Ренегат
Она чувствовала это.
Нечто мрачное и таинственное дало о себе знать почти сразу, как только она ступила в Церковный ряд. Все началось с того, что волосы на затылке медленно поднялись, подчиняясь давно забытым первобытными инстинктам ее животного мозга. За этим последовало ощущение холода, ползущее по шее и всему телу волнами. Ее грудь сдавило, а сердце начало бешено колотиться. Стало трудно дышать, как будто чья-то холодная рука протянулась из темноты и схватила ее за шею.
Казалось, ее ноги внезапно превратились в свинец.
Позади нее Рамирес застыл как вкопанный от точно такого же ощущения. Маверик видела, как в полумраке дрожат его губы. Его медово-золотистые глаза были скрыты тенями, отчего зрачки казались полностью черными. Маверик протянула руку и крепко сжала ладонь Рамиреса. Его кожа была холодной на ощупь и липкой, а рука слегка дрожала.
Прошли годы с тех пор, как она чувствовала этот страх, и она успела позабыть, насколько сильным было его присутствие. Подумать только, когда-то это ощущение было частью ее повседневной жизни.
— М-Маверик, — прохрипел Рамирес в полутьме настолько тихим голосом, что трудно было поверить, что тот вообще принадлежит ему.
— Все в порядке, — сказала она, не веря собственным словам. Отчасти она была рада, что Рамирес здесь, но она также проклинала себя за то, что втянула его в это.
Маверик всегда знала, что когда-нибудь сюда вернется. Неважно, как далеко она сбегала, как быстро она пыталась убраться от этого места и в какой бы конец галактики она ни пряталась, она всегда знала. Возможно, она провела все это время, убегая от неизбежного, но теперь пришло время все изменить. Пришло время довести дело до конца, каким бы он ни был.
Все еще держа Рамиреса за руку, она повела его дальше по улице.
Она не удосужилась остановиться, проходя мимо своих старых убежищ.
Здесь были безопасные места, но в то же время их окружала опасность. Старая церковь из красного кирпича справа с простым белым шпилем была знакомым зрелищем. В то время как остальная часть этого места была прибежищем страха и мучений, эта маленькая церковь была оазисом спокойствия, тишины и комфорта. Церковный ряд было местом крайностей, самого темного ада и самого светлого света.
Эта маленькая церковь дала бы им покой и безопасность.
Но Маверик знала, что если войдёт, у неё не хватит сил выйти обратно, а по Рамиресу было ясно, что он использовал всю силу воли, чтобы просто остаться с ней. Если бы она предложила отдохнуть сейчас, скорее всего, ни один из них не смог бы продолжить путь. Поэтому она продолжила идти, ведя их все дальше и дальше по церковному ряду, мимо готических часовен с обветшавшими фасадами, мимо кирпича, покрытого годами разложения, мимо ржавых железных заборов и медленно обваливающихся стен. Краем глаза она замечала признаки жизни: след в пыли, слишком свежий, чтобы быть пережитком прошлого, остатки костра, от которых все еще шел дым.
Она была не единственным ребенком в Церковном ряду, но в глубине души знала, что является главным обитателем.
Чем дальше они шли, тем сильнее становилось зловещее присутствие, обволакивающее их, словно удав, поймавший добычу.
Рамирес сильнее сжал ее руку.
Он что-то шептал себе под нос, но Маверик не могла разобрать слов. Да и она сомневалась, что вообще поняла бы речь, поскольку те немногие слова, которые она узнала, были на испанском.
Она свернула направо в небольшой переулок.
И наконец нашла ее: знакомую дубовую дверь с замысловатой резьбой, спрятанную между трубами в стенах старого города, которая начала гнить спустя столько времени, но все еще стояла на том же месте. Маверик протянула руку и толкнула дверь.
Та открылась без единого скрипа.
Дыхание Маверик участилось, а шепот Рамиреса стал быстрее. Ей пришлось слегка подтолкнуть его, чтобы он перешагнул крыльцо часовни с рядами колонн и скамьями. Далекий рассеянный свет сиял сверху, точно так же, как и много лет назад. Холодное покалывание пробежало по ее лицу, когда она вспомнила свой последний визит сюда.
Оно преследовало ее тогда.
Но теперь она чувствовала, как оно терпеливо ждет ее где-то внизу.
Она потащила Рамиреса по центральному проходу, но остановилась на полпути, когда он замер на месте. Над ними в почти полной темноте навис массивный деревянный крест. Она покрепче сжала руку Рамиреса и потянула его дальше, не собираясь оставлять его одного.
Они зашли слишком далеко, чтобы сдаться сейчас.
Когда они достигли вершины маленькой лестницы в подвал, тихий шепот Рамиреса превратился в мольбу. Хотя Маверик не понимала слов, общий посыл был ясен. Один шаг, второй, третий. Шаг за шагом они спускались по лестнице, и с каждым шагом холодное ощущение угасало. Страх, окутавший ее со всех сторон, на время исчез. Мир вокруг стал тихим и приглушенным, и преодолели последние две ступени, оказавшись в том же подвале, что и тогда.
Иконы все еще были здесь, кресты все еще лежали в беспорядочной куче на полу. Речь Рамиреса снова стала связной, видимо, он тоже ощутил, как тьма отступила. И все же какое-то свечение, исходящее отовсюду и ниоткуда одновременно, освещало комнату ровно настолько, чтобы они могли различать очертания. Он крепче сжал ее руку и оглядел комнату.
Все было так тихо.
Даже воздух казался мертвым.
Она повернулась, чтобы посмотреть на Рамиреса, и тревожно отступила, увидев, как медленная паутина светящихся оранжевых линий начала появляться по бокам его шеи, концентрируясь вокруг шрама на щеке. В отражении его глаз она увидела такое же оранжевое свечение с и поняла, что это происходит не только с ним.
Бездна.
Она здесь.
Ощущение вернулось моментально, обрушившись на них со всей мощью окружающей тьмы. Страх был настолько сильным, что у нее подкосились ноги, хотя она продолжала стоять. Рамирес ахнул и упал на колени. Маверик ощутила, что оно здесь.
Оно приближалось.
— Здесь.
Голова Маверик мотнулась вслед за звуком хриплого, скрипучего голоса в углу подвала, где сидел сгорбившийся гуманоидный силуэт.
Кто-то закричал.
И существо ринулось к ней.
Маверик отпустила Рамиреса и успела только занести ногу, но тварь была быстрее, бросившись на нее почти моментально.
Маверик потеряла сознание.
***
Она не знала, где находится. Было темно и холодно, но помимо этого она не чувствовала и не видела ничего
— Мы знали, что ты вернешься, — прохрипел незнакомый голос.
— Кто ты? – потребовала Маверик. Хуже уже быть не могло, поэтому ее страх поутих. Либо она умрет здесь, либо нет, но она больше не боялась.
— Неужели так приветствуют старого друга?
Маверик усмехнулась.
— Вряд ли мы с тобой друзья.
— Напротив. Мы с тобой давно знаем друг друга, — голос вздохнул. — Ну вот зачем ты привела с собой одного из них?
Она повернулась, ощупывая свое тело, хотя ничего не видела.
— Одного из кого?
— Приспешников Импетуса, да и не любого, а именно этого.
Маверик слегка вздрогнула, чувствуя ненависть, сочащуюся из существа при упоминании Импетуса.
— Адам? Какое он имеет к этому отношение?
— Какое отношение? — голос усмехнулся. — Не говори мне, что забыла.
Последовала долгая пауза.
— Ах, разумеется. Что ты помнишь?
Маверик продолжила молчать, не желая говорить или что-либо выдавать. Когда тишина затянулась, голос вздохнул.
— Тогда позволь мне освежить твою память. Ты знаешь Импетуса, предпоследнего рожденного из последней когорты, любимого сына Архитектора. Ты помнишь его мерзкую шайку, против которой мы так долго сражались.
— Что значит «мы»? — Маверик почувствовала, как внутри у нее похолодело.
— Мой дорогой, дорогой Ренегат, как много ты забыла. Я помогу тебе вспомнить.
Произошла вспышка и укол боли, Маверик схватилась за голову и ахнула, упав на колени во тьме. Появилась еще одна яркая вспышка и еще более жгучая боль. Она чувствовала как толпа сдавила ее тело, которое не было ни физическим, ни духовным, застряв где-то посередине. Свет Откровения ослепил ее.
Она увидела лица, красивые и сияющие, в сопровождении еще одного. Последнее трудно было распознать, но остальных она знала, по крайней мере, по репутации.
Она вспомнила голоса
Услышала разговоры и имена.
Импетус и другие, те, кто спасет Откровение. Небольшие знаменитости, ибо они были последними из своей когорты, последними сыновьями и дочерьми Архитектора. О, как их обожала толпа. Она почувствовала внезапную вспышку зависти и ненависти, настолько сильную, что ей показалось, что ее стошнит.
Видение исчезло.
— Скажи, что не помнишь. Последняя Когорта, заносчивые любимчики, “особенные” дети.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
Голос засмеялся.
— Думаешь, что ты одна из них, но это не так. Ты никогда не вписывалась в их ряды, просто по неудачному совпадению ты оказалась в группе с Благодатью, который каким-то образом связан с Импетусом межгалактической потребностью во внимании, всегда особенный, всегда важный.
— Что ты несешь? — сказал она, держась за голову.
— Возможно, еще одно воспоминание поможет.
Маверик вскрикнула от боли, но на этот раз свет Откровения исчез, сменившись темнотой.
«Мне сказали, что я могу найти тебя здесь», — услышала она собственный голос.
«И чего ты от меня хочешь?»
«Я хочу помочь»
«И почему же?»
«У меня свои причины», — ответила она, ощутив жгучую ревность, ненависть к тем, другим, которые проводили так много времени на свету, в то время как остальных практически игнорировали. Несправедливость была всепоглощающей. Ей не хотелось ничего, кроме как узреть горящие останки Последней Когорты.
Она выдохнула, снова оказавшись в темноте, на коленях.
— Ты пришла ко мне, а не наоборот, — сказал голос. — Тебе надоело жить в тени Импетуса и его когорты, надоело быть непримечательной, но я увидел в тебе что-то особенное. Я постепенно растил в тебе тьму, и вместе мы работали над тем, чтобы разрушить их изнутри. Мы стратегически размещали наши ловушки, уничтожали кусок за куском.
— НЕТ!
— Можешь отрицать, сколько хочешь, но это не меняет истины, Ренегат. Некоторые из нас не рождаются особенными, нам приходиться работать с тем, что дали, и ты прекрасно справилась с задачей.
— Нет-нет-нет-нет-нет.
— Я годами ждал, чтобы даровать тебе силу, которая по праву принадлежит тебе, и наконец ты вернулась. Наш план наконец окупился. Бездна работает слишком усердно, пытается силой ворваться с помощью Казны, но мы-то с тобой уже внутри. Мы можем это использовать.
— Нет.
— А теперь я дам тебе силу, о которой ты всегда мечтала.
Ее голову разразила боль.
А мгновение спустя она вернулась в церковь. Голос исчез, но она чувствовала, как нечто извивается внутри нее. Она дико забилась, пытаясь отбиться от этой твари, от порождения Бездны, которое просачивалось в самые ее атомы. Внезапно над ней склонился испуганный Рамирес, схватив ее за плечи,.
Ее зрение озарила вспышка, и на мгновение она увидела его истинную форму
Благодать. Одаренный, рожденный со светом архитектора в лице.
Она зарычала в гневе. Чего бы она не отдала, чтобы занять его место.
— Маверик! — Рамирес отстранился, но не отпустил. — Все в порядке, я здесь!
Она снова дернулась, чувствуя, как ее наполняет многовековая ненависть, ревность и изоляция.
Она схватила его за руку, и он скривился от боли.
— Маверик, стой, это я!
Ренегат не хотела ничего, кроме как убить его, схватить Благодать за горло и выпотрошить, скормить его Аниму Бездне. Ее пальцы впились в его руку до крови. Он вскрикнул от боли, а она рванулась вперед и схватила его за шею обеими руками. Несмотря на то, что он был больше ее, он потерял равновесие и упал на спину, задыхаясь.
В его глазах читался испуг и растерянность.
— Маверик, — прохрипел он.
Она хотела увидеть, как свет покидает его, желала этого всем сердцем.
В тусклом свете его медово-золотые глаза были широко раскрыты от растерянности, но не отвращения или предательства. Это показалось ей странным, и ее руки на секунду расслабились. Он смотрел на нее, лежа полу, печальным, но не обвиняющим взглядом.
— Прости… меня… Маверик.
И тут ее захлестнула волна других воспоминаний.
Поездка в автобусе по пути в тренировочный лагерь.
Жизнь в палатке в грязи и под дождем во время тренировок.
Групповия отжимания под палящим солнцем под крики сержантов.
Сражения плечом к плечу снова и снова.
Звук металла на льду.
Звонкий смех.
Рамирес, Санни, Адам, Кейти, К’рилл, Канан, Селекс и множество других, но в основном Рамирес.
Ее наполнило отвращение к самой себе, и руки резко оторвались от шеи Рамиреса, позволив мужчине глотнуть спасительного воздуха. Маверик отшатнулась прочь. Существо внутри нее забилось в ярости, противясь ее неспособности завершить начатое. Она упала на колени и схватилась за голову.
— Нет, я не буду… они… они… МОИ!
Сила ее вопля вырвалась наружу.
Все снова потемнело.
— Маверик!
***
Когда она пришла в себя, то почувствовала, что лежит частично на полу заброшенной церкви, частично у кого-то на руках. Ей не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, кого. Она узнала запах, такой же раздражающе приятный, как и его глупое лицо.
— Маверик?
Она посмотрела вверх с тихим стоном. Рамирес посмотрел на нее из темноты. Его голос был несколько хриплым, но он был жив, и это главное. Она не чувствовала никого другого в помещении, но где-то внутри нее, в самом темном закоулке ее души, скрывалось… нечто мрачное и злое.
— Ох, вот сволочь, — пробормотала она.
— Что это было?
Она села, держась за затылок.
— Старый приятель… мы немного поссорились.
============================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: