Печь, казалось, была сложена во времена царя Гороха⁠⁠

И казалось - если разрушить печь, то рухнет весь дом с городом вместе!.. Русская. В закутке можно было залезть на площадку на печи и спать там, но бабуля не разрешала это делать, там много мусора и пыли. А потом я вырос и смог бы там только комфортно сложиться вчетверо!

Кухонька на 60℅ состояла из печки. Под окошком стоял старый стол и бабуля привыкла к тому, что можно на столе месить тесто, делать пирожки со всякой любимой мною начинкой, тут же повернуться и уложить всë это на сковородку. Я помню эту картинку с, примерно, пяти до двадцати восьми лет. Ничего не менялось. Я быстро понял, что бабуля ляжет костьми, но ни за что не позволит поменять этот привычный ей быт. Цену тепла от печи я тогда не измерял, но тело моë помнит еë томное, обволакивающее тепло, когда зайдешь в дом с мороза. За окнами трещат минус тридцать градусов, а в доме по своему трещит горячая печь. В обед бабуля ставит три стула под стенкой печи в маленьком нашем "холле", укладывает подушку, надевает очки, ложится на эти стулья и читает газету. Через минут десять я уже слышу характерное ровное дыхание а-ля ххххххх-пффффф в исполнении бабушки и понимаю, что статья оказалась скучной и в политическом мире всë ровно! Выйду из зала... Ну конечно! Газета на лице и уголок еë поднимается от выдохов. Бабуля спит. На выдохе даже очки приподнимаются.. Этот один и тот же ритуал я наблюдал сколько себя помню и до самой еë смерти.

Для неë всë всегда стояло на своих местах. И ни сантиметром вправо и ни сантиметром влево! Не дай Бог!

Летом в один из дней бабуля объявляла аврал и начиналась побелка дома.

Побелка! Это два вырванных из жизни дня! Брошенных на Алтарь чего то там... Искать смысл было бесполезно! Предложения о других вариантах отделки стен отметались красноречивой бабулиной небрежной отмашкой руки. В этом еë движении рукой читалось всë: Отступись! Не нервируйте меня! Эти стены тронь и дом развалится! Не надо мне тут хозяйничать! Я прожила в этом доме всю жизнь! В нем и умру!

В общем, бабушка в эти дни устраивала дедовщину и мы с мамой (когда она приезжала из Украины) шуршали, как духи на первом месяце службы. Казалось, даже Домовой притих в подполье и сидит тише воды, чтобы его не напрягли чего то таскать! Побелить то может любой дилетант! Но самое реально раздражающее было не в этом. Дом, хоть и маленький, но духовно и материально он был оснащен. Если закрыться со всем этим дома, то по неосторожности можно было получить высшее филологическое образование со всеми последствиями! И этого "всего" приходилось таскать. Два серванта. Советские. Каждый весил по две тонны, ибо там железок больше, чем дсп. Сначала потрошился сервант с бабулиной библиотекой. Тяжеленная русская и зарубежная классика в 20 - ти томах от каждого писателя! Словно груженый кирпичами, таскаешь Гиляровского, О'Генри, Бальзака, Стендаля, Гюго, Станюковича и прочих мастодонтов русской и зарубежной литературы на веранду. Там с книгами вальсирует с тряпкой в руках мама, стирая с них пыль, накопившуюся за год. Сервант освобожден. Внутри, за книгами, оказывается, стоят зеркала. Если чихнуть не в ту сторону, то зеркала упадут. Двигаем этого динозавра по всей комнате и никому не дышать. Я очень любил читать! Но в эти великие два дня я ненавидел литературу и нашу и особенно зарубежную!

Далее наступает очередь второго серванта. Там стоит хрусталь, роскошь 70-х тире 80-х. Зэ бэст оф зэ бэст! На десять персон. На двадцать персон...И зеркала! На подпорочках из каких то палочек!

Все вытаскивается, протирается и складируется. Сервант из под посуды в торжественной обстановке приглашает на вальс сервант для книг и, если можно было бы процесс побелки снимать на видео, а потом прокручивать в ускоренном режиме, то можно было бы увидеть чудесное вальсовое исполнение двух сервантов! Тут тебе и стройное па, с оттяжкой пол кафтана и чудесное музицирование бабулиных команд. Стройные, утонченные реверансы выдавали старую школу 60-х годов. А каков вид сзади! Ммм! Двп еще не поморщилось, ммм, шалуны, есть еще ягоды... в этих...

Бабушкина кровать с несметным количеством подушек, тюлей, пледа и полуторатонной перины расформировывалась по списку и выносилась на отхлопывание. От одной перины отваливались руки. Кровать отделялась от спинок и эту раму с сеткой я таскал, выражая самые светлые и добрые эмоции, вкладывая в каждое слово всю свою доброту и воспитание, не жалея высоких эпитетов и замысловатых метафор, проходя в низкие дверные проемы дверей на выход из дома. Каждый проем здоровался с моей головой, как со старым, закадычным другом.

Телевизор(тяжелый, собака), софа, два кресла, столик, и неработающая радиола... О, радиола!.. Эта умершая своей смертью мадам на четырех тоненьких ножках стояла, сколько я себя помню. И я ни разу не слышал из нее каких либо звуков. Для бабули она была одной из частиц дома и ликвидации не подлежала.

Побелка торжественно считалась открытой и бабуля, как сенсей, ходила над душой, ревностно и придирчиво проверяла каждый мазок от нас - художников, блядь их мать, прости Господи!

Закончив побелку... Эээ! Какой "закончив побелку" ?!? А два ковра? Забыл...

Всë это стояло в комнате 18 кв. м. Короче, тесненько.

Зааакончив побелку, мы всë таскали обратно. Два вырванных дня прошли. А сколько слов то сказано!..

...Прихожу с работы к вечеру, а бабуля охает своим вечным "блять, твою мать! " Я поинтересовался, что случилось, а она мне говорит:

-Ой, Денька, блять, твою мать, представляшь, Петровна сегодня приходила! Я еë на стул то посадила и сама присела. Она начала говорить, а я, блядь, твою мать, уснула! Проснулась, а Петровна сидит и разговаривает... И я, блять, твою мать, даже не знаю, долго ли я спала?! А Петровна попрощалась да и пошла, блять, ее мать, домой...

Бабуля смеялась сама над собой! Это растопленная печь виновата и скучная Петровна! Однозначно!

...Я уехал из родного города в другой. В другом городе мне еще года четыре довелось пожить с печью в доме. Но однажды пришла пора попрощаться с печью, ибо новый котел в сенях нетерпеливо перетаптывался и сердито покашливал в сопло, выгоняя старую печь.

Установили котел. Оснастили трубами подачи и обратки. Залили воду в систему. И я впервые его растопил. Тепло пошло по дому уже через двадцать минут. И вот тут я моментально понял, ощутил физически разницу в восприятии тепла от кирпича и от алюминиевых батарей. В этом новом тепле полностью отсутствовала та живая кирпичная энергия, которая баюкала и качала. Тепло было, но оно было каким то пресным и безжизненным. И моя старая печь в родном городе со своим родным теплом снилась еще очень долго!.. Надо привыкать к новому, но и помнить, как хорошо было в старом...