Ездить на Ташкент у нас проводников в то время щиталось престижна и респектабельна.
Ташкент беспезды канал за школу жизни. После ташкентского направления проводник занехуй делать мог лететь хоть в космос: по сложности и заморочкам это было примерна однохуйственно.
Но, кроме того, работа «на юг» обладала еще и такими плюсами:
Во-первых, на Ташкентском направлении можна было насрать на все инструкции. Во-вторых, о левых доходах проводников ташкентского направления ходили легенды. В-третьих, на югах произростали различные ништяки, которые продавались там по доступным ценам и которые можна было курить как в поездках, так и на отдыхе. Кроме того, моя романтическая натура хотела быстрых телепортаций из холодной зимы в цветущую весну и обратно. Смена климатических поясов за двое суток пути в одну сторону – это было охуеть как интересно. То есть, говоря просто, ташкентское направление – это была дорога в мир роспиздяйства, романтики и кайфа. И мне, как здравомыслящему пацану, конешно жутка зохотелось покорить юга нашей родины..

Начальник аркалыкской бригады, в которой я стажировался, выдал письменные рекомендации: «Теть Люда, это наш поцан, возьми к сибе не пожалееш». А на словах велел передать, что если не возмёт – хуй ей, а не вагоны с капремонта. Тёть Люда была одним из бригадиров ташкентского направления. Милая бабушка метр с кепкой ростом, с добрым лицом и остатками зубов в морщинистом роте.
- Блять….каво же мне выкинуть нахуй, шоб тебя, сцуко взять? – спросила сама у себя заслуженный ветеран Целинной железной дороги, задумчиво ковыряясь в зубе булавкой.
- Ладна, хуй с табой, чёнить придумаем…преходи через четыре дня в поездку…. И не выёбывайся !! – посоветывала напоследок тёть Люда, рассматривая мой щегольской китель с лычками и нашивками, который я замутил из забытого кем-то в вагоне пиджака летчика гражданской овиации.

Через четыре дня я стоял на посадке у раздолбанного купейного вагона, который прошел, судя по виду, как минимум вторую мировую. Пассажиров к нам загрузилось ровно 36 рыл, что меня немнога расстроило и похоронило надежды взять ещё народ без билета, чтобы срубить денег. Все пассажиры с довольными рожами покупали постель, пёрлись за кипятком, и свинячили на пол крошками от жратвы. Изо всех девяти купе завоняло баурсаками, бараньим жиром и прочей хуйнёй.
И тут я должен сказать еще об одном уебанстве пассажиров. Это было одно из долбоёбств, бесивших меня не меньше чем Бари блять Олибасов: Каждый еблан, кто знал буквы, подходил к доске с роспесанием движенья, минут по пять в него тупо пялился, мешая в узком проходе, а потом пиздовал к проводнику и с умным ебальником спаршивал:
-а когда Чимкент?
Спрашиваетца: какова ж хуя ты туда блять фтыкал и какова хуя ты спрашиваеш, если у тебя в билете большими буквами нописано: время пребытия: такоето. Слава богу, получив ответ на важный шописдец вопрос, очередной долбоеб стремился громко озвучить слова проводника, кагбы предупреждая остальных пассажиров: «проводник псих и лучше нихуя у него не спрашивать».

Напарницей у меня была Ирина – баба лет 37 и примерна сантиметров стольки же в диаметре.. Её стервозность выдавали очёчки в тонкой оправе и острый длинный нос, способный проткнуть живот любого кто задумал бы дать ей в рот. Об её худобу можна было запросто сломать хуй, а слишком правильная речь выдавали в ней бывшую училку. То что я попал к Ирине в пару наводило на мысль, что все предыдущие напарники сдохли от её пиздопротивности. Ирина брала с собой в дорогу своего ёбаря, который должен был вместо неё топить печку, складывать матрасы, выкидывать мусор и долбить тележки от обледенения. Одним словом, бичевать в обмен на поибатца. Меня такой расклад очень даже устраивал, поэтому отдав иринкеному ёбарю (его звали Вова) свой китель, сразу после отправления я отправился знакомиться с бригадой.

С собой у меня был «Батыр» (конина такая) и шоколадка. Я представлялся в каждом вагоне, выспрашивал про работу и осторожна предлагал мандалызнуть по писярику. Пройдя вагонов пять, я обнаружил что мой пятизвездочный «Батыр» закончился. Хуй с ним, пока хватит знакомств, решил я и вернулся к себе. Ирина с ёбарем пили чай и жрали из блестящей кастрюльки какую то дрянь, похожую на сопли.
- Давай с нами,…..рагу с маслятками – прошамкал кто то из них..
- Неее, я чай. - Вежливо согласился я и взял большую ложку, чтобы наебнуть соплей из блестящей кастрюльки.
Ирина сказала, что нельзя покидать вагон так надолго, спросила почему от меня воняет коньяком и провела инструктаж: зайцев мы берем только в коридор и только человек пять. Груз мы берем только немножка в тамбур, немножка в щитовку и чуть-чуть в ящик-погреб для белья. Я молча кивал головой как уебан, наяривая рагу из маслят.

Время было 12 ночи, поезд приближался к столице казахстанского рэкета и шахтеров – Караганде. Спросив меня, есть ли еще у меня вопросы, молодожоны закрылись в двухместке для сна и ебли. А я, открыв новую бутылочку «Батыра», стал изучать грузовые возможности купейного вагона.
На запах коньяка из соседнего вагона приперся мой коллега Ермек. Ермек был классическим казахским мачо – маленький и чёрный. Отличительной его особенностью был бешеный акцент, но при этом он отлична знал многие русские поговорки. Наверно ему так легче было говорить с белыми.
-Сделал дел, гуляй бес труда. – сказал Ермек, имея ввиду «наливай».
Я налил полстакана батыра, воткнул его в подстаканник и сказал тост:
-Ну довай ёбнем!
Волшебный яд растекся по организму.
- Ирину слушай, а сам неплашай. Под лижачий камен сем рас отмерь! – разговорился Ермек, опрокидывая коньяк дозу за дозой.
Я внимательно слушал советы бывалого волка ташкентского направления. И тут мы приехали в Караганду.

Сказать что на перроне было дохуя народу – значит спиздеть..Народу было до безобразия дохуища!!! Я сразу вспомнил кино про революцию и битву за Москву. Ермек, который лихорадочно дожирал лимон, воскликнул:
-Запомни, молодой: яблочка на яблоня паосени щитаютца!!!
Ермек съебался в темноту переходной площадки, а я, подкинув в печку уголька, стал готовитца к посадке.

Утро в поезде Акмола –Ташкент начиналось со станции Агадырь. От Агадыря начинался собственно Юг. На этой станции и без того забитый состав дополнялся армией паровозных торгашей. Это щас их не пускают в вагоны, а тогда вагонные барыги обеспечивали сервис пассажирам и бесплатную жратву проводникам.
Но в моём вагоне утро началось с воплей моей пизданутой напарницы.. Первым проснулся Вова – ёбарь Ирины. Дернув ручку закрытого туалета, он вопросительно уставился на меня.. Я затянулся «бондом» из мягкой в то время еще пачки и сказал:
-Пассать на площадку. Умытца в щитовке.
Вова по-плебейски попиздовал ссать между вагонами на убегающие шпалы, а из двухместки высунулся нос Ирины. Блять ну даст же человеку хуй предков такой нос!!!
Повесив на него (не на хуй предков естественно, а на нос) очки, владелица носа стала осматриватца…
Определенно, что то ей не нравилось, но пока я не мог понять что.. Ломанувшись в туалет, Ирина наткнулась на коробки, которыми был забит толчек до потолка. Её глаза стали округлятся… Посмотрев в проход, она поднесла ладошку ко рту, будто ей уебали по челюсти. Затем Ира заглянула в первое купе с пассажирами и сделала какое то утиное движение головой.. Толи она пыталась сглотнуть, толи вспоминала как сосут хуй. Но в следущий момент она истошна начала орать. Она кагбы говорила, что вагоне полный беспредел и что нам пиздец.

А никакого беспредела и не было. Просто было слегка тесновато. В нашем «проводницком» туалете были ящики с посудой (вот хуй ево знаит зачем тогда везли посуду в Ташкент). Пассажиры в проходе напротив купе стояли как в автобусе. Некоторые пытались сидеть на своих сумках и откидных сидушках. В купе ехали не по четверо, а примерна по шесть человек. И еще Ирина не видела тамбур с нерабочей («курительной») стороны. Там было немножка груза. Мешков 30 с макаронами (нахуя на юга везли макароны – для меня до сих пор зогадка). По 15 с каждой стороны переходной двери, ога... Токим образом мой вагон стал для пассажиров некурящим. Особо заядлым курильщикам я говорил, что вышел преказ министра путей сообщения, запрещающий в вагонах курить и приводил для примера доблесный Оэрофлот. Сам я курил в рабочем тамбуре, а пассажиры - или на стоянках или в тамбуре у Ермека, который по этому поводу сильна не переживал. А хуле – зря чтоли он мой коньяк хлестал?

Втариватца по полной меня научил Ермек. Он говорил: «как запрягай, так и ежай». Я толковал это так: запиздяривай груза и зайцев по полной программе. Если бы я послушал свою напарницу – ей пришлось бы рассчитываться с ревизорами своей худющей пиздой, а Вова стоял бы раком и завлекал транспортных милицонеров. Эти были пидарасами, такими же, как и на других направлениях. Впоследствии мне казалось, что все гаишники произошли именно из сотрудников линейных отделов милиции. Взятки всей этой пиздобратии, которой было просто дохуища, назывались дойками. Дойка с купейника, плацкарта и общего вагонов отличалась по размеру: с общака больше, с плацкарта чуть меньше, а с купейника вабще по минималу. И это было справедливо шописдец. Потому что в общак можно было запиздярить в четыре раза больше груза и безбилетников, нежели в наш купейник.

В купейниках была еще одна загвоздка: народ, который доставал билеты в купе, хотел ехать с камфортом. Поэтому тем, кто хотел ехать безбилета, в моем вагоне приходилось вести переговоры дважды: сначала они договаривались с проводником, а затем еще и с «билетниками». Получалось так: вы ебались-доставали себе через 33 пизды заветный билетик в купе, шоб спакойно ехать, пить водку и фтыкать журнал «Кракадил». А среди ночи к вам заваливал какой нибудь уёбок и говорил:
-Бляяяяяяяяя, бротишкеееееееее…неабиссуть, а? Ехать нада билетов нет.. Сам аткуда, а? Сам шимкентскей?? Даурен Жекибаев знаешь? Сын Сеилбека, каторый на Жумабаева живет…эээээээээээээ ево же все знают…А, помнишь да? Ну вот это кузен свата моего троюроднова брата…Аааааайналайн паедим вместе!!

Нидавно с падрушкой фильм один смотрел па телевизору, в рамках культурной программы, «я плюю на ваши могилы» называецо. Про то, как несколько азабоченных чикатил похитили телку, и сношали ее асобо извращенно, в течении получаса. Режиссер сто пудоф маньяк какойта. А потом она сбежала, и за оставшийся час-десять устроила им кровавый геноцыд, в стиле кашмара на улице вязоф, угондошив каждого по отдельности, без всякого суда нахуй и следствия. Хуйня, карочи, а не кино. Асобенное перед сексом. Я потом, когда подрушку ебал, по заднице и то лишний раз шлепнуть апасался. Куда нахуй, ещо затаит абиду, и переебет меня ночью мультваркой по башке, в защиту своей поруганной палавой свободы. Нуивонахуй такие волнения для психики.

Хотя, если задумацо, то бытовое насилие нивсегда настолько жыстоко, и порой влечот висьма полезные жизненные перспективы. У меня однокурсник в универе был, его Остапом звали. Хуйивознает почему. Видимо его родители ниибацо уважали «сына турецкоподданого», ну или курили хуйню всякую без разбора, пока это имя им ни паступило напрямую из космоса, вместе с инструкицей по сборке этого хронического ебоната, ниважно нахуй. Тем более, походу пачти в каждой группе падобные остапы водяца. Такая блять бледная спирохета субтильного телосложения, с причиской «сам сибе энштейн», и очками системы «межгалактический биноклиг», от которых его башка вечно тилипалается из стороны в сторону, как миханический метроном. Павсиму видно, што круглый отличник и гордость универа. Ну а хули, если он с утра до вечера только книжки разные читает , и тиаремы решает без конца.

Мы даже периживали нимного за его психическое состояние. У нас один такой остап в параллельной группе тоже все книшки читал, пока его не посетила беспесды гениальная идея – разделать топориком для рубки мяса своего соседа по комнате, и котлет из него накрутить по киевски, патамушто это дахуя как вкусно и питательно. Соседа правда успели спасти, но парень с тех пор вообще на катлеты без страха смотреть нимог, даже фрикаделек пугалсо. Психическая травма, и ниибет.

А тут вдруг замечаем, что наш Остап както странно ходить начал. Ноги раскорячил, руками за промежность держицо, и припрыгивает, какбудто оседлал какогото дикого мустанга, а усидеть не получаецо ниразу. Родео нах, беспизды и пачимуто без лошади. Ну мы насторожились сразу нипадецки, хуй пайми, чо у него там за мультики в скворешнике транслируюца. Может сейчас тоже каких нибудь беляшей из нас собираецо нахуевертить. Отвели его в сторонку, где колюще-режущих предметов поблизости нет, и спрашиваем, чо за хуйня с тобой, кофбой мальборо, творица, и нет ли у тебя желания когото из нас на вкусножрать пустить? Он поломался слегка для приличия, а потом говорит, пичально так, типа яйцы болят ниимоверно, почернели, распухли, и вены на них вылезли с вадапроводный шланг толщиной, такшто паходу они скоро взорвуца, и всхлипывает гондон еще жалобно.

Ахуеть как нам нилофко в тот момент стало, мы перед этим как раз лекцию слушали о вреде венерических заболеваниях на организм, часть которых, кстати, и бытовым путем передаецо. Все резко вдрук стали симптомы вспоминать, и отойдя подальше, нинавязчиво интересовацо, от кого он умудрился эту хуйню подцепить? А Остап гордый такой, как Зоя Космодемьянская на допросе в фашисткой контрразведке, джентльмены, говорит, на подобные вопросы ниатвичают, и вообще много их было этих баб, всех и ниупомнишь. Казанова тряпошный.

Отволокли, карочи, мы этого клоуна к врачу, в принудительном порядке. А тот, как яйца увидел, так сразу предложил остапу направление в цирк уродов выписать, патамушто с такими природными данными карьера ему там обеспечена. А потом, когда ржать перестал, говорит, што нильзя так над своим здоровьем издевацо, и долго воздерживацо тоже, такшто если не ебешься, то хоть дрочи время от времени, это пачотно, ага.

Оказывацо Остап в какойта книшке прочитал, што от онанизма зрение падает, а оно у него и так нифпизду, вот и решил не рисковать почем зря. А бабы ему и без того нидавали, ни в рот, ни в ухо, никуда, такая сцуко личная трагедия у человека, с тижолыми последствиями. Ну мы тоже за него распереживались, хули мужская салидарность, ага. На следующие выходные пьянку организовали, и телок пригласили практически со всей общаги, малоли, может какаято даст пацану из жалости, чисто в лечебных целях, даже рицепт им показали от врача на всякий случай. Под это дело и Алина туда приписдила, хотя ее вроде бы и низвал никто.

Алина это наша однокурсница, причом ничоень симпатичная (если канешно вы не испытываете низдорового полового влечения к кривоногим телкам с абильными жировыми отложениями, и ебальником атдаленно напоминающим главного персонажа из кинафильма «Хищник»), ещо и с характером пиздапративным. Патамушто у нее папа полуолигарх - полудипутат по совместительству, на этом основании она щитала себя кемто вроде принцессы Монако, а нас своими ахуевшими в конец подданными, только што холопами не называла. Мой сосед по парте, ей за это аднажды в сумочку насрал, и похуй што гуччи, вполне сибе унитаз получился, правда без слива. Ниприятно бля когда к тебе относяца с пренебрижением.

На гулянке Алина со всеми вместе посидела, пару рюмок выпила, а потом говорит, пойдем , Остап, проводишь меня до дома, а то тимно уже нифпизду, и маньяки ещо кругом ходят, хотя по всем параметрам они сами должны были ее опасацо. А Остап тоже рыцаря включил, в его книгах по другому и нибывает, даму абязательно проводить надо, и допизды, што это Алина. Тем более сам пьяный в хлам.

На следующий день он, размазывая сопли по пичальному ебальнику, сбивчиво рассказывал, што апраметчиво зашел к ней домой, где они ещо чуть чуть выпили, а когда он очнулся, эта мирзавка уже увличонно скакала на его хуе, тряся дряблыми сиськами, пуская по подбородку слюну , и бесновато повизгивая штото вроде «еби меня, мой кабальеро». Ниажыданно, хуле гаварить. Пацан децел по другому прогнозировал расставание со своей палавой девственностью, а тут такой сцуко треш. К слову, никаждый способен пережить падобное без вреда для процессора. Остап от этих экзерсисов, поначалу вообще чуть ни тронулся скворешником в сторону клиники, попыталсо было выбить головой дверь и бежать кудато в сторону Уругвая, но весовые категории были нихуя не в его пользу, и навыки макроме, которым Остап владел в совершенстве, тоже хуевато помогали в канкретной ситуации. Поэтому все што он смог, это тупо сблевать на подушку, и умолять, чтоб его побыстрей отпустили домой к маме. А Алине похуй, у нее как раз время случки, и ниибет. В смысле ебет, и ниастанавливаецо, в икстазе никаво вокруг не замичая. Нате, йопте. Еблю заказывали? Хорошо хоть башку ему не отгрызла после сношения.

Потом он конечно долго плакал, тер себя в душе мочалкой, пемзой и кажецо на всякий случай ершиком для унитаза, даже пытался обратиться в службу психологической помощи жертвам сексуального насилия. Но с него там цынично поржали, и посоветовали купить себе пояс верности. Хотя один ниибацо положительный момент во фсем этом перфомансе всетаки был. Остап вновь стал передвигацо нормальной походкой, без всяких скачек бизонов.

Через неделю, на ачиридной гулянке Остап уже почти не пил, вздрагивал от каждого шороха и затравленно озирался по сторонам, ачотливо напоминая ебучего коммандос во время высадки во вьетнамских джунглях. А когда Алина пристально на него посмотрела и спросила, не хочет ли он ее проводить, то пачимуто судорожно кивнул, и беспомощно ответил, что, конечно, он ей ниоткажет в таком пустяке. Бля, я когда на фотографиях узникоф Аушвица наблюдаю, у них и то ебальники на порядок щастливей, чем у Остапа в тот момент был. На следующий день Остап опять плакаль, правда уже меньше.

А через месяц они объявили, что после сессии собрались женицо. Алинын папа купил им путевку в ебипет, и дал в приданное квартиру. А вы говорите насилие нахуй.


Я Остапа через три года после учобы встретил, солидный человек, заместитель транспортного прокурора. Отец Алины его туда устроил, денег дал. Карочи, жизнь удалась. Он мне все рассказывал, как ему с женой повезло, как он ее любит, и как ему этот случай в жизни помог устроица. А потом когда выпил, то его настроение чота испортилось понимношку, он опять вдруг заплакал, и кудато убежал бизаглядки. Хуйивознает, чо его так апичалило.

В самом начале девяностых, в период расцвета нелегального бизнеса тогда еще в доживающем последние дни сэсэсэре, я случайным образом попал в ряды спекулянтов-форцовщиков - утюгов, коих было предостаточно на просторах столичных культурных достопримечательностей.

А произошло это вот как. Звонит мне корешок, говорит, есть тип один – Хамса, предлагает на Арбат встать со столами шапочными – кролик там хуёлик, ну и с матрёхами. Даёт 500 кроликов на комиссию и матрёх скока возьмём, бандюкам предоплата за 2 стола на полгода вперёд внесена. Типо, не желаешь деньжат вжить? Хуле отказываццо, согласился конечно. Взяли шапки, матрёх, оборудование дополнительное – столы там, стулья, ну и встали к стене мира. А через три дня приходит известие печальное – Хамсу завалили на хуй, не поделил он там чёто с жиганами Замоскворецкими. Кому печаль, а нам пятёрка зелени нахаляву и столы оплаченные. Хамса один работал, предъяв ни от кого не поступило.

Так я прописался на Арбате.

Это вобщем предыстория такая, на хуй написал, не знаю, ну да и хуй с ним, обзац один всего.

Вобщем стоим мы как то весенним днём, на солнушко жмуримся, фирмачей громким голосом подъёбываем типо хау абаут сам рэббит хетс?! Подваливают двое чуваков. Один негр наполовину, такой с дредами, а второй очкастый задрот тоже черножопый немного, типа араб чтоли. Начинают на ломаном русском выяснять где метро, они вроде от группы отбились и ни хуя не понимают где они и чё им вобще здесь нужно. Ну я как охуенный спец по иностранным языкам, грю типа ребята не парьтесь можно инглиш. Вобщем разговорились, оказалось студенты из Великой Британии, приехали на практику – русский изучают тама у себя в Лондонах. Слово за слово, хуем по столу вопрос следует – а как тут у вас в Россеи с ганжубасом типо? Какой вопрос – такой ответ: да нормально у нас в Россеи с ганжубасом, можно рубануть совместно, если чё. Закончили короче мы работу, поехали вместе к нам на район, взяли у Герасима на Пятницкой тему, вотки там пива всякого, и ломанулись ко мне домой – знакомство типо отметить. Через два часа один, тот который с дредами, рубанулся под стол и на призывы встать и проследовать в место своей дислокации никак не реагировал, а второго с горем пополам посадили в такси и отправили в Выхино – в общагу института молодёжи, где они остановились.
Чернозадого, кстате звали его Фаз, взяли за руки за ноги, перенесли в другую комнату и бросили на пол. Хуле делать то, не выбросишь же на улицу, хуй с ним, думаю, пусть остаеццо.

Утром просыпаюсь, иду этого чудика проведать. Захожу в комнату, хуяк – нету никого. Одежда его здесь (ночью разделся видимо), а его нету ни хуя. Вот думаю незадача, где это мудилло то?! Выхожу на лестницу – нету. Решил на улицу выйти. Выхожу – здрасьте блять. Лежит на лавке у подъезда, отдыхает. Как он выглядел – чтото блять с чемто. В трусах, короче, в таких белых лехкомысленных типо с гульфиком (мне мамаша в децтве такие покупала), в пограничном кителе с аксельбантами (брат у меня за 2 года до этого дембельнулся, а китель висел в шкафу) на голое тело, рядом фурашка зелёная. Пиздец бля есаул – максимка на роздыхе. Растолкал его, говорю ты чё солдат ёбнулся, тебе здесь на англия на хуй, мусора ща живо тебя в армию отправят на переподготовку – не посмотрят что дембель, тем более что подходящая военная часть неподалёку, на Озерковке – вытрезвительные войска блять. Спрашиваю, ты как попал сюда, предурок?
А этот, смотрю, вообще не отдупляецца, не понимает ни хуя – зенки красные, язык к нёбу прилепает, сказать ни хуя не может. Ну хуле с непривычки, только хани сожрать, как выжил то вообще неизвестно. Вобщем всё нормально, привёл перца в чувство, пивом отпоил. Подружились мы короче на почве взаимных интересов.

Оказалось, в венах этого индивидуума течёт смесь ямайской, точнее вест-индийской и украинской кровей. Дед – ямаец, бабка – хохлушка, во время войны в концлагере схлестнулись, да так и остались вместе. От деда смуглая кожа и орлиный нос, от бабки голубые глаза, девки наши замоскворецкие прямо под себя мочились, когда его видели. Пару кстате даже выебли совместно, и по сути лишь благодаря ему. Хуле, народ то тогда дикий ещё был, железный занавес только недавно взломали. Иностранетс ниибаца, да ещё такой оригинальный.

***

Прошло вобщем пара дней, и следует приглашение от иностранной стороны посетить их скромное пристанище – вечеринка типо намечаеццо, будем рады видеть вас среди гостей.
Ну чё, думаем, поедем познакомимся с остальными товарищами, мож впарим чё до кучи, ну и выжрем конечно.
Приехали, с боями через бабку вахтёршу пробрались в помещение. Короче как оказалось из всей группы, состоявшей где то из 30 человек, адекватными персонажами были только Фаз и его кореш, которого мы на такси тогда отправили – Энди. Остальные же просто песдец. Половина – стрёмные до ужаса бабы все поголовно с железными пластинами на зубах и до кучи конопатые, вторая половина кудрявые рыжие ирландские уёпки. Один жирный мне не понравился пиздец – косяка давил всё время, наверно думал что мы спиздим чёнить по любому.
Вобщем пили-курили мы долго. Потом не помню ни хуя. Просыпаюсь утром, судорожно начинаю пытацца вспомнить, где я, почему на чужой кровати, и что это за жырный хуй на соседней кровати храпит.
Выхожу на кухню. А помещение там так устроено, что много комнат, но общий душ и кухня. Сел, водички достал из холодильника – пью. Смотрю тёлки эти уёбищные подтягиваюццо, хихихкают чё то и косят на меня ёбла свои кривые. Я грю, чё зырим бля, мартышки? Отвечают, типа а ты чё не помнишь ни хуя? А хуле я должен помнить, невозмутимо так говорю, а у самого какие то флешки в памяти засверкали недобрые уже. Да как же, говорят, ты же фчера Иену все шмотки в шкафу обосцал, гыгыгыгыгы. Хуяк, эти флешки начали в картину какуюто складывацца, как буддто я вроде стою, ссу, и свет такой яркий в конце тоннеля. Короче потом мне рассказали, что меня, будучи пьяным в мясо, положили на единственную свободную кровать как раз в комнате того жирного ирландца, который нервничал всё время. Я, захотев поссать, встал и стал шарицца в поисках клозета, но так как место не знакомое, в темноте конечно ни хуя не нашол, посему открыл первую попавшуюся дверь, достал конец и, долго не думая, запузырил мощную такую струю. В этот момент, кто то решил меня проведать, а может просто я шумел громко и внимание привлёк, неизвестно вобщем. Заходит в комнату и видит бля картину маслом – стою я и ссу прямо в шкаф, где фсе вещи этого говноеда лежали, включая предметы личной гегиены – зубная щётка там, гребешок – порошок, фся хуйня короче. Этот, который вошол, свет врубил по бырому и, еле сдерживая смех чтобы меня не спугнуть, всю шоблу созвал на ниибаца феерическое шоу. Жырный конечно порывался мне ебало раскрошить, прыгал там чёто, но мои кореша урезонили его по шустрому, без рукоприкладтсва конечно – на хуй нам политические скандалы. Вот так я, сам того не желая, отомстил буржую ибаному за недоверие.


Вобщем стали мы после этого до хуя времени вместе проводить, тусили то там, то сям.


В то время, одним из первых ночных клубов в Москве появился Джамп. Находился в спорткомплексе Дружба в Лужниках. Давно в децтве в этом комплексе я спортом занимался, поэтому в принципе все входы и выходы там знал. Прорубили мы фишку, короче, бесплатно лазить в эту дискотэку, через задворки и крытый теннисный корт.
Ну вот, сидим как то, выпиваем у меня дома, хуяк идея рождаеццо – а мож на танцы?!
Не долго думая, говорим: ща мы вам покажем русский экстрим – атракацыон «попади в клуп нахаляву». По дороге объяснили парням схему прохода в заведение и договорились в случае форс мажора типа охраны там или ещё какой хуйни Энди (Андрюха мы его звали) должен притворицца в жопу пьяным, а мы как бутто пошли ево искать и заблудились на хуй. Добрались до Дружбы, через дырку в заколоченной двери пролезли на теннисный корт. Полдела сделано. Теперь надо выйти из этого корта, пройти через полтора лестничных пролёта и в принципе фсё, встречай танцпол своих героев. Но хуй, дверь на корт снаружи чем то заставлена. Мы, потихонечку так, отодвигаем препяцтвие (оказалось огнетушитель) и по одному проникаем в длинный коридор. Оттуда на лестницу, на которой нас встречает охрана в количестве 3 человек под приедводительством лысого людоеда. Это щас в охрану ково хошь берут, а тогда всё строго – чем страшнее тем лучше. Здрасьте, говорят чё хотели? Я незаметно так Андрюхе сзади по плечу наебнул типо давай, сынок, твой выход. Сам придал своему лицу максимально покровительственно доброжелательный вид и отвечаю: да грю, типа видите вот щенок английский вотки пережрал, пошол поссать и потерялся на хуй – на корте ево типа нашли. А сам уже понимаю, что пиздец, конечно никто не верит – не зря же огнетушителем дверь заставили – просекли, что лазеют. Въебал Андрюхе локтём под дых чтоб нагнулся и пальцы ему в рот сую свои и сквозь зубы цежу типа блюй сцука. Думаю мож побрезгуют нас пиздить то, ну на крайняк дубиной может йобнут по разу да отпустят с миром. Вобщем базар вокзал, показывайте говорят документы и так промежду прочим интересуюццо как у нас с деньгами в принципе. Эти голуби паспорта свои английские показали, смотрю охрана занервничала так немного, ну не сильно конечно – хуле ониж тут хозяева.
Денег то было конечно не много, но я всё же решился на отчаянный шаг и говорю, типа давайте мы штраф заплатим за друга нашего непутёвого и пойдём с богом. Конечно, говорят заплатите, чё там у вас? Все карманы вывернули набрали 25 английских фунтов и десятку грина. Передали значит этим каннибалам и говорим ведите нас скорее на танцпол, а то типо сил нет терпеть как плясять охота. Отвечают - следуйте за нами, прямо по курсу. Шли мы за ними, шли по коридорам блять по каким то – хуяк вижу центральный вход. Вам туда говорят, до свидания типо. Спорить не стали – слава богу песдов нам не ввалили.


Почему то эти эпизоды до сих пор сидят у меня в памяти – как вчера всё было.


Вообще очень много забавных приключений пришлось пережить за два месяца их пребывания в

Эллочка с шиком провезла стулья по Варсонофьевскому
переулку. Мужа дома не было. Впрочем, он скоро
явился, таща с собой портфель-сундук.
-- Классный юзерпик, -- отчетливо сказала Эллочка.
Все слова произносились ею отчетливо и выскакивали
бойко, как горошины.
-- Здравствуй, Еленочка, а это что такое? Откуда стулья?
-- Пазитиф!
-- Нет, в самом деле?
-- Гламурно!
-- Да. Стулья хорошие.
-- Готично!
-- Подарил кто-нибудь?
-- Ужоснах!
-- Как?! Неужели ты купила? На какие же средства?
Неужели на хозяйственные? Ведь я тебе тысячу раз говорил...
-- Эрнестуля! Выпей йаду!
-- Ну, как же так можно делать?! Ведь нам же есть нечего
будет!
-- Фтопку!..
-- Но ведь это возмутительно! Ты живешь не по средствам!
-- В газенваген!
-- Да, да. Вы живете не по средствам...
-- Где модератор?
-- Нет, давай поговорим серьезно. Я получаю двести
рублей...
-- Выпей йаду!
-- Взяток не беру... Денег не краду и подделывать их не
умею...
-- Ханжа, убей себя!..
Эрнест Павлович замолчал.
-- Вот что, -- сказал он наконец, -- так жить нельзя.
-- Помой хобат, воняет, -- возразила Эллочка, садясь на новый стул.
-- Нам надо разойтись.
-- В Бобруйск, жывотное!
-- Мы не сходимся характерами. Я...
-- Низачот, парниша.
-- Сколько раз я просил не называть меня парнишей!
-- Оффтопик!
-- И откуда у тебя этот идиотский жаргон?!
-- Афтар, учи албанский!
-- О черт! -- крикнул инженер.
-- Готично!
-- Давай разойдемся мирно.
-- Фтему!
-- Ты мне ничего не докажешь! Этот спор...
-- Каменты рулят.
-- Нет, это совершенно невыносимо. Твои доводы не
могут меня удержать от того шага, который я вынужден
сделать. Я сейчас же иду за ломовиком.
-- Жжош!
-- Мебель мы делим поровну.
-- Ужоснах!
-- Ты будешь получать сто рублей в месяц. Даже сто
двадцать. Комната останется у тебя. Живи, как тебе хочется,
а я так не могу...
-- Слив защитан, -- сказала Эллочка презрительно.
-- А я перееду к Ивану Алексеевичу.
-- Ахтунг!
-- Он уехал на дачу и оставил мне на лето всю свою
квартиру. Ключ у меня... Только мебели нет.
-- Ахуеть, дайте две!
Эрнест Павлович через пять минут вернулся с дворником.

-- Ну, гардероб я не возьму, он тебе нужнее, а вот
письменный стол, уж будь так добра... И один этот стул возьмите, дворник. Я возьму один из этих двух стульев. Я думаю, что имею на это право?.. Эрнест Павлович связал свои вещи в большой узел, завернул сапоги в газету и повернулся к дверям.
-- Картинки не грузятся, -- сказала Эллочка граммофонным голосом.
-- До свиданья, Елена.
Он ждал, что жена хоть в этом случае воздержится от
обычных металлических словечек. Эллочка также почувствовала
всю важность минуты. Она напряглась и стала искать
подходящие для разлуки слова. Они быстро нашлись.
-- Киса, ты с какова горада?
Инженер лавиной скатился по лестнице.