Стивен Кинг "Волшебная Сказка" (Stephen King "Fairy Tale") любительский перевод. Глава 9-2⁠⁠

6

Когда я вернулся в дом мистера Боудича, я некоторое время гладил Радар. Я плакал, пока это делал, частично от шока, но и потому что осознавал: там, где у меня был друг, теперь стало пусто. Ласка успокоила её и, кажется, меня тоже, потому что я снова обрёл способность думать. Я перезвонил Мелиссе и спросил, будет ли вскрытие. Она ответила, что нет, потому что он умер под присмотром, и причина была ясна.

«Коронер напишет свидетельство о смерти, но ему понадобятся какой-нибудь документ умершего. У тебя случайно нет, например, его бумажника?»

Ну, у меня был его бумажник. Не тот, который мистер Боудич носил в брючном кармане, тот был коричневым, а найденный под кроватью – чёрным, но я не рассказал об этом Мелиссе. Я просто ответил, что у меня есть бумажник. Она сказала, что это не к спеху, мы все и так знаем кем он был.

Мне стало любопытно, так ли это.

Я нагуглил номер Леон Бреддока и позвонил ему. Разговор был недолгим. Бреддок сказал, что дела мистера Боудича содержатся в порядке, потому что тот не ожидал долго прожить.

«Он сказал, что не собирается покупать зелёные бананы. Это прозвучало очаровательно.»

Рак, подумал я. Вот почему он привёл дела в порядок, вот от чего он думал умереть, не от сердечного приступа.

«Он приходил к вам в офис?» спросил я.

«Да. Чуть раньше в этом месяце.»

Иными словами, пока я был в школе. И ничего мне об этом не сказал.

«Держу пари, он вызвал Юбер.»

«Простите?»

«Ничего. Мелисса – его физиотерапевт – сказала, что кто-то, по-моему коронер, должен взглянуть на его паспорт, чтобы выписать свидетельство о смерти.»

«Да-да, просто формальность. Если вы отнесёте документ в регистратуру больницы, они сделают ксерокопию. Водительского удостоверения, даже просроченного, будет достаточно, я полагаю. Что-то с фотографией. Можно не торопиться, они отпустят тело в похоронный дом и без этого документа. Я не предполагаю, что вы знаете, в каком похоронном доме-»

«Кросленд,» сказал я. Именно в нём состоялось прощание с мамой. «Прямо здесь в Сентри.»

«Прекрасно, прекрасно. Я позабочусь о расходах. Он оставил деньги на эскроу на такой печальный случай. Пожалуйста сообщите мне как пойдут дела, возможно ваши родители смогут позаботиться от этом. Я бы хотел позже увидеться с вами, мистер Рид.»

«Со мной? Зачем?»

«Я скажу вам при личной встрече. Думаю, это будет хорошая встреча.»

7

Я собрал корм Радар, миску и лекарства. Я ни в коем случае не собирался оставлять её в доме, где она ждала бы хозяина, чтобы он вернулся оттуда, куда бы он ни ушёл. Я прицепил поводок к её ошейнику, и мы пошли вниз по холму. Она шла медленно, но верно и поднялась по ступеням нашего крыльца без проблем. Она теперь знала это место и немедленно пошла к своей миске для воды. Затем она легла на свой коврик и уснула.

Папа вернулся домой вскоре после полудня. Не знаю, что он увидел на моём лице, но он взглянул на меня один раз и крепко меня обнял. Я снова начал плакать, на этот раз это был настоящий потоп. Он обхватил меня за затылок и покачал, как будто я всё ещё был маленьким мальчиком, от чего я заплакал ещё сильнее.

Когда фонтаны наконец иссякли, он спросил меня голоден ли я. Я сказал, что да, и он взбил полдюжины яиц, бросив туда по пригоршне лука и перца. Мы поели, и я рассказал ему что произошло, но было достаточно и того, о чём я умолчал – о пистолете, звуках в сарае, ведре золота в сейфе. Кроме того, я не показал ему связку ключей. Я подумал, что скоро смогу поговорить с ним начистоту, и он, вероятно, покажет мне кузькину мать за молчание, но я собирался держать всю эту сумасшедшую информацию при себе до тех пор, пока не послушаю кассету.

Я показал ему бумажник. В отделении для счетов было пять долларовых счетов, каких я ещё не видывал. Папа сказал, что это серебряные сертификаты, не так чтобы раритетные, но вполне себе ретро, как телевизор мистера Боудича и его печь Хотпойнт. Там было три средства идентификации: номер социального страхования, выписанный на Говарда А. Боудича, заламинированная карточка, утверждающая, что Говард А. Боудич являлся членом Американского Общества Лесорубов, и водительские права.

Я с интересом посмотрел на фотографию мистера Боудича на карточке Общества Лесорубов. На ней мистеру Боудичу было 35, определённо не больше 40 лет. На его голове была копна ярких рыжих волос, аккуратно зачёсанных назад со лба, а на лице - задиристая ухмылка, которой я у него ни разу не видел. Улыбки, да, даже раз или два ухмылку, но ничего настолько беззаботного. Он был одет в клетчатую фланелевую рубашку, и определённо выглядел как типичный лесоруб.

Простой лесоруб, как он недавно мне сказал. В сказках их полно.

«Это очень, очень хорошо,» сказал папа.

Я поднял взгляд от карточки, которую держал. «Что именно?»

«Вот это.»

Он протянул мне водительское удостоверение, на котором был мистер Боудич в возрасте шестидесяти лет или около того. У него всё ещё хватало рыжих волос, но они поредели и проигрывали неравный бой с сединой. Права действовали до 1996, судя по тому, что было напечатано ниже имени, но мы узнали точнее.  Папа проверил онлайн. У мистера Боудича была машина (где-то), но у него никогда не было действительных в штате Иллинойс прав… что значило то, что значило. Думаю, у мистера Хайнриха мог быть знакомый, специализирующийся на производстве фальшивых водительских прав.

«Зачем?» спросил я. «Зачем он так делал?»

«Может быть множество причин, но я думаю, что он должен был знать, что свидетельство о смерти не может быть выдано без какого-либо удостоверяющего личность документа.»

Папа покачал головой, но не с осуждением, а с восхищением. «А вот, Чарли, страховка на похороны.»

«Что нам с ним делать?»

«Использовать его. У мистера Боудича были секреты, я в этом уверен, но я не думаю, что он грабил банки в Арканзасе или расстрелял бар в Нэшвиле. Он был добр с тобой и был добр со своей собакой, этого для меня достаточно. Я верю, что его нужно похоронить вместе со всеми его маленькими секретами, до тех пор, если они не известны его юристу. Или ты считаешь иначе?»

«Нет.» О чём я думал, так это о том, что всё верно, у него были секреты, но не маленькие. Если вы, конечно, не считаете целое состояние золота мелочью. А ещё что-то находилось в его сарае. Или находилось до тех пор, пока мистер Боудич его не пристрелил.

8

Говард Адриан Боудич был упокоен с миром два дня спустя, во вторник, 26 сентября 2013 года. Служба проводилась в Похоронном доме Кросленд, и его похоронили на кладбище Сентри Рест, месте последнего приюта моей матери. Преподобная Элис Паркер провела по просьбе отца внеконфессиональную службу – она также проводила службу по моей матери. Преподобная Элис была кратка, но у меня было достаточно времени подумать. Часть мыслей была о золоте, но большая часть – о сарае. Мистер Боудич выстрелил во что-то внутри сарая и волнение убило его самого. Это заняло какое-то время, но я уверен, что дело было именно в этом.

В зале прощания и на кладбище присутствовали Джордж Рид, Чарльз Рид, Мелисса Уилкокс, миссис Алтея Ричленд, юрист по имени Леон Бреддок и Радар, которая проспала всю похоронную службу и подала голос только однажды, на кладбище: завыла, когда гроб опускали в могилу. Мне показалось, что это прозвучало сентиментально и нереально.

Мелисса обняла меня и поцеловала в щёку. Она велела мне позвонить ей если я захочу поговорить, и я сказал, что так и сделаю.

Я вернулся на парковку вместе с папой и юристом. Радар медленно шла за мной.  Линкольн Бреддока был припаркован рядом с нашим скромным Шеви Каприче. Рядом стояла скамейка в тени дуба, листья которого начали золотиться. «Может, посидим немного?» спросил Бреддок. «Я должен сказать Вам кое-что важное.»

«Подождите,» сказал я. «Пойдёмте подальше.» Я смотрел на миссис Ричленд, которая повернулась к нам, как она всегда делала на Сикамор-стрит, прикрыв ладонью глаза от солнца. Когда она увидела, что мы расходимся по машинам – или собираемся – она уселась в свою и укатила.

«Теперь мы можем посидеть,» сказал я.

«Я заметил, что эта леди из породы любопытных,» сказал Бреддок. «Она была с ним знакома?»

«Нет, но мистер Боудич сказал, что она суёт свой нос в чужие дела и был прав.»

Мы сели на скамейку. Мистер Бреддок положил себе на колени портфель и открыл его. «Я сказал, что у нас будет хорошая встреча, и я уверен, что вы согласитесь со мной, когда услышите то, что я хочу вам сказать.» Он достал папку, а из папки небольшую папку бумаг, скреплённых вместе золотой скрепкой. На верхнем листке стопки были слова «Последняя воля и завещание».

Мой папа принялся смеяться. «О Боже, он что-то оставил Чарли?»

«Не совсем верно,» сказал мистер Боудич. «Он оставил Чарли всё.»

Я сказал первое, что пришло на ум, и не очень вежливое: «Брешете!»

Бреддок засмеялся и покачал головой. «Это, как говорим мы, юристы, nullum brehus statum – ситуация без брехни. Он оставил тебе свой дом и землю, на которой он стоит. Стоимость этого участка, как водится, шестизначная сумма. Крупная шестизначная сумма, судя по ценам на собственность в Сентрис Рест. Всё в этом доме так же ваше, плюс автомобиль, в данный момент хранящийся в Карпентсвилле. И собака, конечно.» Он сел на корточки и погладил Радар. Она коротко поглядела на него и снова положила голову на свои лапы.

«Это в самом деле правда?» спросил папа.

«Юристы никогда не врут,» сказал Бреддок, потом подумал и добавил. «По крайней мере, не при таких обстоятельствах как эти.»

«И нет родственников, которые могут это оспорить?»

«Мы узнаем это когда завещание пройдёт процедуру проверки, но мистер Боудич утверждал, что у него их не было.»

«Значит… значит, я всё ещё могу там бывать?» спросил я. «Я имею ввиду, у меня там полно всяких вещей. По большей части одежда, но ещё… ммм…» Я не мог придумать что у меня ещё было в доме номер один. Всё, о чем я думал – о том, что мистер Боудич сделал в один из дней в начале этого месяца, пока я был в школе. Он изменил мою жизнь, пока я был на викторине по истории или стрелял по обручам в спортивном зале. Я думал ни о золоте, ни о сарае, ни о револьвере или о кассете. Я только пытался уложить в голове тот факт, что я теперь владелец (или скоро стану им) вершины Сикамор-стрит Хилл. И почему? Потому что одним холодным апрельским вечером услышал вой Радар на заднем дворе того, что дети называли Домом Психа.

Всё это время юрист говорил. Мне пришлось попросить его перемотать немного назад.

«Я сказал, конечно, вы можете войти. Он ваш, в конце концов, целиком и полностью («lock stock and barrel» - буквально «замок, ложа и стол» - примечание переводчика.) По крайней мере будет после проверки завещания.»

Он убрал документы обратно в папку, положил папку в портфель, защёлкнул замки и встал. Он достал из кармана визитку и протянул отцу. Затем, возможно, вспомнив, что это не папа был назван наследником шестизначной суммы (крупной шестизначной суммы), он протянул мне ещё другую визитку.

«Звоните, если у вас возникнут вопросы, и, конечно, я буду на связи. Я попрошу ускорить процесс проверки завещания, но он может продлиться до шести месяцев. Поздравляю вас, молодой человек.»

Папа и я пожали ему руку и смотрели как он идёт к своему Линкольну. Мой папа обычно не ругался (в отличие от мистера Боудича, который был способен обронить крепкое словца, когда просил передать ему соль), но пока мы сидели на скамейке, всё ещё слишком ошеломлённые чтобы встать, он сделал исключение. «Срань господняя.»

«Она самая,» сказал я.

9

Когда мы добрались домой, папа достал из холодильника пару банок колы. Мы чокнулись банками. «Как ты себя чувствуешь, Чарли?»

«Не знаю. Никак не уложу в голову.»

«Думаешь, у него что-то осталось в банке, или больница ободрала его как липку?»

«Не знаю.» Но я знал. Не так много в Ситизен, может быть пара тысяч, но на втором этаже стояло ведро золота и в сарае могло быть ещё. Вместе с чем-то ещё, что там находилось.

«Это не слишком важно,» сказал папа. «Эта недвижимость сама по себе золото.»

«Золото, точно.»

«И, если так, это покроет твои расходы на колледж.» Он испустил долгий вздох, поджав губы, так что у него получилось что-то вроде «хууууу». «Как будто камень с души свалился.»

«Если мы продадим её,» сказал я.

Папа посмотрел на меня с удивлением. «Ты хочешь сказать, что планируешь её оставить? Стать Норманом Бейтсом и жить в Доме Психа?»

«Он больше не похож на дом с привидениями, пап.»

«Я знаю. Я знаю. Ты действительно привёл его в порядок.»

«Осталась ещё куча дел. Я надеялся полностью перекрасить его до наступления зимы.»

Он всё ещё смотрел на меня удивлённо – склонив голову на бок и слегка нахмурив брови. «Это земля стоит больших денег, а не дом.»

Я хотел поспорить – идея о сносе дома номер один по Сикамор ужасала меня, не из-за секретов, которые он хранил, а из-за того, что в нём по-прежнему оставалось так много от мистера Боудича – но не стал. Не было смысла, потому что в любом случае не было денег на малярные работы, не раньше, чем завещание будет проверено, и не было возможности превратить золото в наличность. Я допил колу. «Хочу подняться наверх и собрать одежду. Можно Радар побудет с тобой?»

«Конечно. Думаю, она будет жить с нами? По крайней мере, до тех пор, пока…» Он не закончил, только пожал плечами.

«Да,» сказал я. «До тех пор.»

10

Первое, что я заметил – ворота были открыты. Я думал, что закрыл их, но не мог вспомнить наверняка. Я обошёл дом, начал подниматься по ступенькам и остановился на второй. Дверь кухни была открыта, а я знал, что закрыл её. Я прошёл остаток подъёма и увидел, что запирал её, всё так: щепки торчали вокруг запорной пластины, почти вывороченной из косяка. Я не учёл, что тот, кто сломал замок, может всё ещё находиться там; вторично за день я был слишком ошеломлён чтобы что-то учитывать. Единственное, о чём я подумал – хорошо, что Радар осталась у нас дома. Она была слишком старой и хрупкой для новых потрясений.