Остров осьминога (глава 8 из 15)
Глава 8. Великий перекресток
Мигель в сопровождении Игвара покидал квартал Изгоев. Теперь он не смотрел с любопытством по сторонам, а задумчиво смотрел себе под ноги. Его мысли занимал только разговор с Аль-Насиром. Это был очень странный и опасный изгой. Бароссо и до этого не был хорошим дипломатом, а теперь должен стать настоящим послом. Это пугало его и притягивало одновременно.
На границе со свалкой он задумчиво попрощался с радостным Игваром, который всю дорогу о чем-то болтал, но Барросо его не слушал и вряд ли смог бы вспомнить хоть слово. Его мысли занимал только Аль-Насир и его просьбы.
Пока Мигель размышлял, он плутал по свалке, и скоро должен был показаться выход, но вместо этого Бароссо очутился в совершенно незнакомом ему месте.
Когда Мигель очнулся от своих мыслей, то увидел, что перед ним лежит обычная грунтовая пыльная дорога. Вокруг раскинулось поле, вдалеке виднелся лес, справа угадывался обрыв, а за ним разлилась широкая река. Бароссо даже моргнул и потряс головой, пытаясь скинуть наваждение, но оно никуда не исчезло. Мигель обернулся — сзади была та же самая картина, а дорога, по которой он шел, упиралась в горизонт.
Бароссо несколько секунд стоял с широко раскрытыми глазами, а потом резко собрался. От желания разогнать кровь по телу и прийти в себя он даже попрыгал. А потом стал думать. Вот он только что шел по свалке, а теперь оказался неизвестно где. Значит, его что-то сюда привело. С какой целью? Почему именно сюда? Что от него нужно? Ответов на эти вопросы не было, а значит, нужно это выяснить, отбросив всё лишнее.
Мигель сформировал из нанороботов нож, чтобы потом не пришлось этим заниматься в момент непосредственной опасности. Посмотрел на небо — вечер на острове Осьминога сменился ярким солнечным днем в неизвестном месте. Возвращаться не имело никакого смысла, поэтому нужно было идти вперед, и Бароссо пошел.
Мигель шел не посередине, а с краю дороги. Так была возможность в случае опасности попробовать спрятаться в густой траве, растущей на обочине. Но опасности не было. По прикидкам Бароссо, он прошел пару километров, и постепенно дорога вела его к лесу. Он стал различать могучие хвойные деревья, а под ними заметил какое-то строение. Возможно именно там он найдет ответы на свои вопросы. Мигель поспешил к неизвестному дому.
Бароссо не стал сломя голову бросаться внутрь, а сначала внимательно рассмотрел дом издалека и обошел его по кругу. Прямо перед домом дорога раздваивалась и вела в разные стороны. Это было добротное строение из небольшого, серого, аккуратно обработанного камня. Здание имело два этажа под крепкой керамической черепицей. Множество окон, разбросанных по стенам дома, не было закрыто ставнями. Большая веранда с несколькими удобными даже на взгляд креслами и небольшим столом. Добротно сделанная деревянная и на вид прочная дверь была распахнута, как будто приглашая Мигеля зайти. Или, возможно, заманивая его в ловушку. Мигель заглянул в окно первого этажа и увидел, что это очень напоминает ему большой бар. Несколько столов со стульями, барная стойка, множество бутылок за спиной человека, занимающегося протиранием стойки и чисткой бокалов. Чистая и уютная обстановка так и располагала к тому, чтобы Мигель зашел. Он долго думал и наблюдал. Но, не заметив никакой опасности, осторожно подошел к крыльцу. Он долго мялся в нерешительности, думая, стоит зайти или, может, всё же отступить и пойти дальше. Но любопытство его не отпускало.
В этот момент раздался глубокий и низкий голос, напугавший Бароссо своей неожиданностью.
— Может, ты все-таки зайдешь, а не будешь стоять у порога и заставлять меня ждать.
Бароссо не стал заставлять себя ждать и вошел в помещение. Он огляделся и увидел бармена и сидящего в углу, ранее не замеченного им, человека, увешенного оружием с ног до головы. Несколько метательных ножей было расположено по всему телу незнакомца. За спиной виднелись рукояти двух средней длины мечей. Рядом стояло, именно в среднем роде, прислоненное к стене невообразимое чудовище. Огромное оружие, которое неизвестно, как было называть. Наверно, всё же меч, но он был с двумя клинками и странного вида отростками в разные стороны, которые еще и умудрялись перевиваться друг с другом. Длинная рукоять была перемотана кожаной лентой. Орудовать таким чудовищем можно было, только обладая огромной физической силой и неимоверной ловкостью.
Мигель перевел взгляд на бармена. Тот был одет просто, даже слишком. Простая рубаха и просторные штаны. Рост чуть выше среднего, с легкой сединой в темно-русых волосах и аккуратной короткой бороде. Оружия видно не было, но в нем чувствовалась такая сила, как будто оружие было и не нужно. Бармен обратился к Мигелю:
— Вижу, что сытый, так что предлагать похлебку не буду. Садись, — бармен указал на высокий стул рядом с барной стойкой. — Выпьем?
— Я не против, но платить мне нечем, — ответил Мигель.
— А здесь это и не нужно. Спокойно пей, — бармен достал литровую бутылку с темной густой жидкостью и налил в две небольшие рюмки.
Они выпили, и Бароссо ощутил терпкий вкус различных трав, густо замешанных в спиртовую основу. Напиток приятно растворился в пищеводе и оставил после себя ароматное послевкусие. Закуски бармен не предлагал, но она была и не нужна. Такой напиток любая еда только испортит.
— Давай, Мигель, спрашивай, — бармен вопросительно кивнул на рюмки и, получив ответный утвердительный кивок, налил еще.
— Где я? И еще, откуда вы меня знаете? — спросил Мигель, решившись.
— Неправильные вопросы, так как не имеют ничего общего с тем, что тебя действительно волнует, но все равно отвечу на них. Ты на Великом перекрестке. Я знаю только тех, кто должен сюда попасть, и тех, кто тут уже был. Те люди, — тут бармен задумался, — и нелюди тоже, кому суждено принимать судьбоносные решения, попадают сюда. Здесь время течет совсем по-другому. И у каждого есть возможность подумать, как ему поступить, какой сделать выбор. Видишь, в углу сидит человек? Хотя он и не совсем человек, — Мигель посмотрел через плечо и кивнул. — Вот он тоже думает, что делать. Но о моем существовании он знал, поэтому и не удивился. У тебя выбор всего лишь из двух вариантов, а он может поступить четырьмя разными способами. И что бы он ни выбрал, прольются реки крови, вопрос в том, чья это будет кровь. Я его здесь могу оставить на три дня, за это время он решит, как ему поступить.
— А что в моем случае?
— В твоем всё просто, но на этот вопрос ты должен ответить сам. Я подсказывать не могу. Моя задача — дать тебе время, передышку и несколькими вопросами направить твои мысли к действительно важному выбору, но сам выбор ты делаешь сам.
— С чего начнем? — спросил Бароссо.
— Давай с самого начала. Ты рассказывай мне, а заодно и сам разберешься в случившемся. Что за выбор тебе предстоит и как ты пришел к такой ситуации.
И Мигель начал рассказывать. Бармен оказался внимательным слушателем, задающим интересные и сложные вопросы. Бароссо отвечал, надолго задумываясь, и постепенно картина стала проясняться. Ситуация была действительно серьезной. На острове Осьминога появилась, по сути, новая раса, и теперь Мигель мог сделать выбор. Дать этой расе возможность развиться или, наоборот, задушить ее в зародыше. Всё это было в силах Бароссо. Он мог выступить на стороне изгоев и помогать им в осуществлении задуманных ими планов, или наоборот. Прийти в больницу, договориться о встрече с администрацией и представить всё в таком виде, при котором изгоям будет объявлена война.
Изгои действительно представляли собой большую угрозу. Их лидер был умен, достаточно образован, собран и, самое главное, опасен и жесток. Сами изгои намного превосходили людей в силе, выносливости и живучести. С такими преимуществами, под управлением сильного и умного лидера, они представляли серьезную опасность. Пока эта опасность касалась только острова Осьминога, но что будет потом? Предположим, что остров будет полностью контролироваться изгоями. Только от этой мысли Мигеля передернуло. Смогут они договориться с корпорациями? Скорее всего, да. Если они освоят технологию выращивания джимодулей, то смогут торговать, а в ответ получать то, что им понадобится. Со временем остров Осьминога превратится в самостоятельное государство, изначально находящееся под контролем корпорации. Система защиты от жителей острова сильна, но не вечна. Со временем они смогут ее преодолеть или найдут способ, как ее обмануть. И тогда начнут свою экспансию, сначала занимая те места, где человеку выжить очень сложно. Но изгои приспособятся. Они это умеют, что и продемонстрировали на острове. А Аль-Насир показал себя сильным, умным и жестким лидером, способным принимать сложные и непопулярные решения. Если ему дать возможность развить свою силу и влияние, то он очень быстро придет к абсолютной власти над островом, а потом пойдет дальше.
— Что же мне делать? — спросил Мигель.
— Решение принимать тебе, и только тебе, — ответил бармен. — Я никаких подсказок давать не могу. Меня и этого места не коснется ни одно решение, принятое теми, кто сюда приходит. Великий перекресток вечен, и неважно, кто будет на моем месте, сам перекресток будет существовать всегда. Поэтому я не могу судить с твоей точки зрения. Ты выберешь сам. Я же только предоставлю тебе немного времени, чтобы ты мог принять верное для себя решение. Ты можешь переночевать у меня. Свободных комнат более чем достаточно. С едой тоже проблем нет, по сравнению с тем, что ты ел, это будет настоящий пир. Останешься или пойдешь дальше?
— Останусь, думаю, передышка мне не повредит, — ответил Мигель.
— Пойдем, я покажу, где тебе можно разместиться, и покажу, как сможешь принять ванну, а вечером спускайся на ужин. Обещаю, будет вкусно.
Мигель не ожидал такого. Комната, как ее назвал бармен, который так и не представился, была под стать королям. Вся обшита деревом, с большим окном с видом на лес, огромной кроватью, столом и стулом. В углу расположился большой шкаф, но Бароссо нечего было в него складывать. Вся мебель была сделана основательно из какого-то прочного и твердого дерева и украшена замысловатой резьбой с изображением разных существ, большую часть из которых Мигель не узнавал. Но это было не самое главное. Ванна — вот что действительно поразило Бароссо. Огромная ванная с краном, из которого текла теплая приятная вода. Он всю жизнь принимал только душ и не думал, что ему удастся хоть когда-нибудь полежать в настоящей ванне.
Мигель быстро разделся и погрузился в теплую воду по самую шею. На полке он увидел какой-то пузырек и, открыв его, понюхал содержимое. В нос ему ударил крепкий аромат хвои. Капнув немного в воду, он расслабился и постарался ни о чем не думать. Это было настоящее блаженство. Всё последнее время он убегал, прятался, убивал, потом прибыл в тюрьму, где погрузился в работу и свое расследование. Времени, чтобы отдохнуть и расслабиться, не было совсем. А теперь у него появилась такая возможность. Бароссо даже немного задремал и очнулся, когда соскользнул под воду. В ванной, как и в комнате, было большое окно, через которое было видно, что день клонится к вечеру. Мигель вымылся и только потом выключил воду. Она текла всё это время, и ванна не переполнилась. Он начал выяснять, как это могло получиться, и нашел хитро спрятанную дырку, куда выливалось всё лишнее. Он вытерся мягким пушистым полотенцем и оделся. Его грубая роба с красным крестом совершенно не подходила этому месту, но другой одежды у него не было. Бароссо подумал, до чего он дошел, что у него даже нет сменной пары белья. Покачав головой, он вышел из комнаты и спустился со второго этажа в залу.
— Мы уже и не думали, что ты спустишься, — поприветствовал его бармен.
За столом сидели трое. Хозяин заведения, человек со страшного вида мечом и девушка. Она была одета в кожаные штаны бежевого цвета и такого же цвета кожаную легкую куртку. Все повернулись к Мигелю и поздоровались.
— Садись, — бармен указал на стул рядом с собой и на тарелку. — Всё готово, кушай на здоровье. Оно тебе еще может понадобиться.
Мигель уселся за стол и, кивнув остальным, принялся за еду. В его деревянной тарелке было рагу, запах которого заставил его желудок недовольно заурчать, мол: «Чего ждешь? Давай быстрее!» Куски мягкого мяса просто таяли во рту, а овощи и специи были ровно в том количестве, в котором нужно. Мигель ел, не обращая ни на что внимания. Девушка, сидящая справа от него, толкнула его в бок, и он, наконец, поднял голову. Она показала ему на тарелку с хлебом и на тарелку с солениями. Бароссо благодарно кивнул, и его ужин разнообразился. Теплый, только что испеченный белый хлеб с ломающейся корочкой и хрустящие соленые огурцы буквально свели Мигеля с ума. Бармен был прав. То, чем питался Бароссо до этого, едой можно было назвать с большой натяжкой.
Не успел Мигель доесть первую тарелку, как бармен наложил ему добавку. Что-то благодарно проворчав и довольно кивая головой, Бароссо продолжил свою трапезу.
За ужином никто не разговаривал, по крайней мере, Мигель ничего не слышал. Только насытившись, он откинулся на спинку стула и увидел, что на столе было много тарелок с разной едой. А он видел только три: свою, с хлебом и солеными огурцами. А было еще много разной и вкусной еды. Одного мяса было вида три или четыре. Бармен смотрел на него, довольно улыбаясь. Остальные уже доели и просто ждали, когда закончит Бароссо.
— Теперь можно и познакомиться, — довольно сказал бармен, ковыряясь в зубах. — Начнем с тебя, Торг.
— А… что? — Торг отвлекся от каких-то своих дум. Внешне он не создавал впечатление умного человека. Да и человек ли это вообще? Мигель днем не заметил, но сейчас видел красные светящиеся глаза и два непонятных отростка, начинающихся на лбу, на самой границе с волосами. Как будто два небольших бараньих рога росли и уходили назад, спрятавшись в волосах. — Я, да я даже не знаю…
— Ты воин, — подсказал ему бармен.
— А, да. Я — воин! — гордо выпрямился на стуле Торг, сидящий напротив Мигеля. Казалось, что он ревел, а не говорил. — Мое дело — война! И еще я гворх! А больше я ничего не умею.
— Отлично! Лучше и не скажешь! — похвалил с улыбкой бармен.
— Правда? — переспросил гворх, насколько понял Мигель, это было самоназвание этой расы.
— Конечно, правда! Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
— Нет, — смущенно ответил Торг.
— Вот и славно! Теперь Мигель! — бармен перевел взгляд на Бароссо. — Расскажи немного о себе.
Мигель, не вдаваясь в подробности, рассказал, что он бывший военный и следователь, теперь по стечению обстоятельств сидящий в тюрьме, из которой невозможно выбраться. Он рассказал немного, как они там живут, и не забыл упомянуть про изгоев.
— А теперь Сицилия. Наша прекрасная сотрапезница сегодня.
Мигель, наконец, смог внимательно рассмотреть девушку. У нее были светлые волосы, не очень аккуратно собранные в пучок, так что несколько локонов выбивалось из общего пучка. Длинный розовый шрам, пересекающий сверху вниз всю правую половину лица, совершенно не портил общее впечатление от ее красоты. Голубые, скорее, даже синие глаза смотрели пристально и внимательно. Она замечала и отмечала каждое движение. Стройная фигура, высокая и достаточно большая грудь, длинные сильные ноги. Плавные отточенные движения выдавали в ней опытного бойца, а шпага, висящая сбоку, только подтверждала это.
Она была полной противоположностью Торгу и, похоже, сильно смущала последнего. Он даже боялся посмотреть на нее. Сила и неудержимая боевая ярость нашли свой камень, как его находит коса. Она же была мягкой, словно текучей, но при этом не менее опасной, чем гворх. На Торга она смотрела с какой-то нежностью и грустью, как будто он кого-то ей напоминал. Кого-то очень близкого и так нужного, но потерянного.
— Меня зовут Сицилия. Я из мира… издалека, — у нее был высокий звонкий голос. — Я не веду войну, как это делает Торг, но и не расследую, как это делает Мигель. Я человек, к которому обращаются, когда нужно узнать какой-либо секрет или найти какую-то спрятанную ото всех вещь. В большинстве случаев у меня получается, как получилось и в последний раз. Я смогла добыть то, что одна, кхм, скажем так, организация искала долгие годы, возможно, что столетия. И теперь я не знаю, отдавать им эту вещь или нет.
— Это и есть твой выбор, из-за которого ты здесь? — спросил Мигель.
— Да, от него многое зависит, и ни один из вариантов мне не нравится.
— А здесь ни у кого не бывает простого выбора, — вставил бармен.
— А как зовут тебя? — спросила Сицилия у хозяина бара.
— У меня много имен, и ни одно не отражает сути. На вашем языке нет такого понятия, которое могло бы описать мою сущность. Я постоянно нахожусь здесь, но я к этому месту не привязан и могу уйти в любой момент. Я много путешествовал и видел, наверно, слишком много. Я воевал, как Торг, искал потерянное, как Сицилия, и расследовал, как Мигель. Но это всё в прошлом. В настоящем я просто владелец одного мирного бара в суматохе бесконечных войн и интриг. Немногие могут найти это место и побывать здесь, и это означает, что им предстоит очень непростой выбор, на который я не хочу влиять. Поэтому называйте меня, как хотите, пусть сегодня это будет Марк. Разве плохое имя?
— Марк тебе не идет, — ответила Сицилия. — Слишком простое имя. Я бы даже сказала, что немного изъезженное.
— Может, выпьем? — вставил свое слово Торг.
— Совсем забыл свою главную роль, — хлопнул себя по лбу бармен.
Буквально через несколько секунд несколько тарелок пропало со стола, зато появились бутылки, рюмки, кружки и бокалы. Напитков было множество, и все разные. Каждый имел свою историю, зачастую очень интересную, и свои правила употребления.
Все четверо с радостью принялись пробовать один напиток за другим. Сначала было королевское вино, которое, по словам бармена, запрещалось пить всем, кроме короля. А потом выяснилось, что это самое невкусное вино из возможных. Но стоимость напитка не упала, а, наоборот, даже подросла, и теперь этот напиток был на один раз. Попробовал — и больше никогда пить его не захочешь. Вслед из небольшой бутылочки совсем по чуть-чуть налили в рюмки напиток, который назывался «кровь гор». Приятный темно-рубиновый оттенок совершенно не совпадал со вкусом. Один маленький глоток заставил поморщиться всех, напиток был очень крепок и буквально сжигал внутренности. Но Торгу он понравился. Он, кряхтя, сказал: «Для настоящих воинов!» Но пить еще отказался.
Третьим стал напиток из трав, изготовленный по какой-то очень сложной технологии и с соблюдением странных традиций. Очень приятный на вкус, похожий на терпкий компот и легко пьющийся.
А потом было еще множество разных бутылочек, запомнить которые не было никакой возможности. Придуманный рабами в одной из затерянных тюрем, созданный из крови ящериц, пойманных ночью, черные, зеленые, красные, прозрачные. Всё шло в ход и пробовалось хозяином и его гостями. К ночи даже Торг повеселел и стал более разговорчив, хотя от выпитого ему хуже удавалось формулировать свою и так небогатую речь.
А потом были долгие разговоры, перемежающиеся шутками, бахвальством, демонстрацией удали и смехом. Бармен, которого уже все называли Марком, хотя Мигель знал, что другие гости будут называть его совсем другим именем, достал какой-то странный музыкальный инструмент. До этого Бароссо ничего подобного не видел. Несколько струн было натянуто на деревянную основу, имеющую округлые формы. В мегаполисах вся музыка создавалась с помощью специального электронного устройства. Бармен не был виртуозом, но играл очень неплохо и спел несколько песен. Припев после первого раза уже пели все хором. Потом вышли во двор, и Торг показал, что он умеет делать со своим чудовищем, и это действительно впечатляло. Тяжелое оружие порхало вокруг гворха, как будто это была ивовая веточка. Сила Торга впечатляла. Потом все трое с интересом рассматривали имплантат Мигеля и просили сформировать из нанороботов различные предметы. А потом опять пели и пили.
Этот вечер и часть ночи Бароссо не забудет никогда. Он даже как-то породнился со своими тремя собутыльниками, которых знал всего один день. Он хотел бы еще раз с ними встретиться, но понимал, что это почти невозможно. Как попасть на Великий Перекресток, не знал никто, даже сам бармен. Как он сам сказал, он просто знает, кто придет и какой перед ним выбор, но не знает самого принципа. Великий Перекресток просто существует, и всё, на этом все познания заканчивались, или, возможно, он просто недоговаривал. Слишком была хитрой его улыбка в этот момент.
На удивление Мигеля, утром его голова совсем не болела. Обычно после таких возлияний организм был отравлен и обезвожен. Но сегодня Мигель чувствовал себя просто превосходно. Он был бодр, свеж и полон сил. Он сходил в ванну и помылся, хотя и не чувствовал себя грязным. Внутренний голос подсказывал ему, что в ближайшее время ничего подобного с ним не случится. И он с большим наслаждением плескался под теплой водой, как будто стараясь насытиться этим ощущением чистоты. Свою одежду он обнаружил на стуле чистой, выглаженной и приятно пахнущей.
Внизу его ждал горячий завтрак и бармен, одиноко протирающий бокалы за своей стойкой. С утра он был менее разговорчив, даже слегка печален. Марк головой кивнул на высокий стул за барной стойкой. Мигель сел и посмотрел на бармена. А тот, как по волшебству, откуда-то достал большую сковороду, на которой еще шипела яичница с колбасками, издающая восхитительный аромат. Специи, настоящее мясо и яйца — это то, что было сейчас нужно. Только сейчас Бароссо понял, насколько он проголодался. Бармен с улыбкой, как будто прочитав состояние Мигеля, протянул ему вилку и выставил на стол еще одну тарелку. На ней были белый хлеб и овощи. Бароссо принялся за еду с видимым и нескрываемым удовольствием. Марк поставил на стол небольшую горелку, на которую водрузил большой стеклянный чайник. Сквозь стекло виднелись разные листья, травы, цветки и ягоды. Что это был за чай, Мигель не знал, но пах он просто восхитительно. Даже близко ничего подобного он никогда не пробовал. Когда он служил в войсках, и они постоянно вылетали на задания, то некоторые набирали разные травки, но никто толком не понимал, какие нужны и какой вкус получится в итоге. Они постоянно получали за это штрафы от начальства, которое справедливо думало, что они могут отравиться. Но делать это они не переставали. А здесь чай был больше похож на произведение искусства, чем на еду. Когда Мигель доел яичницу, с трудом запихнув в себя последний кусочек, то на столе появились две необычного вида чашки и блюдце с какими-то круглыми непонятными штуками. Бармен, не торопясь, разлил чай в чашки и закинул одну из неизвестных Мигелю штук в рот. Бароссо внимательно рассмотрел, что съел Марк, взяв одну штуку с тарелки. Это был орешек, покрытый какой-то белой субстанцией. Как сказал ему бармен, это сахар. Было очень вкусно и очень сладко. Мигель подумал, что в детстве за такое лакомство продал бы не только свое тело, но и душу, если она, конечно, существует.
— Мы так и будем молчать? — спросил у бармена Мигель.
— А о чем говорить? — ответил Марк и достал из кармана трубку, которую стал тщательно набивать табаком. — Торопиться нам некуда. Торг и Сицилия уже ушли, один ты у нас засоня.
— Что значит засоня? — спросил удивленный Бароссо.
— Это тот, кто любит поспать, по сравнению с остальными. Но это не плохо, даже иногда хорошо. Я сам такой же. Просто не всегда это удается. Вот сегодня Сицилия встала раньше всех, я ее проводил, потом Торга, сейчас тебя. А завтра смогу и поспать вдоволь, столько, сколько захочу. Гостей не жду пока. Вообще редко так удается, что несколько человек сразу появляется на Перекрестке. Обычно по одному и нечасто. А тут сразу трое, да и вообще ваш брат сюда зачастил. К чему бы это?
Бармен задумался над своими же словами и стал раскуривать трубку. Несколько минут они с Мигелем наслаждались тишиной, нарушаемой только звуками природы, доносившимися из открытого окна.
— Похоже, что тебе пора, — вдруг резко очнулся бармен, трубка которого успела потухнуть.
— Похоже на то, — ответил Мигель, вставая.
— Пойдем, я провожу тебя до крыльца.
Когда они вышли, то Мигель увидел, что прямо от крыльца начинается дорога, которая через несколько метров раздваивается.
— А вот и твой выбор. Негусто, правда?
— Да уж. Выбор небогат, — согласился Мигель. — Что теперь? Какая дорога какому выбору соответствует?
— Это всего лишь символы. На самом деле, это зависит от тебя. Какую дорогу назначишь ответственной за один из вариантов, то так и будет. А дальше выбирать уже только тебе. Решайся, Мигель. И вперед с высоко поднятой головой. Надеюсь, твоя дорога не приведет тебя к гибели.
— Хорошо бы, — Мигель сделал несколько шагов по дороге, приближаясь к развилке, потом обернулся: — И спасибо за всё!
В ответ бармен только ухмыльнулся, махнув рукой и очередной раз затянувшись своей трубкой. Марк стоял на крыльце и наблюдал, как Бароссо сворачивает направо и скрывается вдали. «Жаль, что ты выбрал именно такой путь», — про себя подумал бармен и вернулся в таверну. Там, где он ногами коснулся земли, мгновенно выросло несколько цветков.
— Опять?! Всё же работало! — взвыл тот, кто назвал себя Марком.