросль кустарника.

– Нам сюда, – указал Сэм на небольшую еле заметную тропинку,– сюда.

Вудс снова встал за стариком и медленно пошел следом, пока, наконец, не увидел две аккуратные могилы, на которые, видимо, и тратил все оставшиеся силы Сэм.

– Вот она. Моя девочка, моя маленькая девочка, – вытер лицо Морз, – а это, это Луиза, она тоже здесь. Признаться это стоило мне неимоверных усилий, что они, наконец, отстали от меня и дали их спокойно похоронить, док.

– Соседи поэтому уехали?

– Да. Это слишком тяжело для них. К тому же их дочка постоянно бегала ко мне. Не знаю, чем-то старик ей приглянулся. Наверно, хотела поддержать, – вытер рукавом слезы, Морз, – но так даже лучше.

– Простите. Я не знал. Извините.

– Да все нормально. Я уже немного привык, – шмыгнул старик, – признаться, я даже рад, что вы пришли. Только вот, боюсь, я не смогу Вам чем-то серьезно помочь. Я так мало знал о своей крошке! Она ж ничего не говорила. Просто молчала, боже! Сволочь! Он убил её! Тварь!

– Тише, Сэм! Сэм! Успокойтесь, – Вудс подошёл к старику и обнял его, – Вам не стоит так нервничать.

– Он убил её. Их. Он забрал их обоих, – Морз заплакал, – он забрал их у меня. Доктор, он забрал их, доктор!

– Тише, тише!

Но старика было не остановить. Он словно ждал этого момента. Вудс погладил его по голове. Он впервые делал что-то подобное и даже не знал, как правильно себя вести. Немного отойдя, Сэм глубоко вздохнул и, оторвавшись от Вудса, отвернулся в сторону могил.

– Извините, доктор, это порой слишком тяжело.

– Я понимаю, Сэм. Но, если я могу, что-то сделать…

– Ничего, только сведите этого ублюдка в могилу. Прошу Вас! Комната Даши, наверху. Это единственное место, которое не изменилось в этом доме. Если у Вас получиться что-то найти, то сделайте это. Моя девочка, она заслуживает своей мести, доктор Вудс! Она полюбила чудовище. Бедная Даша!

Старик снова заплакал. И, выставив руку, слабо махнул в его сторону.

– Идите, со мной все будет нормально. Дайте полчаса и, думаю, я даже смогу сварить Вам хороший кофе.

Вудс горько улыбнулся и, осторожно похлопав Морза, пошел в сторону дома, который, как он полагал, не станет скрывать от него необходимые тайны своей маленькой и, несомненно, любимой хозяйки.

Она ушла, наверно навсегда

– Эта история, – сказал Броуди, наливая виски в стакан, – она стоила мне кучу нервов.

Он отошел от небольшого столика и снова сел за свой рабочий стол. За буквально пару мгновений после того, как Вудс спросил его про Морз, он буквально поменял цвет лица. Впрочем, тоже самое касалось и движений, и походки. Виктора как будто подменил другой человек.

– Признаться, я даже не понимаю, откуда Вам про нее известно, – снова сказал он, обескуражено разглядывая Вудса.

– Это не столь важно, – заметил профессор, – просто я старательно подхожу во всем, что касается своих партнеров. И очень люблю честность.

– Да, согласен. Я тоже. Просто история с этой девушкой она так ужасна.

– Поверьте, я обладаю стойкой психикой, но давайте с самого начала. Как Вы с ней познакомились?

– Только прошу это нигде не указывать. Наш разговор.

– Конечно. Поверьте, тот, кто знаком с тайной пациента тот умеет хранить секреты. Даже думаю и от Стейта. Ему ведь незачем знать о нашем разговоре.

– Согласен, – Виктор посмотрел на доктора, – в общем, Дарья Морз – это личный редактор Кинга. С которой он работал в самом начале. Как я уже говорил, он ненавидит правки издательства, но пишет порой ужасно. Иногда мне вообще кажется, что он ставит запятые ради забавы или чтобы заполнить пробелы.

Виктор на минуту задумался и посмотрел на стакан. Затем снова на Вудса.

– Продолжайте, продолжайте, – подбодрил его профессор.

– Так вот. Эта девушка всячески помогала ему, работая со всем его материалом, – Виктор снова остановился, – Стейт, знаете ли, вообще считал, что открыл некий новый способ взаимодействия с читателем. “Правило двух”, как он это называл.

– То есть?

– Он считал, что в идеале есть лишь писатель и читатель. Два человека, кто учувствует в создании книги.

– Где-то я это уже слышал.

– Он упоминал это в своих книгах.

– Кажется да, – наморщил нос Вудс, – и значит, Дарья была тем самым читателем?

– Именно. И читателем, и редактором.

– И чем это закончилось? – спросил Вудс, – что с ней сейчас?

– Скажем так. Ее больше нет.

– Она умерла?

– Самоубийство. Девушка повесилась прямо у себя в квартире. И мы как могли, постарались не привязывать это к Стейту, сами понимаете подобная репутация ему ни к чему.

– Почему же, он как раз пишет мрачные вещи. А реклама она либо есть, либо нет.

– Это да. Но у нас довольно длинная история и старые традиции. Нашему издательству подобная реклама не нужна. К тому же Стейт был на тот момент уже очень известным.

– Как же вам удалось все сохранить в тайне? – покачал головой Вудс, – как это вообще возможно?

– Во многом благодаря тому, что Стейт ее сам скрывал, и что Дарья не любила известность. Она была более чем скромной. Почти все время проводила дома.

– А как же ее родители? Почему они не проявили инициативу?

– Мы выплатили им очень солидную компенсацию. К тому же, как я уже сказал, это было самоубийство.

– Которое было не привязать к Стейту?

– А зачем? Не было ничего такого, чтобы указывало на это.

– То есть она не говорила, чем занималась? Ни родителям, ни знакомым, ни соседке?

– Они знали, чем она занималась. Но при чём тут Стейт? Когда произошло это ужасное событие, его и в этом городе то не было.

– А где этот город?

– Не думаю, что это столь важно.

– И всё же мне это интересно и знаете, – Вудс внимательно посмотрел на Виктора, – я бы не хотел искать его сам, потому что в этом случае, я бы подумал, что Вы что-то недоговариваете.

– Капс Рок. Штат Мэн. Пожалуйста.

– А улица? Мне бы это не помешало.

– Это надо уточнить, Вы просто не представляете объём информации, с которым мне приходиться работать. Могу вам сказать чуть позже.

– Это было бы прекрасно. И Виктор, Вы сказали, Стейта не было на тот момент в городе. Скажите, они виделись?

– Насколько мне известно, то ли два, то ли один раз. Стейт почти не говорил об этой девушке. Грубо говоря, мы узнали о ней случайно.

– А как?

– Стейт случайно проговорился, – улыбнулся Виктор, – с ним такое порой бывает.

– Если не возражаете, я бы хотел получить точный адрес сегодня. К сожалению, у меня так мало времени на эти поездки, а до Мэна путь неблизкий.

– Думаю, Сьюзи Вам поможет. Они хранит все наши данные в своей картотеке.

– И все же, как Вы узнали о её смерти? Ведь, как я понимаю, Стейт о ней не распространялся и не хотел, чтобы подобная информация дошла до Вас? Прямых контактов у Вас тоже не было. Соответственно, полиция на Вас выйти не могла, если, конечно, она вообще Вас как-то могла рассматривать. Ведь, по сути, к делу Вы не относились. Как Вы узнали о её смерти?

– Я же сказал Вам. Стейт проговорился.

– Просто мне показалось Вы сказали так, имея ввиду, что она вообще существует. А выходит он сделал это дважды. Когда сказал, что таковой редактор есть и второй раз, когда она умерла. Правильно я понимаю?

– Да. Он очень редко говорил о ней. Всего два раза.

– И в последний он просил помощи?

– Нет. Просто констатировал как факт. Он был очень удручен, ведь у писателей такая тонкая душа. Хотелось поделиться.

– И кроме вас никого не нашлось?

– Может, был кто-то ещё, я не знаю, – пожал плечами Виктор.

– Согласен, такое вполне возможно.

– У Вас все вопросы ко мне?

– Пока да. Извините, что вот так к Вам явился. Люблю работать быстро. Иначе ничего не успеваешь.

– Я вижу, – скривился редактор, а заодно как-то постарел, – если я ещё чем-то могу Вам помочь.

– Нет, я думаю, будет лучше поехать к её родителям и лично переговорить с ними.

– Что ж езжайте, я дам распоряжение Сьюзи.

– Совсем забыл, а давно умерла эта девушка?

– Ох, – Виктор нахмурился, – да, достаточно давно. Примерно лет десять назад. Она успела поработать над несколькими романами и потом произошла эта ужасная трагедия.

– О которой никому ничего не известно.

– Подростки, что с них взять. К тому же это достаточно отдаленный город. И кругом один лес. Кто знает, что у них в головах.

– Арчибальд, тоже среди лесов. Но это лишь успокаивает наших пациентов, поверьте мне как дипломированному врачу. А теперь, прошу простить, мне надо ехать в Мен.

Импозантный редактор

Сидя в приемной, Вудс задумчиво рассматривал офис самого крупного американского издательства. Старые вырезки, газетные заголовки все – это было чуть ли не в каждой комнате этого трехэтажного особняка в черте городской суеты. Точнее, в тех, что он видел, пока его вели к кабинету Виктора Броуди на последнем, третьем этаже.

Вудс поправил лежащий на коленях портфель. Ему было несколько неуютно в этом большом светлом доме. Пусть даже и местные обыватели очень старались придать ему современность и уют. Он посмотрел на секретаря. Она улыбнулась и кивнула, снова посмотрев в телефон.

– Пару минут. Мистер Броуди уже подымается профессор. Может всё-таки кофе?

– Нет. Спасибо – Вудс посмотрел в сторону лестницы – может попозже.

Виктор Броуди, оказался высоким, статным, никак не напоминавшем шестидесятилетнего мужчину человеком. Разве что абсолютно белая борода. Но и она, лишний раз подчеркивала его некую моложавость. Не говоря уже о полном отсутствие усталости в живых, играющих огнём глазах.

– Профессор Джеймс Вудс, я полагаю, – сказал Броуди, протягивая крепкую загоревшую руку в засученном рукаве, – как же я рад, что встретил Вас! Признаюсь, Стейт все уши прожужжал, насколько вы уникальны.

– Правда?

– О, да! Сьюзи, Вы предложили доктору кофе?

– Да. Но он отказался, – пожала плечами стройная секретарша.

– Зря. Она прекрасно его готовит. О, это капучино! Местный Старбакс просто отдыхает.

– Убедительно. Но может потом.

– Хорошо, давайте так. Но лично я буду чашечку сейчас для необходимого старта, так сказать. Сьюзи?

– Пару минут, – спокойно заметила девушка и изящно поднялась из-за стола.

– Профессор, прошу в кабинет, – Броуди открыл двери, – жаль я не успел как следует подготовиться. Этот Ваш помощник, он сущий дьявол, может проломить кого угодно, навязываю встречу.

– Он такой, – сухо заметил Вудс, проходя в кабинет, который в свою очередь так же поражал интерьером. И главное, пожалуй, даже не сам дизайн помещения, а то, что между медленно двигающимися стрелками часов открывался удивительный вид на город.

– Впечатляет, да? – довольно заметил Броуди,– я лично бился за этот циферблат с городским муниципалитетом. Больше нас лишь на центральном вокзале, но там уже ничего не поделаешь – это городская достопримечательность.

– А не раздражают?

– Так ведь нет секундной, только минуты, – улыбнулся Виктор, присаживаясь за огромный стол, – а эту можно и потереть.

– Да. Согласен.

– Так чем я обязан нашей встрече, профессор?

– Хм. Признаться, я еще не профессор, – улыбнулся Вудс, присаживаясь напротив редактора, – но, наверное, это не столь важно, есть вещи куда важнее.

– Ваш кофе, – донеслось со стороны дверей, и очаровательная Сьюзи внесла небольшой поднос и аккуратно поставила его на стол перед Броуди, – приятного кофепития.

– Мерси, – улыбнулся Виктор и вальяжно подцепил чашку двумя пальцами, – продолжайте, доктор.

– Стейт Кинг. Познакомившись с ним, с его довольно серьезным интересом к моей работе, я решил тоже немного о нём узнать. Хочу правильно подать материал, не задевая его интересов. Ведь всем известно, что писатели крайне чувствительные натуры. И им крайне важно, что им дается в качестве основы. А для этого, мне важно понять, что его интересует в первую очередь.

– И причем тут я? – Виктор поставил чашку с кофе на стол.

– Вы же главный редактор, Вы знаете абсолютно все, что не нравиться Стейту.

– Аха, вот в чем дело, – засмеялся Виктор, – вы думаете я редактирую его произведения?

– Несомненно.

– Доктор, доктор, Вы весьма заблуждаетесь, – покачал головой Броуди, – я почти этим не занимаюсь. Да, мы вносим небольшие правки, но они никак не влияют на сюжетную основу. Стейт Кинг редактирует всё сам. А нам уже отправляет почти готовый материал.

– Неужели?

– Именно. Его материал почти не требует доработок.

– Но это невозможно! Я общался со Стейтом и прекрасно понимаю его психотип! Такие люди крайне рассеяны и почти не обращают внимание на мелочи, точнее на то, что считают мелочами.

– Хотите сказать, что он не может писать без ошибок?

– Именно.

– Возможно, так оно и есть, я не знаю. Но в любом случае, ко мне приходит лишь полностью готовый материал. И это очень хорошо, так как Стейт просто невыносим при исправлениях в тексте. До ужаса невыносим.

– В плане логических ошибок?

– Да в плане всего. И логических ошибок! Если, конечно, такое иногда имеются и в плане изменения сюжета, когда книги крайне негативны. Читатель ведь не всегда хочет смерти основного действующего лица. Ох, вы даже не представляете, как они не хотели смерти Маргарет Уилкинс, просто не представляете!

– Почему же? Могу представить.

– Вряд ли. Нас просто завалили письмами о продолжении, но Стейт был непреклонен. Что я ему только не обещал! Но увы! Ничто не могло поднять несчастную Маргарет из могилы. Ужасная потеря сюжетной линии, ужасная!

– Зато он смог написать что-то еще.

– Согласен, но одно дело интерес писателя, другое дело интерес публики, иногда они разняться.

– Прям как мнение врачей и полиции, – согласился Вудс.

– Возможно, я здесь не совсем осведомлен.

– Так значит это единственная причина, по которой Вы здесь? Узнать какие правки терпел наш уникальный писатель? – Виктор хмыкнул, – как видите, я мало чем могу помочь Вам.

В двери постучали и, получив разрешение Виктора, Сьюзи аккуратно их приоткрыла.

– Профессор Вас к телефону. Кажется ваш помощник.

– Кажется? – скривился Виктор.

– Да он не представился, но по голосу я поняла, что это он и кажется у него что-то очень важное.

– Минуту, – Вудс поднялся с кресла, – мне надо ответить, иначе он не отвяжется.

– Хорошо. Но только не долго. Признаюсь у меня неизмеримая куча дел.

Вудс подошел к столу Сьюзи и взял трубку – слушаю.

– Доктор, – затараторил Роджер, – в общем, я тут кое-что узнал и этот Виктор… Он, как оказалось не такой, как может показаться на первый взгляд. Вы ведь уже говорили с ним?

– Да.

– И он наверняка сказал, что все редактирует Стейт так?

– Да.

– Так вот. Стейт ни хрена не редактирует. За него это делает некая Дарья Прим (Морз). Только вот, к сожалению, у меня, кроме имени, пока ничего нет.

– И что мне делать?

– Потрясите его. Не зря же он ничего не сказал.

– Роджер, Вы специально говорите мне об этом только сейчас?

Трубка помолчала, потом осторожно заметила, – нет.

– Но Вы же понимаете, как это неудобно?

– Возможно. Но увы так поступили данные от моего источника. И я подумал, лучше я скажу Вам их сейчас, нежели после встречи с Виктором. Ведь обладая этой информацией, Вы уже сами решите, как поступить.

– Свободный выбор, – отстраненно заметил Вудс.

– Что?

– Свободный выбор. Так называл такую ситуацию в своих произведениях Стейт.

– Возможно. Я не знаю. В общем, решать вам. Но одно замечу. Я знаю лишь имя. Других данных у меня нет и, боюсь, с ними будет проблема. Если хотите быстрее добраться до этой Дарьи – трясите Виктора. Уверен, он знает больше, чем говорит, – сказал Роджер и отключился.

Вудс положил трубку и пристально посмотрел на Сьюзи. Как и Лизи, она была молода и красива. Но только вот ее беззаботное красивое молодое лицо так разительно отличалось от его подопечной! Возможно, всему виной глаза.

– Спасибо Вам, – улыбнулся Вудс и посмотрел на двери в кабинет Виктора. Кажется, он все же начинал ощущать себя одним из героев Стейта.

Ночь, каких миллионы

Сидя в кабинете, Вудс задумчиво перелистывал, книгу Стейта. Это был очередной подарок, который знаменитый писатель привычно подарил Мередит, когда они покидали это роскошное мероприятие. Вудс ухмыльнулся. Даже роспись Стейта занимала едва ли не четверть обложки. Он закрыл книгу: нет, ответы надо искать не здесь, а в биографии Стейта, которую так усердно должен исследовать Паркер. Он посмотрел на часы, было около трех ночи.

Раздался стук в двери. Вудс поднял глаза. Мередит мягко покрутила ручку и вошла в комнату. Повеяло запахом шампуня, лосьоном. Впрочем, это могло ему и показаться, так как его мозг уже давно привык ощущать эти запахи на её теле.

– Хватит уже, – мягко сказала она, ухмыльнувшись, глядя на книгу Стейта, – завтра дочитаешь, на работе.

– Да, нет, нет, ты не так поняла, я просто из любопытства. Я не большой поклонник всего этого действа, – он поднял книгу.

– Разве? А мне показалось ты там неплохо смотрелся.

– Если только показалось. Лично мое мнение – эти места не предназначены для таких пар как мы.

– В смысле? Не предназначены? И как понять для таких пар как мы?

– Мери, это для все для молодого поколения, – Вудс вздохнул, – шум, гам, алкоголь. Немного карикатурно гонять туда пожилых людей.

– Я пожилая? Джеймс, да я ещё ого какая! Ты что? Совсем решил меня тут затюкать, а? – Она улыбнулась и подошла к его столу, – давай, признавайся, что у тебя на уме? Пожилой профессор… Любовницу завел?

– Опять ты за свое. Между прочим, чтобы ты знала, Лиза и твой новоиспеченный знакомый писатель – пара.

– Правда? А что ты не говорил? – глаза у Мередит расширились.

– Да я бы и сейчас не сказал, просто как-то само вышло. Это же их дело, не наше.

– Да? Я бы так не сказала, она же твоя помощница, тебя это тоже касается, впрочем, – Мередит задумалась, – знаешь я не удивлена! Этот Стейт такой харизматичный мужчина! Понятно почему к нему потянуло эту бедняжку Лизи.

– Это почему же бедняжку?

– Как тебе сказать, он явно ей не заинтересуется, а так, попользоваться. У него слишком сложный ум для таких девочек.

– Лиза вовсе не глупая.

– И всё же, – Мередит скрестила руки, – даже мне понятно, что он просто использует её. Советую уже искать замену для этой девочки.

– Я лучше пока подожду. Уверен, она сама разберется в правильности своих чувств.

– Подожди-подожди, только вот наивно это! Ты совсем не разбираешься в женщинах Джеймс! Её глаза, они поистине горят влюбленным огнем. Боюсь, несчастная, даже если её бросят, будет года три его пороги оббивать.

– Думаешь всё настолько плохо?

– Да я уверена в этом! Девочка влюблена. Причем настолько сильно, насколько это вообще возможно в её возрасте.

Вудс вздохнул. Этот факт нисколько не облегчал его и без того сложную задачу по спасению несчастной Лизи. К тому же, как он теперь понял, сейчас приходилось оберегать и Мередит, так как что-то в её голосе, его несколько настораживало. Впрочем, есть этому определение. Восхищение, вот что он слышал!

– Может ты и права. Впрочем, наверно я и не должен разбираться во влюбленностях молодых девушек. Это не мое направление.

– Да уж. Знаю я твое направление, – она посмотрел на него, – так идешь спать?

– Да. Засиделся. Признаться, три часа сна – это уже не для меня. Как я уже сказал, молодость давно прошла.

Вудс поднялся из-за стола и передал её книгу, – на, не хочу забирать твои подарки.

– Ох, Джеймси, – Мередит поцеловала его, – не вредничай, ты у меня самый лучший.

– Да? Честно?

– Конечно. Просто Стейт – это как глоток свежего воздуха! Ты же видел, как он грамотно преподнес свою новую книгу. Это определенно высокий уровень.

– И все равно – это не мое! Мне ближе мои палаты. Возможно, они немного скучные, но я там, как рыба в воде. А эти, нет. Увольте, лучше я побуду в своей скучной больнице.

Они вышли из кабинета и направились к спальне. Вудс вытащил руку из ладони Мередит и направился в ванну. Следовало почистить зубы. Вудс закрыл двери и посмотрел в зеркало: морщины, синяки, отеки, какой же он был уже старый! Нет, ночные вечеринки, это не для него! Слишком карикатурно он там смотрится. Впрочем, без этой вылазки, он так бы и не понял, как сильно постарел за эти годы. Так что польза от этого точно есть. А заодно Мередит теперь точно отстанет от него с Лизой. Как она правильно заметила, у неё очень влюбленные глаза.

Вудс прополоскал рот и сплюнул зубную пасту. Теперь можно и баиньки. Он аккуратно прибрался в белом шкафчике и закрыл дверку. Главное сейчас это уснуть. А то в последнее время у него и со сном проблемы. Затянув пояс пижамы, он прошел в спальню и лег в кровать. С боку заворочалась Мередит.

– Джеймс, – тихо сказал она, повернувшись к нему.

– Ну что?

– Ты извини, если я как-то неправильно сегодня высказалась. Ты у меня большой молодец, – она мягко поправила его волосы, – я правда, оценила этот жест.

– Ты про то, как я спустил свое воспитание?

– И про то, что ты действительно там комично смотрелся, – тихо сказала Мередит.

Вудс повернул голову. Он точно знал, что она улыбается, чувствовал это всем телом.

– Мери. Это только один раз. Больше я туда не пойду.

– Да больше и не надо, дорогой. Мне просто нужен был отдых. К тому же эта презентация больше не повториться. Ох, как же наверно всё-таки классно жить такой жизнью!

– Ты о славе и деньгах?

– Не совсем. Она просто не такая монотонная. Новые люди, знакомства.

– Знаешь, я вот сколько езжу, не всегда рад знакомствам, особенно новым.

– Ой, да ну тебя! Кто у тебя там, знакомые? Маньяки и педофилы? Убийцы и насильники?

– Еще тупые шерифы, мэры, всякие лоббисты и некомпетентные медэксперты. Всех и не перечислить разом.

– Вот именно. Правильно ты заметил, тупые. А у Стейта всё другое. Он вертится в других слоях. Это художники, актеры, деятели искусства.

– Актеры. Мери, это просто люди, кто играет в постановках, я бы не сказал, что они крайне интересны. Я если честно, никогда не понимал восторга подобными личностями. Берет да читает по бумажке, тоже мне! Гениальный интеллект!

– Но Артони Хопкинс тебе нравится!

– Артони Хопкинс, да. Хороший актер, – согласился Вудс, – так изобразить убийцу-психиатра – это талант! Только вот он ещё и музыку пишет, так что, я бы сказал, актерская игра – это больше, как хобби у этого, несомненно, гениального человека.

– Опять ты за свое! Порой мне вообще кажется, что тебя кроме психопатов никто не интересует, Джеймси.

– Моя любимая Мередит, вот кто меня интересует, – он обнял ее, – а еще вредная. Но не много.

Вудс поцеловал её. Мередит снова улыбнулась в темноте. Он прижал её к себе и закрыл глаза. Кажется, он нашел способ уснуть в очередной раз.

Откровенность

Стейт налил бокал вина и протянул Вудсу. В его глазах светился ярких огонек, Вудс холодно посмотрел на бокал. Стейт улыбнулся и, облокотившись о край стола, поставил бокал рядом с зеленой лампой.

– Неужели вы думаете, что я хочу вас отравить? Профессор?

– Я просто не хочу вина.

– Виски?

– Я вообще не хочу пить.

– Понимаю, – кивнул Стейт, – алкоголь притупляет разум. А Вы хотите быть осторожны. Но я бы не хотел, чтобы Вы здесь чего-то опасались. И действительно хочу, чтобы вам понравилось это мероприятие.

– Я не люблю такие вещи. Очень многолюдно. И это общество. Оно явно не для меня.

– Вам ближе убийцы и воры-рецидивисты?

– Возможно.

– Как так? – Стейт провел рукой по обшивке стола. – Но, наверно, я тоже устал от этого покроя моей жизни! Знаете, раньше все было иначе! Был я и лишь моя пишущая машинка. Но вот все немного поменялось. С каждым разом, известность всё больше и больше проникает в мою жизнь. А ведь, чтобы творить нужно уединение.

– И все?

– Нет. Уединение, покой, переживания. Возможно страдания. Все то, что вызывает в нас негативные чувства. Я ведь изначально основывался именно на них. Писал о самом мрачном в моей душе.

– Я читал, ваши некоторые ранние вещи.

– О? правда? И какие же?

– Эталонная ночь.

– Ах, это, – Стейт с мрачной полуулыбкой повернулся к окну, – тогда я был влюблен. И наверно даже счастлив.

– Вы были счастливы?

– Очень. Я просто купался в этом. Да можно так сказать. Купался в собственном счастье. И знаете? У меня почти ничего путного не выходило. Но стоило мне все потерять и пошли рассказы. Как только я освободился от этого убаюкивающего обременения, я обрел силы.

–Вы про свою жену?

– Это разве важно?

– Да. Несомненно. Я ведь врач, я разбираюсь в подобного рода вещах.

– Наверное, думаете, что её убил я? Да доктор?

– Я не исключаю этого.

– Вы не правы. Я очень её любил. Очень. Она была светом, – грустно заметил Стейт, – и он погас.

– И как же Вы его пытаетесь вернуть?

– А надо ли? Впрочем. Знаете, наверно Вы правы, я пытаюсь его вернуть. Я пишу. Пишу, пишу, пишу. И очень переживаю, когда делаю это не совсем качественно. Ведь это главное для меня. А потому я готов на всё, чтобы заполучить хороший сюжет.

– И потому вы решили, разрушить мою жизнь?

– Изменить. Не разрушить. Разрушают это когда до основания, а я лишь изменяю. Вы мне нужны. Все Ваше поведение, все Ваше восприятие, оно крайне интересно и мне, и читателям. Поверьте, моему опыту.

– Я не дам вам это сделать.

– И это тоже укладывается в рамки моего романа. Чем больше вы сопротивляетесь, тем лучше. Ярче строки, профессор. А потому, используйте любые методы. Вплоть до самых запрещенных.

– Звучит, прям как тост.

– Да. Это прекрасный повод выпить, – Стейт ехидно посмотрел на Вудса, но он даже не посмотрел на бокал.

– Я не буду играть в вашу игру. Я лишь выведу вас на чистую воду. Поверьте, я это сделаю и теперь, в любом случае, так как вы косвенно толкнули человека на самоубийство.

– Ой, профессор, ну не Вам ли знать, что я здесь не играл никакой роли! Она сама это решила, это было в её подсознании. Я же не отчитываю Вас за то, что Вы решили решать, кто имеет право на оправдание, а кто нет? Я просто принял это как должное.

– А в Вашейкниге, Вы тоже честно напишете про наш разговор, как признались, что имеете отношение к самоубийству Маргарет Уилсон.

– Вы прям как заправский следователь!

– И всё же.

– У вас, случайно, диктофона нет?

– К сожалению.

– Я не знаю, профессор, может и напишу. Порой перо бывает крайне непредсказуемым, тем более мое. И к тому же, я так хочу написать что-то очень особенное.

– Забавно, я думал у Вас всё особенное.

– Нет. Все как-то уже утратило краски. Я давно не испытывал такого вдохновения, которым обладаю сейчас. Мне интересно абсолютно всё в этой истории. Знаете, я даже написал несколько строк и о сегодняшней вечере. Можно сказать, я опережаю вас всего на пару часов.

Стейт открыл лежавший на столе ноутбук, добавив немного тусклого голубого света. Он пробежался глазами по экрану и нажал пару кнопок. Затем выжидательно посмотрел на профессора. Но Джеймс, никак не отреагировал.

– Хотите, поделюсь? Мне не жалко.

– В вас столько самодовольства.

– Это потому, что я побеждаю, создаю сюжет таким, каким изначально планирует мой разум. И это мне нравится. Значит я все же умнее своих персонажей. Главнее. И что, несомненно, самое важное – я смогу получить нужный результат.

– Мою смерть?

– Хотите и свое убийство на меня повесить или даже самоубийство?

– Вы же говорили, что доведете меня до этого.

– Еще окончательно не решил.

Тут в дверь постучали. Стейт поднял глаза на дверь и слегка прищурился. Затем стук повторился снова и наконец раздался голос. У Вудса внутри похолодело. И это было настолько для него странно, что Стейт сразу же заметил его реакцию. Замерев, он несколько секунд пристально наблюдал за ним. Потом, ухмыляясь, пошел к двери.

– Иду, иду. Милая Лиза Паркер.

– Стейт, – покачал головой Вудс, – я вас предупреждаю.

– Оставьте это Вашим пациентам, – оборвал его Кинг, открывая двери, – Лиза, наконец-то, я так вас ждал! Вы уж простите, что Вам пришлось меня искать. Просто я встретил профессора и признаюсь, несколько увлекся, но Вы и сами знаете, как он интересен.

– Профессор? – увидев Вудса, Лизи, кажется, впервые на его памяти побледнела, – как неожиданно! Я наверно вам помешала?

– Нисколько. Поверьте, мы оба Вас ценим. Вы, несомненно, украшение для любой компании. Особенно для таких стариков как мы. Не так ли уважаемый профессор?

– Несомненно.

– Видите. Врач не даст соврать, – Стейт коснулся её талии и провел в кабинет, – но мы уже почти закончили. Так что, как и обещал, я могу показать вам оригинал обещанной книги. Как Вы считаете, Джеймс? Это хороший подарок?

– Да.

– И снова мы солидарны.

– Тогда я, наверное, пойду, – хмуро заметил Вудс, пытаясь сохранить хоть какое-то подобие улыбки, – я не особенно хорошо разбираюсь в художественной литературе.

– Профессор, – жалобно сказала Лиза, – останьтесь. Это так редко, побыть в обществе столь умных людей. Прошу Вас.

– Меня ждет жена, – соврал Вудс, – только долго не засиживайтесь, помните, завтра очередной рабочий день.

Таланты ищут таланты

Высокие далекие окна Гранд отеля мрачно поблескивали почти у самого неба. Вудс опустил голову. Задирать ее так высоко пришлось из-за Мередит, которая с восторгом рассматривала элитный Пентхаус. Вудс побыстрее предъявил приглашения и вошел внутрь лифта. В этом мероприятии его всё раздражало, начиная с красной дорожки, на которой толпились фотографы и зеваки. Одна надежда, что неброского доктора никто толком не заметит.

Поднимаясь на этаж, Джеймс с удовольствием отметил, как тихо едет лифт. И это за всю поездку! Он посмотрел на Мередит. В своем бордовом платье, она выглядела хорошо. Не великолепно, как могла бы лет двадцать назад, но все же хорошо. Он посмотрел на свое выпучившееся пузо. Этот наскоро подобранный фрак. Он словно специально, норовил его подставить. Но Мередит была тут непреклонна. Она тихо вздохнул. Всего час, и всё, он может поехать домой.

Когда двери лифта открылись, то они попали в большую комнату, в средине которой была лестница, а также две боковых двери, одна из которых вела на балкон. Встретивший их слуга, сразу же предложил пройти на балкон, где уже собралось немало гостей.

– Сейчас вот-вот должен выйти Стейт Кинг. Буквально через пару минут, –вежливо пояснил он.

Вудс кивнул и снова посмотрел на Мередит: от всего это великолепия, начинающегося от огромной люстры и закачивая прозрачными панорамными окнами, она буквально светилась! Все же, давно они никуда не выходили!

Вудс, мягко взял её за руку и направился к балкону. Для него все богатое окружение было не более, чем фарсом, ведь он прекрасно понимал, что за шиком скрывается крайне уродливое существо. Но и назвать всё пустыми канделябрами тоже было нельзя. У Стейта, каким бы злом он не являлся, присутствовало чувство стиля, увековеченное в стекле, бетоне и мрачном виде на яркий ночной город.

– Дамы и господа! Уважаемые гости, – раздался стейтовский голос (голос Стейта), – как же я рад, что вы нашли время для того, чтобы посетить это празднество. В честь, казалось бы, не столь яркого события.

Вудс посмотрел в сторону виновника торжества. Стейт был одет в элегантный фрак и изящная белая роза украшала его грудь. Он улыбнулся и, разведя руками, поклонился. Позади него тут же взлетело несколько зарядов фейерверка, озаривших ночь. Гости захлопали.

– Очень надеюсь, что вам понравится у меня. Признаться, я долго готовился к этому событию. И не отпущу вас, пока вы не утолите своей интеллектуальный голод. Но только простите, книгу не подарю. Это слишком дорого.

Все засмеялись. Мередит тоже улыбнулась и даже похлопала в ладоши. Кажется, она куда быстрее осваивалась в этом интеллигентном обществе, нежели он. Вудс поискал глазами знакомые лица: нет, он тут почти никого не знал. Впрочем, оно и понятно, ведь кроме преступников и полицейских, а также врачей, он почти ни с кем и не общался.

Зато Мередит! Нашла многих. Это были звезды кино и музыки, радио, а также телевидения. Стейт уже несколько раз делал подобные пышные церемонии. И изрядно поднаторел, приглашая известных личностей.

К Вудс подошел лощеный официант и протянул поднос с шампанским. Доктор покачал головой, уступив возможность Мередит. Шампанское он не любил. Впрочем, как и алкоголь в целом. Вудс посмотрел на город. Кажется, он примерно представлял, где находилась его больница, в какой стороне.

– Боже, это же Хай Вольперт, – ахнула Мередит, едва ли дернув его за рукав, – смотри вон там! Он же самый высокооплачиваем актер, он даже роль в «Изящной Эльзе» отклонил!

– Правда? – спросил Вудс, пытаясь понять кто из двух молодых людей у перил балкона был тот самый Хай Вольперт, брюнет или блондин, – а почему?

– Он сказал, что не гонится за мейнстримом, ему ближе Артхаусное кино.

– За “мейн”, прости меня, чем?

– Мейнстримом. Джеймс? Ты чего?

– Да так. Просто не знаю, что это, дорогая.

– Как же плохо, что мы тут никого не знаем! Боже, Джеймс, здесь только известных людей! А нам даже и подойти не к кому!

– Ну почему же не кому, – словно из ниоткуда выплыл Стейт,

– вы же мои гости, а значит знакомить вас моя первостепейнешная (первостепенная) задача, миссис Вудс

– Ох, – Мередит дотронулась до сердца, – господин писатель. Как хорошо, что Вы нашли для нас время.

– А как же, я же вас лично пригласил, Джеймс, – Стейт протянул ему руку, – спасибо, что нашли время для моей скромной персоны.

– Всегда пожалуйста, – угрюмо буркнул Вудс, пожимая руку.

– Джеймси, ты чего, – Мередит улыбнулась и тоже подала руку для рукопожатия, – простите его, он такой порой бука.

– Ох, я знаю. Но это и выдает в нем, талант. Поверьте, все это напускное, – сказал он, обводя рукой гостей, – здесь столько пустышек, что вам и не передать. Оденут всякое дорогое барахло, но вот нутро, его же не прикрыть этим. Но не будем о плохом, мы же не для этого тут собрались. Я слышал, Вы хотели познакомиться с Вольпертом?

– Я? – Мередит охнула, – нет, я просто сказала, что узнала его.

– Но это значит, что Вы смотрели фильмы с его участием, не так ли?

– Да.

– И, возможно, Вам понравилась его игра.

– Да. Но…

– Никаких, но. Вольперт мой старый друг и познакомить Вас моя святая обязанность. К тому же, он славный малый и всегда открыт не только для моих рекомендаций, но для любой дружеской беседы. Вольперт, дружище, можно тебя на пару минут!?

Блондин, обернулся. «Значит все-таки Блондин», – подумал Вудс, наблюдая как элегантно высокий молодой человек приближается к ним, оставляя после себя немыслимый шлейф восхищенных женских взглядов.

– Да? – Вольперт поочередно осмотрел каждого из троицы, – чем могу помочь?

– Прошу любить и жаловать, мои друзья: Джеймс и Мередит Вудс.

– Очень приятно, – всё также изящно поздоровался Вольперт.

– А это как вы поняли, мистер великий актерский талант, – улыбнулся Стейт.

– Хватит! Я уже давно стараюсь, отойти от этого. Можете звать меня просто Хай. Друзя Стейта мои друзья.

– Как видите, как я и говорил, он крайне открытый человек. Хай, а это тот самый доктор, о котором я тебе столько говорил. Между прочим, главное светило нашей психиатрической медицины.

– Да? – Хай, покивал головой, – я слышал. Стейт и вправду говорил о Вас много хорошего. И главное сюжеты. На них можно было положить неплохой сценарий. Жаль, конечно, что вы не пишете.

– Зато я пишу, – вмешался Стейт, – не переживай! Я, так и быть, подкину тебе несколько отборных вещей. Я лишь недавно сдружился с доктором и мы только приступили к тому огромному айсбергу под названием больница Арчибальд.

– А это случайно не с Вас, наш уважаемый писатель пишет новую книгу?

– Ой пройдоха, – засмеялся Стейт, – этому парню палец в рот не клади. Ты только никому не говори об этой Хай. Я не хочу, чтобы о сюжете знал кто-нибудь кроме тебя.

– Сюжет вот я точно не узнаю. К тому же у тебя главное это концовки.

– О да, в них вся суть! Но мы отвлеклись. Мередит, можно я украду Вашего мужа на несколько минут? Он весь такой занятой и, признаться, я так и не смог с ним толком наговориться. Но зато я отдаю Вам Вольперта. Он, конечно, не бог весть какая замена! Но зато недолго!

– Не говорите глупости, мистер Стейт, – улыбнулась Мередит, – забирайте. Я хоть отвлекусь, немного. И признаться, мистер Вольперт, почему Вы все же отказались от «Прекрасной Эльзы»? Это ведь такой большой проект.

– Ох эти проекты! Они мне знаете уже где? Я хочу другого. Чего-то более серьезного. А эти блокбастеры и типичные мелодрамы! Это не мое, – сказал Вольпер, смотря, куда-то в небо.

– У меня есть неплохой виски, доктор. В кабинете, – шепнул на ухо Стейт, – пойдемте, я угощу Вас.

– Я плохо отношусь к алкоголю.

– Это не главное блюдо. Впрочем, если Вам интересно здесь, то можно и побыть здесь.

– Уж лучше кабинет, – задумчиво сказал Вудс, – это пиршество не для меня. Думаю, Вы знали это, когда приглашали нас сюда.

– О, да! И именно поэтому я как можно быстрее поспешил к Вам. Пойдемте, к сожалению, у меня тоже не так много времени, которое я бы хотел уделить Вам. Как никак, но я главное персона этого праздника. Хотя, на самом деле, я почти уверен, что мы оба должны разделить всё это почитание.

Вудс посмотрел на Стейта. Он был весел, учтив, галантен и даже немного симпатичен. Наверное, так и должны были выглядеть по-настоящему талантливые писатели.

Сельдерей

Вудс открыл глаза и задумчиво посмотрел в потолок. Сонливости, которую он так не любил, почти не было. И это было очень странно, ведь на сон ушло не более четырёх часов. Он повернул голову и посмотрел на пустую подушку. Даже в такое ранее время Мередит обогнала его и встала пораньше, словно чувствуя, когда он проснется.

Вудс кряхтя сел на кровать и посмотрел на будильник. Пять часов. А у него сна ни в одном глазу. Подтянув халат, он поднялся и затянув покрепче пояс, пошел в ванную. Где, привычно взявшись за щетку, добела начистил зубы.

Спустившись вниз, он увидел спину Мередит. Она готовила завтрак, как раз к тому моменту, когда он показался на кухне. Вудс непроизвольно улыбнулся. Эта женщина, она могла абсолютно все. Он нежно обнял ее. Мередит положила голову ему на плечо и мягко поцеловала в щеку. От нее пахло цукатом, кофеином и сельдереем.

— Еще пять минут, – мягко сказала она, — и твой завтрак будет готов.

— Только не говори, что ты снова будешь кормить меня этим, — Вудс поморщился, разглядывая сельдерей.

— Гарри сказал, тебе это поможет.

— Гарри — доктор, я — профессор. Мне лучше знать.

— А еще он диетолог.

— Но это не отменяет того, что он доктор, — сказал Вудс и приметив свою кружку с кофе потянулся к ней, — и потом, у него почти нет постоянных пациентов.

— А это, мистер профессор, после яиц и вашего любимого сельдерея, — отрезала Мередит, отставляя кружку, — потерпите.

– Это жестоко, — хмыкнул Вудс, поворачиваясь к столу.

Мередит не спеша дожарила яйца и, аккуратно выложив еду на тарелку, подала завтрак. Скривив лицо, Вудс посмотрел на ненавистную зелень. Ладно, хоть от сельдереевого сока отбился.

— Ешьте, ешьте, — подбодрила его Мередит, присаживаясь напротив.

— Мери.

— Давай-давай, за папочку, за мамочку. Я знаю у тебя получиться.

— Ммм, – Вудс скривился, но Мередит подхватила стручок и поднесла к его рту. Вуд вздохнул и укусил стручок. Мередит улыбнулась

— Ты мой маленький.

— Я все запомню.

— Я знаю. Давай еще.

— Мери.

— Давай, давай. Это очень полезно.

— Я не хочу.

— Ну знаешь милый, я тоже много что не хочу, но доктор сказал надо кушать. Я и так тебе сколько дней послабление сделала! Могла бы, между прочим, тройную порцию приготовить. Кстати, неплохая идея.

— Ай, смотри, – Вудс засунул остатки стручка в рот, – видишь?

— Вижу. Мужской поступок, – снова улыбнулась Мередит.

– Это домашнее насилие.

– Это воспитание и забота.

— И все равно. Ужасная штука, – Вудс отхлебнул кофе, – когда это закончится!?

— Боюсь, ты плохо понимаешь масштаб своей трагедии, милый. Это будет длиться несколько месяцев.

— Я отомщу Гарри.

— Сомневаюсь, у него слишком сильная оборона в виде Эльзы. Только она может его трогать, — вздохнула Мередит и вилкой поддела очередной стручок сельдерея, – ты пропустил кусочек.

— Мери.

— Ну что? Это же совсем, крохотный кусочек, – невинно заметила она, поднося ему вилку, – ешь.

— Ох. Прям, – но договорить Вудс не смог, так как вилка буквально уперлась в его рот, и ему пришлось проглотить последний кусок, – довольна?

— Конечно.

— Чертов сельдерей, – чуть ли не с обидой в голосе заметил Вудс, – гори он в аду.

— Лучше на сковородке, я слышала, он чудесно готовиться на огне.

— Только не это! Эту дрянь еще и жарят!

— Да. Спасибо что напомнил.

— Боже. За что? Я ведь лечу людей.

— И они лечат тебя.

– Это больше похоже на экзекуцию.

— Ты про мою стряпню?

— Нет, – Вудс опустил глаза, – я про сам продукт.

— То-то же! Но знаешь, чтобы ты не переживал — сегодня вечером, я приготовлю твой любимый бекон.

— Бекон? — Вудс внимательно посмотрел на жену, затем на оставшееся яйцо в тарелке. Хитрая женщина не зря так быстро скормила ему весь сельдерей. Вудсснова поднял глаза на Мередит.

— Да бекон. Ты же любишь бекон.

— Мередит. Признавайся. Что ты хочешь?

— Не совсем я, — уклончиво, с улыбкой сказала Мередит, наблюдая за тем, как он разочарованно смотрит в тарелку, — но да, ты, прав. Мне кое-что нужно.

— Если это снова по поводу гаража. То я уже вызвал мастеров. Сегодн-завтра починят эти двери.

– Это не по поводу гаража.

— Да? Тогда по поводу чего?

— Нас пригласили на мероприятие.

— О, Боже, серьезно? И что же это за мероприятие такое? Впрочем, это не важно. Ты знаешь, как я к этому отношусь.

— Знаю. Но дорогой, мы так давно никуда не выходили.

– И? Разве это мешает нашей жизни?

– Немного. Эти магазины тоже порой утомляют. Это просто небольшое развлечение.

— Я не люблю званые ужины. Тем более соседские. Ты же знаешь!

– Это не соседский званый ужин. Я бы и не потащила тебя на него. У бедной Эльзы еще от прошлого впечатления остались.

– Она сама спросила про мою работу.

– Ага. И ты как обычно увлекся.

– Совсем немного.

– Милый, в общем, это не то. Я бы даже пошла туда одна, но я почти уверена, что тебе тоже это будет интересно. К тому же, нас пригласили обоих.

– Как мило.

– Да. И неожиданно. Прошу тебя. Не упрямься. Я так давно никуда не ходила с тобой, – она взяла его за руку, – пожалуйста.

– Ну ладно, – несколько смягчился Вудс. – Куда ты так хочешь пойти?

– На презентацию.

– Что еще за презентация?

– Книги Стейта Кинга. Он даже прислал нам курьера с приглашениями, показать? Очень красиво оформлено.

– Кинга? – переспросил Вудс, – Стейта?

– Да, представляешь? Того самого! Я сама удивилась! Но потом вспомнила, что он был у тебя и уверена, ты его очаровал.

– Да. Был, – Вудс посмотрел, как Мередит вытерла руки и полезла на кухонную полку, откуда сняла пару изящных белый конвертов.

– Вот смотри. Почти каллиграфический подчерк. Эльза сказала, что она вообще ничего подобного не видела. Одно слово, писатель. Все вручную. Как тебе? Правда, красиво?

– Очень, – Вудс посмотрел на белые, аккуратно подломленные листы бумаги.

– От них даже пахнет духами, представляешь?

– Мери. Это просто презентация, – немного отойдя, начал Вудс, – их полным-полно, эти авторы, они постоянно что-то презентуют.

–Но, не на четырнадцатом этаже, Гранд Отеля! Верно? – Мередит лукаво улыбнулась. – Ты можешь говорить всё что угодно, но приобщить это мероприятие к чему-то обыкновенному у тебя всё равно не выйдет. Я посмотрела прошлые презентации. Стейт Кинг всегда делал их особенными. Не говоря уже про эту! Говорят это его последняя книга.

– Как интересно. И как же она называется?

– «Кубики больницы Арчера».

– О, про врачей?

– Да.

– Странно, я не знал, что он написал подобную книгу.

–Милый, это презентация. Книга пишется. И речь идет именно об этом. Он всегда так делает. Рекламирует книгу до того, как она выйдет. Слишком уж большой интерес! И более того, это что-то вроде закрытой презентации, билеты не достать.

– Невероятно, – Вудс ткнул пальцем в кружку, породив кофейную волну, – даже не знаю. Столько милости.

– Впрочем, если ты не хочешь, – холодно заметила Мередит, – мы можем и не ходить туда. Я же вполне могу обойтись своими домашними делами. Верно?

Вудс снова вздохнул, рассматривая кофейные волны. С момента касания прошло совсем немного, но ему показалось, что их стало даже больше. Он поднял глаза на жену. Мери, как могла, скрывала свое негодование. И как обычно, у неё это ни черта не получалось. Он хмыкнул: да, всё же сельдерей никогда не связывался с хорошими новостями.