Первоистоки (2)⁠⁠

Продолжаем знакомиться с книгой Льюиса Дартнелла "Первоистоки".

Ссылка на начало.

Последний ледниковый период подходил к концу. 20 тысяч лет назад земной климат снова стал теплеть. Жизнь наших предков, охотников и собирателей, облегчилась. Зазеленели большие площади бывших пустынь, леса стали наступать на тундру, и в таких условиях пищи кое-где стало столько, что не понадобилось больше кочевать - знай себе собирай дикие злаки да ходи на газелей. Так и жили натуфийцы, поселения которых были открыты археологами а Леванте. Тем временем где-то далеко произошло грандиозное природное событие, поставившее это безбедное существование под угрозу. Ледники таяли всюду, и Северная Америка не была исключением. И там, подобно как в Европе, образовалось гигантское озеро из талой ледниковой воды. Его впоследствии назвали озером Агассис по фамилии знаменитого гляциолога. В один прекрасный день наступил тот момент, когда был прорван перешеек. Озеро вылилось в Северный Ледовитый океан. Казалось бы, что такого? Проблема была в том, что та озёрная вода была пресной. Изменение солёности океана остановило соляной насос, качающий Гольфстрим. На север из Карибского моря тёплое течение подгоняют ветра, но ближе к полюсу вода становится более солёной (и тяжёлой!) из-за испарения и охлаждения и уходит на глубину. На глубине вода Гольфстрима возвращается обратно к экватору. Так, год за годом, и работает эта океаническая циркуляция, которая  остановилась 13 тысяч лет назад. Гольфстрим встал, Европа снова подмёрзла на тысячу лет.

Океаническая циркуляция.

Если честно, я тут что-то не догоняю. Ведь если вода у полюса стала более пресной, то разница в солёности с Гольфстримом только выросла, и соляной насос только сильнее заработать должен! По какой бы ни было причине это произошло, тогдашнее похолодание точно имело место. Нашим натуфийцам пришлось на него реагировать, дабы снискать хлеб насущный. Кто-то подался снова кочевать, а кто-то решил не ждать милостей от природы и самому насадить злаков. Прошёл десяток тысяч лет, и крупные ржаные семена попали в руки археологов. Да, теория, как и многое из того, что рассказывает Дартнелл, небесспорна. Такова наука. Дорога к знанию начинается с гипотезы. Как бы то ни было, но в последующие 6 тысяч лет сельское хозяйство появилось как минимум в семи различных местах! До сих пор не совсем ясно, почему это не началось раньше, в ледниковый период. Быть может, повлияла стабильность климата с относительно редкими неурожаями? Быть может...

В результате в различных уголках Земли были окультурены самые разные дикие растения, некоторые из которых без человека были обречены на исчезновение в условиях меняющегося климата. Из всего многообразия культур три стоят особняком, обеспечивая более половины мирового урожая - пшеница из плодородного полумесяца, китайский рис и кукуруза из Мезоамерики. Примечательно, что основные культуры - злаки, а ещё точнее - травы. Получается, что люди в смысле питания не сильно отличаются от обыкновенных травоядных. А вот в смысле пищеварения - очень даже. У человека нет такого длинного кишечника, как у коровы или лошади, чтобы переваривать растительность. И даже у шимпанзе он длиннее, кажется, метра на три. Человек работает головой. Он начинает переваривать твёрдые зёрна ещё до того, как есть её - перемалывая муку жерновами и готовя хлеб в печи. Я где-то читал, что кишечник здорово сжирает энергию на перистальтику и тому подобное, и сокращение его длины высвободило эту энергию для мозга.

Появление земледения позволило увеличить отдачу с площади как минимум в десять раз! Население стало бурно расти и прошло точку невозврата. Пути назад, к собирательству, не было - не хватит еды на всех. При этом появились ещё и новые плюшки и фишки: расслоение общества, неравенство в доходах и несвобода. Если развить мысль автора, то можно прийти к выводу, что нынешний способ производства, хищнически расходующий конечные земные ресурсы и обеспечивающий жизнь без малого восьми миллиардов, тоже сделал зависимыми эти миллиарды от него. Если отказаться от вырубания сельвы, сжигания углеводородов, отравления морей удобрениями и прочего, те, кто голодают сегодня, умрут завтра, а те, кто сегодня питаются нормально, станут голодать. Это проблема, и решать её придётся если не нам, то нашим детям.

Мне нравится стиль повествования Дартнелла. Он учёный и не вносит отсебятину, как это делает Харари в его Sapiens. Тот дошёл до утверждения, что не человек одомашнил пшеницу, а она приручила человека, сделав его зависимым. Я уже не говорю о пропаганде веганства и однополой любви в его книгах. Кстати, пару лет назад Израиль выставлял в Бонне ряд экспонатов из истории и искусства по мотивам книги Харари. Вот это была бомба! Я таких шикарных экспозиций, пожалуй, редко когда видал. Там были черепа доисторических людей, подъязычная кость неандертальца, современные инсталляции, видео с потрясающими перформансами и рукопись Эйнштейна с E=mc². А вот когда в руки взял саму книжку - разочаровался - настолько слабо она написана. Её явно перехвалили.

The order electrus Флориса Каайка с боннской выставки.

Впрочем, я отвлекаюсь. Первые земледельцы в Междуречье научились приспосабливаться к капризам погоды, построив ирригационные каналы между Тигром и Евфратом. Египтяне, которые сами являются своего рода детьми изменения климата (потепление климата превратило вполне себе обитаемую Сахару в безжизненную пустыню, и населению пришлось уйти в долину Нила), также научились задерживать нильскую воду на полях после конца ежегодного паводка. Но в одиночку канал не построишь, требуются колоссальные ресурсы и согласованный труд тысяч людей. Вывод? Ну да, появились первые государства и в Месопотамии, и в Египте, и в долинах Инда и Хуанхэ. Фараонская власть была продиктована объективной необходимостью. Египет был хорошо изолирован от врагов пустынями и имел прекрасный путь сообщения, что связало воедино страну. Это, вместе с плодородным нильским илом, в обилии приносящимся на поля каждую весну, обеспечило стабильное существование государства на протяжении тысячелетий. Рост городов обеспечил разделение труда, появились ремесленники-специалисты своего дела. Это ещё более увеличило и без того выросшую производительность.

Параллельно с земледелием человечество освоило и животноводство. По правде сказать, собаку приручили даже раньше. Больше не надо было мотаться по степям и лесам в поисках далеко не гарантированной добычи, а спокойно растить себе скот, который явно выигрывал соревнование с дикими животными в плане полезности. Ведь, как известно, кролики -  это не только ценный мех. Домашнее животное можно доить, например. Корова своим молоком (переваривать который научились те, кто разводил коров - вот вам результат коэволюции) может принести вчетверо больше энергии, чем если бы сразу её зарезать на мясо. А ещё животное можно заставить работать! Таскать плуг, например. Или повозку. Это был огромный шаг вперёд. Впервые стало возможным объехать весь мир. Примечательно, что животные, которых впоследствии одомашнил человек, эволюционировали параллельно с ним в условиях резкого роста температур во время PETM. Тогда температура воздуха резко выросла по не вполне ясным причинам (вулкан? астероид?), а лесные пожары и выход метана из кристаллогидратов в атмосферу усилили этот процесс. И развиться они смогли во многом благодаря появлению цветковых, обеспечивших сочную и питательную пищу для трёх доминирующих отрядов млекопитающих - парнокопытных, непарнокопытных и приматов. Цветковые совершили своего рода сексуальную революцию с оплодотворением и ростом плода не где-то на земле, а прямо на самом растении. Да ещё и привлекли к процессу насекомых. Есть масса примеров коэволюции насекомых и растений, первые из которых нашёл ещё Дарвин. Вот так мир завоевали покрытосеменные и те, кто ими питаются. В конечном счёте и мы с вами.

Евразия в смысле растительного и животного разнообразия представляла собой определённую фору для развития цивилизаций. Ведь далеко не всякое животное или растение можно приручить. Зебру, например, не получится. А лошадь, которую индейцы, похоже, истребили на мясо - да. Ламу особо товаром не нагрузишь, и под ярмо не загонишь, не то что осла или буйвола. Из 56 видов съедобных злаков 32 произрастали в Юго-Западной Азии и Средиземноморье, в то время, как где-то ещё - буквально единицы. Далее, Евразия большая и вытянута не с севера на юг, как Африка с Америкой, а с запада на восток, и получилось, что разные цивилизации смогли контактировать и обмениваться знаниями, ускоряя своё развитие.

Свой исторический рассказ Льюис снабдил геополитическими вставками. Начал он островным положением Британии, а далее он рассказал о значении тибетской "водокачки" с её истоками рек, снабжающих водой свыше двух миллиардов мирового населения для страны, контролирующей её в настоящее время.

Закончив с сельским хозяйством, автор перешёл к морям. Он рассказал, как борьба с морем за плодородные угодья с помощья строительства каналов и плотин привела к развитию в Нидерландах капиталистических способов производства и финансирования. Не случайно и первый Национальный банк, и первая биржа появились там. Океаны и моря, хоть и будучи непригодны для обитания человека, представляют собой отличные пути сообщения. Это кардинально повлияло на человеческую историю.

Первым в ряду "исторических" морей является Средиземное. Множество культур нашло дом на его берегах, пользуясь водой для построения тесной торговой сети. Однако как правило, "дома" эти были расположены на северном или восточном побережьи: и островов, и удобных бухт там больше. А африканский берег не отличается своей гостеприимностью. Такая форма берегов совсем не случайна. Ведь море это на самом деле остаток былого великого океана Тетис, огромным заливом внедрявшимся в единый материк Пангею.

Пангея и Тетис

С течением времени Африка с Индией стали приближаться к Евразии. Наш океан постепенно уменьшался в размерах и стал тёплым морем с течением, протекающим насквозь с востока на запад:

Море Тетис.

6 миллионов лет тому назад Евразия и Африка встретились сначала на востоке, потом на западе, и море стало озером. Солнышко припекало, и озеро стало высыхать, обнажив морское дно с километровыми толщами соли на запад от Италии и Чёрное, Каспийское и Аральские моря на востоке. После этого земная кора на западе опустилась. Как известно, где тонко, там и рвётся: в районе Гибралтара вода Атлантического океана промыла известный нам пролив, снова наполнив море водой.

Итак, в процессе наползания Африки на Европу и Азию и образовался этот рельеф, который мы имеем на сегодняшний день. На самом деле африканская плита не наползает, а наоборот, подползает под Евразию, и потому южный берег Средиземного моря сравнительно пологий и не такой изрезанный. А вот на севере растут горы, порождённые столкновением континентов. Пиренеи, Альпы, Апеннины, Кавказ - все они выросли в результате поднятия европейского берега при этом процессе. Именно горным рельефом объясняется и обилие островов, и изрезанность берега на северном побережьи моря. Там, где земная кора ниже уровня моря - вместо гор острова и бухты.

Торговля развивалась не только в тёплой "луже" Средиземноморья. Юг Азиатского континента тоже был усыпан культурами и цивилизациями. Из дельты Нила египетские караваны доходили до Красного моря. Оттуда через неспокойный Баб-эль-Мандебский пролив (в переводе с арабского "ворота слёз") путешественники попадали в Индийский океан. После этого у них был выбор: либо "красться" вдоль аравийского берега в Персидский залив и далее, либо пойти напрямик в Индию. Однако путешествие через открытый океан было весьма опасным для древнего морехода. И тут на помощь пришёл климат, а именно муссоны, стабильно дующие летом на запад, а зимой - на восток. Этот трюк - ходить под парусом летом в Индию, чтобы вернуться в Африку зимой - египтяне открыли ещё до нашей эры.

Не стоит, впрочем, думать, что торговля в древности была ограничена лишь Средиземным и Аравийским морями. В неспокойном с тектонической точки индонезийском регионе издавна кипела торговля. В Юго-Восточной Азии не пара-тройка сотен островов, как в Средиземноморье, а целых 26 тысяч! На тамошних рынках можно было найти и индийский хлопок, и китайские фарфор и шёлк, и японские металлы. Но, конечно, самым ценным товаром были специи: перец и имбирь из Индии, цейлонская корица и мускатный орех и гвоздика с островов пряностей. Пряности любили и уважали не только за их неповторимый аромат, но в качестве (якобы) афродизиака. Порт Малакки в стратегическом одноимённом проливе стал одним из крупнейшим в мире. Богатства региона привлекли жадные взгляды европейцев, наложивших на них свою лапу уже в шестнадцатом веке. Сделали они это умело, обеспечив в первую очередь контроль над узкими местами в системе торговли: проливами.

Ещё древние афиняне на своей шкуре осознали важность проливов. Во время Пелопоннесской войны Спарта разбила афинский флот и, встав у Дарданелл, не дала пройти афинским судам с урожаем хлеба, созревшим в причерноморских степях. Афиняне столкнулись с перспективой голода. Пришлось подписать унизительный мир. Спустя века другой пролив, Гибралтарский, послужил сценой для Трафальгарского сражения. Недаром для обеспечения морской торговли на Востоке европейцы всегда стремились контролировать Баб-эль-Мандебский, Ормузский и Малаккский проливы. Времена стремления за пряностями канули в лету, а важность проливов, а также новых узких мест - Суэцкого и Панамского каналов - только увеличилась. Грузооборот не упал, просто товар сейчас другой.

Пути морской транспортировки нефти.

Закончил свой рассказ о морях автор американскими президентскими выборами. Если взглянуть на карту избирательных предпочтений американцев, то можно заметить интересное распределение регионов, традиционно голосующих за демократов:

Избирательные предпочтения американцев.

В глаза бросается синяя дуга, проходящая вдоль атлантического побережья и уходящая резко вдоль Миссисипи на юг. Это не просто так. Когда-то, ещё при динозаврах, это было морским берегом неглубокого моря. Уровень океана был ведь выше, чем сейчас, вследствие тёплого климата. Эрозия мезозойских скал заполнила прибрежную полосу осадочными породами. Эти породы послужили основой плодородных почв Северной Америки, имеющих тёмный оттенок. Так появился чёрный пояс - пояс плодородия. В ходе Промышленной революции, начавшейся, как известно, с текстильных мануфактур, значительно выросла прибыльность хлопка, выращиваемого на этих площадях. Но культура эта требовала интенсивного ручного труда. Выход нашли, завезя на плантации рабов из Африки. Рабский труд на американском юге и в долине Миссисипи вложил новый смысл в словосочетание "чёрный пояс". Рабство давно отменили, но люди-то остались, хоть и значительно поразъехались. И продолжают по-прежнему голосовать за демократов. Вот так физическая карта далёкого прошлого угадывается в современной политической.