Тропа ауберианского траппера. Глава 11. Часть 2⁠⁠

Начало здесь.

Прошлая часть.

Роман по сеттингу настольной игры "Трапперы"

К ужину Факела снова пригласили в штабную палатку. Валька была в ударе: подшучивала над Факелом, над Дженгой, над вайкингами, над собой. Она не скрывала, что довольна эффектом от сегодняшнего выступления.

— Ну, скажи, дорогой Факелочек, — настаивала Валька, — задело всех: и моих балбесов, и твоих оборванцев и, кажется, даже Дженгу, хотя он и не слушал.

— Да слушал я, — возразил Дженга.

— Ай, помолчи, — отмахнулась Валька. — Как по-твоему, Игорь?

— Ну, пожалуй, как-то задела, — ответил Факел.

Ему не нравилась эта её приподнятость, хотя он пока не мог себе ответить почему. Может, просто завидовал? А ещё хотелось поговорить с Валькой наедине по душам, как в старые времена. Хотя, о чем именно поговорить, Факел бы сейчас не ответил.

Но Валькирия будто уловила его желание. А может быть, сама нуждалась в разговоре с ним. Так или иначе, а хозяйка лагеря повелела Дженге:

— Так, ладно. Милый, а пойди-ка ты к нашим упырям, они сейчас после ужина наверняка балаболят. Послушай, попробуй разузнать, зацепило ли, какие вообще настроения в связи с выступлением моим. С тобой они будут раскованней, чем со мной.

— Сейчас?

— Конечно, сейчас. Потом спать завалятся, а я хочу понимать ближайшие эмоции, — Валька мило и просяще улыбнулась ему.

Дженга вздохнул, поднялся, на пороге обернулся, но, ничего не сказав, вышел.

— Ну вот, — Валька беззаботно откусила кусочек печенья. — Он ушёл. Дальше что?

Факел пожал плечами:

— А что?

— Я ведь вижу, что ты хочешь что-то сказать. М? Может, в чем-то меня упрекнуть? Или даже обвинить?

— Я?? Нееет.

— Ну как нет? Я же от тебя сбежала, кинула тебя.

— Да, это ты, конечно, мерзавка.

— Во-во.

— Но ничего, я смирился. Мало ли чего хорошего есть в мире помимо тебя.

— Аа, вот как даже. Тогда чего сидишь как сыч? Не понравилась речь моя?

— О, что ты, речь зашибись. Только всё же я не могу ее толком оценить, наверно. Я же почти ничего не знаю про твой этот Асгард.

— Эусгард. От Эу, понимаешь? Траппер, блин.

— Да-да… — Факел отстраненно поглядел в сторону. — Скажи, Валь, зачем тебе всё это? Я помню, тебя интересовала политика. Но… Ты правда веришь, что можно сварить кашу с эбрайлами? И не увязнуть в Планете как в болоте?

— Тебя удивляет, что у человека может быть дело жизни?

Усмешка в её голосе кольнула Факела, смутно напомнила о его давних раздумьях о причинах их разрыва. Захотелось сменить тему.

— Расскажи о своём деле, — попросил он. Каким ты видишь Эусгард?

Взгляд Валентины стал внимателен и твёрд. Она небрежно бросила печеньку на стол, откинулась на спинку.

— Ты серьёзно?

Факел кивнул.

— Мне показалось, ты обо мне… — она запнулась, видимо, передумав продолжать.

— Валя, — сказал Факел. — Я тебя знаю с разных сторон. И поверь, не только за... твоё тело… тебя любил… Я траппер, давно живу на Планете. Мне интересны эбрайлы.

— Вау, прекрасно. Ну хорошо. Давай попробуем.

Она поднялась, подошла к экрану на стене палатки, достала из кармана наладонник. Экран залился темно-серым.

— Я твёрдо убеждена, что общество эбрайлов можно починить. Собственно, у них нет общества в нашем понимании. Я хочу его построить. Сначала в виде маленького Эусгарда, а потом… Как пойдет. Прежде всего, что нужно эбрайлу? Протейские ученые копали эту тему, но особо не старались. А я вот вывела несколько групп потребностей. Очевидно, при изучении эбрайла можно забыть напрочь классическую пирамиду. Но кое-какие аналогии с человеком провести можно, всё же они, как и мы, существа из плоти и крови. Поэтому потребности-то есть, но их приоритетность неопределённа.

Валькирия стала писать на экране пальцем.

— Найти своё место в жизни. То есть, занятие, которое поглощало бы его. Времени и сил у них гораздо больше, чем у людей, а вот с мотивацией беда. Не знаю, почему такой перекос. Вероятно, когда-то, когда они были сверхразвитой какой-то расой, ресурс каждого члена общества был востребован. Потому что, были сложные задачи. Кто-то, значит, их ставил. Сейчас такого нет и эбрайлы мучительно выгорают изнутри. Поэтому место в жизни.

Далее — легко менять это место. Эбрайл быстро овладевает ремеслом, осваивает ипостась и через некоторое время, очевидно, ему эта ниша наскучивает. Держаться за неё у него нет причин. Поэтому ему нужна возможность постоянно обучаться, выходить на новый уровень творчества, познания, сознания. Или хотя бы горизонтально перемещаться в совершенно другую нишу.

Самовыражаться, — девушка записала следующий пункт. — Это связано с местом в жизни, но я выделила в отдельный пункт, чтобы подчеркнуть: эбрайлу нужно не просто выплёскивать энергию, но насладиться результатом своего труда. Увидеть в нём продолжение себя.

Ну, и вполне очевидная потребность в защите от бандитов, Низших, Старых и прочих агрессоров. Пока понятно?

— Вполне, — кивнул Факел.

Чего ж тут непонятного. Конечно, он не формулировал для себя всё так структурно, по полочкам, но примерно к таким же мыслям приходил.

— Смышлёный ты для траппера, — улыбнулась Валькирия. И продолжала: — Теперь как все эти нужды удовлевторять? Вот тут уже начинается создание государственности. Нужно вовлечь членов общества в создание и поддержание этого самого общества. В принципе, клановики это уже делают, только кланы очень закрыты и жестки, догматичны. Идеология клана — фактически отражение личности его лидера. Я строю княжество для его подданных.

Факел невольно поднял брови и качнул головой, слишком уж сказочно, если не сказать наивно, звучали последние слова Валькирии. Она уловила это его движение.

— Ты скажешь, что эбрайлы могут быть управляемы только харизматичным лидером, что никакая демократия здесь невозможна. Что ж, отчасти это верно, им нужен живой носитель идей, который будет поддерживать огонь в остывающих сердцах. Но что если этот авторитет создаст базовые правила жизни, максимально простые, нейтральные и универсальные? Вроде заповедей.

— Хм, — буркнул Факел, — ты уже начертала эти заповеди?

— Конечно, дружок, — Валька снисходительно улыбнулась, будто отвечая маленькому мальчику. — Это ведь основы. Хех. Интересно даже, сможешь ли ты их оценить.

— Рискнём? — Факел дёрнул бровями.

Эта фраза из их общего прошлого произносилась кем-то из пары перед решением попробовать что-то новое — развлечение или блюдо или позу в сексе.

— Рисковать будешь со своими шлюшками, — ответила Валька, наклонив голову. — А это готовый свод правил, считай информация, понял?

— Всё понял. Буду рисковать со шлюшками.

— Я щас тебя выгоню.

— Да, прости, Валь. Это всё твоя харизма, честно! Всё, я слушаю. А потом дам обратную связь со своей колокольни, идёт?

Валька несколько секунд сверлила Факела взглядом, но он выглядел таким виноватым и послушным, что она наконец продолжила, коротко фиксируя сказанное на экране:

— Первая заповедь: «Не убивай, не нападай», — и вторая: «Не отнимай», — нужны для снижения градуса прямой агрессии, деструктивных сил и соответственно смертности в конфликтах. Третья: «В других ищи сходство, а не отличие от тебя; партнера и союзника, а не врага», — призвана снизить отчужденность между индивидами, зародить зачатки единства. Четвёртая: «Изучай мир, учись», — пятая: «Созидай», — шестая: «Дари, делись, учи, приноси пользу», — наполняют жизнь эбрайла, развивают каждого члена общества и синергию между ними. К тому же, настрой на постоянное самосовершенствование укрепляет психику, развивает сознание и повышает сознательность. Так как для эбрайла контроль над звериным и культивация разумного особенно важны, вот седьмая заповедь: «Изменяйся реже, лишь испив ипостась до дна». Она помогает стабилизировать личность, сохранить её цельность. И восьмая заповедь: «Порождай новую жизнь», — необходима, потому что инстинкт воспроизведения у эбрайлов зачастую задушен или извращён, как и многие другие инстинкты... Вот такие получились столпы. — Валькирия посмотрела на экран, подправила пару неровных букв, затем перевела взгляд на Факела. — Ну, что там видно с твоей колокольни?

Факел сидел нахмуренный, подперев голову рукой. Он поймал себя на мысли, что изумляется не столько самим идеям Вальки, сколько её энергетике, вовлечённости. А ведь дело, которое она затеяла, не сулило ей ни особых богатств, ни устойчивой славы, наоборот, её ждали на этом пути сплошные проблемы и сложности. Но чистый и сильный огонь её души, похоже, как раз этими проблемами и питался. И свет этого огня был прекрасен.

— Пойдем пройдемся? — предложил Факел.

— Куда это?

— Движение помогает мне думать. А взгляд вдаль проясняет мозги.

Они вышли из палатки и побрели к Северным воротам. Сумерки уже сгустились, ночные сверчки завели свои трели. Обитатели лагеря еще сидели у костров, с разных сторон доносились их голоса.

— Я тебе покажу местечко, о котором ты наверняка не знаешь, — сказал Факел. — Оно слишком уютное и романтичное для валькирии.

— О, стало быть, я неуютная и не романтичная?

«Для кого как, — подумал Факел. — Может, для твоего Дженги ты сама милота», — а вслух сказал:

— Ну, ты же вся в заботах, как и полагается вождю.

Факел повёл Валькирию к сдобренной валунами рощице, где журчал скрытый меж камней родник. Он открыл его еще до знакомства с Надей, но позже не раз представлял, как придёт с нею сюда однажды, как она в благодарном восторге будет к нему льнуть, а потом они займутся любовью прямо на мягкой естественной подстилке из опавшей листвы и травы. А теперь он ведёт в это место совсем другую женщину для совсем другого времяпрепровождения.