Продолжение поста «Лексус»
Достаточно стройная картинка, сформировавшаяся у меня после отъезда с Гвиневрой из Кэмеллота покрылась трещинами и рассыпалась, как будто я мобильник на кафель уронил. Вначале все было просто и понятно – отправленная в почетную ссылку сестра короля не пожелала сидеть на попе смирно и решила пересесть на трон. Это объясняло покушения на Ортора и Гвиневру, о которых мне поведала принцесса. Вполне логично, если Ортор и Гвиневра умирают, то Моргагана становится наследницей. И, стоит отдать должное ее дальновидности, она прижила Мордареда от какого-то заезжего принца, так что никаких наездов на тему недостаточно голубой крови быть не может.
В эту концепцию вписывается и наш треугольник. Моргагана, во-первых, досаждает нелюбимой племяшке, нагло чпокаясь с ее женихом, а, во-вторых, вносит определенный личный компонент в наш, как она считает, политический союз. Гвиневра же понимает, что совместный половой секс сближает, заставляет доверять любовнику, плюс ее мужику нужно больше, чем поцелуйчики и кружок «умелые ручки», поэтому не особо возражает против тибидоха с теткой.
Однако, по мере накопления информации, картина меняется. Выясняется, что обе стороны конфликта за корону конкурентов киллерам не заказывали. Однако, у меня есть сомнения в достоверности показаний Моргаганы, все-таки при заключении договора она обмолвилась, что Ортора можно немного укоротить на одну голову.
В итоге краткое резюме. С драконом я договорился, принцессу спас, после чего меня решили использовать как пешку в политической игре. Однако, пешка оказалась с мозгами, зубами и прочими органами и стала раскладывать преферанс из игроков. Но, вот какая засада, дело не столь однозначно, если Моргагана не врет, то есть еще какая-то неизвестная личность, решившая поиметь гешефт. Таким образом, мне нужно разобраться в том, чего на самом деле хочет Моргагана и найти следы этой самой неизвестной личности.
- Вода отличная, - прочавкал вынырнувший дракон, - рыба вкусная.
- Поверю на слово. Позавчера искупался, что-то прихватило.
- Поэтому ты сидишь на берегу с недовольным видом? – вот, ведь несносный ящер, лезет в душу без вазелина.
- Я, вообще-то, думать изволю.
- А все потому, что вы, люди, любите все усложнять.
- Ты у нас давно экспертом по людям заделался? – фыркнул я, - считаешь себя академиком по социологии и психологии?
- Может, мы и не всегда понимаем вас, зато нам многое известно о ваших повадках и о том, что происходит в мире, - этого чешуйчатого подначками и троллингом не прошибешь.
- Расскажешь, как здесь люди время измеряют? Смены сезонов я не заметил.
- В году три урожая по четыре луны в каждом, - дракон всем своим видом показал, насколько он невысокого мнения о моих умственных способностях.
- Правдоподобно, - кивнул я, - а на кой ляд ты принцессу спер?
- Скучно стало, вот и выкрал, чтобы было с кем поговорить.
- Или перекусить, если охота будет неудачной?
- Вы слишком невкусные, чтобы вас жрать, но приходилось.
- В смысле приходилось? Этого воина за маму, этого за папу что ли?
- После поединка победитель съедает побежденного, а спасители принцессы вызывали меня на бой. Ты – второй, кто не полез в драку.
- В смысле был еще первый?
- Да. Прятался и ждал, пока я отлучусь, потом попытался принцессу спасти, но не смог, сил не хватило вход в башню расчистить, потом сбежал.
- Вот тебе и герой-вояка, - усмехнулся я, - воин диванный, генерал мотошвейных войск.
- Не тебе судить, Лексус. Самок для спаривания много, а жизнь одна.
- Это ты точно подметил.
Особого смысла торопиться с возвращением в Глейн у меня не было. Я, типа, как вампир, днем сплю в гробу, в смысле шарахаюсь без дела по замку и городу, а как начнет смеркаться навожу шухер. Приличие-двуличие, маму его за ногу. Каждая собака знает, что мы регулярно проводим время с Гвиневрой вдвоем, что «дружим» с Моргаганой, но правила требуют, чтобы все это было втихушку. Ладно, с принцессой мы не особо шумим, но ее тетка в позе наездницы финиширует очень громко.
После хорошей физической нагрузки, призванной сохранить мою тушку в спортивной форме, я поехал кататься по близлежащим деревням. Привычные к сновавшим туда-сюда воякам, аборигены-аграрии не обращали на меня никакого внимания, поэтому я спокойно созерцал труд и быт мирных земледельцев. Взрослые работали на полях и огородах, подростки занимались, в основном, домашним хозяйством, а совсем мелкие играли под присмотром кемаривших в тенечке пенсионеров. В общем, пастораль и идиллия, если не задумываться о том, что до механизации ручного труда местный социум еще не додумался и крестьянам приходилось реально вкалывать как Папа Карло.
Решив, что я уже достаточно насмотрелся на то, как работают другие и течет вода в ручейке, пересекавшем деревню, я слегка сжал бока Сервелата ногами, намекая транспорту, что нечего тут торчать, как тополь на Плющихе. Коняшка не возражала и, разогнавшись, пошла рысью. Доскакав до конца деревни, зверюга почему-то резко притормозила, явно заинтересовавшись кучкой какулей, валявшихся на дороге. В принципе, я бы мог подергать удилами или ногами заставить животное везти меня, но торопиться было некуда. Ну, понюхает лошадка, удовлетворит свое любопытство, потом все равно поедем. В общем, я дал животному карт-бланш, которым эта скотина сразу воспользовалась. Пофыркивая, конь сошел с дороги и потопал на луг, на котором пасся табун деревенских лошадей. При нашем приближении одна из лошадей вскинула голову, подняла хвост и побежала в нашу сторону, смешно переступая передними ногами. Мой транспорт, заметив это изогнул шею и зафыркал.
- Повороти коня, господин! – закричал пастушок, - подерутся!
- Че?
- Кони, говорю, сейчас подерутся, господин!
- Твою мать! - проорал я, когда Сервелат начал дурить, - убирай свою скотину!
В общем, по дрессуре лошадей у меня полный неуд, после того, как мой транспорт, после взаимных обнюхиваний с деревенским жеребцом, оскалил зубы и пару раз попытался встать на дыбы, я предпочел слезть с седла, а не вразумлять его отеческим тумаком промеж ушей. Почувствовав свободу, Сервелат мгновенно сбросил маску пофигиста. Колхозный конь, похоже, страдал хроническим отсутствием мозгов, раз решил напасть на превосходящего в габаритах противника, ну, и, соответственно, оперативно огреб по самое не балуйся. Пару укусов мой транспорт, конечно, в начале, пропустил, зато потом, пользуясь разницей в весовых категориях, просто повалил обидчика на землю, несколько раз наподдал копытами, а потом гонял вокруг табуна, пока тот не опустил голову. Навалив кучку, Сервелат зашагал в сторону кучковавшихся чуть в стороне кобылок, при этом расчехляя свой половой шланг.
- Луну покроет, - произнес подошедший подросток, - она как раз в охоте.
- А я-то думаю, чего он табуном заинтересовался… - протянул я, - тебе-то не попадет?
- Нет, господин. Конь у тебя знатный, значит, жеребеночек хороший народится. А Злыдня он не сильно побил, иная кобыла сильнее бьет. Вот коня твоего жалко, не уследил ты за ним.
- С чего бы жалеть-то? Сделает свои дела, мы дальше поедем.
- Так он порченный стал, раз на крестьянскую лошадь взобрался. Нельзя ему теперь с рыцарскими кобылами гулять.
- Я издалека, не совсем понимаю, о чем ты.
- Так все же знают, коль конь породистый беспородную кобылу покроет, так его потом к породистым лошадям не пускают, чтоб не портил.
- А я никому не расскажу, он тоже не будет хвастаться, - рассмеялся я.
Удовлетворив свои половые потребности, Сервелат подошел ко мне и потерся мордой о мое плечо. Ну, понятно, накосячил, теперь будет прощения вымаливать. В принципе, следовало проучить его, чтобы неповадно было свой половой орган использовать в рабочее время, но, с другой стороны, есть же здоровая мужская солидарность. Сходил конь к кобыле, с меня же не убыло, никуда не опоздал. В конце концов, он до последнего сдерживался, чтобы я успел слезть.
Колхозанам мы с конем, конечно, подложили хорошую такую свинью. По тактико-техническим характеристикам Сервелат просто шикарен, экстерьер на высоте, вот только бортовой компьютер у него толи от Скайнета, толи от Бендера Родригеса. Пока Мерлин над ним не поколдовал, все порывался убить всех человеков. Если жеребенок унаследует его габариты и темперамент… ох не завидую я хозяину!
- Измельчали рыцари, вместо того, чтобы тренироваться, по селянкам ездят, - громко усмехнулся Мордаред. Шайка его прихлебателей загоготала как гиены из Чуйской долины.
- И не говорите, милорд, совсем распоясались, - покачал я головой, - наверное, пример берут с благородных.
- О чем это ты, сэр Лексус? – набычился отпрыск Моргаганы.
- Да так, о своем, рыцарском. Поездил по окрестностям, посмотрел, что да как, чем людишки живут, на что жалуются. Селянок тоже поспрашивал, вдруг кто обижает.
- Вынюхиваешь, значит. Признавайся, по чьему приказу.
- Приказу? Не смешите подковы моего коня, милорд, я занимаюсь своими делами, а не бегаю по чьим-то поручениям.
- Ты мне не нравишься, - напрямую заявил этот хлыщ, - а те, кто мне не нравятся…
- Я прекрасно понимаю вас, милорд, но есть одна маленькая проблема. Точнее, проблема просто огромная и иногда ее нужно кормить человечинкой.
- Ты мне угрожаешь?
- Не вижу в этом смысла.