Третье око Часть 2 глава 1⁠⁠

Вечер

Кирпа отложил рисунок. Получилось плохо, непривычно, серьезно. Она такой никогда не была. По крайней мере, с ним улыбалась. Он вздохнул. Прошло столько лет, а он все также сильно по ней скучает.

Дверь тихо открылась, и вошла Нина. Непривычно высокая грузинка, с большими красивыми глазами, точнее глазом, чудом сохранившимся во время пожара. Прикрыв мягко дверь, она подошла к столу. Темнота, бледный свет – все это давало ей более выигрышную позицию по сравнению с днем.

Кирпа внимательно следил за каждым ее движением. Он прекрасно знал, как красиво она двигается, но в темноте все казалось еще более сказочным. Когда величественно, да-да, пожалуй величественно, она перемещалась по комнате, в своем черном, обтягивающем костюме.

– У нас же душевая рядом. Почему ты никогда не переодеваешься в нормальную одежду?

– Так я переоделась. Просто это так же элегантно как мое тренировочное трико.

– Микадзе.

– Не называй меня так. Микадзе давно умерла, – сказала Нина и нежно провела рукой по его лицу. – Я вижу, ты снова вспоминаешь о маме.

– Да. Нашло что-то.

– Ты словно маленький ребенок, – она провела по его голове. – Только с седыми волосами.

– Это флирт? – он улыбнулся. – Нас только что размазали по всем параметрам. А у тебя на уме лишь одно.

– Какой кошмар. Запиши мне в досье.

– Я уже его не пишу.

– Разве?

– Да. Там все стало однообразным.

– Не уверена. Мои чувства развиваются. Ты же чувствуешь это, – она взяла его руку и прислонила к своей груди. – Разве нет? Скажи.

– Да, развиваются.

Кирпа вздохнул. Единственный минус открытости Нины был в том, что, помимо положительных эмоций, он читал и прошлое, которое она так и не научилось скрывать. Боль, страдания, потеря всей семьи в страшном пожаре. Все как в первый раз, стоило лишь коснуться ее нежно тела. Он погладил ее и убрал руку.

– У тебя хорошее настроение?

– У меня всегда хорошее настроение, когда ты рядом, – она обняла его за шею. – Назови мне своего врага, и я его уничтожу.

– Министерство обороны.

– Не вопрос.

– Спасибо. Спасибо, Нин, – он потрогал ее руку, но, несмотря на нежность, захват был крепким.

– Не так быстро.

– Да? Кирпа поднял голову, и они поцеловались. Она уже не пряталась в темноте: она пошла к нему навстречу.

Микадзе – он называл ее так, потому что эта грузинская фамилия была в чем-то созвучна древним японским именам, которые столь часто всплывали в его мозгу. Бесстрашные самураи, истинные воины – вот с кем можно было смело сравнить ее. И дело не только в искусстве убивать. Как истинный самурай, Нина была готова в любой момент отдать за него свою жизнь. Не колеблясь, не раздумывая.

Микадзе. Красивая, пластичная грузинка, резко выделяющаяся своим ростом среди остальных. Она была совершенством. И, судя по всему, осознавая это, бог решил забрать часть ее превосходства, подарив ей всепоглощающий огонь. Забравши ее семью и часть внутреннего покоя.

– Подожди, – Кирпа отстранил ее, – я не могу.

– В смысле? – Нина улыбнулась. – Уже настал тот возраст?

– Нет. Не знаю. Возможно. Дело не в этом.

– Да что ж такое. Ты что так разволновался? – она снова коснулась его губ. – Это не больно.

– Нет. Я просто…

– Смущает рисунок мамы, – глаза ее блеснули.

– Микадзе.

– Да что ж такое, – она отпустила его. – Ты же знаешь, как я это не люблю. Зачем ты так?

– Прости, не знаю, что со мной. Я правда не понимаю.

– А я знаю.

– И что же?

– Ты проиграл, возможно, впервые за эти годы. Кто бы не был твой противник – он оказался намного сильнее того, с кем мы привыкли сталкиваться.

– Возможно, ты права, – вздохнул Кирпа. – Он действительно неплох. Даже, наверное, искусен.

– А еще ты боишься за нас. Ведь теперь ты не можешь нас скрывать.

– Я не могу ничего. Они залезут во все наши уголки, выпотрошат все, лишь бы добраться до сути наших способностей. Может не сейчас, и не через год, но обязательно сделают это.

– Тогда мы должны быть готовы.

– Нин. Как? Бороться с государством?

– Не важно с кем. С кем угодно. Они ведь считают, что тебя победили. Министерство, этот телепат – они уверены, что ты проиграл. Так докажи им, что это не так.

Кирпа посмотрел на нее. Ее глаза, они были особенны. Они горели страстным огнем, они были полны надежды – они были прекрасны. Он коснулся обгорелой кожи. Даже сейчас она вздрагивала от этих касаний, словно он мог навредить ей. Снова понеслись воспоминания. Словно полыхнуло жаром огня. Он дошел до ушной раковины. Самое, пожалуй, болезненное место.

– Если я потеряю тебя, то вряд ли смогу с этим жить.

– Ты не потеряешь. Я не допущу этого, – сказала она, положив голову в его руку. – Ты все что у меня есть, и я никогда не оставлю тебя.

Кирпа перевернул рисунок матери. Все же некоторые вещи никогда не отпускают людей, даже если они знают чуть больше остальных. К тому же теперь рисунок его матери казался ему куда более одушевленным, нежели полчаса назад.