Стивен Кинг "Волшебная Сказка" (Stephen King "Fairy Tale") любительский перевод. Глава 16-2⁠⁠

5

К тому времени, когда мы приблизились к убежищу Клаудии, стало темнеть, а я почти выбился из сил. После двух дней, в течение которых я тащил тележку Доры, футбольная тренировка казалась лёгкой, как ветерок. Впереди, в одной-двух милях, я увидел начала того, что могло быть пригородом, хотя это слово не очень подходило – это были коттеджи вроде того, что был у Доры, но с худыми крышами. Они стояли сперва на расстоянии друг от друга, с маленькими двориками или садами, но ближе к городским стенам дома стояли уже вплотную. Были печные трубы, но ни из одной из них не шёл дым. Тут и там расходились улицы и дороги. Какое-то транспортное средство – не могу сказать какое – неподвижно стояло посреди главной улицы. Сперва я подумал, что это длинна грузовая повозка. Когда мы подошли поближе, я подумал, что это мог быть автобус. Я указал на него.

«ТРОЛЛЕЙ!» прогудела Клаудия. «СТОИТ ТУТ УЖЕ УЙМУ ВРЕМЕНИ! ПОДНАЖМИ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК! НАПРЯГИ ЗАДНИЦУ!» Этого выражения я раньше не слышал; приберегу его для Энди Чена, если, конечно, увижу его снова. «ПОЧТИ НА МЕСТЕ!»

Три протяжных и торжественных звенящих звука преодолели расстояние от города до того места, где мы были: ДОН, ДОН, ДОН. Клаудия увидела, что Радар подалась вперёд и повернулась к источнику звука.

«ТРИ ЗВОНА?»

Я кивнул.

«В БЫЛЫЕ ВРЕМЕНА ОНИ ОЗНАЧАЛИ, ЧТО ПОРА ЗАКАНЧИВАТЬ РАБОТУ И ИДТИ ДОМОЙ УЖИНАТЬ! ТЕПЕРЬ НЕТ НИКАКОЙ РАБОТЫ И НЕКОМУ ЕЁ ДЕЛАТЬ, НО КОЛОКОЛА ПО-ПРЕЖНЕМУ ЗВОНЯТ! Я НЕ СЛЫШУ ИХ, НО ЧУВСТВУЮ ЗУБАМИ, ОСОБЕННО ВО ВРЕМЯ БУРИ!»

Дом Клаудии был окружён кустами и стоял на заросшем клочке земли перед грязным прудом. Дом имел круглую форму и был построен из струганных досок и кусков жести. Он выглядел достаточно хлипким, и я не смог снова не вспомнить о поросятах и волке. Дом Вуди из кирпича, дом Клаудии из веток. Если и был какой-то королевский родственник, живущий в доме из соломы, думаю, его или её давно уже сожрали.

Когда мы добрались до дома, я увидел нескольких мёртвых волков, трёх или четырёх перед домом, и лапы ещё одного торчали из травы сбоку от дома. Я не слишком хорошо разглядел этого волка, но те, что валялись перед домом, выглядели изрядно разложившимися, рёбра просвечивали через остатки меха. Глаз не было на месте, вероятно их выклевали голодные вороны, и глазницы словно пялились на меня, пока мы шли по разбитой дорожке, ведущей к двери. Некоторым облегчением стало, что волки не были гигантскими, как местные насекомые… но они были довольно крупными. Пока были живы. Смерть посадила их на строгую диету, как, я думаю, и случается со всеми живыми существами.

«Я ИХ СТРЕЛЯЮ КОГДА УДАЁТСЯ!» сказала Клаудия, слезая с велосипеда. «ОСТАЛЬНЫЕ ДЕРЖАТСЯ ПОДАЛЬШЕ ПОЧТИ ВСЕГДА! КОГДА ЗАПАХ СЛАБЕЕТ, Я СТРЕЛЯЮ ЕЩЁ НЕСКОЛЬКИХ ЗАСРАНЦЕВ!»

Я подумал, что для члена королевской семьи, она изрядный сквернослов.

Я опустил ручки тележки, постучал по её плечу и вынул из кобуры револьвер мистера Боудича. Я вопросительно поднял брови. Не было уверенности, что она меня поймёт, но она поняла. Её улыбка продемонстрировала отсутствие нескольких зубов.

«НЕ! НЕ! НЕТ У МЕНЯ ТАКОГО! АРБАЛЕТ!» Она изобразила как натягивает тетиву.

«САМА СДЕЛАЛА! И У МЕНЯ ЕСТЬ КОЕ-ЧТО, ДАЖЕ ЛУЧШЕ! АДРИАН ЭТО ПРИНЁС, КОГДА ОНА ЕЩЁ БЫЛА ЩЕНКОМ!»

Она подошла к двери и распахнула её своим мускулистым плечом. Я вынул Радар из тележки и поставил на ноги. Она смогла стоять и ходить, но, дойдя до каменной ступени, остановилась и посмотрела на меня в ожидании помощи.  Я поднял её и занёс внутрь. Дом состоял из одной круглой комнаты и, я предположил, ещё одной, отделённой синим бархатным занавесом, оживлённым алыми и золотыми нитями. В комнате была плита, маленькая кухня, и верстак, заваленный инструментами. Ещё был стол со стрелами разной степени готовности, и плетёная корзина, с полудюжиной готовых. Кончики стрел засияли, когда Клаудия достала длинную спичку и зажгла пару масляных ламп. Я поднял одну из стрел, чтобы получше рассмотреть. Наконечник был золотистым. И острым. Я потрогал один из наконечников подушечкой пальца, и моментально выступила капелька крови.

«ЭЙ, ЭЙ, РЕШИЛ ЗАНЯТЬСЯ ЧЛЕНОВРЕДИТЕЛЬСТВОМ?»

Она ухватила меня за футболку и потащила к жестяной раковине. К ней был приделан ручной насос. Клаудия несколько раз сильно качнула рукоять, затем подставила мой палец под ледяную воду.

«Это просто…» начал я, но потом сдался и позволил ей делать, что она хотела. Наконец, она закончила, и перепугала меня, поцеловав в больное место.

«СИДИ! ОТДЫХАЙ! СКОРО БУДЕМ ЕСТЬ! НАДО ПОЗАБОТИТЬСЯ О СОБАКЕ, ПОТОМ О ТВОИХ ЛАДОНЯХ!»

Она поставила чайник на плиту, и когда вода согрелась, но ещё не закипела, достала из-под раковины тазик и наполнила водой из чайника. Потом добавила в него чего-то зловонного из стоящего на одной из полок глиняного горшочка. На этих полках было много разного добра – что-то в канистрах, что-то в свёртках чего-то, похожего на марлю и перевязанных верёвочкой, но большая часть в стеклянных кувшинах. Справа от бархатного занавеса на стене висел арбалет, и он выглядел вполне серьёзно. В целом место напоминала мне жилище первопоселенцев, а Клаудия скорее выглядела не королевской родственницей, а женщиной-первопоселенкой, грубой и решительной.

Он смочила тряпочку в вонючем настое, отжала, затем присела на корточки возле подозрительно смотрящей Радар. Она принялась мягко прижимать тряпочку к верхней части одной из больных ног. Делая это, Клаудия издавала странный мурлыкающий звук, который, решил я, был пением. Тон звука то поднимался, то опускался, в отличие от монотонного, всегда одной и той же громкости, голоса, которым она говорила. Этот голос напоминал мне объявления, передаваемые по школьной системе оповещения. Я думал, что Радар попробует удрать, или даже укусить Клаудию, но ничего подобного не сделала. Она положила голову на грубые доски и издала вздох удовлетворения.

Клаудия подсунула руки под туловище Радар. «ПЕРЕКАТИСЬ, СЛАДЕНЬКАЯ! МНЕ НУЖНО ОБРАБОТАТЬ ДРУГУЮ ЛАПУ!»

Радар не перекатилась, а скорее шлёпнулась на другой бок. Клаудия снова смочила тряпочку и занялась другой ногой. Когда она закончила, то швырнула тряпочку в раковину и достала две чистых. Она их намочила, выжала, и повернулась ко мне.

«ВЫТЯНИ РУКИ ВПЕРЁД, ЮНЫЙ ПРИНЦ! ТАК ВУДИ НАЗЫВАЛ ТЕБЯ ВО СНЕ, КОТОРЫЙ Я ВИДЕЛА!»

Не имела смысла говорить её, что я старый добрый Чарли, так что я просто протянул ей ладони. Она обернула их тёплыми мокрыми тряпочками. Снадобье неприятно пахло, но немедленно принесло облегчение. Я не мог сообщить ей об этом словами, но она поняла всё по моему лицу.

«ЧЕРТОВСКИ ХОРОШО, А? МОЯ НЯНЯ НАУЧИЛА МЕНЯ ЭТОМУ РЕЦЕПТУ ДАВНЫМ-ДАВНО, КОГДА ТРОЛЛЕЙ ВСЁ ЕЩЁ ХОДИЛ ПО СВОЕМУ МАРШРУТУ В УЛЛУМ, ГДЕ БЫЛИ РЕБЯТА, КОТОРЫМ ПРЕДНАЗНАЧАЛИСЬ УДАРЫ КОЛОКОЛА! ЗДЕСЬ ИВОВАЯ КОРА, НО ЭТО ТОЛЬКО НАЧАЛО РЕЦЕПТА! ТОЛЬКО НАЧАЛО, МОЙ МАЛЬЧИК! ДЕРЖИ ПРИМОЧКИ ПОКА Я ГОТОВЛЮ НАМ ПЕРЕКУС! ТЫ НАВЕРНЯКА ГОЛОДЕН!»

6

Мы ели стейк с зелёной фасолью, а на десерт что-то вроде яблочно-персикового коблера (вид пирога – примечание переводчика). Я определённо получил свою долю бесплатной еды – перекуса – с тех пор как прибыл в Эмпис, а Клаудия просто продолжала наполнять мою тарелку. Радар получила глубокую миску говяжьего бульона с плавающими на поверхности пятнышками жира. Она вылизала миску дочиста, обглодала косточки и посмотрела на Клаудия, прося добавки.

«НЕ, НЕ, НЕ» проревела Клаудия, наклонившись чтобы почесать Радар за ушами так, как та любила. «ТЫ ЖЕ ТУТ ЖЕ ВЫБЛЮЕШЬ ВСЁ ОБРАТНО, УНЫЛАЯ СТАРАЯ ПСИНА! ДУМАЕШЬ ЭТО ХОРОШО? А ВОТ ЭТО ТЕБЕ НЕ ПОВРЕДИТ!»

На столе лежала буханка чёрного хлеба. Она оторвала кусок своими сильными, загрубелыми от работы руками (она могла бы целый день тащить тележку без единой мозоли), затем вытащила стрелу из корзины. Она наколола кусок хлеба, открыла дверцу плиты и сунула кусок туда. Оттуда хлеб вышел более тёмным и горящим. Она задула его словно свечу на праздничном торте, пальцем намазала на него масло из стоящего на столе глиняного горшка, и протянула кусок Радар. Радар поднялась на ноги, зубами сняла кусок с наконечника стрелы и унесла в угол. Её бёдрам стало лучше. Я подумал, что, если бы у мистера Боудича была мазь Клаудии, он бы обошёлся без ОксиКонтина.

Клаудия прошла за занавес, закрывавший её будуар и вернулась с блокнотом и карандашом. Она протянула его мне. Я посмотрел на отпечатанные сбоку карандаша буквы и меня накрыла волна нереальности. Оставшиеся буквы складывались в «КОМПЛИМЕНТ ОТ СЕНТРИ ЛАМБ». В блокноте осталось всего несколько страниц. Я посмотрел на заднюю обложку и увидел поблёкший ценник: «СКОБЫ ДЛЯ СТЕПЛЕРА $1.99»

«ПИШИ ЕСЛИ ЕСТЬ ЧТО, А ЕСЛИ НЕЧЕГО – КИВАЙ ИЛИ КАЧАЙ ГОЛОВОЙ! ЭКОНОМЬ ГРЁБАНУЮ БУМАГУ! АДРИАН ПРИНЁС МНЕ ЕЁ В СВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ВИЗИТ ВМЕСТЕ С ШУМЕЛКОЙ И ЭТО ВСЁ ЧТО ОСТАЛОСЬ! ПОНЯЛ?»

Я кивнул.

«ТЫ ПРИШЁЛ ЧТОБЫ ОМОЛОДИТЬ СОБАКУ?»

Я кивнул.

«СМОЖЕШЬ НАЙТИ ПУТЬ К СОЛНЕЧНОМУ ЦИФЕРБЛАТУ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК?»

Я написал, и держал блокнот так, чтобы она прочитала: «Мистер Боудич оставил свои инициалы чтобы обозначить тропу» Я подумал, что это лучше, чем хлебные крошки. Если, конечно, дождь не смыл эти знаки. Она кивнула и задумалась, наклонив голову. В свете лам я рассмотрел явное сходство с её кузеном Вуди, хотя тот и был намного старше. Клаудия была красива суровой красотой, несмотря на годы тяжёлой работы и стрельбы по хищным волкам. Члены королевской семьи в изгнании, подумал я. Клаудия, Вуди и Лия. Не три поросёнка, но три особы голубой крови.

Наконец, она подняла взгляд и сказала: «РИСКОВАНО!»

Я кивнул.

«ВУДИ ТЕБЕ СКАЗАЛ, КАК ИДТИ И ЧТО ДЕЛАТЬ?»

Я пожал плечами и написал: «Я должен вести себя тихо».

Она издала пыхтящий звук, словно это совсем не помогло. «Я НЕ МОГУ ПРОДОЛЖАТЬ НАЗЫВАТЬ ТЕБЯ МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК ИЛИ ЮНЫЙ ПРИНЦ, ХОТЯ В ТЕБЕ И ЕСТЬ КОЕ-ЧТО ОТ ПРИНЦА! КАК ТВОЁ ИМЯ?»

Я написал: «ЧАРЛИ РИД» заглавными буквами.

«ШАРЛИ?»

Это было достаточно близко. Я кивнул.

Она взяла поленце из ящика возле печи, открыла дверцу печи, швырнула туда поленце и захлопнула дверцу. Она снова села, сложила руки на коленях, и наклонилась над ними. Её лицо было серьёзным.

«ТЫ НЕ УСПЕШЬ ВЫПОЛНИТЬ СВОЁ ДЕЛО, ЕСЛИ ЗАВТРА ОТПРАВИШЬСЯ ОТСЮДА, ШАРЛИ, ТАК ЧТО ТЕБЕ НАДО БУДЕТ ПЕРЕНОЧЕВАТЬ В СКЛАДСКОМ САРАЕ ПОЧТИ У САМЫХ ГЛАВНЫХ ВОРОТ! В ПЕРЕДНЕЙ ЧАСТИ ЕСТЬ КРАСНЫЙ ВАГОН БЕЗ КОЛЁС! ЗАПИШИ ЭТО!»

Я написал «склад, красный вагон без колёс.»

«ХОРОШО! ТЫ ОБНАРУЖИШЬ ЕГО НЕЗАПЕРТЫМ, НО ВНУТРИ ЕСТЬ ЗАСОВ! ЗАКРОЙ ЕГО, ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ ПРОВЕСТИ НОЧЬ В КОМПАНИИ ВОЛКА, А ТО И ТРЁХ! ЗАПИШИ!»

«Запереть дверь на засов.»

«ОСТАВАЙСЯ ТАМ, ПОК А НЕ УСЛЫШИШЬ УТРЕННИЙ ЗВОН! ОДИН ЗВОН! ТЫ УВИДИШЬ, ЧТО ГОРОДСКИЕ ВОРОТА ЗАКРЫТЫ, НО ИМЯ ЛИИ ОТКРОЕТ ИХ! ТОЛЬКО ЕЁ! ЛИЯ ИЗ ГАЛЛИЕНОВ! ЗАПИШИ!»

Я записал «Лия из галеонов.» Она жестом попросила блокнот, посмотрела, что я записал, нахмурилась, затем жестом попросила карандаш. Она зачеркнула «галеонов» и исправила на «Галлиенов».

«ТЕБЯ ТАМ НЕ УЧИЛИ ПИСАТЬ, В ЭТОЙ ТВОЕЙ СТРАНЕ, ПАРЕНЬ?»

Я пожал плечами. Галеон или Галлиен, звучит почти одинаково. И если город пустынен, кто меня услышит и впустит?

«ТЫ ДОЛЖЕН ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ ВОРОТА КАК МОЖНО РАНЬШЕ, СРАЗУ ПОСЛЕ УТРЕННЕГО ЗВОНА, ПОТОМУ ЧТО ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ ОХРЕНИТЕЛЬНО ДОЛГИЙ МАРШРУТ!»

Она потёрла лоб, и озабоченно посмотрела на меня.

«ЕСЛИ ТЫ УВИДИШЬ ЗНАКИ АДИ, ВСЁ БУДЕТ В ПОРЯДКЕ! А ЕСЛИ НЕТ – УХОДИ, ПОКА НЕ ПОТЕРЯЛСЯ! УЛИЦЫ КАК ЛАБИРИНТ! ТЫ БУДЕШЬ БЛУЖДАТЬ В ЭТОЙ АДСКОЙ ДЫРЕ ДО САМЫХ СУМЕРЕК!»

Я написал: «Она умрёт, если я не обновлю её!»

Она прочитала и сунула мне блокнот обратно.

«ТЫ ЛЮБИШЬ ЕЁ НАСТОЛЬКО ЧТОБЫ УМЕРЕТЬ ВМЕСТЕ С НЕЙ?»

Я покачал головой. Клаудия удивила меня смехом, который оказался почти музыкальным. Я подумал, что это был маленький остаток того, как звучал её голос до того, как она была проклятьем обречена жизнь в тишине.

«НЕ САМЫЙ БЛАГОРОДНЫЙ ОТВЕТ, НО ТОТ, КТО ОТВЕТИЛ БЫ БЛАГОРОДНО, УМЕР БЫ МОЛОДЫМ С ПОЛНЫМИ ШТАНАМИ ДЕРЬМА! ХОЧЕШЬ ВЫПИТЬ ЭЛЯ?»

Я покачал головой. Она встала, порылась в том, что я принял за её холодную кладовку, и вернулась с белой бутылью.  Она вытащила пробку с отверстием в ней – я предположил, для того чтобы пиво дышало – и надолго припала к ней. После чего раскатисто рыгнула. Она снова села, теперь держа на коленях бутылку.

«ЕСЛИ ОТМЕТКИ НА МЕСТЕ, ШАРЛИ – ОТМЕТКИ АДРИАНА – СЛЕДУЙ ИМ, КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ, И ТИХО! ВСЕГДА ТИХО! НЕ ОБРАЩАЙ ВНИМАНИЯ НА ГОЛОСА, КОТОРЫЕ МОЖЕШЬ УСЛЫШАТЬ, ПОТОМУ ЧТО ЭТО ГОЛОСА МЕРТВЕЦОВ…  И ХУЖЕ, ЧЕМ МЕРТВЕЦОВ!»

Хуже, чем мертвецов? Мне не понравилось, как это прозвучало. И если говорить о звуках: их могли издавать деревянные колёса тележки, едущей по мостовой. Может, Радар сможет проделать часть пути самостоятельно, а остаток пути я понесу её на руках?

«ТЫ МОЖЕШЬ УВИДЕТЬ СТРАННЫЕ ВЕЩИ… ИЗМЕНЕНИЕ ФОРМЫ ВЕЩЕЙ… НО НЕ ОБРАЩАЙ ВНИМАНИЯ! РАНО ИЛИ ПОЗДНО ТЫ ПОПАДЁШЬ НА ПЛОЩАДЬ С ВЫСОХШИМ ФОНТАНОМ НА НЕЙ!»

Я подумал, что уже видел этот фонтан, на картине, изображающей Клаудию и Лию, которую Вуди показал мне.

«ПОБЛИЗОСТИ ОГРОМНЫЙ ЖЁЛТЫЙ ДОМ С КОРИЧНЕВЫМИ СТАВНЯМИ! ПОСЕРЕДИНЕ ПРОХОД! ЭТО ДОМ ХАНЫ! В ОДНОЙ ПОЛОВИНЕ ДОМА ХАНА ЖИВЁТ! В ДРУГОЙ ПОЛОВИНЕ КУХНЯ, ГДЕ ХАНА ЕСТ! ЗАПИШИ!»

Я записал, и она посмотрела в блокнот. Она нарисовала проход с закруглённым верхом. Под ним она нарисовала бабочку с распростёртыми крыльями. Получилось очень хорошо для быстрого наброска.

«ТЫ ДОЛЖЕН БУДЕШЬ СПРЯТАТЬСЯ, ШАРЛИ! ТЫ И ТВОЯ СОБАКА! ОНА БУДЕТ ВЕСТИ СЕБЯ ТИХО?»

Я кивнул.

«ТИХО, НЕСМОТРЯ НИ НА ЧТО?»

Я не был в этом уверен, но снова кивнул.

«ДОЖДИСЬ ДВУХ УДАРОВ КОЛОКОЛА! ЗАПИШИ!»

«2 удара колокола», записал я.

«РАНЬШЕ ДВУХ УДАРОВ ТЫ МОЖЕШЬ ОБНАРУЖИТЬ ХАНУ СНАРУЖИ ДОМА! НЕ ВЫХОДИ! НО ТЫ ТОЧНО УВИДИШЬ ЕЁ КОГДА ОНА ПОЙДЁТ НА КУХНЮ ОБЕДАТЬ! ВОТ ТОГДА-ТО ТЕБЕ НУЖНО ПРОЙТИ СКВОЗЬ ПРОХОД, ТАК БЫСТРО, КАК ТЫ СМОЖЕШЬ! ЗАПИШИ!»

Я не думал, что нужно это записывать – я не планировал проводить много времени во владениях Ханы, если она была такой страшной как я слышал – но было ясно, что Хана очень за меня переживала.

«СОЛНЕЧНЫЙ ЦИФЕРБЛАТ БУДЕТ НЕМНОГО ДАЛЬШЕ! ПО ШИРОКИМ ПРОХОДАМ ТЫ ПОЙМЁШЬ, ЧТО УЖЕ БЛИЗКО! ПОСАДИ ЕЁ НА ЦИФЕРБЛАТ И КРУТИ ЕГО ПРОТИВ ЧАСОВОЙ СТРЕЛКИ! ИСПОЛЬЗУЙ РУКИ! ПОМНИ, ЕСЛИ ТЫ ПОВЕРНЁШЬ ЦИФЕРБЛАТ ПО ЧАСОВОЙ СТРЕЛКЕ, ТЫ ЕЁ УБЪЁШЬ! И САМ ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ! ЗАПИШИ!»

Я записал, но только чтобы сделать её приятно. Я читал «Что-то страшное грядёт» и знал какую опасность несёт поворот циферблата не в ту сторону.  Уж в чём Радар точно не нуждалась, так это в увеличении возраста.

«ВОЗВРАЩАЙСЯ СРАЗУ КАК ЗАКОНЧИШЬ! НО БОЙСЯ ХАНЫ! КОГДА БУДЕШЬ В ПРОХОДЕ – СЛУШАЙ ЕЁ!»

Я поднял руки над головой и покачал головой: не понимаю.

Клаудия мрачно улыбнулась: «ЭТА ЗДОРОВАЯ СУКА ВСЕГДА СПИТ ПОСЛЕ ОБЕДА! И ОНА ХРАПИТ! ТЫ УСЛЫШИШЬ, ШАРЛИ! ЭТО КАК ГРОМ!»

Я показал ей два больших пальца.

«ВОЗВРАЩАЙСЯ БЫСТРО! ЭТО ДАЛЕКО, И У ТЕБЯ БУДЕТ МАЛО ВРЕМЕНИ! ТЕБЕ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО БЫТЬ ЗА ВОРОТАМИ КОГДА ПРОЗВУЧАТ ТРИ ЗВОНА, НО ВСКОРЕ ПОСЛЕ ЭТОГО ТЫ ДОЛЖЕН ПОКИНУТЬ ЛИЛИМАР! ДО ТОГО, КАК СТЕМНЕЕТ!»

Я написал в блокноте «ночные солдаты?» и показал ей. Клаудия смочила глотку ещё одной порцией эля. Она выглядела мрачной. «ДА! ОНИ! ТЕПЕРЬ ЗАЧЕРКНИ ЭТО!»
Я сделал это и показал ей.

«ХОРОШО! ЧЕМ МЕНЬШЕ СКАЗАНО ИЛИ НАПИСАНО ОБ ЭТИХ СОДОМИТАХ, ТЕМ ЛУЧШЕ! ЗАНОЧУЙ В САРАЕ, ГДЕ В ПЕРЕДНЕЙ ЧАСТИ ВАГОН! ОТПРАВЛЯЙСЯ В ПУТЬ КОГДА УСЛЫШИШЬ УТРЕННИЙ ЗВОН! ВОЗВРАЩАЙСЯ! ЗАПИШИ!»

Я послушался.

«МЫ ЗАКОНЧИЛИ,» сказала Клаудия. «ПОРА ИДТИ, ПОТОМУ ЧТО ТЫ НАВЕРНЯКА УСТАЛ И ЗАВТРА ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ МНОГО ХОДЬБЫ!»

Я кивнул и написал в блокноте. Я взял его одной рукой, а другой взял руку Клаудии.

В блокноте было написано «СПАСИБО ТЕБЕ».

«НЕ, НЕ, НЕ!» Она сжала мою руку, затем подняла её к своим потрескавшимся губам и поцеловала. «Я ЛЮБИЛА АДИ! НЕ ТАК КАК ЖЕНЩИНА ЛЮБИТ МУЖЧИНУ, НО КАК СЕСТРА ЛЮБИТ БРАТА! Я ТОЛЬКО НАДЕЮСЬ, ЧТО ОН НЕ ПОСЛАЛ ТЕБЯ НА СМЕРТЬ… ИЛИ ЧТО ПОХУЖЕ!»

Я улыбнулся и снова показал ей два больших пальца, стараясь передать, что буду в порядке. Что мне, конечно, не удалось.

7

До того, как я задал ещё какие-либо вопросы – у меня их было много – волки начали выть. Множество волков выли во всю глотку. Я увидел лунный свет между двумя разошедшимися досками. Раздался такой сильный удар по стене дома, что весь дом задрожал. Радар гавкнула и поднялась на ноги, навострив уши. Раздался ещё один удар, затем третий, потом ещё два одновременно. Бутылка упала с одной из полок, и я почувствовал запах рассола.

Я достал револьвер мистера Боудича, думая: «Они будут дуть и дуть, пока дом не развалится.»

«НЕ, НЕ, НЕ», прогудела Клаудия. Она выглядела почти изумлённой. «СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ, ШАРЛИ, УВИДИШЬ, ЧТО ПРИНЁС АДРИАН!»
Она сдвинула бархатный занавес и жестом пригласила меня войти. Большая комната была уютной; спальня – не была. Я бы не осмелился назвать Клаудию неряхой в её покоях, но… на самом деле, стоило бы. Штаны, рубашки и нижнее бельё, которое выглядело как хлопковые шаровары и сорочки, были разбросаны по полу. Она пинками раскидывала одежду на своём пути, пока вела меня к дальней стороне комнаты. Мне было не очень интересно, что она собиралась показать – я думал о волках, атакующих снаружи. И эта атака, сотрясающая её хлипкий деревянный дом, была почти непрерывной. Я боялся, что осада не прервётся даже когда облака закроют луны. Они жаждали крови. Она открыла дверь, открыв комнату размером с кладовку с компостным туалетом, однозначно пришедшим из моего мира. «СОРТИР!» сказала она. «ЕСЛИ ПРИСПИЧИТ НОЧЬЮ! ЗА МЕНЯ НЕ ПЕРЕЖИВАЙ, Я СПЛЮ КАК ЧЁРТОВ КАМЕНЬ!»

Я поверил в это, видя, что она глуха как камень, но я не думал, что мне понадобится туалет, если волки ворвутся внутрь. Ни сегодня, ни вообще. Мне казалось, что дюжины волков пытаются прорваться внутрь пока Клаудия устраивает мне презентацию своего дома.

«ОБРАТИ ВНИМАНИЕ НА ЭТО!» сказала Клаудия. Она сдвинула панель за туалетом. Внутри был автомобильный аккумулятор со штампом ACDelco сбоку. К клеммам были присоединены зажимы. Кабели шли к чему-то вроде трансформатора. Ещё один кабель выходил из трансформатора и соединялся с тем, что выглядело как обыкновенный выключатель. Клаудия широко улыбнулась. «АДРИАН ПРИНЁС ЭТУ ШТУКУ, И ГРЁБАНЫЕ ВОЛКИ ТЕРПЕТЬ ЕЁ НЕ МОГУТ!»

Трусы приносят подарки – подумал я.

Она повернула выключатель. Результатом стало грохочущее блеяние, словно пачка автомобильных сигнализаций, усиленная в пятьдесят или сто раз. Я закрыл уши руками, опасаясь стать глухим как Клаудия. Через десять или пятнадцать очень долгих секунд, она повернула выключатель обратно. Я с опаской отнял ладони от ушей. В большой комнате Радар лаяла как сумасшедшая, но волки стихли.

«ШЕСТЬ ДИНАМИКОВ! ЭТИ ЗАСРАНЦЫ НЕСУТСЯ В ЛЕС, СЛОВНО ИМ ПОДПАЛИЛИ ХВОСТЫ! КАК ТЕБЕ ЭТО ПОНРАВИЛОСЬ, ШАРЛИ? БЫЛО ЛИ ДОСТАТОЧНО ГРОМКО?»

Я кивнул и потёр уши. Ничто не могло долго выдерживать этот заградительный барьер из звука.

«КАК БЫ Я ХОТЕЛА ЭТО УСЛЫШАТЬ!» сказала Клаудия. «НО Я ЧУВСТВУЮ СВОИМИ ЗУБАМИ! ХА!»

У меня всё ещё был блокнот и карандаш. Я написал, и показал Клаудии. «Что будет когда сядет аккумулятор?»

Она прочитала, потом улыбнулась и потрепала меня за щёку. «Я ТЕБЕ КОМНАТУ И СТОЛ, А ТЫ ПРИНЕСЁШЬ МНЕ ДРУГОЙ АККУМУЛЯТОР! ЧЕСТНАЯ СДЕЛКА, ЮНЫЙ ПРИНЦ? Я ГОВОРЮ ДА!»

8

Я спал возле плиты, как у Доры. Той ночью я не лежал без сна, обдумывая ситуацию; Клаудия дала мне стопку одеял и подушку, и я отключился, как только моя голова на неё приземлилась. Через пару секунд – по крайней мере, мне так показалось – Клаудия трясла меня чтобы разбудить. На ней было надето длинное пальто, с аппликациями в виде бабочек – ещё одна работа Доры.

«Что?» сказал я. «Дай мне поспать.»

«НЕ, НЕ, НЕ!» Она была другой, но отлично поняла, что я сказал. «ВСТАВАЙ, ЧАРЛИ! ТЕБЕ ВСЁ ЕЩЁ ПРЕДСТОИТ ДОЛГИЙ ПУТЬ! ПОРА ЗАНЯТЬСЯ ДЕЛОМ! А ЕЩЁ Я ХОЧУ ТЕБЕ КОЕ-ЧТО ПОКАЗАТЬ!»

Я попытался улечься, но Клаудия вернула меня в сидячее положение.

«ТВОЯ СОБАКА ЖДЁТ! Я ВСТАЛА ЧАС НАЗАД! И СОБАКА ТОЖЕ! ОНА ПОЛУЧИЛА ЕЩЁ ОДНУ ДОЗУ МАЗИ И ЧУВСТВУЕТ СЕБЯ БОДРО! ИДИ ПОСМОТРИ!»

Радар стояла рядом с ней, виляя хвостом.  Когда она увидела, что я на неё смотрю, она ткнулась носом в мою шею и лизнула щёку. Я встал. Ноги болели, руки и плечи ещё сильнее. Я покрутил ими, затем сделал дюжину выпадов, как во время предсезонной тренировки.

«ИДИ СДЕЛАЙ ЧТО НУЖНО! ПОТОМ Я ДАМ ТЕБЕ ТЁПЛОГО!»

Я пошёл в маленькую ванную, где она оставила мне таз с тёплой водой и кусок жёлтого твёрдого мыла. Я пописал, потом помыл руки и умылся.  На стене висело квадратное зеркало, не больше автомобильного зеркала заднего вида. Оно было поцарапанным и с пятнами, но присев, я смог увидеть себя. Я выпрямился, повернулся чтобы выйти, но затем посмотрел ещё раз, поближе. Я подумал, что мои каштановые волосы слегка посветлели. Такое случалось летом, после дней, проведённых под солнцем, но тут не было солнца, только низкие облака. Кроме ночи, когда облака расступались, позволяя лунному свету пройти.

Я списал это на свет единственной масляной лампы, и туманность поцарапанного зеркала. Когда я вернулся, Клаудия протянула мне толстый кусок хлеба, обёрнутый вокруг двойной порции омлета. Я проглотил его как волк (не знаю, каламбур это или нет).

Она протянула мне мой рюкзак. «Я ПОЛОЖИЛА ТЕБЕ ВОДУ И ХОЛОДНЫЙ ЧАЙ! И БУМАГУ С КАРАНДАШОМ! НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ! ТЕЛЕЖКА, КОТОРЫЮ ТЫ ТАЩИЛ, ОСТАНЕТСЯ ЗДЕСЬ!»

Я покачал головой и пантомимой показал, как поднимаю ручки.

«НЕ, НЕ, НЕ! ТЕБЕ НЕ ПРИДЁТСЯ ЭТИМ ЗАНИМАТЬ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ТЫ НЕ ВЕРНЁШЬСЯ НА МОЁМ ТРЁХКОЛЁСНИКЕ!»

«Я не могу взять твой трицикл!»

Она отвернулась и не слушала. «ВЫХОДИ, ШАРЛИ! РАССВЕТ СКОРО КОНЧИТСЯ! ТЫ ЖЕ НЕ ХОЧЕШЬ ЕГО ПРОПУСТИТЬ!»

Я последовал за ней через дверь, надеясь, что за ней не скрывается стая хищных волков. Их там не оказалось, а в направлении того, что мальчик назвал городом с привидениями, облака разошлись и я увидел россыпь звёзд. Рядом с Дорогой королевства стоял огромный трёхколёсный велосипед Клаудии. Большая корзина позади была выстлана мягким белым квадратом чего-то, похожего на флис, и я понял, что там поедет Радар. Я понял, что ехать на трёхколёснике будет легче и быстрее, чем тащить тележку с Радар. Было кое-что ещё, что было ещё лучше.

Клаудий присела, держа лампу возле огромного переднего колеса. «АДИ ПРИНЁС И ЭТИ ПОКРЫШКИ! Я СЛЫШАЛА О ТАКИХ, НО НИКОГДА НЕ ВИДЕЛА! МАГИЯ ИЗ ТВОЕГО МИРА, ШАРЛИ, ПРИЧЁМ ТИХАЯ МАГИЯ!»

Это успокоило меня. Можно было не переживать из-за твёрдых колёс, грохочущих по булыжнику.

Я указал на трайк. Я указал на себя. Я погладил себя по груди над сердцем. «Я верну его, Клаудия. Я обещаю.»

«ТЫ ВЕРНЁШЬ ЕГО МНЕ, ЮНЫЙ ПРИНЦ ШАРЛИ! Я НЕ СОМНЕВАЮСЬ!» Она погладила меня по спине, затем непринуждённо шлёпнула по заду, что напомнило мне как тренер Харкнесс отправлял меня играть в защите или же делать удар вместо игрока с битой.

«ТЕПЕРЬ ПОСМОТРИ НА ЧИСТОЕ НЕБО!»

Я посмотрел. В то время как звёзды бледнели, небо над городом Лилимар приняло красивый персиковый оттенок. Может быть, такой цвет бывает у тропического неба на исходе дня, но я никогда не видел ничего точно такого же. Радар сидела между нами, подняв голову и нюхая воздух. Если не брать во внимание того, что какая-то дрянь сочилась из её глаз, и насколько она была худой, можно было бы подумать, что с ней всё в порядке.

«На что мы смотрим?»

Клаудия не ответила, потому что не видела, что я говорю. Она смотрела в сторону города, где вздымались башни и три высоких шпиля, чёрных на фоне светлеющего дня. Мне не нравился вид этих стеклянных шпилей, даже на расстоянии. Их конфигурация заставляла их казаться лицами, смотрящими на нас. Я сказал себе, что это иллюзия, ничем не отличающаяся от того, чтобы увидеть разинутый рот в древесном сучке, или похожее на дракона облако, но это не сработало. Даже близко не сработало. Мне в голову прокралась мысль – определённо, глупая – что сам город и был Гогмагогом: разумным, наблюдающим и злым. Мысль о том, чтобы подойти ближе, пугала; мысль о том, чтобы использовать имя Лии, чтобы войти, ужасала.

Я сказал себе, что мистер Боудич вошёл в этот город и вернулся. Значит, и я смогу.

Но я беспокоился.

Затем раздался колокольный звон, долгая звучная железная нота: ДОНГ.

Радар встала на ноги и сделала шаг по направлению к звуку.

«ПЕРВЫЙ ЗВОН, ШАРЛИ?»

Я поднял один палец и кивнул.

Пока звук всё ещё доносился, начало происходить что-то более удивительное, чем огромный таракан или большой красный сверчок: небо над тесно стоящими лачугами и коттеджами потемнело, словно тень упала не вниз, а вверх. Я схватил Клаудию за плечо, на мгновение испугавшись, что я вижу какое-то странное затмение не солнца или луны, а самой земли. Затем, когда звон совсем затих, тьма рассыпалась на десять тысяч осколков дневного света, которые пульсировали и менялись. Я видел цвета – чёрный и золотой, белый и оранжевый, глубочайший фиолетовый.

Это были бабочки-монархи, каждая размером с воробья, но такие нежные и эфемерные, что утренний свет проходил сквозь них так же свободно, как и вокруг них.

«СЛАВА ЭМПИСУ!» закричала Клаудия и воздела обе руки к поднимающемуся вокруг нас потоку жизни. Этот поток перекрыл полосу неба над городом, скрыв и лица, которые я видел. «СЛАВА ГАЛЛИЕНАМ! ПУСТЬ ОНИ ПРАВЯТ СНОВА И НАВЕКИ!»

Она была громкой, как и всегда, но я её едва слышал. Я был потрясён. Никогда в жизни я не видел ничего настолько странно-сюрреалистического и такого красивого. Бабочки затемнили небеса, пролетая мимо нас Бог знает куда, и, чувствуя ветер их крыльев, я наконец-то принял – целиком и полностью – реальность этого другого мира. Эмписа. Я пришёл из воображаемого мира. Этот был реальным.