"Та полоса, оказывается, была белой..."⁠⁠

Предыдущая часть здесь:

https://pikabu.ru/story/pervyie_vesna_i_leto_v_selskom_dome_...

Когда я запланировала третью беременность, то была уверена, что,  имея свой дом и неплохую денежную поддержку государства, я смогу в полной мере насладиться долгожданным декретным отпуском и уделить время и внимание всем детям. Однако, жизнь и политическая обстановка в стране скорректировали мои планы. После рождения ребенка, я вышла на работу на неполную нагрузку, и была занята всего два дня в неделю.

К сожалению, у меня на работе, когда уходишь в плановый отпуск на июль-август, никогда не знаешь, какая нагрузка и какая зарплата будут у тебя в следующем учебном году. Ещё в конце учебного года я известила заведующую отделом, что сын подрос, и я могла бы работать чуть больше, например, три дня в неделю. Она пообещала учесть мои пожелания, вот только ничего у неё не получилось. Вышестоящее начальство скорректировало мою нагрузку так, что она стала даже меньше прошлогодней. "Добирать" предложили концертмейстерством.

Попытаюсь очень кратко пояснить разницу между педагогической нагрузкой и концертмейстерством. Во-первых, оплата второго на 25% меньше при том же отработанном времени. Во-вторых, ты полностью начинаешь зависеть от того педагога, с которым работаешь. В его власти твой график работы, твоя загруженность и т.д. Он может заставить работать тебя "от звонка до звонка" и бесплатно дополнительно, если это, по его мнению, необходимо для студента. А может отпустить с урока, если сегодня концертмейстер ему не нужен (всё равно в будущем отработаешь на репетициях и экзаменах это время). А самое основное, объем нагрузки педагогической известен наверняка, а вот концертмейстерскую ты должен выяснить сам. Тебе лишь говорят, у какого педагога есть вакантные места.

Изначально мне сказали слишком небольшую цифру нагрузки у каждого из трех педагогов, с которыми нужно было работать. А когда я выяснила реальный размер, то схватилась за голову. Этого хватало на полных пять рабочих дней. Я тут же побежала к завучу отказываться. А мне дали понять, что нечего морочить людям голову - хотела работать побольше - вперед! И никого не волновало, как я буду ездить каждый день за 30 км, как буду кормить грудью и т.д. Помню, как ехала в тот день домой и плакала, понимая, что в этом учебном году мне предстоит видеть детей лишь на выходных и по ночам.

У мужа как раз закончилась его сезонная работа, и я предложила ему не искать новую, раз уж меня так сильно загрузили на моей работе, а посидеть год дома с младшим, постепенно доделывая все, что нужно в доме.

Ребенок брал грудь всё реже, поэтому я кормила его только по утрам и вечерам. А потом произошел случай, после которого он и вовсе отказался от грудного вскармливания.  

Почти весь сентябрь был достаточно жарким, а потом похолодало. Уж и не помню, по каким делам муж поехал с соседом в город. Одет ребенок был не особо тепло, поскольку ездили в машине. Выходя из машины на пару минут с ребенком на руках, муж, конечно, не надевал на него дополнительных одежек.  А местная газета решила выпустить фоторепортаж на тему: "Похолодало. Кто-то уже в куртках, а кто-то ещё в шортах". (Название не точное, но смысл такой). Вот только людей, одетых тепло, сфотографировали достаточно безлично с далекого расстояния. А крупным планом на полстраницы выставили фото моего мужа с годовалым ребенком на руках. Первой, кто сообщил мне об этом, была моя мама. Она не высказала мне ничего по поводу одежды ребенка, но это было и не обязательно. Я и так понимала её недовольство. И ещё я понимала, что почти все люди, видящие это фото, думали:

- Какие же придурки эти родители!

Я всегда была категорически против выставления в интернете фотографий своих детей. Никогда не делала этого принципиально. Даже на своих страницах в соцсетях. А уж фото в местной газете вообще сочла за вторжение в свою личную жизнь. Это же маленький ребенок! Какое право вы имели его фотографировать и выставлять на всеобщее обозрение и обсуждение?!  Я позвонила в редакцию газеты с претензией, но меня и слушать не захотели, обозвав придурошной мамашей. Тогда я обратилась на горячую линию за разъяснениями правомочности действий журналистов. Там мне объяснили, что, если б ребенок находился в садике, то для его фотографирования действительно было бы необходимо согласие родителей. А на улице можно снимать без всякого разрешения.

Через пару недель после этого случая у сына начался насморк, и он наотрез отказался от груди. Я смирилась, потому что к тому времени у меня уже накопилась приличная усталость, вызванная тем, что сын перестал спать по ночам. Я  писала раньше, что с самого рождения младшенький был идеальным ребенком, жившим по предсказуемому режиму. Причем я его никак не приучала. Он сам просыпался, засыпал и ел приблизительно в одно и то же время. По ночам не просыпался вообще, давая родителям полноценный отдых.

И вот ещё в конце лета он начал просыпаться по ночам, оглашая дом громкими рыданиями. Следом просыпался средний сын, тоже начинал плакать, и тогда успокаивать надо было уже двоих. Поэтому очень быстро я начала уходить с младшим в кухню, как только он начинал плакать ночью. Я перепробовала всё: кормить, поить, менять подгузник. Поплотнее кормила с вечера, но ничего не помогало. Сын стал просыпаться по ночам всё большее количество раз. Единственное, что его успокаивало - бутылочка с кашей. Но иногда такое происходило до трех раз за ночь. О спокойных ночах пришлось забыть в итоге больше, чем на два года. Мы неоднократно предпринимали с мужем попытки перетерпеть и не реагировать на ночные пробуждения сына с надеждой: а вдруг, отвыкнет? Но ничего не получалось очень долго.

В конечном счёте, я стала спать иногда по несколько часов в сутки, иногда не больше двух. В 3.45 надо было вставать, чтобы успеть на автобус, до которого надо было идти пять километров пешком. Конечно, муж мог отвезти на машине, но тогда бы дорога на работу, которая и так стоила мне чуть не четверть зарплаты, была бы ещё дороже. Вдобавок нужно было, чтоб кто-то находился рядом с детьми, на случай, если младший снова проснется, чтоб его успокоить. Возвращалась я домой к восьми вечера (пешком уже не шла, муж забирал с автобуса на машине). Встречали меня голодные дети и, вымотанный за день попытками сделать какие-то домашние дела вперемешку с уходом за сыном, муж. После года младшенький стал таким активным, что за ним требовался неусыпный контроль. Он бесстрашно лез везде, в том числе и в высоту, подставляя табуретки и стулья, чтоб забраться как можно выше.

Я пыталась быстренько приготовить элементарную еду, постирать, навести порядок за день. Спать ложилась после одиннадцати вечера. И было очень здорово, если младший давал поспать хотя бы до двух часов ночи.  А потом надо было вставать к нему, кормить, и иногда уже не было смысла снова ложиться. Тогда я просто тихонько делала в кухне домашние дела.

Немного отдохнуть и побыть с детьми удавалось лишь на выходных.

В таком жестком режиме я прожила четыре месяца до нового года. Но самые  тяжелые испытания, как оказалось, были еще впереди.