"Семья". Эпилог
© Гектор Шульц
Глава первая. Настя
Глава вторая. Семья
Глава третья. Изменения
Глава четвертая. Боль
Глава пятая. Взросление
Глава шестая. Выбор
Глава седьмая. Прощание
Глава восьмая. Смелость
Глава девятая. Характер
Эпилог.
Сентябрь 2015 года.
В сентябре Катька наконец-то вышла замуж и, естественно, за Лёшку. Свою первую и единственную любовь. «Тот еще пижон, конечно, но мой пижон», - сказала Катька, когда позвонила мне, чтобы сообщить радостную новость. Конечно, лукавила. Она любила Лёшку, да и тот от неё был без ума. Стоит увидеть их вместе, как сразу становилось понятно, что они идеальная пара. Катька – сухая, жилистая, с маленькими черными глазками, и Лёша – улыбчивый увалень с влажными, коровьими глазами и доброй улыбкой. Зато, как смотрят друг на друга. Как прикасаются. Как милуются. И пусть Катька хорохорилась и ворчала на него, однако же я частенько замечала особый блеск в её глазах.
Катька позвонила мне еще в мае, чтобы сообщить о свадьбе, а потом сразу заявила, что если я не приеду, то свадьбы не будет. Думала я не долго, пусть и предстояло вернуться в родной город. Прошлое немного отпустило, к тому же подруга предлагала остановиться у неё в квартире, которую они с будущим мужем купили в другом районе. Однако я вежливо отказалась, полезла в интернет и сразу забронировала на важную дату номер в гостинице. Мелькнула, конечно, мысль, что можно остановиться дома и повидать семью, но я прихлопнула её, как большую и надоедливую навозную муху.
*****
Но стоило приехать в родной город и сойти с поезда, как я поняла, что ничего не изменилось. Все тот же серый вокзал с облупленной штукатуркой, с которого я давным-давно уезжала в Екатеринбург. Лоток с выпечкой на перроне, спешащие люди с одинаковыми равнодушными и немного злыми лицами. Наглые таксисты, караулящие тебя у входа в вокзал.
И сладковатый летний воздух, еще не разбавленный дождями и осенней сыростью. Трех и четырехэтажные дома в центре города, маленькие магазинчики на первых этажах и смеющиеся дети, бегущие по потрескавшимся тротуарам из школ домой.
Я пешком дошла до гостиницы, которая тоже находилась в центре города. Получила ключи и, поднявшись на лифте на четвертый этаж, вошла в номер. Вошла, бросила рюкзак на кресло и, раздевшись, пошла в душ. Но горячая вода не принесла облегчения. Наоборот, все казалось чужим. И чистое белье, которым была застелена кровать. И идеальный порядок. И еле заметный запах вареного кофе.
Переодевшись в чистое, я достала телефон из рюкзака и набрала Катьке. Она ответила почти сразу, правда громко выругалась на кого-то и только потом переключилась на меня. Голос у неё был утомленный, но все же я уловила в нем нотки радости. Пусть Катька никогда в этом и не признается.
- Дурдом, - констатировала она и в голосе послышалась улыбка. – Как доехала, родная?
- Нормально, - хмыкнула я. – Жопа квадратная от поезда.
- А чего не на самолете?
- Собственная тупость, - вздохнула я, вспомнив, как пожалела денег на билет и в итоге решила ехать поездом.
- В этом вся Настя, - буркнула Катька и неожиданно рассмеялась. – Тут такой дурдом, ты не представляешь. Папы, мамы, какие-то люди… Все ходят, орут, раздают указания. Там торт не заказали, там проблемы с рестораном, в коридоре две бабы орут, кого чей мужик любит. Говорила же Лёшке… Давай просто распишемся, а потом махнем куда-нибудь на моря. Но, нет. «Свадьба один раз в жизни бывает. Да меня мамка с папкой заклюют. А тётя Фима еще проклянёт и немочь на хер нашлет, что её прокинули».
- В семейной жизни придется искать компромиссы, - ехидно ответила я, снова заставив Катьку рассмеяться. – Какой план? Когда мне подваливать?
- Блин, Насть. Не хочу, чтобы ты в этом балагане сейчас варилась. Отдохни с дороги и вечерком подваливай. Вся эта пиздобратия угомонится, хоть посидим и поболтаем спокойно, - вздохнула она и рявкнула на кого-то. – Иду! Без меня вообще не вариант? Я, бля, невеста или хуй собачий?
- Катя…
- Прости, родная, - хихикнула Катька. – Говорю же – дурдом натуральный. Ладно, жду тебя вечером. К девяти подваливай. К своим поедешь?
- Нет.
- И правильно, - чуть подумав, ответила Катька. – Найдемся, Настюха.
- Найдемся.
Я вздохнула, повертела в руках телефон и подошла к чайнику, стоящему на тумбе рядом с телевизором. Надо глотнуть чая и пойти прогуляться. После поезда все тело ломило, да и в голове снова заворочались дурацкие мысли.
Сначала я решила прогуляться по центру. Медленно прошлась по парку, посидела на лавочке, подставив еще теплому солнцу лицо. Зашла в кофейню и купила себе стакан кофе, после чего пошла дальше. На миг мелькнула шальная мысль, а не зайти ли в свой старый офис. Я улыбнулась, поправила рюкзак и быстро зашагала вперед.
Конечно же, «Стройтех», как и обычно, квартировал во все том же здании. У входа группками курили сотрудники, но знакомых лиц я не заметила, поэтому потянула дверь на себя и вошла внутрь. Затем сказала охраннику куда иду и, получив временный пропуск, поднялась на лифте на восьмой этаж, с которого открывалась панорама на центр города.
Офис встретил меня привычным галдежом, шумом и запахом кофе. Я посторонилась, пропуская парочку девушек, которые, не замечая меня, обсуждали сорвавшуюся сделку, и направилась в сторону кабинета Олега. Увидев, что он на месте, сидит за своим столом и с кем-то болтает по телефону, я улыбнулась. Затем постучала и, когда лицо Олега вытянулось от удивления, рассмеялась.
- Настя? Вот так сюрприз, - хохотнул он и, показав указательным пальцем на трубку, вздохнул. – Да, да, понял. Без проблем, закрывайте. Счет же отправили? Ну, и чего хотите от меня? Делайте.
- Привет, - улыбнулась я, присаживаясь на свободный стул. Но Олег, подскочив, сначала поднял меня на руках, а потом сдавил так, что глаза из орбит полезли.
- Какими судьбами? – спросил он, наливая чай и протягивая мне картонный стаканчик.
- Так у Катьки свадьба же.
- У Суховой? – спросил он и, когда я кивнула, понимающе хмыкнул. – Точно. Забегала тоже на той неделе, торт принесла. Ты надолго?
- Нет, - покачала я головой. – Свадьбу отыграем, переночую и следующим вечером уеду.
- Понятно, - улыбнулся Олег. – Ну, как жизнь у руководителя обучалки?
- Бьет ключом, - рассмеялась я. – Сам же знаешь.
- Знаю, - хитро ответил он. – Но лучше сама расскажи.
Мы проболтали примерно час, а потом Олег, извинившись, убежал. Правда перед этим я успела его обнять и сказать «спасибо». Он удивился, потом погладил меня по голове и улыбнулся.
- На эмоции пробило, Настён? – спросил он, когда я шмыгнула носом и отстранилась.
- Ага. Знаешь, забавно. Если бы ты не предложил мне тогда переезд и новую должность, то кто знает, как бы жизнь сложилась.
- Не жалеешь? - я мотнула головой, и Олег улыбнулся.
- Наоборот. Бесконечно благодарна тебе за это.
- Это главное, Насть, - вздохнул он и снова извинился. – Слушай, рад бы подольше поболтать, да меня на совещании ждут.
- Конечно, беги. И в Екатеринбург заезжай. А то давно ты там не был, - рассмеялась я, после чего мы вместе вышли из кабинета. Олег помчался на совещание, а я решила погулять еще, пока погода позволяла.
Вечером я заказала такси и поехала к Катьке. Подруга, открыв дверь, прослезилась, потом выругалась и, крепко обняв меня, пропустила внутрь квартиры. Она и Лёшка давно уже обзавелись своим жильем, чему я была только рада. Вряд ли бы я согласилась поехать к Катьке, если бы она жила по старому адресу, где когда-то жила и я.
Катька, ругаясь, провела меня по заваленному пакетами и коробками коридору на кухню, а потом, устало плюхнувшись на стул, вздохнула.
- Боялась, что ты так и не решишься приехать, - сказала она, наливая вина и пододвигая мне бокал. – Ну, за встречу двух дурных баб.
- И за скорое замужество, - добавила я. Мы легонько стукнулись бокалами и пригубили вино. Катька обвела рукой бардак на кухне и виновато на меня посмотрела.
- Сама видишь, какой тут ужас, - буркнула она. – Потому и дала тебе отдохнуть. Тебя бы затоптали, озадачили работой, а потом бы сожрали без соли.
- Не нагнетай, - поморщилась я, заставив Катьку улыбнуться. – Даже не верится, что ты замуж выходишь.
- Чего так?
- Не знаю. Казалось, что для тебя свобода всегда важнее, - ответила я. Катька призадумалась.
- Так никуда она не денется, свобода эта. Ты ж Лёшу видела, ну какой из него ограничитель? – мы синхронно рассмеялись и выпили вина. Катька снова вздохнула, а потом неожиданно серьезно добавила. – А вообще, Лёшка хороший. В школе, конечно, тот еще туебень был, но вырос вроде, одумался. Я тут Таньку встретила…
- Балонову? – удивилась я, припомнив красотку нашего класса, за которой пацаны табуном ходили, роняя слюни и сжимая стояк кулаками.
- Ага. Тоже замуж вышла. Правда за мудилу страшного. Контролирует каждый её шаг, а если что не по его, так по шее. Ну или в глаз. Лёшка на меня руку если и поднимет, так только для того, чтобы по жопе хлопнуть и в кровать затащить. И то краснеет, стесняется. Зато потом, как разойдется, орёт: «У, Сухова! Ща я тебя так и эдак! В раскоряку неделю ходить будешь».
- Катя… - рассмеялась я, на что подруга махнула рукой и усмехнулась.
- Да, ладно. Чо я, врать что ли буду? У него тараканов в башке, как у тебя, не меньше. Ну а ты что? Как работа?
- Работается, - улыбнулась я, делая глоток вина. Вино приятно согревало и убирало из головы плохие мысли. – Руководитель обучалки сейчас. Иногда в командировки отправляют, в другие филиалы. То на курсы какие-нибудь. Некогда скучать.
- Ну, а на личном как? Есть кто? – хитро подмигнув, спросила Катька, а потом рассмеялась, заметив, что я покраснела. – Так и знала. Ну, колись! Скромница, едрить тебя.
- Да, что говорить, - тихо ответила я, отводя взгляд.
- Хороший хоть? – гоготнула Катька.
- Очень, - кивнула я.
- У вас по серьезке все или так?
- Серьезно, Кать.
- Родная. Ты ж моя хорошая, - Катька прослезилась, а потом обняла меня. – Я ж переживаю за тебя, дурная ты башка. Как ни приеду, а ты одна. Дома одна, на работе одна. Хоть бы кота завела себе, думаю.
- Кот у нас тоже есть, - улыбнулась я.
- Без кота и жизнь не та, - согласилась Катька, а потом прижалась к моему плечу. Как когда-то давно, в детстве. – Эх, Настька. Кто б знал, что так все будет, а?
- Без тебя этого не было бы, - тихо ответила я. – Спасибо, Кать.
- Да ладно, - отмахнулась подруга, утерев слезинку. – Ну, глянь. Как с тобой вижусь, так плакать тянет. Чо Лёшка подумает? Скажет, «всё, мать. Баба моя осопливилась, можно из неё веревки вить».
- Ну, конечно, - фыркнула я. Катька рассмеялась в ответ и долила вино в бокалы. – А вообще, странно, Кать.
- Что именно? – уточнила подруга, доставая из холодильника тарелку с нарезкой. – Налетай, родная. А то Лёшкина бабка ночью встанет и все сожрет. Тощая, как глист, а уже батон колбасы спорола, пока я с рестораном решала. Голодающее Поволжье.
- Ну, тебя, - хмыкнула я и пожала плечами. – Странно, как жизнь порой меняется.
- Жизнь меняется, когда пинок под жопу делают, - со знанием дела ответила Катька, суя в рот колбасу. – Или ты сама себе пинок этот делаешь, или другой кто.
- Тоже верно, - кивнула я. – Мне пинки ты отвешивала.
- Плохо что ли вышло? Хорошо, - буркнула Катька. – Ты все выбраться из своего омута не можешь?
- Пытаюсь. Тяжко идет.
- А ты как хотела? Тяжко идет, но идет. Однажды выберешься. Главное, ошибок прошлого не совершай, - ответила она и зевнула. – Так, допивай и погнали спать. Там родственники все кровати позанимали, кроме моей, поэтому будем дрыхнуть рядышком, в позе ложечек. А утром по расписанию: торжественная сдача пизды в эксплуатацию.
- Катя, - улыбнулась я и мы снова рассмеялись. Легко и задорно.
Свадьба получилась на славу. Я стояла в сторонке, не зная гостей, и радовалась за подругу. Катька веселилась, смеялась и подкалывала бледного Лёшку, который ночевал у друзей и, ожидаемо, напился. Хорошо хоть не до скотского состояния и сумел надеть Катьке на палец кольцо. Хотя, если бы он этого не сделал, то Катька разорвала бы его на две части прямо в ЗАГСе.
После церемонии вся ватага гостей, друзей и молодожёнов покатила в ресторан. Я заранее предупредила Катьку, что не буду сидеть до конца и после вручения подарка, уеду. Подруга знала, что я не люблю шумные сборища, поэтому чуть поворчала, но в итоге согласилась. Когда тамада назвал мою фамилию, я вышла вперед взяла микрофон и улыбнулась молодоженам.
- Пусть в вашей жизни будет побольше добра, - тихо сказала я, заставив Катьку прослезиться. Затем положила конверт с деньгами на специальный столик и вернулась на свое место. Посидела еще немного, а потом вышла с Катькой покурить, пока гости отплясывали под попсу.
- Башка кругом уже и губы горят, - пожаловалась она, затягиваясь сигаретой. – Хорошо хоть на завтра отмазались.
- Отмазались? – переспросила я.
- Ага. Родня будет бухать дальше, а мы дома потупим. Разберем подарки, посрёмся, что Лёшкина бабка стол с салатами набок завалила, пока в тарелку себе накладывала, да отдохнем. А ты когда обратно?
- Поезд завтра вечером. Переночую, заскочу к Ваньке, а потом на вокзал.
- Ванька – это друг твой из Блевотни?
- Ага.
- Понятно, - вздохнула Катька и рявкнула какой-то пьяной тётке. – Приду сейчас! Дай подругу проводить.
- Какая свадьба без невесты, - пошутила я и удостоилась за это тычка от Катьки.
- К своим не надумала зайти? – осторожно спросила она. Я мотнула головой и поджала губы.
- Нет… Не знаю. Андрея если только повидать.
- Да что с ним будет? Лоб вон вырос. Хоть вежливый и на старшего упыря не похож. А мамка твоя умом походу тронулась.
- Кать…
- Чо, «Кать»? – хмыкнула подруга. – Я её, когда увидела, аж рот до сисек отвис. Идет такая, в платочке, улыбается, крестится.
- Кать! – теперь уже рявкнула я. Катька виновато пожала плечами и сразу же обняла меня.
- Прости, родная. Шампунь в голове шумит, вот и несу херню всякую.
- Я так и поняла, - вздохнула я и, отстранившись, выдавила улыбку. – Ладно, пойду уже. Да и ты беги, пока жених не хватился.
- Жених там втихаря надирается, - усмехнулась Катька и снова меня обняла. – Спасибо, что приехала, Настёныш.
- Ага, - кивнула я и, когда на улицу вывалился Лёшка, подтолкнула к нему подругу. – Горько.
- Вот пизда, - рассмеялась Катька, когда муж сгрёб её в охапку и смачно поцеловал. – Тихо ты, дикий. Помаду размажешь!
Я еще долго гуляла по центру, а потом, подустав, села на лавочку в парке. Мимо меня сновали влюбленные парочки, мамочки с детьми и парни, прячущие под полами курток пиво. А я сидела на лавке, слушала «Мельницу» и наслаждалась теплым вечером.
*****
Встав пораньше, я умылась, позавтракала и позвонила Ваньке. Потом оделась, собрала вещи и, спустившись в холл, выписалась. У входа в гостиницу я немного постояла, наслаждаясь теплым солнышком, потом вызвала такси и поехала в Блевотню. Правда таксист отказался ехать дальше и высадил меня на остановке, куда я в детстве приезжала на автобусе. Но я на него не злилась, потому что увидела рядом с остановкой Ваньку на велосипеде.
- Я и забыл, что ты на такси приехать могла, - буркнул он, когда мы, обнявшись, пошли вдоль по улице, огибая лужи с тухлой водой.
- С центра удобнее на такси ехать, - ответила я. Ванька почесал затылок и нахмурился.
- Я думал, ты у мамки живешь.
- Нет. В гостинице остановилась.
- А обратно когда?
- Вечером, - улыбнулась я, когда Ванька вздохнул. – Ты чего?
- Я тебя сто лет не видел, Насть. Вроде приехала, а уже уезжаешь, - поджав губу, ответил он. Я ущипнула его за бок, вызвав неловкую улыбку.
- Работа. Я же к Катьке, ну, подруге своей, на свадьбу приезжала. А теперь обратно. Ты не переживай, еще надоесть успею. И тебе, и Наташке. Ну, рассказывай.
Ванька остался все тем же Ванькой. Такой же долговязый, белобрысый и добродушный. Это всегда удивляло меня, в сравнении с другими обитателями Блевотни. Он отрастил небольшое пузико и бородку, а в остальном остался тем же пацаном, с которым я бегала на речку и рассекала на велосипеде по Блевотне, рискуя поймать колесом шприц или гвоздь.
Мы дошли до его дома, но я, грустно улыбнувшись, посмотрела в другую сторону. На бабушкин дом. Он так и стоял там. Только не такой уж и кукольный, как я помнила раньше. Забор завалился на бок, калитка открыта, а возле неё пакеты с мусором. Ванька, заметив мой взгляд, что-то неразборчиво хмыкнул, а когда я переспросила, неопределенно махнул рукой.
Нас встретила Наташка, причем я присвистнула, увидев, что её живот приятно округлился, а Ванька, подойдя к жене, ласково провел по нему ладонью.
- У Наташи выкидыш был, - тихо сказал Ванька, когда его жена отправилась на улицу за водой для чайника. Они жили в летней кухне, которую папа Ваньки переоборудовал в маленький домик, пригодный для жизни. – Мамка тогда Трофимиху позвала. Ну, с соседней улицы. Та пришла, травами всю хату задымила, а потом и говорит: «Иван. Семя у тебя слабое. Не приживается». И траву какую-то дала. Ох и пёрло меня с неё, Настька. Наташка аж на стену лезла, а потом раз и ребенок в животе-то.
- Круто, - я не стала смеяться над другом. Если ему легче было поверить в сумасшедшую бабку и пакетик трав, то пусть. Каждый выдумывает свой волшебный мир. – Ну а ты-то как?
- Нормально, - улыбнулся Ванька. Когда он улыбался, становилось видно, что двух передних зубов у него нет, но Ваньку это не смущало. – Работаю на заводе. Вот на дом свой копим. Хотели вон домик баб Лены перехватить, а твоя мамка его решила не продавать.
- Оно и видно. Рассыпается весь, - буркнула я, но Ванька мотнул головой.
- Так брат твой там живет. Этот… как его, Наташ?
- Матвей, - ответила та. – Придурок. То бухает, то скачет по улице и орет, как ебанутый.
- Я его пару раз приложил, а ума-то так и не добавилось, - вздохнул Ванька. – А жаль. Мы б дом до такого состояния не довели бы. А ты не знала-чи?
- Не-а. Я с семьей не общаюсь почти, - Ванька, переглянувшись с женой, промолчал.
- К нему этот, ну, младший иногда приезжает. Они поорутся, тот ему еды оставит и уходит, головой качая, - добавил Ванька. Я поджала губы, и он виновато улыбнулся. – Прости, Насть. Думал, ты знала.
- Нормально всё, Вань. Плеснешь еще кипятку? Чай у тебя – это нечто.
- Скажешь тоже, - покраснел он, доливая горячей воды в кружку. – Дядька с Алтая мешок привез. Спишь после него, как младенчик. Сыпануть тебе с собой?
- А, давай, - улыбнулась я и откинулась на спинку диванчика.
Когда Ванька вышел меня провожать, я дала ему листок бумаги с новым адресом и номер телефона, который он всегда умудрялся терять. Ванька снова покраснел, а потом рассмеялся, когда я притянула его к себе и обняла. Чмокнула Наташку в щечку и, вздохнув, снова посмотрела на дом бабушки. Теперь там жил Матвей и маленький, милый домик медленно, но верно пропитывался гнилью, сжирающей все хорошее, что происходило когда-то в его стенах.
Но я не торопилась покидать Блевотню. Был еще один человек, которого я хотела навестить. Лида. Ванька проводил меня до её дома, потом снова обнял и, шмыгнув носом, сел на велосипед. Я проводила его задумчивым взглядом и потянула на себя калитку, а затем рассмеялась, увидев, что Лида идет ко мне навстречу.
- Ох, Насть. А я думала, привиделось, - утерев глаза, сказала она, когда мы уселись на лавочку, рядом с её домом. Лида загорела и постарела. Лишь взгляд остался тем же.
- Я к другу заезжала. Проведать. Вот и решила до тебя дойти.
- Последнее дело по Блевотне-то шляться, - ответила Лида. – Хорошо, что проводили тебя. Надолго к нам?
- Вечером уезжаю, - улыбнулась я и зажмурилась, когда солнце, выглянувшее из-за тучки, залило все теплым, желтым светом. – Как ты, Лид?
- А что мне будет? Работаю, - фыркнула она, сложив руки на груди. Правда чуть помялась и добавила. – Брата твоего видела. Вряд ли есть еще один Соловей в нашем-то городе.
- Мне рассказали уже, - вздохнула я. – В морду начальнику дал, так?
- Ага. Потом за него попросили. Еще раз вышел, в другой цех, да на воровстве попался. Специи в штанах выносил, балбес. И как ума хватило?
- Не знаю, был ли у него ум вообще, - ответила я, смотря на воркующих голубей, мывшихся в луже. Затем махнула рукой и улыбнулась. – Черт с ним.
- Не видишься с ними? Ну, с родными-то, – в лоб спросила Лида. Я мотнула головой и поджала губы.
- Нет.
- Ох, Настён, - вздохнула она и приобняла меня за плечи. – Знаю, что тяжко тебе было. Но ты все же сходи. Люди же меняются.
- Люди меняются, Лид, - кивнула я и, поднявшись с лавочки, добавила. – Но не уроды. Ладно, пора мне. Пока до остановки дойду, пока доеду…
Однако, пока я стояла на остановке и ждала автобус, воспоминания вернулись. Я пыталась спрятаться от них, скрыться, но они все равно вернулись и наполнили душу болью. Яркие, красочные и тяжелые, как ремень, опускавшийся мне на спину и оставлявший шрамы. Наташа как-то сказала мне, что я должна перебороть свой страх. Иначе так и буду бояться до конца жизни.
Вздохнув, я увидела, как к остановке подъезжает тринадцатый автобус. «Блевотня – Грязь», как называли его местные. На нем я всегда приезжала к бабушке и возвращалась домой. Старый, ржавый и пыльный, как и всегда, он открыл двери передо мной и я, не думая, шагнула внутрь салона.
На миг показалось, что я вернулась в прошлое. Мой район, казалось, даже не изменился. А может виной всему воспоминания, которые закрутились в голове, стоило выйти из автобуса и пойти по знакомой дороге вперед.
Я шла медленно, нехотя и каждый шаг давался мне с трудом. Будто и правда идешь по грязи и медленно увязаешь все глубже и глубже. Я не знала, зачем я иду к дому, где родилась и выросла, где впервые почувствовала боль и сбежала, как только представился такой шанс. Какая невидимая рука тянула меня вперед, в мое прошлое? Или же виной всему поломанная Настя, все еще надеющаяся на обычное «прости» от мамы?
Двор тоже не изменился. Зарос густой травой и сорняками. Засохшие деревья спилили, но рядом с ними всходили молодые побеги, которые через десятки лет превратятся в новые деревья. У подъездов стоят старые машины. «Шестерки», «Семерки» и «Москвичи». Как стояли, когда я уезжала, так стоят и сейчас, ржавея и плавясь под жарким южным солнцем.
Я закусила губу, увидев свой подъезд и соседок возле него. Там стояла даже баба Рая, превратившаяся в согнутую, белую моль с человеческим лицом. Замерев, я пыталась сделать шаг, но ноги понесли меня в другую сторону. К лавочке напротив подъезда, укрытой от любопытных глаз кустами сирени. Когда-то на ней собирались ребята нашего двора, орали песни и звенели бутылками, а маленькая я, высунувшись из окна, с улыбкой наблюдала за ними…
Рядом с урной валялись пустые бутылки, фантики от конфет и грязный презерватив, но я встала в сторонке, скрывшись в тени. В глазах блестели слезы, а внутри снова начал надуваться пузырь, о котором я успела позабыть. «Надо перебороть свой страх. И отпустить прошлое», - мысленно сказала я сама себе, представив, как пишу эти слова в свой дневник. В темно-синюю тетрадку, на страницы которой выливалась вся моя боль.
Я стояла долго. Солнце почти село, скоро надо будет вызывать такси и ехать на вокзал, но я стояла и ждала. Не знаю, чего? Маму? Извинений? Того, что осмелюсь войти в подъезд, подняться на четвертый этаж и взглянуть в глаза своему страху? Или же стояла просто так, растворяясь в этом страхе и оплывая, как маленькая, восковая свечка.
- Здрасьте, баб Рай.
- Ой, здравствуй, Валечка…
Меня пробрал мороз, когда я услышала мамин голос. Она вышла из подъезда с высоким парнем в спортивном костюме. Я поджала губы, узнав Матвея. Он равнодушно смотрел себе под ноги, а мама, улыбаясь, болтала с соседками.
Несмотря на теплую погоду, она была одета в кремовое пальто. На ногах черные туфли. На голове цветастый платок. Лицо опухшее, старое… Когда мама повернулась в мою сторону, я еле сдержалась, чтобы не нырнуть в кусты. Но выдержала и осталась на месте, смотря на неё. Что я стала бы делать, если бы она меня заметила? Подошла? Или молча развернулась и ушла бы?
Мама разговаривала с соседками, изредка осеняла себя крестом, а я стояла в тени дерева и кустов, незаметная и трясущаяся от страха. Резко заныла сломанная когда-то рука. Загорелись шрамы на спине и сердце сдавило от боли. Я увидела, как мама улыбается, и еле сдерживала слезы, а пузырь в моей груди натужно затрещал, готовый лопнуть и залить все ненавистью. Но я удержалась. Смогла успокоиться. Сосредоточенно дышала и считала про себя до пятидесяти, как советовала Наташа. А когда закончила, то мне сразу полегчало, потому что пришло долгожданное равнодушие. Я проследила, как мама с Матвеем идут вдоль дома и скрываются за углом, а потом выдохнула и принялась жадно хватать ртом воздух.
- Ебанутая, что ли? – проворчал какой-то мужик, проходя мимо. Но я не обратила на него внимания и, сняв рюкзак, вытащила из него бутылку воды, которую жадно осушила. Потом отдышалась и вздрогнула, когда в кармане зазвонил телефон.
- Алло… - хрипло ответила я, не посмотрев на экран, и покинула свое укрытие. Мама ушла, а значит и мне пора идти на остановку. Однако тут же остановилась, услышав в телефоне знакомый голос.
- Привет, сестрёнка, - тихий голос Андрея подействовал на меня, как холодный душ. Я машинально подняла голову наверх и закусила губу, увидев в окне силуэт.
- Привет, - вздохнула я и, мотнув головой, вымученно улыбнулась. – Увидел меня, значит?
- Поневоле обратишь внимание на странную женщину, которая трясется в кустах, а потом выпивает бутылку воды разом, - в голосе улыбка. Андрей чуть подумал и спросил. – Не поднимешься? Мама с Матвеем на рынок поехали. Нескоро вернутся. Папа тоже ушел куда-то.
- Нет, - ответила я. Слишком резко и быстро. – Прости, но нет.
- Когда ты уезжаешь? – Андрей все понял. Понял, почему я стояла в кустах, прячась от мамы. Он всегда был умнее старшего брата.
- Сегодня. Поезд вечером.
- Жалко. Я надеялся, что ты зайдешь. А когда увидел, что уходишь, позвонил. Прости, Насть.
- Ничего, - тихо ответила я и, вздохнув, добавила. – Может быть, когда прошлое меня отпустит и я перестану вскакивать по ночам от кошмаров, я позвоню тебе и приглашу в гости. А пока… не могу, Андрюш. Даже сейчас, увидев её, я снова превратилась в ту Настю… которую пыталась забыть.
- Понимаю, - протянул брат. В голосе снова послышалась улыбка. На этот раз теплая и добрая. – Но я правда был рад тебя увидеть, Насть. Пусть и через окно четвертого этажа.
Продолжение главы в комментариях.