О скрытом таланте⁠⁠

Мама моя никогда никакого отношения к торговле не имела, всегда отмахивалась - не мое это. И не торговалась никогда. Ну в наших краях вообще торговаться не принято было, но она и тогда, когда на юга ездили и приходили туда, где вроде бы положено торговаться, не торговалась тоже. Да она даже по магазинам не любила ходить, это я хорошо помню.

Где-то в начале девяностых папин товарищ и сослуживец Иван Иванович предложил нам поехать вместе с ним на его машине в дальние деревни и закупиться по дешевке картофаном. Загрузим - говорит - прицеп, отвезем ко мне в гараж и будете всю зиму с картошкой. Хотели ехать втроем, но мама выпросилась просто прокатиться, посмотреть на осенний лес.

Приезжаем в первое село, напротив домов, где можно купить картофан, стоят ведра, цена написана. Сейчас уж не помню сколько тогда корнеплод стоил, ну пусть будет сто рублей ведро. Так вот, на одном ведре - сто, на следующем - сто... И так на всех ведрах. Нет, пару раз видели и дешевле, по семьдесят, но там такая мелочь! А по сто покупать смысла особого нет, в городе ненамного дороже.

Поехали дальше, в следующую деревню, и там такая же фигня - сто, сто, сто. Пытались сбить цену - фигвам. Одним словом деревенский картельный сговор. Иван Иванович говорит - поедем еще в одно село, но если и там такая же фигня, то придется брать. В совсем уж дальние хлебеня мы можем и не проехать.

Приехали. Первое же ведро - сто. Едем тихонько, смотрим, может где ведро побольше стоит, все-таки хоть какая-то выгода. Вдруг мама, которая всю дорогу сидела тихонько, говорит - а давайте с теми поговорим - и показывает, куда сворачивать.

Подъехали к дому, из него вышли два синеватых персонажа мужеского и женского полу, оба похоже с сильного бодуна. Зашли мы к ним во двор, лежит картошка кучей. И тут вдруг мама начинает эту картошку ругать, и грязная она, и мелкая и резаной при копке много. Синявые пытались отбиваться, но куда там! Мама их попросту задавила. Я такую торговлю раньше только в кино видел.

А мы с отцом и Иван Иванычем только стоим и глазами лупаем. В общем сбила она цену где-то на четверть. Стали ведром картошку отмерять и грузить в мешки. А мама - нет-нет-нет! Что это у вас за ведро? С таким ведром только в песочнице играть! Меряйте этим. И показывает на какую-то бадейку, реально литров пятнадцать объемом. Может синеньким уже спорить надоело, а может торопились скорее деньги получить и похмелиться, но они и на бадейку согласились.

Загрузили мы прицеп, выехали на дорогу и остановились покурить. А в это время к вышедшим на улицу синеватым подгребли с двух сторон соседи и стали разговаривать на повышенных тонах, видно узнали за сколько те картошку продали. Иван Иванович и говорит - вишь как продавцов наших критикуют! Как бы у них до рукопашной дело не дошло. Давайте-ка поедем отсюда подобру-поздорову.

Едем. Батя что-то под нос себе бурчал-бурчал, а потом громко спрашивает - Мать! А что еще я о тебе не знаю? Ты же сходу нашла слабое звено, а потом торговалась так, словно у тебя в родове сплошные Цили Моисеевны и Абрам Зиновьичи? Тридцать пять лет вместе прожили и вдруг такие сюрпризы! А мама только смеется, я - говорит - и сама не знала, что так умею!

Больше ей свой торговый талант проявить не довелось, но мы-то теперь знали, что если что, то она может.