Родственные связи и социальное неравенство в Европе бронзового века⁠⁠

Тема неравенства волнует многих, ведь уже не одну тысячу лет, ресурсы и богатства планеты разделены неравномерно, а в рамках социального неравенства, люди обладают разными шансами к удовлетворению своих потребностей.

Но так ведь было не всегда. Однако выявление и понимание механизмов, лежащих в основе социального неравенства в доисторических обществах, является серьезной проблемой. Археогенетические исследования, как правило, сосредоточены на крупномасштабных и продолжительных событиях, связанных с историей регионов, культур и популяций. Эти исследования безусловно интересны в глобальном масштабе. Но как жили люди в отдельных поселениях и каким образом они были организованы в догосударственных обществах. А самое главное, когда и как зарождались элиты, и происходило разделение на бедных и богатых.

Предполагается, что рост иерархических социальных структур произошёл в раннем бронзовом веке, о чем свидетельствует появление отличительных богатых захоронений. Кроме того, изотопные данные свидетельствуют о существовании долговременной сети экзогамных браков, то есть браков, заключённых вне своей социальной группы, эти брачные союзы укрепляли межрегиональные контакты.

Стоит отметить, что ряд недавних исследований проливает свет на жизнь в отдельных поселениях Европы, при переходе и к неолиту, и к бронзовому веку. Многие задумываются, почему люди сменили вольную жизнь охотников и собирателей, и предпочли кропотливый труд земледельцев. Ведь особой ценности это не принесло, в плане затрат сил и времени. По запасам на неблагоприятные периоды тоже. Представители рода людей, ещё 400 тыс. лет назад научились консервировать продукты, сохраняя кости животных вместе с кожей как консервы с костным мозгом, об этом свидетельствуют находки в пещере Кесем в Израиле, где подобное занятие практиковалось от 420 000 до 200 000 лет назад.

Недавно исследователи предложили новую интерпретацию неолита, в которой признание частной собственности могло подтолкнуть людей к переходу на сельское хозяйство. Ведь людей на планете становилось всё больше, а ресурсов в виде животных меньше, само собой возникали конфликты между группами охотников и собирателей. Владение над лесами, лугами и дикими животными, как-то труднее установить, чем над обработанным участком и одомашненной козой. Также в статьях, часто упоминается смешение между различными популяциями и смена культур, но редко упоминается, что бывала и вражда между отдельными группами. Не так давно сообщалось о находке братской могилы, в Польше, возрастом 5 тыс. лет, где были похоронены члены большой семьи из трёх поколений, которых исследователи отнесли к культуре шаровидных амфор.

Это были преимущественно женщины, дети и подростки, которые были убиты мощными ударами по голове, но похоронены позже теми, кто их хорошо знал, потому как матери лежали рядом со своими детьми, а братья с братьями бок о бок. Вероятно, отцы вернулись в поселение, а тут такое. Похороненные люди генетически отличались от соседей из культуры шнуровой керамики отсутствием родословной, связанной со скотоводами из причерноморско-каспийской степи. Поэтому можно предположить, что расширение культур и продвижение скотоводов с востока не было таким уж мирным.

Но вернёмся к исследованию.

В новой работе, исследователи представляют генетические, археологические и изотопные данные высокого разрешения из поселений долины реки Лех на юге Германии. С конца неолита до середины бронзового века, на этой территории были плотно расположены небольшие усадьбы.

Исследователи получили общегеномные данные от 118 древних людей и 104 человека были отобраны для анализа родства. А на основе результатов родства и более строгих критериев качества для популяционного генетического анализа было отобрано 55 неродственных представителей, из них:

Двое были отнесены к культуре шнуровой керамики (2750-2460 до н. э.);

десять к культуре колоколовидных кубков (2480-2150 до н. э.);

тридцать четыре к раннему бронзовому веку (ок. 2150-1700/1500 до н. э.);

и девять к среднему бронзовому веку (ок. 1700-1300 до н. э.).

Новый набор данных объединили с ранее опубликованными данными 993 древних и 1129 современных людей.

Помимо генетических, были получены данные по изотопам стронция и кислорода для 139 человек из долины Лех, с целью получения информации об их передвижениях в течение жизни.

Часть людей долины Лех расположены на европейской клине, протянувшейся между скотоводами бронзового века из причерноморско-каспийской степи и европейцами среднего неолита и медного века.

Эти люди значительно различались по количеству предковых линий, связанных с ямной культурой Самарского Поволжья и неолитом Анатолии. При этом количество предковых линий, связанных с неолитическими земледельцами возрастало со временем. Характер примеси земледельцев предполагает, что она была импульсивной, а не в процессе длительных и непрерывных событий. В общем, люди из долины Лех, различных периодов, моделируются как смесь западных охотников-собирателей, степных скотоводов и увеличивающейся со временем доли неолитических анатолийских земледельцев.

Более подробный анализ указывает на то, что население произошло от недавней смеси людей с различными предками, предположительно связанными с культурой шнуровой керамики, степными скотоводами, и местными земледельцами среднего неолита.

А возможной причиной постепенного увеличения родословной связанной с неолитическими земледельцами могла быть продолжающаяся примесь с соседними группами у которых был меньше вклад от степных популяций.

Также у представителей культуры шнуровой керамики отмечена более высокая доля степной родословной на аутосомах по сравнению с Х-хромосомой, что согласуется с распространением этой родословной по мужской линии в центральноевропейских популяциях позднего неолита и бронзового века. В отличие от этого, более поздние группы долины Лех не имеют значительного полового уклона.

Большинство мужчин имели гаплогруппу Y-хромосомы R1b-P312, преобладающую в Центральной и Западной Европе в третьем тысячелетии до нашей эры.

А изотопные соотношения стронция и кислорода выявили значительно больше неместных женщин, в отличие от мужчин и детей. Проще говоря, женщины были из других регионов, в то время, как мужчины и пожилые люди продолжали проживать на той же территории, что указывает на патрилокальность.

Были и исключения, так трое мужчин демонстрируют сдвиг соотношения изотопов стронция от первого к третьему моляру, указывая на то, что они покидали место своего рождения в подростковом возрасте и возвращались уже взрослыми. Аналогичный анализ моляров у женщин показал, что они прибыли в долину Лех в подростковом возрасте или позже.

Методы определения родства позволяют классифицировать пары людей как:

1. Родителей и детей.

2. Братьев и сестёр.

3. Родственников второй степени.

4. Родственников от третьей до пятой степени.

5. Родственников более высокого порядка, связанных и не связанных между собой людей из предыдущих степеней.

Почти все, а именно 38 из 39 полных пар родственников первой и второй степени были похоронены в одном и том же месте, за исключением двух родных братьев. В то время как родственники третьей степени и выше, были похоронены в разных местах.

Исследователи реконструировали шесть родственных линий, три из них охватывают не менее четырех поколений. Из десяти обнаруженных пар родитель-ребёнок 6 было между матерями и сыновьями в 90% случаев уже взрослыми. Это указывает на то, что дочери покинули свой родительский дом и согласуется с экзогамией и патрилокальностью, на что также указывают и изотопные данные. Однако также были и исключения, одна дочь осталась жить с родителями, по внешности данные не сообщаются. А также исключением являются две более отдаленные родственницы из соседнего поселения. Интересно и то, что мужчины, не принадлежащие к преобладающему отцовскому роду, не имели близких родственников, похороненных в тех же местах.

Также хочу отметить, что помимо полученных данных из этого исследования, есть ещё и параллельные, которые указывают на широкие контакты между регионами, как к примеру, олово, обнаруженное на раскопках в Израиле, Турции и Греции происходит из разных месторождений Европы, а не из Центральной Азии, как считали ранее. Поэтому вполне вероятно, что среди состоятельных людей того периода были и торговцы. Также отмечены и боевые столкновения в бронзовом веке, о чём свидетельствуют находки на северо-востоке Германии, где было обнаружено 140 останков молодых, взрослых мужчин включая и снаряжение воина бронзового века, которое не успели собрать мародёры, из-за того, что погибший человек упал в воду. Кстати это тоже указывает на расслоение в обществе, кто-то мог позволить себе бронзовые доспехи, а были и те, кто следовал за военными походами и собирал ценные вещи с погибших.

Но возвращаясь к исследованию, согласно доминирующему мнению в археологии, богатый погребальный инвентарь указывает на обеспеченность и статус умершего и его семьи или только семьи, или умершего. Так и в долине Лех, богатые мужские могилы сопровождались кинжалами, топорами, зубилами и наконечниками для стрел, а женские, пышными головными уборами и массивными кольцами для ног. А булавки в могилах обоих полов, также вероятно, связаны со статусом. В захоронениях мужчин и женщин, раннего бронзового века, количество погребального инвентаря взаимосвязано с количеством их родственников. Однако, согласно патрилокальности, эта связь больше в случае с мужскими захоронениями. Оружие появляется значительно чаще в могилах мужчин с родственниками, чем в могилах мужчин без близких родственников. Но богатых захоронений значительно меньше, чем обычных, на одном из участков только три из шестнадцати. А тот факт, что это была мать с сыновьями и то, что в других местах встречались хорошо оснащённые могилы подростков, указывает на то, что богатство и статус были унаследованы от родителей, а не приобретены в течение жизни.

Люди из статусных семей, кроме одного участка, были похоронены в непосредственной близости, подчеркивая их социальную сплоченность. А в соседнем хозяйстве, помимо инвентаря, высокий статус подчёркивался возведением курганов и маркировкой могил деревянными столбами. Это указывает на связь между принадлежностью к статусным семьям и сложностью погребальных обрядов.

Помимо богатых семейных захоронений, были выявлены еще две группы погребений, того же периода:

1. Группа женщин, прибывших в долину Лех из-за пределов предальпийской равнины. Эти женщины не состояли в родственных отношениях с местными семьями, но их могилы были хорошо укомплектованы погребальным инвентарём. И судя по предметам, некоторые из них были представительницами унетицкой культуры, преодолевшими не менее 350 км от своих поселений.

2. Люди в бедных могилах, не связанные с кем-либо из соседних захоронений. Возможно слуги, пленники или даже рабы.

Несмотря на различия в родственных связях и погребальном инвентаре, у всех захороненных не обнаружено существенных различий в глобальном происхождении. Но тот факт, что все они проживали в одном хозяйстве, указывает на то, что это было сложное социально стратифицированное общество.

Традиционно считалось, что статусные различия в раннем бронзовом веке существовали между большим количеством земледельцев и небольшим числом выделяющихся элит, которые могли быть богатыми земледельцами, вождями или их родственниками, осуществлявшими социальный и экономический контроль над большими территориями или населением.

В своей работе, исследователи показывают другой вид социального неравенства в древнем обществе, а именно сложные домохозяйства, которые состояли из основной семьи с более высоким статусом, передающей богатство и статус потомкам, а также несвязанных, богатых и высокостатусных неместных женщин и местных жителей с низким статусом.

Похожая на долину Лех картина, наблюдалась на большей части южной Германии в раннем бронзовом веке, и исследователи предполагают, что социальные структуры, сопоставимые с описанным микрорегионом, были распространены и на других территориях. Также исследователи проводят параллели с более поздними домохозяйствами в классической Греции, а также с древним Римом, где в элите были богатые семьи с рабами.

Создано на основе статьи: Kinship-based social inequality in Bronze Age Europe (Alissa Mittnik, Ken Massy, Corina Knipper, Fabian Wittenborn, Ronny Friedrich, Saskia Pfrengle, Marta Burri, Nadine Carlichi-Witjes и др.) doi.org/10.1126/science.aax6219