СЕМЬЯНИН-ВАМПИР. Глава 3
Предыдущие главы:
СЕМЬЯНИН-ВАМПИР. Глава 2
– Слава Богу, с тобой все хорошо! –вскрикнула радостно Шерилл, жена Фрэнка, когда тот появился на пороге дома. – Где ты пропадал?
– Я ужинал, – ответил Фрэнк не менее радостным голосом.
Он чувствовал невероятный прилив сил. Но это не было обычное приподнятое настроение, которое бывает у человека после прогулки на свежем воздухе, занятия спортом или вкусной еды. Нет, состояние Фрэнка можно было сравнить с эйфорией. Это был человек, испытывавший лучшие мгновения своей жизни.
– Мы тут с Элоизой с ума сходим! – с негодованием сказала жена, указывая на их шестнадцатилетнюю дочь. – А ты просто ужинал? И как? Вкусно было?
– Это было лучшее, что я ел в своей жизни, – ответил Фрэнк.
Он был в отличном настроении и не обращал внимания на недовольные взгляды своей жены. Настроение дочери всегда была зеркальным отражением состояния матери. Она была очень на неё похожа. Если мать была недовольна мужем, то дочь непременно была недовольна отцом. Фрэнк замечал это, и данный факт вызывал, скорее, трепет в его душе, чем злость. Ему нравилось наблюдать за тем, как близки между собой эти два самых дорогих ему человека.
Но он испытывал еще одно чувство, которое было бы непонятно обычным людям, таким, как мы с вами.
Думаю, вы уже и без того были шокированы событиями предыдущей главы, раскрывавшими темную сторону личности нашего героя. Но у меня, как у рассказчика, нет задачи делать так, чтобы этот персонаж вам нравился. Фрэнк Мюррей – вовсе не тот герой, который должен вызывать симпатию.
Об этом его чувстве к жене и дочери мы поговорим чуть позже, когда в историю вмешается другой ключевой ее персонаж.
Именно его ждал Фрэнк, сидевший с надменным видом и смотревший на входную дверь так, словно гипнотизировал её. Вскоре в нее постучали. Супруга и дочь вздрогнули.
– Мы кого-то ждем? – спросила с беспокойством Шерилл.
– Мы – нет. Я – да. – Ответил Фрэнк, даже не глядя на жену. Он улыбался и смотрел на дверь, но не вставал с места. Он был счастлив настолько, что какое-то время не мог пошевелиться.
– Кого же ты ждешь в такой час?
– Открой и увидишь.
Шерилл с негодованием и страхом пошла открывать. Она остановилась у двери, будто предчувствуя, что после того, как она ее откроет, произойдет что-то страшное. Фрэнк заметил это и притворно усмехнулся.
– Успокойся, дорогая. Сомневаюсь, что за той дверью есть кто-то опаснее меня.
– Тогда почему сам не открываешь? – спросила она.
Вдруг они услышали, как тот, кто стоит за дверью, насвистывает какую-то мелодию.
Она показалась Шерилл одновременно прекрасной и пугающей. И будто поддавшись чарам этой мелодии, как порой приручается звуками музыки змея, она послушно и без колебаний открыла дверь.
– Прошу прощения за столь поздний визит, сударыня. Могу я войти? – спросил мужчина, стоящий по ту сторону.
На нем была дорогая одежда, вышитая, судя по всему, специально для него. Волосы его были черные, рост огромен, а глаза напугали Шерилл своей красотой и уверенностью.
– Здравствуйте… – промолвила она, словно выходя из гипноза. – Извините, а что вам нужно? Кто вы такой?
Незваный гость улыбнулся.
– При всем уважении к хозяйке этого дома, но, думаю, ваш муж решил, впускать меня или нет, до того, как вы открыли дверь. В таком случае моё имя вам ничего не даст.
Шерилл, которая заранее была настроена против гостей в такой час, возненавидела этого человека, едва услышала его голос. Она полностью взяла себя в руки и сказала:
– Я не спрашиваю вашего имени. Я спрашиваю кто вы такой?
– А что вы подразумеваете под этим вопросом? Дело в том, что в том обществе, в котором я вращаюсь, имя говорит обо всём. Оно, как паспорт. По нему можно определить все.
– А в вашем обществе имя – это просто имя. Как номерок на шее. Но раз уж вы настаиваете, я не должен быть невежливым, и представиться…
– Вы и без того ведете себя невежливо, – послышался дерзкий голос дочери, которая решила поддержать напуганную маму.
Шерилл хотела было сказать дочери, чтобы та вела себя деликатнее, хотя в душе и разделяла ее мнение. Но тут гость вдруг решил войти в дом без приглашения. Ему захотелось увидеть ту, чей голос он услышал. Возможно, мать и возмутил бы этот поступок, но вдруг она увидела то, что заставило ее позабыть об этой бестактности гостя.
– Меня зовут Витор… – сказал высокий мужчина, не сводя взгляд с Элоизы.
Глаза его были наполнены таким необъяснимым и невыразимым чувством, что это напугало всех присутствующих.
– Как тебя зовут, дитя мое? – спросил гость у девочки.
– Элоиза… – ответила она, смутившись не только его взгляда, но и тона, каким он произнес этот вопрос.
– Прекрасное имя, – сказал он.
Витор вел себя так, словно никого больше не существовало. Мать, наблюдая всю эту картину, нервно задрожала. Она не могла еще объяснить, чем вызвано такое ее состояние. Она еще не понимала, почему этот гость так пугает ее. Может, ее пугал этот поразительный контраст бледности его лица и черноты его волос. Но бледность эта не была болезненной.
Ведь газа его выражали огромную силу. Возможно, именно этот взгляд в совокупности с поразительным тембром его зловещего голоса и тем фактом, что городом с утра овладела тьма, оказали такой ужасное впечатление на Шерилл.
Колоссальным усилием воли гость все же оторвал взгляд от не знающей куда деваться девочки, и перевел его на Фрэнка. Тот внимательно наблюдал за всем происходящим. В ту минуту два сильных чувства вертелись в его голове: первое – желание разорвать гостя на части за то, как он смотрит на его дочь; другим же чувством было…
– Понимание? – спросил гость, прочитав мысли Фрэнка.
Наступила зловещая тишина, не предвещавшая ничего хорошего.
Гость сел напротив хозяина дома, и продолжил:
– Друг мой, тебе придётся сделать выбор. И сделать тебе его нужно до рассвета.
Продолжение следует.