Как-то раз, проснувшись, я сладко потянулся: воскресенье, что может быть лучше! В холодильнике стоят две бутылочки пивчанского, дела сделаны, можно расслабиться и весь день кайфовать.

Классно же, согласитесь. И мне, и пауку, который тихо подкрадывался к замершей на светильнике мухе. Кстати, о пауке. Семён живет давно, паутиной не достаёт, посему при уборке не трогаю. Мысленно пожелав насекомому удачной охоты, я посмотрел в окно.

Для середины октября погода просто шикарная: солнышко светит, воробьи чирикают, голуби воркуют, вороны каркают, алкаши чокаются, куры квохчут. Стоп, какие куры?

- Кудах-тах-тах! Кудах-тах тах!

Семен тоже замер, удивленно шевеля лапками.

- Кудах-тах-тах! Кудах-тах тах!

А, понятно. Соседи сверху. Ранее (в рассказе «Война, семья и скачки») уже знакомил с Михаилом и его верещащей супругой. Неужели опять мужа ругает?

- Кудах-тах-тах! Кудах-тах тах!

- Да нет, вроде, - хмыкнул паук, - ой, я отвлекся.

И Семен продолжил подбираться к жертве.

Точно, насекомое не ошиблось. Кудахтанье раздавалось дуэтом. Значит, или подруга, или соседка, или гостья. Хм, девять утра, нетипичное время для скандалов. А, ладно, пусть ругаются, тем более что на потолке разворачивалось очень интересное действо. Муха, не догадываясь о том, что ее ожидает, жеманно потирала лапки. Наверное, любовалась свежим маникюром.

Пауку оставалось не больше пары миллиметров, как вдруг:

- Пошла вон отсюда! Бабах!

Я вздрогнул, Семен прыгнул, рухнув вместе с мухой на одеяло. Изображая картину «влюблённые тихо лежали во ржи», насекомые явно смутились.

- Пардон, - выдохнул паук, и, покрепче обхватив добычу, быстро вознёсся под потолок.

- Ты чего меня выгоняешь, овца! Бабах!

Парочка снова растерянно барахталась у меня на руке, воссоздав бессмертное полотно «грачи прилетели». И только они взмыли ввысь, как:

- Сама овца! Бабах!

«Бурлаки на Волге». Если кто не догадался, бурлак – Семён. Вознесение.

- Это моя квартира! Бабах!

Картина «Влюблённые, плюнув, ушли в кукурузу».

- Ой, тушь размазала, - запричитала муха, - и вообще, мужчина (это Семену), вы или что-то делайте, или я полетела. Нашли тут, камасутро-тренажер для начинающих.

- На полку затащи, оттуда не рухнешь, - шепнул я.

- Спасибо, командир, - с этими словами паук обнял возмущенную муху и быстро заперебирал лапками по невидимой паутинке.

- Бабах!

Да так, что затряслись полки. А вот это уже перебор. Поэтому я быстро оделся и вышел на лестничную клетку. Сверху доносились женские крики и приглушенный мужской бубнеж, перешедший в громкое:

- Да пошли вы!

Дверь квартиры распахнулась, явив соседа во всем великолепии: трико, носки и куртка.

- Привет, Николаевич, не иди туда, затопчут, - пожав руку, Михаил всхлипнул, - курицы.

- Ты чего босой? – удивился я.

- Спасибо, что живой, - вздохнул сосед, - и так еле проскочил.

- Заходи ко мне, пересидишь.

Тщательно вытерев ноги, Михаил на секунду замер, глядя, как паук тащит упирающуюся подругу.

- Это Семен, - представил я.

- И Валентина, - пискнула муха.

- Я думал, что один такой долбанутый, - улыбнулся сосед, - у меня Никифор и Клеопатра.

В общем, через две минуты мы сидели у меня на кухне, потягивая пиво.

- Сестра к моей приехала, - рассказывал Миша, - вчера все было нормально, а с утра то ли помады перепутали, то ли тапки, в общем, сцепились. Запомни, Андрюха, – если бабы дерутся, сразу прячься. А лучше тикай, не обуваясь, ибо промедление смерти подобно.

- Бабах! Скотина! - согласно громыхнуло сверху.

- Это писец, - предположил я.

- Пока еще нет, - многоопытно уточнил сосед.

- Ты мне ноготь сломала!

- А вот теперь писец.

Следующие двадцать минут под грохот канонады мы молча потягивали пивчанского, изредка комментируя самые яркие моменты эпического побоища:

- Выхухоль, бобриха старая!

- Сестра жены в природоохране работает, - задумчиво прокомментировал Михаил.

- Тумбочка с завивкой! Запаяйся в микросхему, гусеница в шортах!

- А твоя кем? - удивился я.

- Моя – просто талант, - гордо поднял бокал сосед.

- Бабах!

- Кажется, на кухне закрылась.

- Бабах!

- Пошла на штурм, только бы дверное стекло не вышибла.

- Бздынь!

- Мляяяя.

- Волосы отпусти!

- Это моя, - с достоинством отхлебнул пиво Михаил.

- Палец, палец сломаешь!

- А это мою.

- Бабах!

- Контратака.

- Бабах!

- Закрылась в спальне.

- Бабах!

- Пошла на штурм.

- Если разобьют второе стекло, сам поубиваю.

- Мужики, пивом не угостите? - перед нами смущенно покачивался на паутине Семен.

- Что, никак? – угадал я.

- Хоть тресни, - вздохнул паук, осторожно приземлившись на край бокала, - даже стихи читал, ни в какую.

- Дурак ты, Сема, - улыбнулся Михаил, - традиционные методы давно не актуальны, поверь старику. Лучше скажи, что пропишешь на свою жилплощадь, моментом согласится. Никифор уже восьмую Клеопатру так разводит.

- Спасибо за идею, - радостно икнув, паук быстро вознёсся.

- Бабах! Бух! Бздынь!

- Еще одна дверь? – несмело предположил я.

- Хуже, - скрипнул зубами сосед, - моя бутылка, на шкафу стояла. Вот теперь точно убью.

И, в два глотка осушив бокал, Михаил решительно поднялся.

- Не надо убивать, есть другая идея, - подмигнул я, доставая пульверизатор.

Так что от меня сосед вышел, крепко сжимая в руке заполненное теплой водой оружие возмездия. Было слышно, как, шлепая ногами, Михаил неторопливо поднялся на свой этаж:

- Дзынь!

- Опять нализался! – это благоверная.

- Ни капли.

- А ну дыхни!

- На!

- … мать!

- Куда помчалась, стоять! На!

- Ой!

- На!

- Потише, милый, - пардон, это уже в моей квартире, Семён – паук напористый.

- На!

- Помоги.., апхр, тьфу, хоть кипячёная?

Судя по задорному гиканью соседа, гонявшего по квартире двух перепуганных дам, казалось, что именно этого и не хватало ему для полного счастья. Возмущенное кудахтанье, топот и довольные крики Михаила только изредка заглушались тонким:

- Крылья помнёшь, аккуратней!

Гонки по вертикали неожиданно сменил рев объединившихся фронтов – сестры быстро сплотились перед владыкой пульверизатора. А тот, судя по хихиканью и матам, развлекался от души.

Последний бабах сменила гробовая тишина, изредка прерываемая дружным:

- Ко-ко-ко.

Ага, успокоились наконец-то. С этими мыслями я вышел на лоджию и закурил.

- Николаевич, угости сигаретой.

Подняв голову, я не смог сдержать улыбку: лицо Михаила светилось такой непосредственной радостью! Как у ребенка, наконец получившего долгожданный радиоуправляемый вертолет:

- Отвел душу! Видел бы, как они улепетывали! Думали, что меня выгнали сюда, а я произвол тактически грамотное отступление.

- Почему?

- Вода закончилась, - с этими словами сосед потряс пустым пульверизатором, - потом в комнате насест построю, им там будет самое место. Так есть сигарета?

- Давай веревку.

И, отправив начатую пачку наверх, я вернулся к себе. Потолок больше не дрожал, а на полке довольно покуривал Семен. Его подруга, отвернувшись, поправляла слегка примятые крылья.

- Все удачно? – подмигнул я.

- Ок, - сложил лапки паук.

А сверху уже донесся звук открываемой лоджии и примирительные бормотания. Вот и отлично. Все довольны, счастливы, можно и дальше наслаждаться спокойным отдыхом.

Вы спросите, так когда же на самом деле взрослеют мужчины? Никогда. Знаете, почему?

- Опять, тьфу, да хватит, как ребенок, успокойся! – это Мишутка снова играет с пульверизатором.

Мальчику шестьдесят годиков.

Автор - Андрей Авдей

Источник - Совместный канал на Яндексдзене Павла Гушинца (Доктора Лобанова) и Андрея Авдея

Во времена отдания кредиторской задолженности Родине (сиречь воинской службы) довелось мне полежать в госпитале. Банально споткнулся на финише, сдавая норматив по кроссу. Причём маковкой о земную твердь приложился настолько удачно, что перед глазками поплыло, в ушках зазвенело, в носике защипало. А через несколько секунд, прощально улыбнувшись выпучившему глаза дождевому червю, я отключился.

Дальше помню смутно. УАЗик, дорога, легкая болтанка и вот, наконец, меня кое-как усадили перед врачом приёмного отделения:

- Сотрясение мозга, - вердикт был категоричен, - в неврологию.

Небольшое отступление.

Армейская неврология, а конкретнее, стукнутые по черепушке бойцы, - это сборище просто придурков и талантливых придурков. Первые – клинические идиоты, например, ломавшие кирпичи об голову (не десант, отмечу, а два связиста, друг друга брали на слабо).

Вторые, загремевшие случайно, - ходячие и полуходячие сказочники, поэты, анекдотчики и не смолкавшие ни на минуту генераторы приколов. Куда там Петросяну с его человеком – пчелой и шутками, списанными с наскальных рисунков! В нашей палате днями звучали настоящие жемчужины устного народного творчества, естественно, только матерные. Это ж армия, а не детский сад. Хотя с детским садом я, конечно, погорячился.

И сейчас помню:

- Сказок много в этом мире, и огромном, и потешном.

В этих сказках, как-никак, побеждал Иван-дурак.

Если вас попросят дети прочитать им строки эти…

…..

- И смотри, не поломай.

Конец.

Многоточие – это четыре страницы задорного ненорматива в рифме. Надеюсь, общую атмосферу вы поняли.

Так как хрястнулся я головой капитально, заслужив «сотрясение второй степени», то был помещен не в многолюдную (человек на двадцать) палату, а в шестиместный солдатский «люкс». Первые дни прошли банально – уколы, капельницы, шум в голове, двоение в глазах и светобоязнь. Но, в конце концов, молодой организм воспрянул духом. Покачивания относительно прекратились, поэтому я смог медленно ходить, не шарахаться от включаемых ламп, а заодно познакомиться с соседом.

На кровати рядом вторую неделю сражался с последствиями ЗЧМТ (закрытой черепно-мозговой травмы) земляк из-под Вилейки, Димон. Простой деревенский хлопец по кличке Птеродактиль, прозванный так за умение развести глаза в разные стороны. Поверьте, зрелище было не просто впечатляющим.

Когда я первый раз увидел, как он смотрит на обе стены одновременно, то потребовал вызвать батюшку и провести соборование. К счастью, лечащий врач, капитан, услышав эту просьбу, не пригласил психиатра, зато поклялся отдать Птеродактиля в мединститут для опытов.

Как-то утром доктор, улыбаясь, зашел в палату:

- Как самочувствие, бойцы?

- Находимся в эрегированном состоянии, - бодро ответил я.

- То есть? – удивился офицер.

- В любой момент готовы выполнить приказы Родины: от защиты рубежей до воспроизводства себе подобных с особями женского пола.

- Ой, смотри, Авдей, когда-нибудь ты доп…ся, - улыбнулся доктор, - присядь.

И, достав традиционный молоточек, военврач приступил к задумчивому постукиванию:

- Так, так, так, хорошо.

- Ну что там, товарищ капитан, про дембель слышно? - встрял Димон, традиционно разогнав глаза в разные стороны.

- Тьфу ты, - вздрогнул врач, - предупреждать надо.

- Виноват, - вскочил Птеродактиль, вернув один глаз на место.

- Мля, я тебе их сейчас на ж..пу натяну, - вскипел капитан, неловко шмякнув молоточком по моей неприкосновенной гордости.

- Мля, - закряхтел я.

- Мля, - смутился Димон, - Андрюха, извини.

- Смирно! – рявкнул офицер, - горизонтальное положение принять, глаза закрыть!

- Есть! – тут же замерли четыре таракана, тащившие таблетку ноотропила (зачем он им, дом строили, что ли?).

- Идиоты, - вздохнул доктор.

- Не обобщайте, - возмутился я.

- Поддерживаем, - отозвались тараканы.

- Молчу, - не открывая глаз, шепнул Птеродактиль.

- Так, Авдей, приляг, - приказал капитан, - и пока я буду тебя осматривать, читай стишок.

- Зачем?

- Чтобы было, - отрезал офицер.

- Своё можно?

- Даже так? - хмыкнул капитан, - ну давай.

И, вытянувшись на кровати, я начал вещать, старательно заменяя нецензурную лексику.

Три девицы под окном пряли поздно вечерком.

Говорит одна девица: если б я была царицей…

Тут вмешалася вторая: не смеши, да ты косая.

- Это я стану царицей.

Третья крикнула девица: ты, подруга, офигела?

- Посмотри на свое тело.

Слово за слово и... ой, девки ринулися в бой.

Разнесли округу в пыль. То не сказка, это быль.

И теперь лежат девицы с переломами в больнице.

Мудрость этой басни в чем? Хорошо быть мужиком.

- Талант, правда? – не открывая глаз, восхитился Птеродактиль.

- Талант, - согласился военврач, - но попомни мои слова, Авдей, все-таки когда-нибудь ты доп…ся.

Наверное, судьба решила поскорее выполнить пожелание капитана, потому что это самое «когда-нибудь» наступило буквально через неделю, когда я уже без опаски прогуливался по огромной территории госпиталя, со вздохом глядя за забор. Там кипела гражданская жизнь, цокали каблучками девчата, трясли хаерами какие-то неформалы, а под сенью деревьев булькало свежее пиво.

Эх, еще почти год носить зеленые джинсы и черные кроссовки. С этими мыслями я вернулся в отделение, где подчеркнуто вежливый дворецкий из господ сверхсрочников уже зазывал «раненых» отужинать в ресторации:

- Я б.. (дама, бесплатно осеняющая мужчин благодатью) уже за… (самозанятость в сексе в прошедшем времени) орать. Вы, бойцы, совсем о..(наелись ухи)? Ходячие, быстро по... (ходьба посредством мочеполовой системы) жрать! А кто про... (воспроизводство себе подобных в настоящем времени), то будет с…(оральные утехи в качестве исполнителя этих утех).

Ну как не уважить человека после такого витиеватого приглашения? Встретившись в коридоре с Димоном и медленно направившись...

- Бегом, п…(нетрадиционщики мужского пола)!

- Всемилостивейший граф, - осмелился вякнуть я, - мы контуженные, посему высочайшей милостью от бега освобождены. Правда, милорд?

- Зрите в корень, ваше сиятельство, - кивнул Птеродактиль.

- Тогда ползком, дол… (что-то вроде перфоратора, воспроизводящего себе подобных методом долбления)!

Звуковая волна орущего сверхсрочника за секунду вдула нас в ресторацию, бесцеремонно шмякнув за стол. На котором уже булькало Шато де Шамбор 1973 года (компот), и аппетитно пахли рябчики, запеченные в ананасах (рыбная котлета и перловка).

После трапезы мы с Птеродактилем вернулись в палату. Димон отрубился через несколько минут, а вот мне не давала уснуть ноющая головная боль.

Поэтому, бесполезно поворочавшись около часа, я тихо оделся и вышел в коридор к дежурной медсестре по кличке Фрекен Бок. Почему Фрекен, не скажу, а вот Бок! Когда Димон в палате разыграл перед ней сценку «смотрю везде», испуганная женщина легким движением могучих телес отправила шутника в полет через три кровати.

Сильная была женщина, очень сильная. Но меня почему-то любила, как сына.

- Опять, - глянув на перекошенное лицо, вздохнула медсестра, - сделать укол?

- Спасибо, Валентина Сергеевна, потерплю. Можно с вами посидеть?

- Чай будешь?

- Буду.

Мы разговаривали около часа, пока женщина не вспомнила:

- Андрей, глянешь первую?

Это палата для тех кому (ничего не поделаешь) помочь было нельзя. Добавлю, что в отделении, кроме солдат, лечились и офицеры, как действующие, так и в отставке, от молодых до старых и очень старых. Поэтому первая палата, к сожалению, пустовала редко. В ту ночь там доживал последние часы 90-летний дедушка.

- Так сходишь? – повторила Валентина Сергеевна.

- Пять минут, - с этими словами я протопал к первой, включил свет и через несколько минут отрицательно замотал головой, - все.

Дед лежал, устремив последний взгляд куда-то в потолок. Руки свисали с кровати, а рот застыл в последнем беззвучном крике

- Поможешь вывезти? - тихо спросила подошедшая медсестра.

- Конечно.

- Руки сложи, а я все оформлю.

И пока Валентина Сергеевна привязывала какую-то писульку к большому пальцу покойного, я аккуратно скрестил безжизненные руки на груди ушедшего в небытие. Через секунду они снова упали. Я опять сложил. Они упали. Я сложил. Они упали. Я сложил. Они упали. Я сложил.

- Ху, - возмущенно выдохнул мертвец.

- Ух, - согласно пискнул я, потеряв сознание.

- …нулся, Слава Богу, подхватить успела, - бормотала перепуганная медсестра, - что случилось?

- Он дышит!

- Нет, - тихо рассмеялась женщина, - ты просто выгнал из его легких воздух. Вот и…

- Аааа, мля, - задумчиво просипел я, глянув в сторону покойника. Тот подмигнул.

- Мля, ааааа! - покрылись инеем фаберже, - может, лучше спать?

- А? - повторила Валентина Сергеевна, - иди в палату, я вызову дежурных.

- Нет, все нормально, - зажав ногами звеневшие бубенцы, решительно ответил я, - докатим до морга, не волнуйтесь.

В ту минуту, уверен, мой ангел – хранитель истерично махал крыльями:

- Куда б.. (дама, бесплатно осеняющая мужчин благодатью) собрался? П…(быстрая ходьба посредством мочеполовой системы) спать. На… (мужская гордость) мне это надо! Он будет в морге шаро…(воспроизводство себе подобных в чем-то сферическом), а мне спасай? Как ты меня за… (самозанятость в сексе в прошедшем времени).

Но, во-первых, показывать слабость перед женщиной стыдно. Во-вторых, за то, что меня напоили чаем и накормили булочками, я просто был обязан помочь.

- А в-третьих, - вздохнул ангел – хранитель, - ты полный дол… (что-то вроде перфоратора, воспроизводящего себе подобных методом долбления)!

Но против ожидания, до морга добрались спокойно. Усопший, видно постыдившись за свое поведение, лежал смирно и не дергался. Наверное, он был несказанно рад, увидев мрачную дверь приемного покоя, последней обители мертвых. Её тускло освещала единственная лампочка, качавшаяся на столбе с жутким скрипом. В общем, типичный антураж низкопробного ужастика.

- Вот и все, - улыбнулся я.

- Почти, - хмыкнул ангел-хранитель, закуривая.

Закатив тележку в приемный покой морга, мы с медсестрой на секунду замерли от удивления: целых семь каталок с пациентами, укрытых простынями, спокойно дожидались утреннего обхода.

- Сколько народу-то, - перекрестилась Валентина Сергеевна.

- Здорово, мужики, - храбро крякнул я, добавив, - а нашего куда засунуть?

- Может, туда, - медсестра показала на стоявшие в метре друг от друга каталки.

- Точно, - я решительно подтолкнул нашего деда в свободную нишу, - блин, не проходит.

- Сейчас будет самое интересное, - и ангел-хранитель прикурил новую сигарету.

- Андрей, там какой-то брусок лежит, мешает, - подсказала Валентина Сергеевна.

- Сей момент, - с этими словами в позе эволюционирующей рептилии я втиснулся в нишу, - блин, не развернуться.

И, толкнув соседнюю каталку, зачем-то буркнул:

- Подвинься, разлегся тут.

Всё-таки покойники очень обидчивые. Это стало понятно, когда ледяная рука крепко схватила меня за шею. И так крепко!

- Вот и до…ся, - подумал я, теряя сознание.

***

Очнулся в своей палате. Как рассказала Валентина Сергеевна, от толчка соседней каталки рука покойного выскользнула и очень «удачно» приземлилась мне на шею. Мало того, пальцы мертвого были скрючены, что только добавило реализма. Я тогда еще подумал, хорошо, что не нога и под зад не пнула. И уносить бы меня не пришлось, все на месте - и морг. и специалисты, и компания единомышленников.

Дальше неинтересно. Вытащили меня срочно вызванные дежурные по госпиталю. А утром лечащий врач, матерясь, внимательно осматривал «дятла, задолбавшего даже мертвых».

- Все нормально, боец, - через несколько минут капитан довольно подмигнул, - ухудшений нет. Кстати, если хочешь, можем сделать экскурсию в морг, ты теперь местная знаменитость. Хочешь на вскрытии побывать?

- Сейчас кто-то до…ся, и его самого вскроют, - заскрипел зубами ангел-хранитель.

- Да ладно, я пошутил, не бледней, - доктор поднялся и, стоя в дверях, вдруг ехидно добавил, - но если надумаешь, только свистни.

С тех пор я к мертвым не подхожу ближе, чем на три метра. Кстати, и свистеть перестал, мало ли.

Автор - Андрей Авдей

Источник - Совместный канал на Яндексдзене Павла Гушинца (Доктора Лобанова) и Андрея Авдея

В одном из рассказов (Бог Арома и рыбки) я упоминал, что покойников откровенно побаиваюсь. На то есть свои причины, о которых не буду распространяться. Дело давнее, чего ворошить. А вот пять лет назад попал в такую переделку, что…, но обо всем по порядку.

Раньше, приезжая в деревню, я никогда не брился. А зачем? Белочкам в лесу и огурцам в теплице абсолютно параллельно, чистый у тебя подбородок или нет. Поэтому на родине лицо быстро покрывалось черной щетиной. Правда, все изменилось после 12 июля 2013-го года.

В тот день около 16-00 я водрузил на плечо бензиновый триммер и отправился на кладбище, расположенное в двух километрах от дома. Заниматься ручным выдергиванием травы вокруг оград и могил родственников казалось слишком утомительным. А так – от силы час работы, и все будет в лучшем виде, останется только убрать мусор.

Одно важное замечание – очки оставил дома, поэтому четко рассмотреть, что происходит метрах в двадцати, я не мог. С другой стороны, а что на кладбище рассматривать, коси и наслаждайся процессом.

Триммер, согласно чихнув дымом, громко заревел, сметая траву и разгоняя перепуганных насекомых. А я, традиционно отключившись от окружающего мира, задумался. О чем, не вспомню, да это и не важно, потому что, перейдя к могилам бабули и деда, я поднял голову и…

Впереди неподвижно замер…

- Мать, мать, мать, - удивленно поддержали деревья.

Через секунду я уже стоял в десяти метрах от ограды, обливаясь холодным потом. Еще бы, столкнуться нос к носу с самым настоящим покойником! В новом костюме, галстуке, традиционно белой рубашке и с мертвенно-бледным лицом.

- Откуда он здесь? – мелькнула первая мысль.

- Это кладбище, - хмыкнула вторая, - они тут живут.

- Тикать, - вмешался мозг.

- Не можем, - вздохнули ноги, - заклинило.

Конечности были правы: судя по ощущениям внизу, быстрой эвакуации мешала сжавшаяся от страха филейная часть.

И пока я пытался сдвинуться с места, мозг быстро перелистывал архивные записи в поисках молитвы:

- Есть! Союз нерушимый, республик свободных. Стоп.

- А, вот! Касиу Ясь канюшыну, хм, в тему, конечно, но мимо.

- Может, это? Боже. Точно, оно самое, итак. Боже, царя храни. Да блин.

Поняв, что помолиться не выйдет, я решил, что попробую отогнать мертвеца работающим триммером, который, в соответствии с законом подлости, тут же заглох.

А покойник, приняв только ему известное решение, медленно двинулся в мою сторону. В наступившей тишине его туфли с каким-то жутким хрустом подминали сухую траву:

- Хррум, шшшш, шшшхрум.

- Тикать! – бросив заниматься поиском молитвы, заорал мозг.

- Косить, - негромко уточнил мертвец.

- Тикать!

- Косить.

- Тикать! Тикать!

- Косить. Косить.

- Эээээ, - с трудом выдохнул я, - не подходи.

Остановившись метрах в трех, покойник неожиданно улыбнулся:

- Здравствуйте. Я, наверное, испугал?

- Да нет, конечно, наоборот, обрадовал, бл***, до седых волос под мышками.

- Извините, - смутился он, - вы здесь косите?

- Крестиком вышиваю, - пробормотал я, нервно пытаясь завести триммер.

Но верный аппарат даже не фыркнул. Наверное, тоже заклинило.

Мертвец же, не обращая внимания на мои потуги, зачем-то поправил галстук и продолжил:

- Надо памятник новый ставить.

- Да ладно, - удивился я, - а что под старым не лежится?

- Тут слышу – гудит.

- Разбудил?

- Да я не покойник, - рассмеялся мужик.

- Лицо чего белое?

- Из больницы выписали, три дня назад.

- А костюм?

- После работы потому что. Вон машина у ворот стоит. Через неделю мастера приедут, на могиле родителей будут новый памятник ставить, а все травой заросло, вот и...

- Скажи, ты нормальный? – поняв, в чем дело, я в изнеможении уселся на землю. - Кто на кладбище подходит незаметно? А если бы леской исполосовал? Благодари Бога, что двигатель заглох.

Оказалось, мужик просто хотел, чтобы я обкосил могилы его отца и матери. Докричаться не удавалось из-за рева триммера, вот и не придумал ничего лучше, как обойти и встать напротив.

Так что расстались мы друзьями. Ну, почти. Пожав руку псевдопокойника, я пообещал, что все сделаю бесплатно. От предложенных денег отказался, на прощание искренне пожелав мужику всю жизнь наслаждаться групповым сексом с хромым ежом и яблоневой плодожоркой, и больше никогда не подходить незаметно к людям.

Оставшись в одиночестве, я закурил, пытаясь унять дрожь. Кому расскажи - не поверят. Кстати, приду домой, обязательно проверю подмышки. Может, и вправду там уже седина. Наконец, успокоившись, с первого раза (о чудо!) завел триммер и приступил к работе.

Вообще, трудотерапия – великая вещь. Спустя полчаса встреча с «мертвецом» вспоминалась уже с улыбкой. Единственное, что мне так и не удалось понять, как можно было отпрыгнуть назад почти на десять метров, при этом не задев ни оград, ни памятников. Да еще и с работающим (!) триммером в руках.

Без приключений всё закончив к 17-11, я довольно отряхнулся и…

Знаете, если бы в этот момент отовсюду стали выползать скелеты и полусгнившие трупы, они бы уже не удивили. Почему?

Да потому что из густых зарослей, скрывающих старые захоронения (сам видел надгробья 19-го века) медленно вышла женская фигура в бесформенном балахоне. На голове капюшон, в руках клюка, лица не рассмотреть.

- Да чего ж вам не лежится-то спокойно, а? – запричитал мозг, - сегодня что - день открытых могил?

- Фррррррр, - согласно выдохнула филейная часть, тут же, извините, продудев "Интернационал".

- Только не сжимайся, - вмешались ноги, - иначе не убежим.

Дойдя до первого памятника на «новом кладбище», фигура остановилась:

- Шесть вечера есть?

- Фрррррр, - опередила меня филейная часть.

- Нет, еще только 17-14, - глянув на часы, прошептал я.

- Ясно, - покойница развернулась, через две минуты скрывшись в густых зарослях.

- Пронеслофррррррррр.

- Что стоишь, дубина, - заорал мозг, - хлопай ресницами и взлетай, пока она не вернулась с подругами!

В общем, как добрался до дома, не помню. Скорее всего, прилетел на триммере. Ничем другим не объяснить то, что уже в 17-20 я, вздрагивая, курил на крыльце и слушал рассказ очень кстати забежавшей соседки:

- Так это же Галя, Сорочишина жена, дети разъехались, мужик давно умер. Говорят, у нее с головой проблемы: то с забором шепчется, то вокруг скамейки пляшет, а еще очень любит гулять по кладбищу, особенно вечером.

Как все просто, да? Покойница-то оказалась липовой! Вот только борода у меня поседела по-настоящему. С тех пор бреюсь каждый день.

Автор - Андрей Авдей

Источник - Совместный канал на Яндексдзене Павла Гушинца (Доктора Лобанова) и Андрея Авдея

Рассказ из серии «Беларуская вёска».

(Реальные истории, произошедшие с автором и его земляками: жителями деревень Тешевле, Шпаковцы и посёлка Первомайский Барановичского района Брестской области. Имена некоторых участников событий изменены.).

Небольшое вступление

Сколько себя помню – каждое лето проводил в деревне, по мере сил помогая бабуле управляться с хозяйством. Интернета в те далёкие времена еще не придумали, поэтому свободное время проводил или на рыбалке, или в лесу, или в компании сверстников.

Наша диверсионно – разведывательная группа занималась… Проще сказать, чем мы только не занимались, за что периодически отгребали свежей березовой каши. Но даже наказания не могли затушить пионерские огни, полыхавшие в детских задницах.

Классное было время. Весёлое и беззаботное.

В 1983 году, после окончания четвертого класса, когда я стоял на пороге одиннадцатилетия, друзья предложили немного подзаработать в совхозе на полевых работах. Называлось это «выходить на наряд».

С утра бригадир (Виктор) занимался распределением фронта работ среди взрослых, а затем подходил к нам. Если что-то было, то в сопровождении старшего наша команда отправлялась выполнять посильные задания.

Водитель кобылы

На пятый день, убедившись, что ваш покорный слуга к делу относится серьёзно, бригадир торжественно объявил о повышении: мне было доверено перевозить мешки с комбикормом от склада до фермы.

- Ты с конём умеешь обращаться? – уточнил Виктор.

- Конечно, - преданно глядя в глаза, соврал я.

О том, что мой опыт ограничивался детской лошадью-каталкой, решил особо не распространяться. Да ладно, все будет хорошо, справлюсь.

С этими мыслями я и дотопал до фермы. Там уже томилась в ожидании задумчивая рыжая кобыла Фрося, которая со вселенским пофигизмом наблюдала за парой мух, совокуплявшихся на оглобле в позе растерянного астронавта.

- Она спокойная, не бойся, - подбодрил зоотехник (Сергей), - только не гони.

Спасибо за напутствие, а я-то думал сразу с места в карьер, чтобы пролететь до склада с гиканьем и свистом. Наверное, об этом очень красноречиво свидетельствовали мои выпученные от страха глаза и трясущиеся руки.

- Понятно, - вздохнул Сергей, - ладно, малой, смотри.

Следующие двадцать минут были посвящены основам: как управлять лошадью, как надеть узду и замечаниям по поводу того, что «если облажаешься, расскажу бригадиру».

- А теперь езжай, - добродушно кивнул зоотехник и закурил.

- Но, - пискнул я.

Вот это да, кобыла оторвалась от медитации и неторопливо двинулась в сторону склада! Чтобы понять обуревавшие меня в тот момент чувства, надо быть пацанёнком, который впервые в жизни управлял настоящей живой лошадью.

Километр до склада и обратно мы осилили примерно за полчаса.

- Да не бойся, - подбодрил Сергей, - ускорь её немного, а то бабы уже плешь проели, где комбикорм.

- Если чуть побыстрее, не устанешь? – обратился я к кобыле.

- Пофигу, - задумчиво фыркнула Фрося, глядя, как те же мухи спариваются уже в позе богомола – затейника.

- Тогда но.

Кобыла флегматично перешла на некоторое подобие медленной рыси.

- Но, - уже весело крикнул я после пятого рейса

- Но так но, - Фрося согласно припустила еще быстрее.

- Молодец, - через четыре часа улыбался зоотехник, - на обед домой пойдешь?

- Ага, - кивнул я.

- Пока доберешься, возвращаться придется, езжай, напоить только не забудь, - и, подмигнув, Сергей ушёл по своим делам.

Вот это да! Проехать через всю деревню! Для все-таки городского пацана это был не просто повод для гордости, это был миг наивысшего блаженства. Мне разрешили! Еще не веря своему счастью, я быстро прикинул маршрут следования. Их было два.

Первый – по так называемой Старой улице, второй – по Новой, появившейся уже в послевоенные годы. Она была хороша тем, что заканчивалась горкой метров шестьдесят высотой. Также вдоль неё располагались сельсовет, школа, место выдачи нарядов на работы, баня и магазин. То есть число зрителей будет максимальным.

Решено, едем по Новой. Маршрут был таким – километра два по улице, доезжаем до горки, далее, приняв левее, спускаемся, проезжаем перекресток деревенских улиц. Затем, через двести метров, выехав на довольно оживленную дорогу Барановичи – Молчадь, поворачиваем направо, и мы дома.

- Но пошла, - зычно крикнув, я шлепнул вожжами.

Тот день запомнился на всю жизнь. Меня просто распирало от гордости, ещё бы! Сам! Один! Казалось, что каждый встречный, думал:

- Вот этот да, молодец, такой маленький, а уже управляет лошадью.

- Кстати, Фрося, не быстро едем?

- Пофигу, - фыркнула кобыла, не прекращая медитации.

- Интересно, - подумалось мне, - её вообще что-нибудь может вывести из этого состояния?

Бойтесь мыслей своих, ибо они материальны! Не помню, кто из древних это ляпнул, да и времени на воспоминания не было, потому что лошадь неожиданно собралась взлетать.

Как? Просто. Метров за тридцать до горки нас с громким треском обогнал мотоцикл. И случилось чудо: Фрося вздрогнув, задрала хвост...

- Хана, - яркой молнией сверкнула мысль.

- Поехали! - громко отстрелив первую ступень, кобыла рванула в галоп.

Оказавшись в облаке едкого газового выхлопа, я на несколько секунд ослабил вожжи, пытаясь вытереть слезившиеся глаза. Этого было достаточно, чтобы Фрося, закусив удила, понеслась навстречу светлому будущему, которое заканчивалось обрывом, если вовремя не повернуть.

- Тпруууууу!

- Их-ха. Пофигу.

И как назло, вокруг ни человека! Обед же, куда все подевались? Свидетелями были только три собаки, смотревшие на меня с явным уважением.

- Тпруууууу!

Мы неслись так, что теплый воздух выдул некстати появившиеся сопли из носа . В другой ситуации мне было бы стыдно, но только не сейчас: до обрыва оставалось чуть больше двадцати метров.

- Тпруууууу!

Поняв, что остановить, кобылу не удастся, я из всех сил потянул на себя левую вожжу:

- Поворачивай!

- Их-ха! Пофигу!

- Отстреливай вторую ступень, разобьемся!

- Есть. И третью заодно!

Как я не задохнулся, не понимаю. Чем кормили Фросю, навсегда осталось тайной, но по силе и мощности выхлопа можно было предположить …

- Ой, мама!

Знаете, что такое деревенское родео? Это когда газовавшая, как ракета-носитель, лошадь сделала резкий поворот. Телега в соответствии с законами физики стала заваливаться набок, я же изо всех сил держался за борта и ждал, когда ё.., простите, грохнусь уже чистым (спасибо галопу) носом об асфальт. Но пронесло.

Еще как пронесло! Выстрелив с таким звуком, что на секунду заглушил даже громыхавшую телегу, я сумел, не отпуская вожжи, перекреститься ресницами.

Кстати, описанную процедуру можно смело рекомендовать в качестве дополнительного стимулятора больным с ЖКТ. Гарантирую, продует насквозь!

- Повернули, чуть помедленнее, Фрося, чуть помедленнеее!

- Их-ха. Пофигу!

С какой скоростью несся с горы наш экипаж в составе двух отчаянно газовавших субъектов, не берусь судить. И если честно, было не до того.

- Тпруууууу!

Не знаю, что себе навоображала эта скотина, но она понеслась так, что в ушах засвистел ветер. Первого перекрестка мы даже не заметили. Зато удивили ехавшего на велике соседа. Его отвисшую челюсть я помню до сих пор.

- Тпруууууу!

До следующего перекрестка оставалось метров сто. Если эта сволочь не остановится, быть нам сбитыми, как сливки.

Семьдесят метров. Вожжи натянуты до предела, но Фросе, традиционно, пофигу.

- Тпруууууу!

Пятьдесят метров.

- Тпруууууу!

В критические моменты у человека просыпаются такие способности, о которых в обычной жизни он даже не догадывается. Вот и я никогда не думал, что смогу крикнуть:

- Тпруууууу, бл….!!!!!!

Да так, что где-то в деревне испуганно взлетела стая ворон, с окрестных яблонь посыпались груши, а у самого перекрестка остановились сразу два грузовика. Но самое главное: Фрося резко ударила по тормозам. Еще бы метров десять…

Просипев:

- Падла, - я в изнеможении рухнул на спину.

- Пофигу, - невозмутимо фыркнула кобыла и с интересом стала рассматривать мух, которые на оглобле (опять!) слились в позе скачущего давления.

Руки, натертые вожжами, горели, в ушах звенело, в носу щекотало, а в животе, простите, громко бурлили многообещающие процессы.

- Малой, ты в порядке? – водители обеих машин уже были рядом.

Один что-то поправлял в сбруе, другой встревожено смотрел мне в лицо:

- Что случилось?

- Понесла, - с трудом выдохнул я, - мотоцикл напугал.

В общем, к дому я привёл Фросю под уздцы и в сопровождении двух грузовиков.

- Смотри, малой, больше так не летай, - выйдя из кабин, водители осторожно пожали мою опухшую руку и, посигналив на прощание, быстро скрылись за перекрестком.

Спасибо вам, мужики, за помощь.

Навеселившейся кобыле нужно было напиться, а мне - срочно уединиться в будке для медитаций. Поэтому следующие полчаса остывшая от пробежки лошадь мелкими глотками утоляла жажду , а я познавал высший дзен и просветление.

О скачках решил никому не рассказывать, зачем будоражить народ. Ведь все хорошо, что хорошо заканчивается, правда?

Как оказалось, Фрося очень боялась машин и резких звуков. Но теперь, обладая бесценным опытом, я был спокоен. Главное – не пропустить подготовку к запуску.

Поэтому стоило только задраться хвосту, как через секунду перед лошадиной мордой красовался кусок хлеба:

- Угощайся, спокойно, спокойно. О, смотри, опять мухи, в новой позе закалённого сверла.

Так что и на второй день мы с Фросей неспешной рысью ехали на обед домой. Правда, уже по Старой улице, от греха подальше. А потом началась компания по заготовке сена, и стало не до совхоза.

За эти шесть дней я заработал десять рублей сорок копеек. Моя первая зарплата, по тем временам – вообще неслыханное богатство для одиннадцатилетнего пацана. Жалею только об одном – не сохранил тот расчётный листок, малой был, глупый.

Автор - Андрей Авдей

Источник - Совместный канал на Яндексдзене Павла Гушинца (Доктора Лобанова) и Андрея Авдея

Ваш комментарий...