Супружеские измены в прошлом. Историко-генетическая реконструкция
Предлагаю вашему вниманию обзор первого крупномасштабного исследования того, как социальный контекст влияет на частоту возникновения измен или внепарных связей у людей, с использованием раздела популяционной генетики — генетической генеалогии, которая объединяет документальные и генетические данные по Y-хромосоме, то есть по мужской линии. По анекдотам и народным байкам конечно веселее, но будем по науке.
В новой работе исследователи использовали архивную информацию за период в несколько веков из церковных записей для детей, рожденных между 1600 и 1800 годами и из актов гражданского состояния, после 1800 года. Сразу отмечу, что полученные данные отображают только родство по Y-хромосоме, что позволяет определить, разделяют ли двое мужчин общего предка по мужской линии или нет. Поэтому масштабы измен или походов налево будут ниже реальных, это стоит учитывать.
В поведенческой экологии возникновение и адаптивное значение внепарных связей у видов с долговременными парными связями было предметом интенсивных исследований и дискуссий. Теоретически оба партнера могут улучшить свои репродуктивные возможности, находя партнёров на стороне. Для мужчин такие связи позволяют завести больше детей без затрат на содержание и воспитание. Женщины могут также извлекать выгоду из измен, если это позволяет им дружить организмами с более плодовитыми и здоровыми мужчинами, или если это даёт им возможность получать дополнительные ресурсы от любовников. Но есть и обратная сторона медали. Связи на стороне увеличивают риск венерических заболеваний, приводят к супружеской агрессии, разводам и сокращению инвестиций со стороны социального партнера (или мужа), даже в случаях если потомство от него. Помимо этого, внепарные контакты могут быть и не добровольными, с серьезными издержками для женщин. А наличие угрозы подобных связей может в свою очередь стимулировать партнера-мужчину проявлять тактику анти-рогоносцев, мотивированную ревностью, например, охранять партнера.
Особенности социальной среды, такие как плотность населения и наличие ресурсов, могут сильно влиять на то, в какой степени у людей будет возможность и желание "сходить налево". Эти факторы также могут регулировать эволюционные издержки и выгоды как для поиска, так и предотвращения измен.
Таким образом, как для животного мира в целом, так и для человеческого общества, было высказано предположение, что стратегии для достижения и предотвращения внепарных связей обоих полов должны в значительной степени зависеть от конкретной ситуации. Новое исследование охватывает период в несколько веков, в течение которого произошли кардинальные изменения в социальной среде человека, включая быструю урбанизацию, сопровождающую промышленную революцию в Западной Европе 19-го века. На этом фоне исследователи проверяли гипотезу о том, что зарождающиеся городские центры с высокой плотностью населения способствовали повышению уровня внепарного отцовства, вызванного увеличением возможностей для измен и снижением уровня социального контроля, благодаря анонимности в городской среде. Помимо этого, авторы работы проверили, повышена ли частота внепарного отцовства в низших социально-экономических классах из-за более высоких стимулов искать дополнительные выгоды от партнеров на стороне, слабой защиты от принудительных контактов и/или более низких стимулов предотвращать измены.
Чтобы оценить исторические показатели внепарного отцовства, было определено 513 пар современных взрослых мужчин из Бельгии и Нидерландов, у которых, основываясь на генеалогических данных, были общие предки по мужской линии.
Большинство предков мужского пола в генеалогических парах родились до распространения современных методов контрацепции, основная часть данных попала в диапазон от 1762 по 1896 год со средним значением около 1840 года и полным диапазоном от 1315 по 1974 год. Предполагаемые показатели внепарного отцовства более надежно отражают фактические показатели внепарных связей чем исследования, ориентированные на современное население. Помимо этого, исследователи изучили архивные записи, чтобы получить подробные генеалогические данные о 6818 предках мужского пола, включая дату и место рождения, а для мужчин, родившихся между 1750 и 1950 годами ещё и род занятий законного отца, чтобы сделать вывод о социально-экономическом статусе предков. Результаты подтверждают предыдущие низкие оценки средних показателей внепарного отцовства в Нидерландах 1,6% детей на поколение. Помимо этого, данные указывают на то, что между преимущественно католической частью Фландрии и протестантскими Нидерландами, нет существенной разницы в показателях внепарных связей, несмотря на наличие ключевых различий в религии. Более того, результаты указывают на большие и статистически значимые различия показателей внепарных связей в зависимости от плотности населения и социально-экономического статуса.
Для средней плотности населения показатель внепарных связей был низким среди земледельцев ~ 1,1%, а также у представителей среднего и высшего класса ~ 1,0%. Но для низших классов, как, простых рабочих этот показатель получился намного выше ~ 4,1%.
Однако средний показатель внепарного отцовства увеличивался в зависимости от плотности населения, с ~ 0,6% для небольших малонаселенных деревень до 2,3% в городах, где плотность достигала 10 тыс. жителей на квадратный километр и более. В наиболее густонаселенных городах этот показатель доходил до 5,9% среди представителей низшего класса. А пик внепарных связей пришёлся на конец 19-го века, что полностью согласуется с увеличением плотности населения и численности низкооплачиваемых работников, которое произошло в ходе промышленной революции.
Интересно, что данные по внепарным связям также близко отражают статистику с зафиксированными случаями незаконнорожденных детей, в этот же период.
Эти случаи достигли пика примерно до 5% в сельской местности и до 12% в бельгийских и голландских городах в середине 19-го века. Самый высокий показатель внебрачных детей, около 36%, был среди прислуги и поденщиков, работавших в Брюсселе.
В целом, результаты показывают, что уровень внепарного отцовства среди людей в этих западных популяциях сильно зависит от социального контекста. Этот вывод соответствует теоретическим прогнозам, которые подчеркивают специфические для контекста различия в стимулах и возможностях для поиска партнёра на стороне.
Кстати выводы о положительной связи между показателями внепарного отцовства и плотностью популяции получили некоторую поддержку и в животном мире, где её обычно интерпретировали как результат повышенной частоты встреч и расширенных возможностей для внепарных связей.
У людей этот эффект также, вероятно, усугубляется снижением общественного контроля из-за анонимности густонаселенных городов, поскольку этот фактор также считается одной из ключевых причин высоких показателей для незаконнорожденных, наблюдаемых в середине 19-го века в Европе. Среди множества людей проще затеряться, чем в поселениях, где многие друг друга знают и могут донести информацию до супругов.
Также выводы о повышенных внепарных связях в низших социально-экономических классах совпадают с более ранними результатами, основанными на типизации групп крови, которые указали на более высокие показатели измен в низших социальных слоях современной Мексики и США. А это подтверждает гипотезу о том, что неблагоприятные экологические или экономические обстоятельства могут усилить стимул для получения дополнительных материальных или социальных благ от встреч на стороне, поскольку эти преимущества оказывают более сильное влияние на приспособленность вовлеченных женщин и, возможно, даже на их социальных партнеров и других членов семьи, когда ресурсы ограничены. Фактически, ограничение ресурсов также является одним из основных экологических факторов, которые, как считается, стимулируют многомужество в некоторых традиционных небольших обществах. Дополнительное объяснение повышенных показателей измен в низших социально-экономических классах заключается в том, что у социальных отцов меньше стимулов для их предотвращения, поскольку они не имеют большого богатства, которое может быть унаследовано их потомством.
В социологии столь же высокий показатель незаконнорожденных, наблюдаемый среди низших классов в Западной Европе в середине 19-го века, и рискованное раскрепощённое поведение, объясняется стремлением к этому раскрепощению и желанием вырваться из своего социального слоя за счёт связей с представителями более высоких слоёв. Хотя другие ученые также указывают на большую уязвимость к насилию и эксплуатации со стороны мужчин, которые пользуются этим желанием, вызванным плохими условиями труда и жизни. Некоторые ситуации с изменами и желанием вырваться из своего социального класса, к сожалению, пока не получается проверить, потому как неизвестно из какого социального класса биологические отцы. Также исследователи отмечают, что все обстоятельства исторических связей до конца не ясны, поскольку неизвестно, в каких случаях мужья знали, что они не являются биологическими отцами и непонятно какие обстоятельства подтолкнули жен к изменам.
Ранее считалось, что относительно высокие показатели внепарного отцовства >5% имеют место лишь в немногих традиционных южноамериканских и африканских обществах, где неформальная форма полиандрии является социально приемлемой, и несколько партнеров-мужчин могут предоставлять ресурсы одной и той же женщине или ее потомству. Это контрастировало с показателями внепарного отцовства в 1-2%, которые были зарегистрированы для большинства других традиционных и западных популяций, где полиандрия не является социально приемлемой.
Хотя результаты исследования показывают в среднем довольно низкие масштабы внепарного отцовства, они также подчёркивают, что эти данные никоим образом не являются неизменными и могут достигать относительно высоких уровней в некоторых слоях общества. И при увеличении масштаба конкретных социальных слоев цифры будут меняться. Также исследование однозначно показывает, что существует много различий в степени внепарного отцовства в разных обществах.
Создано на основе статьи: "Историко-генетическая реконструкция внепарного отцовства у людей" Maarten H.D. Larmuseau, Pieter van den Berg, Sofie Claerhout, Kelly Nivelle, Ronny Decorte, Tom Wenseleers doi.org/10.1016/j.cub.2019.09.075doi.org/10.1016/j.cu...