Стивен Кинг "Волшебная Сказка" (Stephen King "Fairy Tale") любительский перевод. Глава 12-1⁠⁠

Вступление переводчика:

Уважаемые читатели! Мы с вами уже осилили одну треть книги. Начиная перевод, я не думал, что это окажется так увлекательно. Спасибо моим подписчикам за то, что читаете мои старания.

Прошлая глава закончилась на весьма остром моменте, так что я поднатужился и перевёл следующую главу так быстро, как только смог. Приятного чтения!

Кристофер Полли. Рассыпанное золото.

Не так уж мило. Приготовления.

1

Не могу вспомнить, что чувствовал в тот момент. Хотя, помню, о чём подумал: «Румпельштильцкин приставил пистолет к моему затылку.»

«Что там внизу?»

«А?»

«Ты слышал меня. Ты долгое время был в этой норе, я уж было подумал, что ты помер, так что же там внизу?»

Пришла ещё одна мысль: «Он не должен знать. Никто не должен.»

«Насосы.» Это было первое, что пришлом мне в голову.

«Насосы? Насосы? Вот что там, ха-ха?»

«Да. Без них затопляет весь задний двор, когда идёт дождь. И вода течёт вниз по улице.» Мои мозги принялись работать. «Они старые. Я проверял, не нужно ли позвать кого-нибудь из города их починить. Ну, знаешь, Водопроводную Служ-»

«Брехня. Ха-ха. Что там внизу на самом деле? Там внизу золото?»

«Нет. Только оборудование.»

«Не оборачивайся, малыш, это будет не умно. Совсем нет. Ты пошёл с этой большой пушкой, ха-ха, чтобы проверить водяной насос?»

«Крысы,» сказал я. У меня во рту пересохло. «Я подумал, что там могут быть крысы.»

«Лживая история, полная брехня. А там что? Ещё насосы? Не шевелись, просто посмотри вправо.»

Я посмотрел и увидел гниющие тело большого таракана, застреленного мистером Боудичем. От него мало чего осталось.

Моя предыдущая жалкая выдумка подвела меня, так что я просто сказал, что не знаю, но человеку, о котором я думал, как о Румпельштильцкине, на самом деле было всё равно. Он был сосредоточен на добыче.

«Забудь. Теперь давай проверим сейф старика. Может быть, мы проверим насосы позже. Пошли в дом, малыш. И если ты решишь поднять шум по пути, я вышибу тебе мозги. Но сперва я хочу, чтобы ты отцепил стреляющую железяку, партнёр, ха-ха, и бросил его.»

Я начал расстёгивать пояс, собираясь развязать узлы, удерживающие шнурки. Пистолет снова упёрся в мою голову, и сильно.

«Разве я сказал снять пояс? Нет, не говорил. Просто расстегни его.»

Я расстегнул пояс. Кобура ударила меня по колену и перевернулась. Пистолет выпал на пол сарая.

«Можешь застегнуть пояс обратно. Симпатичный пояс, ха-ха.»

(С этого момента я собираюсь опустить в своём рассказе большинство этих грёбаных ха-ха, потому что он произносил их всё время, как какие-то вербальные знаки препинания. Позвольте мне добавить, что это было чрезвычайно по-румпельштильцкински. Надо сказать, это было страшновато.)

«Теперь повернись.»

Я повернулся, и он повернулся вместе со мной. Мы с ним были как фигурки в музыкальной шкатулке.

«Медленно, Чарли. Медленно.»

Я вышел из сарая. Он шёл за мной. В другом мире было облачно, а здесь светило солнце. Я видел наши тени, его тень была с вытянутой рукой и в теневой руке виднелся теневой пистолет. Мои мозги переключились с первой передачи на вторую, но до третьей было ещё далеко. Я был унижен, хорошо и качественно.

Мы поднялись по ступеням заднего крыльца. Я отпер дверь, и мы вошли в кухню. Помню, что подумал обо всех разах, когда я там был, ни разу и не подозревая, как скоро я окажусь там в последний раз. Потому что он собирался меня прикончить.

Вот только он не мог. Я не дам ему меня прикончить. Я представил, что люди обнаружат колодец миров и я знал, что не дам ему меня прикончить. Я представил как городские копы и спецназ полиции штата или парни из армии перебегают маленький двор башмачницы, срывая её пересекающиеся верёвки и бросают обувь в грязь, пугая башмачницу и знал, что не дам ему меня прикончить. Я представил как эти парни врываются в покинутый город и пробуждают чтобы там ни спало и знал, что не дам ему меня прикончить. Но я не мог его остановить. Вот в чём была шутка.

Ха-ха.

2

Мы поднялись вверх по лестнице на второй этаж, я впереди, а Румпель-грёбаный-штильцкин за мной. Я думал о том, чтобы неожиданно сделать выпад назад и сбросить его с лестницы, но не предпринял попытки. Это могло сработать, но был немалый шанс, что я погибну, если не сработает. Если бы Радар была здесь, старая или нет, она попыталась бы схватить Румпеля и скорее всего уже была бы мертва.

«В спальню, парень. В ту, в которой сейф.»

Я вошёл в спальню мистера Боудича. «Ты убил мистера Хайнриха, да?»

«Что? Ничего глупее не слышал. Копы поймали малого, который это сделал.»

Я не стал развивать тему. Я знал, он знал, и он знал, что я знаю. Я знал кое-что ещё. Первое: если я скажу, что не знаю комбинацию от сейфа и буду стоять на этой лжи, он меня убьёт. Второе было вариацией номера первого.

«Открой шкаф, малыш.»

Я открыл шкаф. Пустая кобура хлопнула меня по бедру. Таким-то я оказался стрелком.

«Теперь открой сейф.»

«Если я это сделаю, ты меня убьёшь.»

На секунду наступила тишина, пока он обдумывал эту очевидную истину. Затем он сказал: «Нет, я этого не сделаю. Я просто свяжу тебя, ха-ха.»

Ха-ха звучало очень уместно, потому что как он собирался это проделать? Миссис Ричленд сказала, что он был маленьким человечком, её роста, что составляло около 5 футов и 4 дюймов (около 162см – примечание переводчика). Я был на фут выше и в те дни имел атлетическое сложение, благодаря работе по дому и катанию на велосипеде. Без помощника, держащего меня под прицелом, он не смог бы меня связать.

«Ты так сделаешь? Правда?» Я заставил свой голос дрожать, что было, уж поверьте, нетрудно.

«Да! А теперь открывай сейф!»

«Обещаешь?»

«Хорошечно, старина. А теперь открывай или я пущу тебе пулю в колено, и ты никогда не сможешь танцевать танго, ха-ха.»

«Хорошо. Но только если ты действительно обещаешь меня не убивать.»

«Уже спрошено и отвечено, как говорят в суде. Открывай сейф!»

Помимо прочих причин жить, я не мог позволить, чтобы этот торопливый голос был последним, что я услышу в своей жизни. Просто не мог. «Окей.»

Я встал на колени перед сейфом. Я думал, что он собирается прикончить меня, и я не мог позволить ему прикончить меня, и я не собирался ему позволить это.

Из-за Радар.

Из-за башмачницы.

И из-за мистера Боудича, который передал мне на хранение своё бремя, потому что у него просто больше никого не было.

Я успокоился.

«Там лежит золото,» сказал я. «Не знаю, где он его добыл, но это потрясный соус. С помощью этого золота он оплачивал счета годами.»

«Перестань болтать и открывай сейф!» Затем, как будто он не смог сдержаться: «Сколько?»

«Я не знаю. Может быть, на миллион долларов. Оно в ведре, которое я даже не могу поднять.»

Я не мог придумать как поменяться местами с маленьким подонком. Если бы мы стояли лицом к лицу, я смог бы с ним сладить. Но не с дулом пистолета меньше чем в дюйме от моего затылка. С тех пор, как я добрался до университетского уровня спорта, я научился выключать свой мозг на время игры и позволял телу действовать. Я должен был поступить так и в этот раз.  Других вариантов не было. Иногда во время футбольной игры, когда мы отставали, особенно когда сотни людей освистывали нас, я фокусировался на квотербеке противника и говорил себе, что он мерзкий сукин сын и я собираюсь не просто отбросить его, а расплющить к чёртовой матери. Это не слишком хорошо срабатывало, если только парень не был хвастуном, показывающий вам злорадное лицо после матча, но с Румпелем это сработало. У него было злорадное лицо, и мне было нетрудно его ненавидеть.

«Хватит тянуть, старина, старина, старый ты пердун. (“old bean, old bean, old beanbag”. “old bean” – обращение, распространённое в Великобритании. “old beanbag” имеет великое множество переносных значений, я выбрал наиболее созвучное. А буквально это переводится как «погрeмушка» - примечание переводчика) Открывай, а то никогда не сможешь ходить, не хромая.»

Скорее, никогда не буду ходить.

Я повернул диск в одну сторону, в другую, снова в ту же сторону, что и в первый раз. Три цифры введены, одна осталась. Я рискнул посмотреть через плечо и увидел узкое лицо – почти лицо хорька – под бейсболкой Вайт Сокс с высокой тульей и красным кругом вместо буквы О. «Ты оставишь мне хоть немного?»

Он мерзко хихикнул. «Открывай! Перестань на меня пялиться и открывай!»

Я ввёл последнюю цифру комбинации. Я нажал на ручку. Я не видел, как он заглядывает через моё плечо, но я чуял его запах: кислый пот, который буквально запекается в кожу, если человек подолгу не моется.

Сейф открылся. Я не колебался, потому что тот, кто колебался, исчез. Я схватил ведро за край и перевернул его между своих разведённых колен. Гранулы золота полились потоком и раскатились по полу во всех направлениях. В тот же миг я нырнул в шкаф. Румпель выстрелил, звук был ненамного громче средней петарды. Я почувствовал, как пуля пролетела мимо моего плеча и уха. Подол одного из старомодных пальто мистера Боудича дёрнулся, когда его пронзила пуля. У мистера Боудича было достаточно обуви. Дора могла бы позавидовать. Я схватил финский броган, перекатился на бок, и швырнул башмак в Румпеля. Тот пригнулся. Я швырнул другой башмак, Румпель пригнулся снова, но башмак угодил ему в грудь. Он сделал шаг назад на золотые гранулы, которые всё ещё катились, и одна из его ног соскользнула. Он тяжело рухнул с растопыренными ногами, но не отпустил пистолет. Он был намного меньше револьвера 45 калибра мистера Боудича, что, вероятно, объясняет почему он стрелял не так громко.

Я не стал пытаться подняться на ноги, просто приподнялся на корточки и развернулся. Я пролетел над рассыпанными гранулами подобно Супермену и приземлился на маленького человечка. Я был большим. Он был маленьким. Воздух вылетел из него со звуком «вуф». Его глаза выпучились. Его губы покраснели и блестели от слюны.

«Слезь… с… меня!» сдавленно прошептал он.

Как бы не так. Я схватил его руку, удерживающую пистолет, упустил её и схватил снова, прежде чем он смог направить пистолет мне в лицо. Пистолет прогремел во второй раз. Я не знал куда попала пуля, и мне было всё равно, главное, что не в меня. Его запястье было скользким от пота, потому я сжал его изо всех сил и начал выкручивать. Раздался хруст. Коротышка издал пронзительный крик. Пистолет выпал из его руки и упал на пол. Я поднял его и направил на Румпеля.

Он снова пронзительно завизжал и закрыл лицо ладонью, как будто это могло остановить пулю. Другая просто болталась на сломанном запястье, которое уже начало опухать. «Нет, не надо! Пожалуйста, не стреляй в меня! Пожалуйста!»

И ни единого грёбаного ха-ха.

3

До этого момента вы, вероятно, считали Чарли Рида хорошим парнем вроде героя Лучших приключенческих книг для молодёжи. Я мальчик, который заботился о своём отце, когда он крепко пил, убирал его рвоту, молился о его исцелении (на коленях!) и в самом деле получил то, о чём молился.  Я парень, который спас старика, когда тот упал с лестницы, пытаясь почистить водостоки. Парень, который навещал его в больнице, а затем заботился о нём, когда тот вернулся домой. Который полюбил верную собаку старика, а верная собака полюбила его. Я нацепил револьвер 45 калибра, отважился пойти по тёмному коридору (не говоря уже о том, что он был средой обитания гигантских животных) и вышел в другой мир, где подружился с леди обладательницей повреждённого лица, собирающей обувь. Я парень, который одолел убийцу мистера Хайнриха, находчиво рассыпал золотые гранулы по всему полу, так что тот потерял равновесие и упал. Чёрт побери, я даже занимался двумя видами спорта на университетском уровне! Сильный и высокий, без прыщей! Идеально, правда?

За исключением того, я что я был парнем, бросавшим петарды в почтовые ящики, взрывая то, что могло быть чьей-то важной почтой. Я был парнем, которые размазал собачье дерьмо по лобовому стеклу автомобиля мистера Доуди и выдавил суперклей в замок зажигания строго фургона Форд миссис Кендрик, когда мы с Берти обнаружили его открытым. Я опрокидывал надгробные камни. Я крал в магазинах. Берти Бёрд был со мной во всех этих проделках, и именно Берти Бёрд сообщил о бомбе, а я его не остановил.

Были и другие вещи, о которых я не собираюсь вам рассказывать, потому что мне слишком стыдно. Всё, что я скажу – то, что мы пугали маленьких детей, да так, что они писались.

Не очень мило, правда?

И я был безумно зол на этого маленького человечка в грязных вельветовых штанах, спортивной куртке Nike и со свалявшимися, грязными волосами, свисающими до бровей его узкого, как у хорька, лица. Я был зол (конечно же) потому, что он прикончил бы меня, как только получил бы золото – он уже убивал однажды, почему нет?  Я был зол, потому что убей он меня, копы – возможно, детектив Глисон и его отважные помощники офицеры Уитмарк и Купер – вошли бы в сарай в ходе своего расследования и обнаружили бы то, по сравнению с чем убийство Чарльза МакГи Рида выглядело бы мелочью. А больше всего меня злило – вы можете в это не верить, но я клянусь, это правда – потому что вторжение маленького человечка всё усложнило. Собирался ли я сообщить о нём полиции? Это привело бы к тому, что золото было бы обнаружено, что вызвало бы миллион вопросов. Даже если бы я всё собрал с пола и убрал обратно в сейф, мистер Ха-ха рассказал бы копам о нём. Может, чтобы получить снисхождение от окружного прокурора, может просто со злости. Решение моей проблемы было очевидным, нельзя было чтобы он кому-то рассказал. Учитывая, что слух миссис Ричленд был не таким острым как зрение (а пара выстрелов не были очень уж громкими), полиция не должна была приехать. У меня даже было место чтобы спрятать тело. Верно?