Время уходить⁠⁠

Ниандар отложил мнемоперо и со вздохом посмотрел на исписанный лист. Время утекало как песок сквозь пальцы. Секунды, столь незначительные ранее, в последнее время стали ценнее золота.

Время…

Ниандар горько усмехнулся и покачал головой. Он слишком зациклен на трудоёмких рукописях. Ведь можно поступить куда проще, чем терзать рефлексиями свиток. За сущие мгновения всю жизнь можно запаковать в мнемограмму и отправить в Инкунабулу Ойкумены, как поступил уже не один десяток поколений. Или же поддаться тщеславию и увековечить себя в кубитах внутри алмазных горельефов стокилометровой Анфилады Бессмертия. Или…

— Для начала успокоиться, — закончил мысль Мианхим, — в последнее время ты жутко…

— Нерационален? — фыркнул Ниандар, завершая мысль ИИ-ассистента и поднялся из-за стола с бокалом нунматанского сверхтекучего. Рубиновая жидкость дрожала даже в покое, словно гонимая ветром дождевая влага на лобовом стекле аэрокара.

— Можно сказать и так.

Ниандар на мгновение залюбовался фрактальной вязью волн содержимого бокала. Пульсирующая винная поверхность вздрагивала в поразительной синхронности с сердцебиением Ниандара.

— Непросто свыкнуться с тем, что мне пришло Извещение, братец, хоть это и было ожидаемо. А раз так, то я хочу оставить частичку души на старой доброй и приятно пахнущей бумаге, — наконец, сказал он летящему рядом коммуникационному диску и подошёл к панорамному иллюминатору.

— Похоже на банальное душестрадание. Уж лучше заняться делом и не тратить последний год впустую. Согласен?

Пригладив седеющие волосы, мужчина промолчал. Он не был согласен.

Можно по-всякому относиться к Закону о Долголетии, принятому Триумвиратом космических ойкуменополисов Тра’т. С одной стороны, он даровал право желающим на три столетия жизни в расцвете сил без изнурительных болезней и угасающей старости. Но с другой…

Многие человеческие миры и дрейфующие космические ойкумены вовсю развивали технологии бессмертия. И они считали странным, а порой и диким то, что многомиллиардное население Триумвирата добровольно согласилось на запрограммированную, пусть и сильно отсроченную смерть.

Впрочем, большая часть постсингулярного общества Триумвирата отнеслась к этому с удивительным пониманием и даже юмором. Жители, достигшие поразительного развития и социальной зрелости, уже не стремились к бессмертию. Просто когда действительно приходило время, люди хотели уйти из жизни достойно.

Но были и те, кто не хотел умирать.

Вчерашнее Извещение Ниандара из колеи не выбило. Но и особой радости тоже не прибавило. Словно финал ультрамарафона, когда на пике смертельной усталости уже не чувствуешь ничего.

— Составишь завещание. Завершишь подготовку преемников и выберешь лучшего, — между тем продолжил искин.
— Демоны Вордала! — воскликнул Ниандар. — У меня сейчас есть занятия поважнее, чем корпеть над завещанием и…
— Жизнеописанием? — съехидничал ИИ.
— …думать над преемниками. Я же могу посвятить свободные часы своего графика тому, что для меня важно? У меня же ещё целый год впереди!
— Всего лишь год, — уточнил Мианхир, — и выбор придётся делать заранее.
— Ты безжалостен.
— Прагматичен. Как и ты когда-то, — парировал Мианхим голосом Ниандара.

Тот поморщился от насмешливых интонаций, которыми в разговоре с подчинёнными не брезговал и сам.

— Ненавижу, когда ты так делаешь.
— Знаю, — тембр изменился, и Ниандар услышал сталь отцовского голоса, — но ты размяк. Соберись, тряпка. У меня есть два кандидата.
— И кто же?
— Минмэй.

Винная рябь вздыбилась колючими волнами.

— Он же деспот!
— Зато как управленец – весь в тебя. А ещё он не постесняется применить силу в интересах Семьи.
— Ох, не сомневаюсь. Кто ещё?
— Пенапсия. Высокий интеллект, исключительная техническая одарённость, дипломатичность и… Эээ…
— Способность видеть варианты будущего, — подсказал Ниандар.
— Да. Иррациональное, но как показала практика, полезное явление.

Ниандар улыбнулся, и поверхность вина тут же немного успокоилась. Его племянница была такой же неутомимой исследовательницей, как он сам. И Ниандару было тяжело признаться, но своё наследие он бы доверил только ей. Но не сыну.

— Похоже, Минмэй будет в ярости, — обронил Мианхир.

Ниандар опять не ответил, предпочтя минутку наслаждения винными ароматами. Разошедшиеся по покоям, они менялись, как морские волны. Мягкое, эфирное касание тропического прибоя сплеталось с колючим холодом полярной зыби. Штормовая мощь дыма и соли уходила в тягучий мёд расплавленного закатом океана.

Странные сочетания. Но такие памятные.

Землистые и серные оттенки напомнили курганы на вулканических траппах планеты Лафардулин, на которой ещё совсем молодой Ниандар нашёл свой первый палеоэкзотех.

Кисловатая влажность и затхлость палой листвы отослали к ядовитым джунглям на душном мире смерти Антэраск, где Ниандар, уже будучи техностажёром, с огромным риском добыл некровычислители вымирающей расы, за которые получил солидную премию и повышение.

Колючая мята и лёгкое онемение на послевкусии вернули к ледяному планемо Антуматан. Планету-сироту, давно забывшую ласку материнской звезды, полностью покрывал давно покинутый город из когда-то живой материи. За эту находку Ниандар, уже занявший пост Главного Добытчика компании, поднялся по карьере куда выше.

Десятки оттенков и полутонов. Больше сотни миров. Триста лет, оставленных за кормой. Тысячи ярчайших воспоминаний.

Потягивая вино, Ниандар разглядывал космос по ту сторону метастекла. Многослойная бархатная терпкость во вкусе идеально сочеталась с тёмным атласом космоса.

«Глотни вакуума!» — проскочила в памяти неожиданным галопом фраза его инструктора по абордажу ещё с фронтовых времён.

Ниандар с улыбкой отпил из бокала, снова восхитившись мастерству нунматанских энологов и виноделов. Только им удалось создать напиток, чья органолептика стимулирует центры памяти, воскрешает знаковые, глубоко личные события с потрясающей чёткостью и точностью, «как в первый раз».

Настоящие воспоминания, что тесно вплелись в полотно памяти с каждым нейронным кластером. Искренние эмоции. Не иллюзии, которыми кормят многочисленные брайн-расширения дополненной личности для киберкортекса.

Жизнь как на ладони.

Жизнь, от которой остался год.

На самом деле Ниандар ценил своё время. И относился к нему как к валюте. Правда, к стыду Ниандара, курс её порой плавал… Но война поменяла многое.

Ради далёких планет, хранивших останки давно исчезнувших цивилизаций, Ниандар не боялся углубляться даже в плохо освоенные уголки космоса. За годы отвратительной Пангалактической Войны Ниандар разрушил предостаточно. И помня о своих приказах, тяжёлых, как смертный грех, он стремился сохранить то, что уцелело. Поэтому Ниандар стал самым активным и известным из всех Добытчиков в Триумвирате на радость владыкам и на лютую зависть конкурентам.

Лучший Добытчик экзотеха. Командующий экспедиционным флотом. Защитник Триумвирата. Глава компании.

Но сейчас он боялся, что не успеет завершить последнее и важное дело. Ниандар снова открыл в мнемоинтерфейсе вкладку «здоровье». Среди многочисленных гиперсхем и мнемограмм, описывающих его состояние, горела новая руна. Некогда спящее брайн-приложение «Атропа» уже вело обратный отсчёт.

«Не успеваете завершить свои дела? Желаете продлить жизнь ещё на десятилетие?» — ожила реклама, почуяв интерес Ниандара. — «Участвуйте в акции «Моё первое продление» без прогрессивного налога! Всего за…»

Винная рябь всколыхнулась с новой силой.

Ниандар осознавал, что прожил достойную жизнь. Но бесстыжая реклама, в которой он разглядел очень знакомые уши, всё же задела за живое.

— Ещё раз: успокойся, — сказал Мианхим уже без тени иронии.

Ниандар со вздохом смахнул вкладку:

— Ты прав, братец. Я ещё хочу увидеть нечто, что старше Вселенной.

Он разглядывал могучий флот на орбите гикеана Мбото-Хиаэль. Сотни кораблей-репликантов стояли на якоре у громадной планеты, распухшей от немыслимого количества воды. У таинственного и экстремального мира тотального океана.

Но тайна, скрытая в его глубине, была поразительна даже для тех, кого возвысила технологическая сингулярность. Рои самореплицирующихся «скатов» Ниандара захватили бушующую атмосферу. «Медузы» дрейфовали в зыби сверхритического флюида из водорода и воды. «Ведьмы» нырнули в морскую бездну на сотню километров, испытывая на прочность себя и терпение стихии. А буровые абиссальные машины Пенапсии вот-вот пробьются сквозь раскалённую толщу полиморфных льдов, возраст которых насмехался над здравым смыслом.

— И у меня как раз две новости, — вклинился в ход мыслей искин, — так себе и не очень. Первая: я только что обработал свежий и весьма крупный датасет по Мбото-Хиаэлю. И знаешь, возраст мантийных льдов опять пересмотрен! Но на этот раз он, похоже, окончателен. Лови.

Ниандар едва не подавился вином, когда получил сухой результат.

— Семьдесят миллиардов лет! — присвистнул он. — На шестнадцать процентов больше, чем в прошлый раз! И как это прокомментировали учёные?
— Нецензурно. Обсуждение продолжается.
— Другая новость?
— Наследник пожаловал. Ждёт разрешения аудиенции.

Ниандар застонал.

— Пусть заходит.

И он отключил вербальный канал связи с Мианхиром, перейдя на ментальный.

«Он зол», — сказал искин.

Ниандар лишь вздохнул.

***

Пенапсия закрыла глаза. Её разум, подключённый ко всем глубоководным зондам и абиссальным бурильщикам льда, блуждал по сложнейшей сети рукотворного роя.

Уравнения, описывающие состояния сред и холодная логика последующих действий воплощались в изящном технологическом вальсе машин, направляемых Пенапсией. Видя множество вероятностей, порождённых последовательностями и закономерностями, она отметала лишнее, концентрируя усилия в нужном направлении. Исследовательница чувствовала, как планета говорит с ней. Было ли это связано с её необычным даром, Пенапсия не знала. Она просто слышала голос необычайно древнего мира. И этот зов исходил из-под саркофага чёрных льдов.

Из циклопического города, что старше Вселенной.

Исторический момент приближался: бурильщики нового поколения почти прогрызли ледяную толщу.

И когда машины достигли города, девушка судорожно вздохнула. Волновая функция вероятностей схлопнулась в сингулярность единственного, но невыносимого факта.

— Невозможно… — в ужасе прошептала она.

***

Ещё немного, и Минмэй, казалось, лопнет от злости.

— Это твоё окончательное решение? — процедил Минмэй, волком глядя на Ниандара. Смуглое отцовское было невозмутимо, лишь глаза слегка прищурились.

— Да.

Минмэй скривил губы.

— А сможет ли Пенапсия защитить компанию? Я достаточно проработал в Совете Триумвирата, чтобы понять – мы добыча. Пока ты со своей любимицей занимаешься раскопками, я только и делаю, что пресекаю угрозы!

Ниандар закрыл глаза от резкой головной боли.

«Дядя!» — крик Пенапсии был подобен молнии. — «Ты должен это знать!»

— А поправка к закону о Долголетии, позволяющая пролить жизнь? — распалялся Минмэй. — Ты хоть представляешь, каких трудов мне это стоило? Не думаешь, что у тебя появилась неплохая фора?

Ниандар пожал плечами.

— Я знаю, зачем тебе поправка.

Минмэй фыркнул.

— Если думаешь, что это ради власти, то ты ошибаешься. Я лишь смотрю в будущее. И даже не потому, что через тридцать лет Извещение придёт и мне. Другие государства уже давно развивают технологии бессмертия. Зачем нам отказываться от прогресса? Мы станем больше, чем люди! А иначе – отстанем, и нас сожрут! И клянусь – если потребуется, я пущу кровь любому!

Сообщение племянницы тем временем закончилось, оставив лишь холод и пустоту.

Ниандар грустно посмотрел на сына. Он знал, какое будущее увидела Пенапсия.

Война. Куда более страшная, чем Пангалактическая, сожжёт человечество и другие расы огнём древнейших психосил, запертых в чёрном сердце Мбото-Хиаэля. Сил из другой вселенной с иной метрикой, которые руками необычайно чувствительной Пенапсии и ей подобным растворят мир в первозданном хаосе.

Или же… Оставался ли шанс?

Ниандар посмотрел на сына, с которым они стали почти ровесниками. Поразительно. Когда доживаешь до трёхсот лет, разница в двадцать семь лет так незначительна…

— Какое счастье, что ты почти не застал войну.

Минмэй казался обескураженным.

— Разве? А чем я, по-твоему, занимаюсь? Кругом одни заговоры и зависть! Соперники смотрят на нас как на юродивых и точат ножи!

— Поэтому, когда станешь главой Компании, постарайся защитить моё наследие и не разрушить его своими амбициями.

Минмэй выглядел так, словно его стукнули боевым молотом.

— Чт…
— Что слышал, — резко перебил Ниандар, — все документы и права получишь позднее. И ещё…

Ниандар посмотрел на свиток, работа над которым теперь обретала особый смысл.

— Мне нужно кое-что закончить.
— Я не подведу, — Минмэй быстро взял себя в руки, — жаль, ты не увидишь, как я возглавлю Триумвират и покончу со смутой.

Ниандар покачал головой.

— К счастью.

***

Минмэй был в бешенстве. Бионическая кисть смяла стальное древко силовой алебарды, как тростинку.

Его мир трещал по швам. Триумвират распался. Закулисные интриги бессмертной знати и растущее неравенство раскололи некогда крепкое общество, в котором не нашлось места тем, кто не мог платить за вечную жизнь, или же вовсе не желал таковой. Некогда союзные ойкумены разошлись своими путями, как суда в бесконечном океане, без шанса встретиться вновь.

Исчезли и Добытчкики. После смерти Ниандара, Пенапсия увела экспедиционный флот подальше от Мбото-Хиаэля.

Подальше от Мианхима и его параноидальных чисток.

Правитель Тра’т Минмэй шёл неровной поступью по Анфиладе Бессмертия. Гулкие шаги его искалеченного сражениями биомеханического тела скакали среди циклопических арок хромым эхом. Владыка рухнувшего Триумвирата размышлял, в какой момент времени человечество утратило человечность.

Сжимая в руках свиток, уже семьсот лет хранивший почерк его отца, Минмэй почти ничего не чувствовал. Плата за бессмертие оказалась слишком высокой, которую он уже никогда не осознает.

«А стоит ли того бессмертие?» – эти и многие другие строки кружились в сознании Минмэя.

Падший владыка положил свиток у колонны, на подножии которой высечено отцовское имя. У него ещё полно времени подумать.

Автор: Death Continuum
Оригинальная публикация ВК