Сага о призраках - 94
– Поймите, мой прекрасный кородент, – лепетал струсивший Кикосец, – я не могу быть очевидцем сражения, пребывая в гуще сражения! Это неразумно!
– Правда? – лениво удивился кородент. – А как по мне, так в самое яблочко. У тебя аллергия на сражения?
Кикосец отчаянно прижал руки к груди:
– С детства! Мне лучше расположиться на расстоянии двух километров от сражения. И занять высоту. И я смогу гораздо, гораздо полнее охватить все перипетии битвы своим удивительным, всенастегающим орлиным взором. Вам должно быть известно, мой кородент, что у любого поля сражения есть 360 градусов. Нормальный человек охватывает всего 180 градусов поля сражения, а я могу охватить все 360 градусов поля сражения, поэтому я буду видеть поле сражения в два раза больше, в два раза ближе и в два раза детализированней. А в гуще сражения меня постоянно будут отвлекать, какие уж тут объективные наблюдения… Отправить меня в гущу сражения - это всё равно что стрелять из пушки по воробьям.
– То есть ты предлагаешь сражаться с противником, находясь на расстоянии двух километров от него? Разумный подход, разумный. По крайне мере, мы гарантированно не понесём потерь. Кстати, неделю назад ты жаловался на плохое зрение, говорил, что и за сто метров ворону на земле не различишь.
– Хе-хе… мой кородент, хе-хе… Это я скромничал. Я вообще по натуре очень скромный, как и подобает великому таланту. И я не воин, я поэт! Моё место под солнцем! Я гражданин мира!
– Повтори, как ты сказал? Гражданин? Мира? – с глубоким отвращением переспросил Кластер.
– Ну да, мой кородент, гражданин мира.
– Что за дурацкое слово “гражданин”, – нахмурился Кластер. – Отныне я запрещаю это слово. Гражданам нет места на моём острове. Глупость какая-то. Так кто ты?
– Я поэт, я гра… – неуверенно пролепетал Кикосец.
– Смелее, смелее, – подбодрил Кластер. – И какой же это мир, если началась самая настоящая война. Или предлагаешь назвать войну какой-нибудь “спецоперацией”? Блюдовая спецоперация. В связи с последними событиями, блюдовая спецоперация… Или ты внезапно прозревший гражданин войны? Гражданин последних событий, гражданин спецоперации… Слово “мир” я тоже запрещаю, как несоответствующее действительности. Итак, кто ты, Верторылый?
– Я бард, – обреченно пискнул Ветрокрылый.
– Вот это вполне соответствует действительности. А то гражданин, понимаешь, мира, – передразнил Кластер. – Мир, гражданство - это всё пустые фантазии. Как там вы, поэты, любите говорить, поэты ходят босиком по лезвию ножа… эээ… с душой нараспашку? Вот и походишь по лезвию ножа. А души у нас у всех сейчас нараспашку. Время трудное. Это что же получится, если все поголовно станут гражданами мира и начнут стихи слагать? Я один на войну пойду?
– Мне вовсе не обязательно быть очевидцем сражения, находясь в гуще сражения, – торопливо заметил Кикосец. – Я с большим интересом и пристальным вниманием к деталям выслушаю рассказы других очевидцев, а пробелы заполню своим неслыханно богатым воображением.
– Рассказы дело ненадёжное. Тебе наврут, ты переврёшь со своим богатым воображением, халтуры накатаешь, отсебятины. Выйдет неубедительно. Нет, Верторылый, ты сам должен стать участником этого переломного, исторического сражения.
– Как вы сказали, – посерел Кикосец и сглотнул, – у-участником?! Но речь шла о том, чтобы стать очевидцем сражения, но никак не участником! Мне и участвовать-то нечем.
– Ничего страшного. Главное, это сила духа. Ты не дрейфь. Твоя задача находиться возле меня и запечатлеть в своей памяти всё, что запечатлею в своей я. Потом добавим несколько драматических штрихов, кое-что приукрасим, кое-что выборочно забудем, и дело в шляпе. И перестань ныть. Для гражданина мира ты ведёшь себя как-то не по-граждански. За место под солнцем необходимо бороться. Вот и будешь бороться в самой гуще сражения. Командор Адав, объявляй выступление войск.
Щеногго Адав склонил голову и молча выплыл из пещеры, размышляя о том, что 35 солдат, стражников и гвардейцев сложно назвать войском. Да, масштабы уже не те, не развернёшься особо. Как тут проявить свой военный талант, когда у тебя всего 35 бойцов? Мелочь какая-то, а он привык к крупным масштабам.
– Бард, погляди, так лучше? – спросил Кластер и снял маску ворона.
Кикосец ошалело уставился на ставленника божьего, перекосился ртом и тонко завизжал. Кородент снял маску вместе с лицом.
– Так я и думал, – сухо молвил Кластер и снова закрылся маской. – За мной, бард.
Кикосец печально погладил дульцимеру.
– Ну что, Эми, пойдём воевать? – обречённо задал он риторический вопрос.
Вот и сошлись в чистом поле кородент Кластер Победонос Кох и бандит Гуебос Глазутый. Два истинных ставленника божьих. Их войска синими пятнами расплылись на юге и севере равнины, причём пятно войска Глазутого расплылось куда шире. Глазников было больше раз в семь, но солдаты кородента, в отличие от глазников, были профессиональными воинами, облачены в доспехи и вооружены. В обеих армиях имелись призраки, обладавшие фичами, каждая из которых при удачном стечении обстоятельств могла переломить ход сражения.
Кластер Кох и Гуебос Глазутый встретились на середине равнины. В голубом небе ласково светило солнце. Ветер игрался клевером. Но никто из присутствующих не чувствовал тепла солнца, не ощущал дуновения ветра. Глазутый для внушения прихватил с собой врача и денщика, как главных военных специалистов, а Кластер взял с собой Ветрокрылого, как летописца. Для внушения Кластер взял себя.
Кластер и Гуебос стояли друг против друга, словно два дуэлянта. Гуебос вынул из чехла нож и медленно провёл большим пальцем по лезвию. Бандит не отрывал взгляда от кородента, который в свою очередь смотрел на противника с лёгкой насмешкой. И тут между ними бесшумно и стремительно промчалась чёрная рогатая кошка, неизвестно откуда взявшаяся на острове. Разбежавшись, кошка распахнула незаметные на фоне тела крылья, и полетела. Да и во всём Ригор Мортисе рогато-крылатых кошек никогда не водилось. Глазутый и Кох проводили её невозмутимыми взглядами.
– Кристалл что ли балуется, – проворчал Глазутый.
Кластер вздрогнул и поджал губы.
– Какой ещё кристалл? – поинтересовался кородент и два раза моргнул.
Глазутый ощерился.
– Такой же, какой в твоей резиденции имеется, кородент, разноцветным мхом отмеченный.
– А это неважно, Глазутый, что там в моей резиденции имеется. Такому безмозглому кретину никакой кристалл не поможет. Моя армия меньше твоей в три раза, но боеспособнее раз в двадцать. Любой мой стражник с лёгкостью разделается с любой сворой из твоего сброда. Чему ты успел их обучить, Гуебос? Как правильно свиней пасти? Каждого твоего дурачка мои бойцы покромсают в капусту, как уже не раз было продемонстрировано на молитвенных собраниях, которые ты так упорно пропускал. А тебе стоило бы помолиться. Заодно увидел бы окончательную смерть души. Понимаешь, окончательную. Разве тебя это не пугает? Ведь тоже самое ожидает и тебя, Гуебос. Забвение. Но прежде я заставлю тебя сосать мои соски.
Ремарка. В Ригор Мортисе так уж сложились обычаи, что при коронации подданные выражали свою преданность сосанием святых сосочков кородента. Они как бы совершали таинство и вкушали божье молочко. Естественно, это проворачивали только самые важные подданные, иначе возникла бы опасность обсосать соски до гладко-розовых, натруженных преданными губами истончённых пупырышек. Имелся специальный костюм с дырочками. При свержении же кородента ему первым делом отсекали соски, а потом и всё остальное. И уже ничего не сосали.
Гуебос запрокинул голову и расхохотался.
– Как бы тебе самому не пришлось отсосать, мой кородент! – с весёлой издевкой воскликнул Гуебос. – А этот заморыш чего за тобой увязался?
Бард тут же принялся внимательно разглядывать землю под ногами. Какой удивительно красивый камушек! Надо же...
– Это всего лишь бард. Он здесь затем, чтобы увековечить мою великую победу в моей великой поэме…
– Эй, а я его знаю! – воскликнул Гуебос. – Я этому недоноску разбил башку его же гитарой. Ну вот мы и встретились, щенок. Как гитара, не болит?
Кикосец что-то промямлил. Он ужасно боялся Глазутого.
– У тебя все такие храбрецы, как этот? И где твой гвардейский командир Адав?
– Готовится к параду в честь победы.
– Моей? – приподнял бровь Глазутый. – Ведь, мой кородент, это я приказываю тебе подчиниться моей воле и сложить оружие, уповая на милость победителя. На мою, кородент, милость.
И Гуебос вперился своими глазами в глаза Кластера, будто хотел проткнуть его взглядом насквозь. Кластер как бы застыл, словно раздумывая над сказанным, затем медленно опустил голову и также медленно произнёс странным, монотонным голосом:
– Я и мои солдаты в твоём полном распоряжении, истинный ставленник божий!
Гуебос довольно ощерился:
– Как миленько, даже драться не пришлось. И сразу перейдём к главному. Сейчас я отрежу твою тупую башку, кородент. К сосанию сосков у меня как-то душа не лежит.
Полный текст книги "Сага о призраках" здесь: https://author.today/reader/168329