Во что верят атеисты, или Почему атеизм не религия⁠⁠

В интернете нередко приходится встречать утверждение, что атеизм – это тоже религия, только обычные верующие верят в бога, а атеисты – в его отсутствие. Атеисты, за редким исключением, с этим не согласны и обычно отшучиваются, утверждая, что по этой логике у тех, кто не собирает марки, такое хобби – не собирать марки, а те, кто не курит табак, курят отсутствие табака. Я решил рассмотреть этот вопрос серьёзно. Статья получилась длинная и не слишком простая, так что тем, кто ходит в интернет деградировать, будет неинтересно.

Краткие выводы для ЛЛ:

1. Да, у атеистов есть утверждения, принимаемые на веру без доказательств.

2. Нет, утверждение о несуществовании бога к таким утверждениям не относится.

3. Нет, это не делает атеизм религией.

Ещё замечу, что пишу здесь только своё мнение, говорить от лица всех атеистов меня никто не уполномочивал. В атеизме нет обязательного для всех канона, и любой человек может быть в чём-то не согласен не то что со мной, а даже с такими общепризнанными столпами атеизма, как Докинз, Рассел или Саган, и всё равно быть атеистом. Так что прежде чем спорить по поводу этой статьи со знакомым атеистом, поинтересуйтесь, согласен ли он с ней, а то вдруг он смотрит на этот вопрос как-то по-другому.

После всех вступлений переходим к делу. Современный атеизм тесно смыкается со скептицизмом, основная идея которого – то, что никакое утверждение не должно приниматься на веру, всё должно доказываться. Под доказательством обычно подразумевают какое-то логическое построение. И тут нас подстерегает первый неприятный сюрприз. Как известно, логика – это инструмент, позволяющий на основе знаний об истинности одних утверждений делать выводы об истинности других утверждений. Отсюда следует, что прежде чем мы сделаем свой первый логический вывод, мы должны иметь какие-то утверждения, в истинности которых мы уверены и от которых мы и будем отталкиваться. К этим утверждениям предъявляются определённые требования, например, они не должны вступать в противоречия друг с другом, но я не буду на этом останавливаться. Нас сейчас интересует другой вопрос: откуда мы можем взять эти утверждения?

Ответ простой: из наблюдений. Существует объективная реальность, которую мы воспринимаем с помощью наших органов чувств. То, что происходит в объективной реальности – это истина. Берём наши наблюдения и на них основываем нашу логику.

Если вы хорошо поняли, что такое скептицизм, то должны сейчас испытывать горячее желание возразить мне. Не спешите писать комментарии, потому что предыдущий абзац задумывался как провокация, и хорошо, если вы на неё не попались. Действительно, я без всяких на то оснований стал утверждать, что мы ощущаем именно реальность, а не что-то другое. Современную публику не проведёшь, сейчас плюс-минус все знают про Нео, который съел красную таблетку и убедился, что все его ощущения никакого отношения к реальности не имели. Кто поручится, что с нами не так? Задумываться об этом люди стали давно. Первый из известных нам мыслителей об этом написал Платон. Он сравнил людей с жителями пещеры, которые по теням на стенах пещеры пытаются понять, что происходит вне её. Дальше всех в этом вопросе продвинулся Декарт. Он рассуждал о такой ситуации: пусть некий демон (сейчас его принято называть демоном Декарта) хитрым образом искажает восприятие человека, заставляя того видеть и слышать не то, что происходит на самом деле. В существовании чего тогда можно быть уверенным? По Декарту выходило, что мы имеем доказательства только собственного существования (знаменитая фраза cogito ergo sum – мыслю, следовательно, существую – появилась как раз в ходе этих рассуждений), а окончательно убедиться в существовании того, что рисуют нам наши ощущения, мы не можем. Опровергнуть Декарта в этом вопросе пока не смог никто, хотя пытались многие.

Итак, убедиться в том, что мы ощущаем объективную реальность, мы никак не можем (и вообще, объективная реальность – это бред, вызванный нехваткой алкоголя в крови). Но это только полбеды. Если копнуть ещё глубже, то и никаких оснований считать, что эта самая объективная реальность вообще существует, у нас тоже нет. Есть, например, такое мировоззрение – солипсизм. Если вкратце, то не существует вообще ничего, кроме вашего сознания, а всё остальное этому сознанию только кажется. Логически совершенно безупречная позиция, не подкопаешься. Кто не согласен, пусть попробует доказать мне, что он реально существует, а не является плодом моего воображения (а я ещё подумаю, стоит ли мне вообще вступать в спор с собственными глюками).

Итак, мы уже имеем два утверждения, которые не можем ни доказать, ни опровергнуть:

1. Существует объективная реальность, которая не зависит от того, что мы о ней думаем.

2. С помощью наших чувств мы воспринимаем именно объективную реальность, а не что-то ещё.

Второе утверждение, разумеется, требует оговорок, связанных с несовершенством наших органов чувств, но для моих рассуждений это не очень принципиальный момент, и я не буду на нём останавливаться.

Лично я согласен с этими утверждениями, что, с учётом отсутствия доказательств, и называется верой. Я могу даже назвать эти два утверждения своим символом веры (в христианстве символом веры называется краткое изложение того, во что должен верить христианин). Список того, во что я верю, не ограничивается этими двумя пунктами. Например, я верю в то, что мир материален, что существуют законы, которые им управляют, и эти законы являются частью объективной реальности, т.е. не зависят от нашего сознания. Но эти утверждения я не включаю в свой символ веры, потому что они, в отличие от первых двух, фальсифицируемы.

Понятие фальсифицируемости утверждения введено Карлом Поппером для того, чтобы можно было отличать науку от лженауки. Я на этом останавливаться не буду, кто об этом ещё не слышал, обязательно поищите материалы, тема очень интересная. Фальсифицируемость утверждения – это потенциальная возможность вступить в противоречие с результатами наблюдения. Например, утверждение о том, что мир материален, вступит в противоречие с экспериментом, если этот эксперимент обнаружит нечто нематериальное (только это должен быть эксперимент, проведённый по всем правилам науки и, главное, воспроизводимый; текста из древней книги или ссылки на блаженную бабушку тут недостаточно). А вот представить себе эксперимент, который мог бы опровергнуть существование объективной реальности, пока ни у кого не получилось.

Поэтому так важно разделить принятые на веру утверждения на нефальсифицируемые и фальсифицируемые: в первые мы верим безусловно (а что ещё остаётся делать?), во вторые – с оговоркой «до тех пор, пока не доказано обратное».

Тут может возникнуть вопрос по поводу второго пункта из «символа веры»: а разве он не фальсифицируем? Фальсифицируемость – это когда мы в состоянии придумать (просто придумать, а не обязательно осуществить) такой эксперимент, который вступит в противоречие с утверждением. И этот эксперимент давно придуман: в «Матрице» его осуществил Нео. На самом деле нет, эксперимент Нео не фальсифицирует утверждение, потому что всё, что ощущал Нео, может иметь альтернативное объяснение: жил себе Нео в объективной реальности, а потом Морфеус накормил его таким наркотиком, что у Нео пошли яркие глюки на всю оставшуюся жизнь. Не позволяет пример Нео однозначно выяснить, ощущаем ли мы объективную реальность или что-то другое.

Итак, у нас не получается быть чистыми скептиками, во что-то всё равно придётся верить. Почему тогда не в бога? На этот вопрос ответил ещё Лаплас, сказавший, что он в этой гипотезе не нуждается. Понятие бога не позволяет объяснить ничего, что нельзя было бы объяснить без него. Обычно бога привлекают для ответа на вопрос о том, откуда взялся мир (по выражению физика Лоуренса Краусса – почему существует нечто, а не ничто). Мы действительно пока не понимаем, почему возникла (или, как вариант, существовала вечно без начала) наша Вселенная, можем только констатировать, что существует что-то, благодаря чему существование Вселенной стало возможным. Но персонификация этого чего-то, наделение его сознанием и свободой воли не приближает нас к пониманию, просто вместо вопроса «откуда взялась Вселенная» мы получаем вопрос «откуда взялся бог». А так как скептикам-атеистам неприятен сам факт того, что приходится во что-то верить (к этому вопросу я ещё вернусь чуть позже), они стараются минимизировать то, во что верят, поэтому бог в их символ веры не попадает.

Для сравнения: объективная реальность – это попытка ответить на вопрос, почему у разных людей настолько схожие представления о реальности, что это не может быть случайным совпадением. Это факт, который нуждается в объяснении при любом мировоззрении. Если вы не хотите верить в объективную реальность, вам придётся верить в какую-нибудь альтернативу, просто так выкинуть это утверждение не получится. Это и отличает веру в объективную реальность от веры в бога.

И тут мы упираемся в очень важный для понимания атеизма момент. Ведь бог – далеко не единственное, существование чего мы не можем опровергнуть, но, тем не менее, не включаем в своё мировоззрение. Приведу такой экстремальный пример. Допустим, я утверждаю, что стулья, на которых мы сидим, когда за ними никто никакими средствами не наблюдает, превращаются в розовых кенгуру. Опровергнуть это утверждение невозможно. Если вы предложите поставить видеокамеру, я отвечу, что это будет наблюдением, а превращение происходит только при отсутствии наблюдения. Если вы скажете, что такое превращение противоречит всем научным теориям, я отвечу, что наука – это обобщение наших наблюдений, и поэтому она в принципе не способна сказать, что происходит, когда мы не наблюдаем. В общем, розовые кенгуру неопровержимы. Достаточно ли этого для того, чтобы верить в их существование? Подавляющее большинство ответит, что нет. Достаточно очевидно, что таких неопровержимых, но и недоказуемых утверждений можно напридумывать очень много, и часть их них будут взаимоисключающими (например, что стулья превращаются не в розовых кенгуру, а в синих бегемотов). Для того, чтобы принять утверждение на веру, недостаточно, чтобы мы не могли его опровергнуть.

Замечу, что в философии обычно используется некий аналог розовых кенгуру – чайник Рассела. Рассел предложил рассмотреть утверждение, что по орбите Земли в диаметрально противоположной от нас точке летает фарфоровый чайник. Мы не можем сейчас опровергнуть этого, но и верить в чайник было бы абсурдом. Но лично мне розовый кенгуру нравится больше, потому что чайник допускает принципиальную возможность опровержения – можно всё-таки построить ракету, слетать туда и посмотреть, есть ли там чайник или нет. (А ещё можно захватить чайник с собой и оставить его там, а потом уничтожить все упоминания об этой экспедиции, чтобы наши потомки, вздумавшие проверить идею Рассела, нашли там чайник и охренели.) А вот розовый кенгуру принципиально неопровержим.

Атеист не верит в бога, значит, он верит в несуществование бога. Атеист не верит, что стулья превращаются в розовых кенгуру, значит, он верит в непревращение стульев в розовых кенгуру. А ещё по этой же логике атеист верит в несуществование летающего макаронного монстра, в несуществование будд и нирваны, в несуществование загробной жизни, в непереселение душ и ещё во многие подобные вещи. Как-то слишком много всего, верой во что является атеизм, идея бога просто теряется в этом ряду и утрачивает свою уникальность. Уже отсюда видно, что неверие в бога не является стержнем атеизма, это побочный эффект других убеждений.

Как же так? Ведь само название – атеизм – указывает на отрицание бога. Да, но это больше характеризует не сам атеизм, а то, как он воспринимается верующими людьми при взгляде со стороны. Для верующего бог – центр его убеждений, поэтому и в атеизме он замечает прежде всего неверие в бога, а прочие положения атеизма склонен считать несущественными деталями.

Это можно сравнить с тем, что, например, православный христианин верит в Троицу, единого Бога с тремя ипостасями, в то, что Отец родил Сына прежде всех времён, а Святой Дух исходит от Отца, что человек испорчен первородным грехом, но Сын, воплотившийся в человеке по имени Иисус, своим страданием искупил этот грех для всякого, кто принимает Иисуса, что Иисус обладал одновременно божественной и человеческой природой, которые существовали в нём нераздельно и неслиянно, и т.д. А для мусульманина христианин – это прежде всего человек, который не верит в аллаха и не считает Мухаммеда его пророком. Вот только христианин вряд ли согласился бы с определением, что христианство – это вера в то, что, во-первых, Мухаммед не является пророком аллаха, а во-вторых, самого аллаха не существует. Даже несмотря на то, что с самим этим утверждением православный полностью согласен. Просто это утверждение существует где-то на периферии православия и никак не может считаться его сутью. Примерно по той же причине атеисты не согласны с тем, что атеизм – это вера в то, что бога нет. Для атеиста бог и превращающийся в кенгуру стул – явления одного порядка.

Здесь вы могли бы возразить мне, что в полемике атеисты нередко отстаивают идею, что бога нет, а не просто упирают на невозможность доказать его существование. Тут есть два момента. Во-первых, нельзя опровергнуть только существование некоего очень абстрактного, размытого бога, а любой конкретный бог любой конкретной религии описывается как обладающий целым рядом таких особенностей, которые вполне поддаются логической и экспериментальной проверке. И эту проверку они не проходят, так как в священных текстах любой религии очень много противоречий. Описанные в этих текстах боги могли бы существовать только вне всяких законов логики, в мире, где можно нарисовать четырёхугольный треугольник и поднять такой камень, который невозможно поднять. Поэтому – да, атеисты считают вполне доказанным, что таких богов не существует, и не надо путать этот вопрос с существованием бога вообще.

Второй момент связан с тем, что атеисты не только считают существование бога не доказанным, но ещё полагают, что в пользу этой идеи даже нет достаточно сильных свидетельств. Поэтому при принятии любого практического решения надо исходить из того, что бога нет, точно так же, как любой нормальный человек исходит из того, что стулья не превращаются в кенгуру. При этом атеистам редко приходится спорить с теми верующими, которые считают веру исключительно личным делом, гораздо чаще приходится спорить с теми, кто считает, что их вера даёт им право диктовать правила поведения другим людям, даже если те эту веру не разделяют. В таких спорах атеистам просто приходится отстаивать своё право поступать в соответствии со своими убеждениями, при этом позиция неизбежно радикализируется. Представьте, что верящие в стулья-кенгуру стали достаточно многочисленными и теперь пытаются вам запретить сидеть на стульях, потому что этого требует их вера. Вы тоже в спорах с ними будете утверждать, что стулья не превращаются в кенгуру, даже если внутри себя будете понимать, что строго доказать отсутствие такого превращения вы не можете.

И последний вопрос: почему атеизм всё-таки не религия? Почему вера в бога – религия, а вера в объективную реальность – нет? Тут всё дело не в самом факте веры, а в том, как человек относится к этому факту. На самом деле даже в бога можно верить так, что это не будет религией, только мало кто так верит. Ключевым признаком религии являются догмы – утверждения, в которых запрещено сомневаться. С точки зрения религии любые сомнения в истинности догм – грех, а образцом для подражания являются люди, которые сохраняют веру, сколь бы сильными ни были свидетельства против неё. Атеизм же – это отказ не от бога, а от догм. Принятие каких-то утверждений на веру для атеиста – это неприятный компромисс. Я бы с удовольствием обошёлся в своём мировоззрении вообще без всякой веры, но, к сожалению, не знаю, как это сделать. Из этого вытекает ещё одно существенное для атеизма отличие от религии: готовность пересматривать свои убеждения в связи с новыми фактами. Я готов отказаться даже от своих представлений об объективной реальности (и заодно о том, что эти представления нефальсифицируемы), если кто-то докажет мне обратное или хотя бы приведёт достаточно сильные свидетельства против моих представлений. И сделаю это не с сожалением, а с благодарностью к тем людям, которые приблизили меня к пониманию того, как устроен мир. Это в корне отличается от позиции религиозных людей, которые всех, кто пытается опровергнуть их догмы (или хотя бы усомниться в них), называют еретиками и, если обстановка позволяет, могут и на костре сжечь. Для атеизма же сомнение в своих взглядах и готовность, если это потребуется, к их изменению, – это принципиальный момент.

Предвижу ваше желание возразить, что и среди не верящих в бога встречаются те, кто не допускает никаких сомнений в своих взглядах. Да, бывают. Могу сказать только, что лично я не ощущаю этих людей как своих единомышленников. Верующие, которые не удовлетворяются догмами традиционных религий, а всё время пытаются разобраться со своим мировоззрением, мне ближе, чем такие вот неверующие (при условии, что эти попытки не приводят к выводам, вступающим в противоречие с фактами). Для меня линия раздела проходит не по признаку веры или неверия, а по тому, удовлетворяется ли человек догмами или пытается самостоятельно осмыслить свои ощущения и сконструировать не противоречащее им мировоззрение. Просто так получается, что среди верующих склонных к догматике намного больше, чем среди неверующих, хотя исключения бывают в обе стороны.

Вот примерно так я смотрю на этот вопрос. Статья написана не для того, чтобы спорить о том, есть бог или нет, а для того, чтобы приблизиться к взаимопониманию. Вообще-то я не против споров, но бывает обидно, когда оппонент приписывает тебе позицию, которой ты не придерживаешься, успешно её громит, а тебе приходится оправдываться, что ты вовсе не думаешь. В спорах между верующими и атеистами такое случается сплошь и рядом, причём с обеих сторон. Мне кажется, что верующему проще понять атеиста, потому что атеизм требует только логики, а воспроизвести в своей голове чужую логику вполне возможно, даже если в чём-то с ней не согласен. А у веры очень сильна эмоциональная составляющая, которую просто так из чужой головы себе не пересадишь. Впрочем, тут я могу ошибаться, ведь то, что должен сделать другой, всегда кажется проще, чем то, что должен сделать ты сам. Так что я готов подискутировать со всеми, кого заинтересовала эта тема.