Судья Третейский [Глава Четырнадцатая]
Под редакцией Алены Журавлевой.
(Это почему я раньше такая злая была? Да потому что у меня редактора не было!Теперь нужно всего лишь выкраивать время и набирать текст из черновиков. Lacorda, Спасибо огромное! )
Собак одевали в специальные комбинезоны, с креплениями. Без них все оборудование и вещи пришлось бы тащить на собственных спинах. Каждого зверя бережно опутали карабинами страховки и по одному спускали с узкую дыру, пробитую водой в каменной поверхности. Проверяли запасы продуктов, воды и лекарств.
Юрка поставил всем прививки. Слава закрепил на верхушке сосны маяк. Припрятали кое-что для возвращения.
Мишка нервничал.
И Юрка понимал его опасения. За трое суток до лаза они встречали несколько куч совсем свежего помета реликтов.
- Не ссы, паря. Дырка маловата. Ни Пегий, ни Лев туда не пролезет, - успокаивал коллегу Славка.
- Да я просто, ни разу еще в пещере не был, - оправдывался Младший Соловец одевая снарягу и каску. Руки тряслись.
- Там безопаснее чем наверху, - Зима справился с последним псом и приступил к грузу, - Бать! Отойди.
- Нам точно хватит провизии? - настороженно спросила Таня, наблюдая как рюкзаки и сумки исчезают в небольшом провале.
- Судя по указаниям в конверте, нам не так много времени придется жить на сухпайке. Миш, давай. Ты первый. Мы подстрахуем. - Зима заправил прядь волос за ухо и улыбнулся, - Закрой глаза.
Под землей было холодно. Пал Михалыч и Батя навьючили самоедов. Кирилл вернулся из тоннеля, слепя включенным на каске фонарем.
- Порядок. Мост еще держится. По одному переберемся.
Луч света выхватил из темноты блеклые рисунки нанесенные охрой. Зима почувствовал, как холодеет. Рыбы коркуморов.
- Бать, ты же сказал, что мы не ступим на их землю.
- Через пару метров уже сойдем с нее. Кирилл ходил тут тысячу раз и никого не встретил. Кто знает, когда наносились эти рисунки? Может тысячу лет назад. Может, триста.
Но несмотря на эти слова, Зима прибавил шагу.
Коркуморры остались единственным племенем не покорившимся Советскому Союзу. Даже упоминая их, мать почтительно понижала голос. Слышащие воду. Способные укрощать лед. Несгибаемые.
Никто и никогда не видел от них зла. Они появлялись из облаков поземки только прослышав, что у соседей случилась беда. Всегда приходили судьями, если споры о маршрутах кочевий или земельные вопросы заходили слишком далеко за разумные пределы.
Но те, кто ступал на их территории, были обречены. Поэтому то что сейчас делал Батя, воняло несусветной глупостью! Как бы он не был удачлив, когда на тебя начинает охоту многотысячное племя, шансов немного. Особенно с нирингай.
Странно, но Пал Михалыч разделял его опасения.
Перейдя шаткий веревочный мост он подошел к Зиме:
- Следы подчистил?
- Как мог. Пыли много, да и не поможет это. От коркуморов-то.
- Эх… Не нравилась мне эта идея. И сейчас не нравится.
- А как вас угораздило-то Пал Михалыч?
- Да…Тоже вот, срезать хотели. Да заплутали. И тут, прямо из метели эти черти. Ты знал, что они доспех носят?
- Знал.
- А из чего он?
- Клееные рыбьи шкуры. Как кевлар, только лучше.
- То-то их никакой калибр не берет.
- Они вас пытали?
Отец Мишки набычился:
- Не успели. Ты своего отца еще в ярости не видел. Чистый берсерк! Отвели в перевалочный пункт. Чистый город, Юрк. Капитальный, каменный. Когда только строить так научились. Какие-то животные… Ручные реликты. И кругом кости-кости-кости. Миллион человеческих костей! - он замолчал нервно потирая подбородок.
Это не звучало как обычные байки мишкиного папы. Пал Михалыч был испуган и его тревога передалась Зиме.
Два дня они шли по природным тоннелям. Где-то широким, где-то узким, в некоторые приходилось протискиваться, таща на привязи животных. Собаки не были в восторге от местонахождения. Да что там, к концу недели нервничали все, включая Таню. Ведь именно она распределяла пайки и как никто понимала, что пополнить запасы воды им попросту негде.
Странно, но удалившись от неба, ей стало лучше. Чешуя на груди рассосалась, зубы затупились. Мысли освободились от столярного клея, и Таня наконец-то смогла проанализировать произошедшее. Она - больна. Возможно, психически.
С этими мыслями она пришла к начальнику экспедиции.
Батя внимательно ее выслушал вглядываясь в сумрачную пещерную тьму, едва разбиваемую лучами налобных фонарей.
- Одержимость, не болезнь, Крапушкина. Это симбиотическое отторжение, еще не изученное современной наукой, так что Юрок прав. Он тебе помочь ничем не сможет.
- Так откуда взялся этот симбиот? Вы реально думаете, что на луне копошаться некие организмы которые нападают на землян?
- Не был, утверждать не буду. Но вот что скажу. Я познакомился со своей безвременно ушедшей женой через пасынка. Старший брат Юрки превратился в некую страхолюдину и стал нападать на охотничьи заимки, калеча бригады. Я его поймал и вернул в родное племя, где трое суток его варили в каких-то отварах, пичкали лекарствами до тех пор, пока Омичи не стошнило комком водорослей. И вот что странно, малая. Сбрендил он после нападения реликта. Знаю, тебя это тоже не миновало.
- Так этим можно заразиться от реликта… - задумчиво протянула девушка.
- Не заразиться, чай не вирус. Но, да. Скорее всего передача этого организма происходит при контакте с выведенными гибридами.
- Тогда как на этот инородный организм влияет луна? Мне же реально легче здесь, под землей.
Таня замялась, она не знала как обращаться к начальнику, но нашлась.
- Товарищ Зимородок, а меня можно выварить в травах?
- Я тебе, Танюх, так скажу. Омичи спасли не травы, а сила воли, - Батя склонился к газовой плитке и помешал закипающий концентрат, - Парень четко понимал, что такое хорошо, а что такое плохо. И боролся изо всех сил. Вот и ты. Ну, оступилась, бывает. Так не одна. С тобой партия, семья.
- Семья хотела сбагрить меня куда подальше.
- Да, не идеальны. Но лучше так чем, одной как перст. Подумай, раз попустило. Работай над собой, Танюх. Ты ж - человек. А человек, это звучит гордо.
Когда она ушла, к Бате крадучись подошел Ермолай. Он перешел на шепот.
- Заражена?
- Непонятно. По любому в Диком должен быть антидот. Если это первый штамм, то изымем симбиота за пару часов.
- А если уже мутировал?
- Придется устранить.
Юрка, который задремал недалеко от импровизированного “кострища”, крепко сжал губы. Ох, не полезные ископаемые они идут разведывать.
Через неделю протискивания и ползанья по шкуродерням, экспедиция внезапно оказались в рукотворном туннеле.
Причем так внезапно, что люди привыкшие к тесноте каменных стен искренне растерялись на пару минут. Ощутив под ногами ровный пол, а над головой пространство больше чем пару сантиметров.
- Пришли. - с облегчением выдохнул Кирилл, -Поздравляю, товарищи! Мы на нулевом уровне конгломерата Дикий. Через пару часов подойдем к подъемникам.
Веселее пошло. Стало легче дышать, система вентиляции работала исправно. Через одного, тускло горели под слоем пыли фонари освещения. Шумно возились собаки бегая от человека к человеку, позвякивая притороченным на спины грузом. Таня чуть отстала, ей почему-то стало невыносимо жутко, от появившейся в полумраке большой бронированной двери с надписью “Осторожно! Только для служебного пользования”.
Кирилл пошел чуть дальше и боком пролез в небольшую трещину, пересекающую бетонную стену. Батя посвятил в нее фонариком:
- Вот ведь. Кольцо обороны активировали. Не могли нежнее… Кирюш, как там!
- Норма. Сейчас запитаю.
Из прорехи вытянулась растопыренная ладонь.
- Пассатижи дайте.
Юрку ослепил яркий свет внезапно засиявших прожекторов. Обрывая паутину и поднимая облачка пыли, дверь вздрогнула и скрипя отворилась, ведомая скрытыми механизмами.
Кирилл встретил их на другой стороне. Он стоял возле открытого щитка в стене.
- Странно, но еще работает. Повезло.
Зима поспешил, потому что дверь открывшись на полную, пошла в обратный ход.
- Как ты сюда первый раз попал-то?
- Нашел в горах странные воздухоходы. Явно не рук толишенов или рюкай. Разобрал один. Пролез, - Кирюша показал на выбитую решетку, валяющуюся на полу покрытому отвалившимися квадратиками линолеума.
- Удивился. Я ж тут вечно дорогу срезал, так что знаю что к чему.
Юрка понимающе кивнул. Без Кирилла они бы искали залаз в Дикий месяца три, если не больше.
Подъемник встретил сложным механическим замком. Ермолай протолкался вперед и замахал руками.
- А ну, отвернитесь.
- Опять секреты, - фыркнул Мишка:
- Как думаешь, что там?
- Станция. Одна из многих. - протянул Славка, показал пальцем на облупленную табличку ”Станция №234”.
С шумом, напугав животных, запустился двигатель подъемника. Ермолай отодвинул защитную решетку, вежливым жестом приглашая зайти в кабину.
Собаки жались к ногам, поскуливая. Юрка ласково потрепал их лобастые головы. Да, это вам не нестись сквозь снег навстречу свободе. Ничего. Еще поохотимся.
По мере подъема становилось ощутимо теплее. Пришлось рассупониваться.
Батя сидел на жестком пластиковом сидении, покусывая ус:
- Ну! Расшумелись. Танюх, доставай консервы. Ехать, минут сорок. Пообедаем пока.
Зима видимо задремал разморенный от тепла и сытости. Тревожа сон, ноздри щекотали незнакомые, пряные ароматы. Кажется, это - корица. У Пересмешника стоял священный пузырек, который он доставал только на большие праздники, позволяя бабушке добавлять ароматную пыльцу в тесто. И еще что-то…Юрка не знал как благоухает османтус. Но волнообразный, переливчатый тон навевал видения цветов. Раскатом грома, голову укутал сильный аромат гвоздики.
Голова кружилась.
- Эй, вставай, Юкки. - отец помог ему выпрямится.
Юрка мотал тяжелой головой не в силах понять, что произошло и где это они оказались. Волосы перебирал теплый ветер. Мимо открытых дверей подъемника прошла босая Таня, рассеянно жующая персик.
- Это тебя дезинфекция размотала. Иногда бывает непереносимость. Пойдем-пойдем. На ветерке полегчает.
Батя вывел его на крытую молочной керамикой галерею, и Зима ахнул. Вот тебе и Дикий.
Отец довольно крякнул:
- Ну вот, узнал, нет? Ты ж родился тут, малой. Двести тридцать четвертый модуль. Селекционный биохимический комплекс “Конопелька”.
Юрка не отрываясь смотрел на колышущееся серо-зеленым марево крон и цветущих аллей, спускающихся амфитеатром к полукруглому источнику, блестевшему вдали.
Зрелище портил бронированный барьер, который разделил сад и озеро на две половины. Батя показал на него пальцем:
- Вот там и будем работать. Но это после, когда отдохнем. Бери сумки и айда заселяться.
Кроме Бати и Пал Михалыча все пребывали в каком то оцепенелом трансе. Слишком резкой случилась смена декораций. Еще несколько недель назад они прихватывали носы утренними заморозками и вот уже стонут от духоты раздевшись до трусов.
- Акклиматизация. - вынес вердикт Юрка, - Всем на двухнедельный карантин. Привыкать.
А никто не протестовал. Ошалели от футуристических технологий, которые раздвигали половинки дверей, стоило только к ним подойти.
Еды в “Конопельке” находилось в избытке. Как сказал Батя, запасы рассчитывались на восемьдесят лет осадного положения. Таня, ожившая под лучами синтетических ультрафиолетов, с удовольствием баловала экспедицию разнообразием концентратов и свежих фруктов.
Потихоньку начинали работать. Батя не зверствовал. Но день ото дня из столовой расходились не просто шататься по модулям, заглядывать в брошенные корпуса, а занятые конкретными поручениями.
Нет, минералы и руду таки собирали. Только по мнению Зимы, все это мутилось для отвода глаз.
Допустим, Пал Михалыч корпел собирая три глубоководных костюма и учил Юрку в них погружаться. Батя, как только был собран первый, сидел как на иголках, поторапливая. Ермолай целыми днями уединялся в саду, где жег какие-то документы найденные под грифом, совершенно секретно.
Этот неутомимый труженик партии постоянно таскался за кем-нибудь, выскакивая из-за покатых углов словно черт из табакерки. Требовал, чтобы ему сдавали всю найденную в корпусах литературу и корреспонденцию.
То Таня попадалась за китайским журналом, то Мишка за фотографической похабщиной.
Нарушителей песочили за ужином, цитируя товарища Смолец и пугая разрушительными последствиями, которые проникают прямо в мозг, путем влияния зарубежной литературы.
- Вот зануда, прилипучая. - Мишка вошел в их с Юркой спальный блок и завалился на постель совершенно обессиленный. Сегодня его послали на целый день в узкую штольню, ковырять образцы:
- Почему ты за меня не заступился? Ты ж читал зарубежку и ничего так, особенных умственных отклонений я не замечаю.
- Не принимай близко к сердцу. Ермолаюшка, существо циркулярное. Что в голову задолбили, то и вещает. Ховайся лучше, будешь отличником боевой и политической.
- Да куда там, что мне, что Таньке уже три минуса в билет впаял. Поди, отмойся.
Соловец ушел в небольшую душевую и запустил стиральный блок. Юрка, уже умывшись лежал под тоненьким одеялом стараясь уснуть. Тело свинцово гудело. Как бы не был он физически подготовлен, погружения отнимали всю внутреннюю энергию.
- Знаешь, мне кажется, что тут конкретно не чисто. Я видел одним глазком, что сжигает Ермолай. Там какие-то отчеты, целые папки о мутациях. Зачем все это уничтожать? Наверняка же вся эта громада возводилась не просто, фрукты выращивать.
- Миш, знаешь золотое правило? - Юрка приоткрыл один глаз, - Меньше знаешь, крепче спишь.
- Так-то оно так, но смотри, что я нашел в разбитых архивах.
Мишка достал из кармана почти стершийся именной значок.
- Зимородок К.Р.1919. Сколько лет Бате?
- Кто же его знает. - Юрка сел на койке разглядывая находку:
- Шестой десяток, должно быть уже. Он старше Саввушки.
- Откуда здесь его именник? Странно это.
В окошко поскреблись. Таня заглянула подтянувшись о подоконник:
- Купаться пойдете?
- Ты издеваешься? Юрка весь день плескался. Чисто рыба.
- А ты?
- А я устал, что пес. Отбой уже, Тань. Иди до себя.
- Ну, сходите со мной. Я кроме кухни и этажей вообще ничего не вижу.
- Ермолая позови. - огрызнулся Мишка накрываясь одеялом с головой.
- Да ну вас. - Таня хлопнула створкой и они услышали тот же концерт, но под Славкиными чертогами. Уговорила.
Юрка молча крутил в руках рельефную буквенную плашку. Что же скрывал бронированный щит, за который так рвался отец?
- Такие дела, Юкки. Лет было, девятнадцать - двадцать. Сын полка, отличник. Я рвался к открытиям. Так и попал в “Конопельку”.
- Всю жизнь думал, что ты - геолог.
- Так и надо было думать, сын. Все секреты хороши вовремя.
- Зачем мы идем? - Юрка увидел, пробивающийся сквозь толщу воды, свет.
- Прибраться. Мы идем, прибраться. Молись, Юкки. И не спеши. Все делаем по команде.
Мишка нумеровал контейнеры с образцами, когда тишину рабочего блока разрезал громкий, скрежещущий звук. Стол завибрировал. Обломки, подпрыгивая подползали к краю и падали на пол.
Все высыпали на террасы. Медленно, обрушая тучи пыли и мусора заслон складывался гармошкой открывая взору вторую половину сада. Безжизненную и мертвую, словно земли толишенов.
- Вышло у них. - задумчиво протянул Кирилл, сонно протирая глаза. Он отправил в рот таблетку, задумчиво ее рассасывая, - Спустимся. Встретить надо, вдруг под грузом.
Первым, ломая сухие ветки, появился Юрка. Он тащил свой костюм, гремевший литаврами от быстрой ходьбы. За Юркой, едва поспевая, шагал Батя. Они пробежали мимо встречающих устремляясь к лестнице.
Зима сбросил свою поклажу у ступеней и замер от отцовского оклика.
- Стоять, я сказал!
Мишка захлопнул, непроизвольно открывшийся рот. Зиму трясло от ярости. Он нависал багровый и молодой над бородатым Батей, готовый бросится в бой.
- Всю жизнь! Ты обманывал, всю мою жизнь!!! Меня и Савву!
- Закрой пасть, щенок! Ты сам подписывал неразглашение, так что мне было делать?!
- Я не знаю, мне было четыре года! Четыре года, Бать! И если ты был до хуя умный в четыре года, мои аплодисменты!
- Да я тебя!
Мимо встречающих пролетел начальник экспедиции отправленный Юркой с ноги, в глубокий нокаут.
Зима сбегал наверх и вернулся с карабином.
- Мишка, бери свою берданку и за мной.
- Что случилось?
- Пал Михалыч в беде. Славку кликни! - вслед убегающему Соловцу несся предупредительный крик, - Захватите сигнальные шашки!
Кирюша зевнул, поправляя на плече ремень. Он всегда был готов, даже в нужник без оружия не ходил.