О властных мужчинах, голоде и любовницах⁠⁠

Доброе утро. Под кофе.

На днях прочитала пост девушки, которая до уссачки рада тому, что повстречала богатого мужчину, и не верит своему счастью. Хотелось бы сказать свое мнение и, снимая с себя ответственность, можете считать это досужей фантазией, если угодно.

Знаю богатых мужчин – не толпы, но всё же. Богатых – это не 100 тысяч рублей, а богатых. Так вышло, что у них есть смертельная болезнь, она называется власть. Власть течет опиатом в их венах, перестраивая структуру мозга навсегда. Никогда вы не увидите в них в полной мере свободного мужчину с его мимолетными слабостями, мыслями и страстями, а если вам вдруг так показалось, то он либо пьян, либо попробуйте раздражить его, и вы услышите вполне четкий ответ, кто вы есть на самом деле в его структуре мировосприятия. Коротко и емко ставить любого человека на место (причем, на хуево место), даже хорошенького и родненького, - один из их многочисленных талантов. Власть – голод до признания, один шаг до величия. Пусть местечкового, пусть полураздутого. Это наркотик, от него нет избавления, малейшая утрата власти – кривой взгляд, не вовремя полученные деньги, не своевременно протянутая рука для рукопожатия – ведет к смятению и желанию увеличить дозу.

Это только в «50 оттенков серого» мы можем видеть безработного миллиардера, который целыми днями бегает за какой-то всклокоченной чушкой, чтобы уговорить ее полетать с ним на самолете. Мы видим его садомазо комнату и полагаем «да, вот он, откуп за все его богатства. Мы так и знали, что со всеми богачами что-то не так! Этот вот – садист, например. Всё сходится!». Чушь собачья. Как нарик переминается в глубоком капюшончике на точке, так и наш зависимый властью персонаж переминается в месте, где ее можно получить, укрепить и приумножить - на своей работе. Он любит работать? Он карьерист? Нет, он не любит. У него вообще проблемы с любовью как таковой. Он любит свое положение, которое ему дала эта работа, и все, что он хочет – держаться и быть погруженным в него.

Как только мужчина добился власти и денег, он получает неожиданный бонус – страх. Так всегда, нет исключений. Это как насморк для некоторого рода наркоманов. Делай, что угодно, но пока ты принимаешь выбранный наркотик – у тебя будет насморк. Так и с властью идет страх в комплекте, по умолчанию. Забавно, что когда ты, простая девушка, говоришь ему обыденно, что бы он перестал наконец опасаться того или иного, он реагирует жестко – ты жизни не знаешь, не шуганная, не обожженная. :) Этот страх обличен в вид постоянной настороженности и ожидания подвоха. Как наркоман ходит, опасаясь и сутулясь, быстрым шагом, так и наш герой – он очень внимательно смотрит и охуенно внимательно слушает, и во всем видится ему двойное дно. Да, позволить себе торопиться и горбиться он не может, ведь это показало бы страх, а значит показало бы слабость, а значит твоей слабостью могут воспользоваться, а допустить этого никак нельзя, ведь рухнет власть. Поэтому он щупает опасность зондами своей прокачанной чуйки, настороженности и концентрации.

Это трудно, поэтому он очень устал. У него болит голова и спина, на которые всё это легло.

В зарубежных фильмах мы можем видеть, как преуспевающий высокопоставленный мужчина утром обнимает благовидную женушку, пока она намазывает какую-то хуету на хлеб, и целует ее в ушко под нарочито выбившийся локон. Он предлагает ей вечером посидеть в ресторане, а в выходные наебениться барбекю с благополучными друзьями. Вопреки загнивающему западу,  русская власть в начале своего дня слишком сосредоточена для этого романтичного говна и дежурный спешный «чмок» в щечку не несет ровным счетом ничего, если посмотреть в эти чужие глаза. Ресторан и барбекю может и будут. Но не сегодня. И скорее всего не с тобой. Честно говоря, они обязаны изменять и изменяют постоянно. И я это одобряю - нужен интересный секс и минет, иначе собьется ритм. Жена не может этого дать - это застой и кротовуха. Можете кричать, но нет, не может. Не в этом случае.

Власти нельзя добиться, если ты не умеешь быстро принимать верные решения. Это невозможно, потому что это ключевое. Стоит понимать, что и решения касательно тебя будут столь же поспешны и окончательны. Поэтому стоит сто раз подумать, прежде чем выебываться на удачу. Всё бы давно похерилось, если бы наш властный мужчина не имел заточенного навыка думать на три шага вперед. И о тебе эти три шага он тоже давно уже подумал, решив, чем ты для него закончишься. Плюс – тебе ничего не нужно думать самой, минус – ты не знаешь ничерта о третьем шаге.

Я не даром назвала власть – голодом до признания и значимости. Сила власти разрушительна, как и пути к ней. Но есть вещь, пожалуй, единственная, которая не уступает власти по своей силе – это голод. Настоящий животный голод. До еды и воды. Голод – это крестьяне с вилами у царских ворот, голод – это служанка-любовница хозяина, которая подсыпает яд его жене в суп. Голод – столь же разрушителен по своей силе, он толкает на потрясающие свершения, он горит внутри как сто костров, он даже способен сделать глупого человека умным, а простодушного изощренным хитрецом.

И вот стоишь ты, Маруся. Ладная фигура, круглые глаза, пухлые губы и мысли о том, что ты выебла небо с легкой руки, раз на тебя обратил внимание подобный мужчина. Если ты глупая или из среднего класса – можно разворачиваться и уходить, у вас нет и не может быть будущего. Почему? Глупой ты просто не вытянешь такие сложности, это всё равно что удерживать море ладошками. Можно рассчитывать на секс (1 шт) и подарок (1 шт). Даже на 2 шт. секса рассчитывать не приходится – с тобой не о чем ебаться, а ебаться всегда нужно о чем-то, иначе это просто потная возня. А что касается среднего класса, то он наименее совместим с человеком зависимым властью. Средний класс – это люди, перекрывшие свои базовые потребности, но не добившиеся красивого излишка. Они не голодны, но и не больны излишними амбициями, они крепко держат свою синицу в руке и шагают с ней по жизни на понятиях собственной морали. Если говорить общо, то это не плохо, просто это не подходит в нашем случае. В тебе отсутствует необходимая маниакальность, нет жажды максимума – ты этого с ним разделить не сможешь, всегда недоумевая рядом с ним и скитаясь, как туповатый блудень, в его тени. В общем, в тебе нет ничего, что было бы ему интересно.

С чем есть что-то общее у властного человека – так это с голодным человеком. Вот тут уж я точно знаю о чем говорю, я же хочу есть и трахаться. Очень хочу. И я весьма бедна и сильно голодна до этих ключевых потребностей Маслоу. Такой расклад четко ощутим, уж тем более людям с чуйкой. Союз власти и голода максимально плодотворен, потому что оба они могут легко удовлетворить желания друг друга. В них гораздо больше общего, чем могло бы показаться. Он ее кормит, трахает, она стимулирует и подкрепляет его жажду большего, искренне понимая и желая того же вместе с ним, он легко и обильно питается от ее внутреннего голодного костра, увеличивая собственный ресурс. И ебаться с ней есть о чем, потому что она, как минимум, охуенно благодарна. Как итог - высокая продуктивность и ресурс обоих, голова и спина уже почти не болят. Я видела это своими глазами.

Но знаете, что больно, лично мне? Побочки вот этой вот власти. Сперва важный дядя говорит – работу к тебе не понесу, ты для любви, ты прям пиздец как для любви и для нежности. А на деле немножко времени пройдет, и фразы рабочие так и прорываются. Как к подчиненному, сверху-вниз такие фразы, указявки ебаные, которые я с детства терпеть не могу. А еще лютая прямолинейность, мол, ты мне для того нужна или для этого. С одной стороны это хорошо – сразу все понятно, кому что нужно и кто что хочет. А с другой стороны – обидно до жути. Мне, очень хочется получувств да полумер, недосказанности, игрищ чувствами, вот этого искристого любовного мякиша. А тут всё сухо и как-то тоскливо становится на душе. Ну и конечно самое болезненное в такой связи для меня – это низкая эмоциональность. Тут многие знают, что у меня пограничное расстройство личности, поэтому меня душат сверхсильные эмоции, которые я привыкла выражать сходу, сразу, прямо сырыми, прям вот «из-под ножа». И никогда невозможно сомневаться в моей искренности, даже если бы я хотела слукавить, то мне бы не позволила эта моя болезнь особенность. А увлеченные властью и деньгами как-то попривыкли к сдержанности, уже и редко могут дать тебе сочные, кровавые и горячие сырые эмоции. И общество у них соответствующее. Выражаешь низкие эмоции (слезы, грусть, отчаяние) – в ответ получаешь – «мдэ, не думал, не ожидал. Страшно, очень страшно, мы не знаем что это такое, иди ка ты нахуй с этими своими подозрительными негативами». Выражаешь высокие эмоции (восторженность им же, радость, влюбленность в него же) – не верят. Не ври, - говорят, - не пизди. То ли думают, что купили тебя и теперь ты отрабатываешь, то ли еще что. Это неверие отбивает любые побуждения напрочь. А доказывать - себя унижать.