Проверка⁠⁠

Густые кроны деревьев накрывали дорогу так плотно, словно мы ехали в туннеле.

Когда он закончился, и наши микроавтобусы вырвались на простор, слева мелькнул и пропал синий знак с белыми буквами «Староспасское 3».

- Хорошие тут места, - задумчиво сказал Валентин – лысеющий и полнеющий мужчина, коллега, которому предстояло мне сегодня помогать.

- Хорошие, - согласился я. – Хоть и глухомань страшная.

- Я бы поселился тут в старости, - подал голос врач-педиатр, которого нам выделил областной Минздрав в качестве эксперта. Он выглядел как типичный хороший доктор из кино или мультиков: пожилой, седеющий, немного чудаковатый, с добрыми глазами. – Устроился бы в поликлинику, чтоб подрабатывать на пенсии, сад бы разбил, а по выходным - на рыбалочку.

- Рыбалочка – это хорошо, Сергей Сергеич - оживился Валентин и широко улыбнулся. – У меня отец жутко любил это дело, и меня в детстве таскал постоянно. Считай, всё детство на берегу озера провёл! Если переедете – зовите в гости.

- Обязательно, - посмеялся доктор.

По обе стороны от дороги раскинулись широкие зелёные поля, обрамлённые темнеющими вдалеке стенами леса. По ним пролегали небольшие холмистые гряды, отчего создавалось впечатление, будто перед нами застывшее море, покрытое травой и яркими пятнами цветущих люпинов. Далеко слева поблескивала речка, взгляд на которую вызывал у меня яростное желание искупаться. Сейчас мы ехали в машине с кондиционером, но вскоре предстояло выйти в шерстяной форме на полуденную жару, и мысль об этом, скажем так, не радовала.

Само Староспасское лежало перед нами в низине, издалека похожее на макет самого себя. Крошечный городок, почти село. Несколько тысяч человек населения, самое высокое здание – трёхэтажная школа, выстроенная в виде буквы «Н». Прямые зелёные улицы, за заборами – одноэтажные домишки, кусты сирени, яблони, небольшие огородики. Пастораль.

Нам хватило двух минут на то, чтобы домчаться, не снижая скорости, от указателя с названием города до центральной площади.

Быстро, но организованно высадились из машин: сперва полицейские в бронежилетах, шлемах и с короткими автоматами, а затем мы.

Двое ментов тут же подняли забрала и закурили, так что пришлось рявкнуть на них, чтобы не занимались ерундой и сохраняли бдительность.

Площадь была не такой уж и большой - где-то полторы сотни метров в диаметре - но умещала на себе все значимые городские объекты: серое здание администрации с обязательным памятником Ленину, деревянную церковь, больницу и «Пятёрочку». У последней как раз разгружалась машина, и полная женщина в красной жилетке курила, глядя то на нас, то на грузчика, который перетаскивал коробки из кузова на дебаркадер.

Но мы приехали, разумеется, не к ним, а в центр помощи детям, оставшимся без попечения родителей или, если по-простому, в детдом.

Вместе с полицией и врачом, который тащил чехол с оборудованием, мы поднялись на три ступеньки бетонного крыльца и вошли внутрь краснокирпичной двухэтажки.

- Здравствуйте, - опешила благообразная старушка, сидящая на вахте в окружении растений в кадках. – А вы к кому?

- А мы с проверкой, - ответил мой коллега. – Директор у себя?

- Да-да, я сейчас ей позво… - вахтёрша сняла телефонную трубку, но я её опередил:

- Не вздумайте. Валентин, начинай.

- Понял, Игорь Сергеевич. Вы двое, - обратился он к ближайшим полицейским, - пошли со мной.

Сегодня ему предстояло заниматься рутиной: проверкой питания, жилищных условий, пожарной и антитеррористической безопасности, и прочего.

Ещё двоих ментов я оставил в холле, а с остальными (и семенящим позади врачом) направился в левое административное крыло, где на втором этаже располагался кабинет директора.

Надо сказать, что в этом детдоме было довольно мило: на персиковых стенах висели в рамках неумелые рисунки цветными карандашами и фото с мероприятий; тут и там были расставлены цветы в горшках, а рядом с холлом в небольшом углублении стояли аквариум с яркими рыбками и большая клетка, где чирикали волнистые попугайчики.

По дороге нам то и дело попадались дети. Выглядели они на первый взгляд совершенно нормально: чистые, хорошо одетые, в меру любопытные, не забитые.

- А вы к Надежде Ивановне? – спросила светловолосая девочка с огромными голубыми глазами и смешными косичками. Ростом она едва доходила мне до пояса.

Один из ментов – усатый сорокалетний мужик с красным лицом – расплылся в улыбке и уже открыл рот, но я его одёрнул:

- Не отвечаем, идём дальше.

Также по пути мы встретили нескольких сотрудников. Некоторые смотрели на нас настороженно, некоторые - откровенно враждебно, но дальше косых взглядов дело не доходило.

Надежда Ивановна занимала небольшой кабинет в дальнем конце коридора. Мы миновали приёмную с пустующим местом секретаря и без стука открыли дверь.

- Добрый день, - на нас подняла испуганные глаза полная женщина с короткой стрижкой. – Вы…

- Генпрокуратура. Внеплановая проверка, - я вытащил из папки документ с подписью генпрокурора и показал директрисе. Затем продемонстрировал удостоверение. – Это – врач-педиатр Сергей Сергеевич Авдеев, - представил я нашего доктора. - Он проведёт осмотр и возьмёт анализы.

- Да-да, конечно… - Надежда Ивановна поднялась со своего места и оказалась низенькой и шарообразной, будто под бежевым пончо у неё вместо тела был надутый гимнастический мяч. – Сейчас я предоставлю документацию.

- Хорошо, но ей займётся другой сотрудник, - возню с бумажками я тоже свалил на Валентина. - Мы займём медкабинет. Пусть все сотрудники разойдутся по рабочим местам, а дети – по блокам. Никому не выходить до завершения проверки. Это понятно?

- Понятно, - закивала директриса. – Это уже не первая проверка, порядок я знаю.

- Хорошо, значит, с правилами вы также знакомы.

- Знакома, да, - подтвердила директриса.

- Отлично. Тогда начнём с младшей группы.

- Простите, я хотела уточнить, - замялась директриса. – Это из-за вспышки в соседнем районе?

- Да, - не стал отпираться я. – В соседнем районе был обнаружен и ликвидирован очаг заражения.

- Ужасная история, - вздрогнула Надежда Ивановна. – Надеюсь, у нас всё будет в порядке.

- Я тоже, - сказал я совершенно искренне. – Я тоже.

Полицейские приводили малышей в медкабинет.

Сергей Сергеич расположился за столом отсутствующей медсестры: установил и раскрыл чемоданчик, который оказался чем-то вроде ноутбука, только очень уж узкоспециализированного: с небольшим экраном и кучей разъёмов для устройств. Устройства полевой лаборатории расположились на том же столе.

- Ну, молодой человек, раздевайтесь до трусов! – командовал доктор очередному мальчишке. – Ага… Кожные покровы в норме. Ну-ка, давай кровь возьмём. Не бойся, это как комарик укусит, - загипнотизированный добрым голосом ребёнок, зажмурившись, протягивал безымянный палец, из которого Авдеев брал кровь. – Молодец, смелый какой! Держи, заслужил! – он доставал из прозрачного пакетика конфету и вручал ребёнку. – Подожди пока за шторкой.

После этого пробирка с кровью вставлялась в специальный модуль, где её просвечивали, анализировали, крутили, как космонавтов на центрифуге, и выдавали результат: либо 100%, либо 99,99%.

Пять или шесть малышей прошли тестирование без всяких проблем и отправились обратно в свой блок. Доктор ощутимо расслабился, а я, вот, будто нутром почуял, что сейчас будут проблемы – и не ошибся.

Давешняя девочка со смешными косичками прошла визуальный осмотр, зажмурившись, сдала кровь, получила заслуженную конфету и ушла за шторку.

Авдеев что-то тихонько напевал под жужжание аналитического модуля, но вот модуль замолк – и доктор вместе с ним.

- Хм. Надо же… - удивился он. – Давайте перепроверим.

- Что там? – спросил я и взглянул на экран.

На нём горела красная надпись «99,67%».

- Наверное, что-то с аппаратом не так, - виновато, будто это он был ответственен за результат, развёл руками Сергей Сергеич. – Давайте перепроверим.

- Лаборатория исправна, - отчеканил я. – Ошибки быть не может. Готовьте инъекцию.

- Но как же… - округлил глаза врач. – Вы же видели, что всё в порядке. Нет ни наростов, ни даже покраснений. Это ошибка, уверяю вас.

- Сергей Сергеевич, - вздохнул я. – Мне надо напоминать, что вы обязаны подчиняться?

Авдеев скривился:

- Не нужно, но я уверен, что это недоразумение. Давайте возьмём анализ ещё раз! Речь же идёт о человеческой жизни!

- Вы раньше не были на проверках, верно?

- Нет, не был.

Я снова вздохнул, мысленно сделав себе отметку написать в Минздрав гневное письмо.

- Хорошо, - можно было и надавить, но с необстрелянным врачом я предпочёл другой путь. - Если лаборатория покажет такой же результат, вы сделаете инъекцию?

- Ну, если…

- Да или нет?

Авдеев промолчал.

- Да, сделаю.

- Хорошо. Берите ещё один анализ.

Пока Сергей Сергеич успокаивал девочку, пока уговаривал дать другой пальчик, пока давал целых две конфеты вместо одной, я сидел, отвернувшись, и держа ладонь на расстёгнутой кобуре.

- Ну что? – спросил я, когда лаборатория снова перестала жужжать и выдала результат.

- То же самое… - упавшим голосом произнёс врач. – Девяносто девять целых и шестьдесят семь сотых…

- Готовьте инъекцию! – приказал я и добавил уже мягче. – Ничего не поделаешь. Это наша работа.

- Работа, да… - растерянно ответил Авдеев. – Но есть ли у меня право?

- Это право вам дано федеральным законом о здравоохранении, - заметил я. – И моим приказом, как сотрудника генетической прокуратуры. Так что очень прошу: не усложняйте нам работу. Действуйте!

Девочку с косичками упаковали в чёрный мешок и унесли.

Авдееву, судя по виду, требовалось какое-то время, чтобы восстановиться, и я решил сделать перерыв на чай.

- Валентин, ты как там? – набрал я коллегу по ватсапу.

- Да нормально. С документами всё в порядке, нарушений пока не нашёл. А у тебя как?

- Нашли отклонение. Так что будь внимательнее и ментам передай.

- Ух ты… - напрягся Валентин. – Хорошо, как скажешь.

Я положил трубку.

- Продолжим?

Посеревший Авдеев несколько раз мелко кивнул и потянулся убрать со стола печенье:

- Да, конечно, давайте.

Я подошёл к двери:

- Приведите следующего.

- Ага, - кивнул давешний усатый мужик. – Сейчас приведём из третьего блока…

- Стоп, третьего? – нахмурился я. – А второй?

- А всё, там больше никого нет.

- В смысле «нет»?.. Секунду.

Я взял со стола список.

Мы успели проверить меньше десятка детей, а в первых двух блоках, если верить информации, проживало пятнадцать.

- Всем быть начеку! – приказал я по рации. - Пропали дети!

- Так мне вести или нет? – захлопал глазами полицейский.

- Веди, - кивнул я, чувствуя себя крайне неуютно, будто в замедленной съёмке наблюдал, как к моей шее несётся лезвие гильотины.

- Что там такое? – насторожился Авдеев.

- Проблемы, - процедил я сквозь сжатые зубы.

Завели очередного ребёнка – уже постарше. Мальчишка с тёмными волосами и карими глазами смотрел на нас недоверчиво и прятал испуг.

- Проходите, молодой человек, - включился в работу Авдеев. – Раздевайтесь до трусов.

Неожиданно заговорила рация:

- Игорь Сергеич, мы нашли потайную дверь. За деревянной панелью на стене. Первый этаж, в конце коридора.

- Всех свободных ментов туда! – рявкнул я. – Без меня не открывать! Сергей Сергеич, оставайтесь тут, если что, зовите на помощь. Полицейский за дверью!

- Хорошо… - испуганно ответил доктор, но я уже выскочил в коридор и помчался на первый этаж.

- Там что-то шевелится, - произнесла рация голосом Валентина.

- Отойдите подальше! – приказал я, прыгая по лестнице через три ступени, и в тот же момент до меня донеслось слишком много звуков, причём как по рации, так и без неё.

Хруст дерева, крики, выстрелы и слишком хорошо знакомое мне стрекотание, от которого кровь стыла в жилах.

Пальба стихла ровно в тот момент, когда я, сжимая в потеющей ладони пистолет, добежал до потайной двери. Возле неё в огромной луже крови вповалку лежали разрубленные тела ментов.

Лежал и Валентин: на его груди сидело кошмарное создание, слепленное, будто мозаика, из разных частей. Это был ребёнок, причём, совсем маленький, но вместо головы у него был уродливый комок со жвалами и фасеточными глазами, а вместо рук – массивные фиолетовые клешни, усеянные шипами.

Создание посмотрело на меня, склонив голову, будто в задумчивости, и в следующую секунду откусило лицо Валентина.

Я размозжил башку твари одним выстрелом и бросился обратно, слыша, как по всему зданию раздаётся пальба, а радиоэфир полнится криками и предсмертными хрипами.

Навстречу мне, вереща на высокой ноте, выскользнуло нечто на восьми высоких ногах. Я выстрелил не целясь, на инстинктах, и уже после попадания узнал старушку-вахтёршу.

Я не видел, а скорей слышал и чувствовал, как за моей спиной из подвала выскакивают один за одним жуткие отродья. Одного взгляда хватило, чтобы прийти в неописуемый ужас: за мной мчались по полу, стенам и потолку создания, которые моя фантазия не смогла бы породить даже в наркотическом бреду. Сплошная волна из распухшей плоти, костяных наростов и хитина сметала на своём пути всё и поглощала растения, детские рисунки, аквариум и даже клетку с перепуганными попугайчиками.

- Тревога! – заорал я, бросаясь вверх по лестнице. – Тревога! Нужно подкрепление! Обнаружен очаг! Повторяю!..

Наверху лестницы стояла Надежда Ивановна. На моих глазах она высвободила все свои восемь бритвенно острых конечностей, разорвав просторную белую кофту и обнажив тело. Её шарообразное туловище, как оказалось, было покрыто не жиром, а твёрдым, как броня, хитином. Я успел выстрелить по нему дважды, прежде чем понял, что это бесполезно – директриса, ловкая, как сороконожка, проползла по стене над моей головой, стремясь сократить расстояние и размахивая когтями-лезвиями, как у богомола.

Пришлось кувырнуться в сторону, чтобы не лишиться головы, и, опять-таки на инстинктах, выстрелить в голову. Тёплая липкая сукровица и рухнувшая с потолка мутировавшая туша подсказали, что я попал, - но, похоже, жить мне всё равно оставалось недолго.

Я запрыгнул в медкабинет и двумя выстрелами разметал хитиновое месиво, пирующее на теле доброго доктора, щёлкнул замком и, поднатужившись, опрокинул тяжеленный шкаф с медикаментами. Это даст мне время, но слишком мало: не больше пары минут. Застрелиться, что ли?..

И тут я услышал снизу автоматные очереди.

- Идём к вам! – ожила рация. – Повторяю, прорываемся! Где вы? Есть кто живой?

- Я! Я жив! – завопил я, позабыв от радости про правила радиопереговоров и субординацию. – Это прокурор! Я на втором этаже, в медкабинете!

- Идём к вам!

Я наставил пистолет на дверь и ждал, слушая, как ко мне приближаются звуки стрельбы и стрекотание мутантов.

Наконец, в дверь забили кулаком, отчего я с перепугу чуть не выстрелил.

- Эй! Игорь Сергеич! Это мы!

- Слава богу! – я бросился к двери и оттащил шкаф

Отмыкая дверь, я на миг засомневался, а не мутанты ли разыграли это представление, чтоб выкурить меня, но перепуганные рожи ментов, перемазанные в зелёной сукровице, дали понять, что я действительно спасён.

- Идём скорее! – меня повели по коридору, усеянному гильзами и телами убитых выродков. Усатый мент никак не хотел затыкаться:

- А он на меня, значт, как прыгнет из-за угла! А я ему – а ну стой! А он как зашипит, как плюнет!.. А я ему очередью поперёк хари р-р-раз!..

Миновав холл, мы вышли на палящее летнее солнце.

До наших автобусов оставалась всего пара десятков шагов, но сделать их нам не было суждено.

На площади собрался почти весь город. В непроницаемой раскалённой тишине на нас смотрели тысячи глаз – и это количество совершенно точно было нечётным.

В первом ряду стояла продавщица «Пятёрочки» в красном жилете.

Её третья рука, торчащая прямо из груди, оканчивалась уродливой коричневой клешнёй.