Юрий Тубольцев Абсурдософские миниатюры⁠⁠

Межпланетные казусы

- А в каких случаях бывает наказание без преступления? – спросил ученик.

- Если ты с Достоевским согласен, что все во всем виноваты и за все отвечают, - ответил учитель.

- Так Достоевский – это на Земле. А у нас, на Марсе, что, нет объяснения?

- Достоевский – это великий марсианский писатель. А на Земле – Тик-ток – ответил учитель.

- А если я иногда заглядываю в инстаграм? – спросил ученик.

- Марсиане плачут, когда узнают, что у землян есть хвосты и инстаграм, - ответил учитель.

И ученик пошел читать великого марсианского писателя Толстого, которого уже сто лет как не переиздавали на Земле.

*

Притча об истине

Жила была неприятная истина, с которой никто не считался.

- Но я же истина! – возражала она.

- Лучше бы ты была ложью! – говорили люди и принимали ее за ложь.

- Вы сами себе врете! – говорила неприятная истина.

- Мало соответствовать реальности, надо еще быть справедливой! – возражали люди.

И так неприятная истина со временем стала ложью. А справедливая ложь со временем стала истиной.

*

Магия несовершенства

- Сколько надо заплатить Дарвину, чтобы стать человеком? – спросила обезьяна у мудреца.

- Не все вопросы решаются деньгами! – ответил мудрец.

- Если проблему можно решить за деньги, это не проблема, это расходы. Вы хотите сказать, что стать человеком – это проблема? – удивилась обезьяна.

- Нет, это лжепроблема. Будь собой. Если проблему можно не решать, это не проблема, а лжепроблема! – ответил мудрец.

*

Прозрение

Я ехал в метро, а напротив сидел маленький мальчик и тыкал пальцем в пушистую, белую, солнечную собачку. Собачка вся светилась и была страшно забавной и симпатичной.

- Она не кусается! – сказала хозяйка собачки.

Мальчик тыкал, тыкал, тыкал в собачку. А собачка высунула язык и пыталась лизать мальчика.

А не точно также ли мы тыкаем девушек? – подумал я.

Как раз около сидела девушка в короткой юбке и черных чулках.

Вот ее наверняка точно также тыкали бы ребята постарше, - заключил я, продолжая смотреть на то, как маленький мальчик тыкает белую собачку с высунутым языком.

А почему я смотрю на собачку, а не на девушку в короткой юбке и чулках? – поймал я себя на мысли.

Я стал смотреть на девушку и тоже мысленно ее тыкать.

Так всю дорогу мальчик тыкал собачку, а я тыкал девушку в черных чулках.

А почему хозяйка собачки разрешает ее тыкать? – вдруг подумал я.

А ведь девушка в чулках тоже наверняка разрешает себя тыкать.

Когда я вышел из метро, я решил, что больше никогда не буду тыкать ни девушек, ни собачек.

***

Во вселенной нельзя обмануть
Я дал Большой Медведице сок Млечного Пути, но она сказала, что хочет меда и отвернула нос, а я сказал, что этот мед я собрал в звездных сотах и разбавил его лунным раствором и теперь это мёдный сок.
Она долго нюхала, и наконец хлебнула и сказала, что все равно это сок, а медом здесь и не пахнет, что это какая-то апельсиновая человеческая бяка. Что я ей подсунул какую-то гадость, что вселенная не терпит бессмыслицы, и что бессмыслица — это всегда обман и что во вселенной обманывать нельзя.
«Нет во вселенной обмана», — сказала она и дала мне изо всех сил по балде лапой, и я рассыпался в звездную пыль навсегда и уже никогда себя не соберу вновь.
За этим вселенским конфузом наблюдал небесный скорпион, хлопая своими клешнями. Он так хотел сока, и готов был поделиться со мной в обмен своим ядом. А яд мне не нужен был. Поэтому все так и закончилось.

***

Притча о зайце, волке и трухлявом пеньке

— Пойми, и ты съедобен, и я съедобен! — сказал заяц волку, видя, как тот навострил на него зубы.

— Но съедобный съедобному не брат, — ответил волк и прихватил зайца за ухо клыками.

— А кто ж тогда кому брат? — сказал заяц и невинно пошевелил свободным ухом.

— Волк разжал челюсти и задумался, закатив глаза к небу — хочешь сказать, что вообще братства нет? — спросил волк.

— Я как раз за братство, — сказал заяц и невинно пошевелил теперь уже помятым ухом.

— Я тоже за братство, — но только что из этого? Мы ничего изменить не сможем, — сказал волк и грустно уткнулся носом в гнилой пенек.

– Нет, сможем, сказал заяц. – и почесал волка за ухом.

– Это как же? – буркнул волк и еще глубже уткнулся носом в гнилую труху.

– Очень просто, давай я буду твоим братом, а ты – моим.

– Можно, – сказал волк, но зачем, если дальше нас двоих дело не сдвинется и громко чихнул, потому что труха попала ему в нос.

– Но кто-то ж должен начать, – сказал заяц, отряхивая морду волка от мокриц, муравьев и гнилой трухи.
– Может, кто-то и должен, но не мы, – сказал волк и повернулся к зайцу хвостом и пошел прочь, опасаясь, что если он съест идейного, то подобреет и расстанется с лесом, зайцами и самим собой раньше ему положенного.

(с) Юрий Тубольцев