Небесные люди 7⁠⁠

Начало Небесные люди

Продолжение https://pikabu.ru/@p.ingvin

Глава 5

Они стали ходить в ночные вылазки втроем. Когда Борасу удавалось что-то незаметно умыкнуть у родителя, ближайшей ночью троица собиралась за поселком, где их уже не могли обнаружить — на этом настояла Нора. Если в таком составе попасться на глаза посторонним, последствия сказались бы именно на ней.

Мальчишек, превратившихся в настоящих парней, Нора теперь так и называла — парни. Особенно Бораса. Для женитьбы он еще не дорос — девочек в племени часто отдавали замуж малолетками, а с парнями, наоборот, старались не торопиться, хотя и договаривались о браках заранее.

Бораса еще не пристроили. А уже пора бы, вымахал он на загляденье, хотя сам о женитьбе не думал. Во-первых, за него все решит отец, а во-вторых, в-главных, он собирался уйти из племени — зачем ему здесь жена?

Нора все чаще задавалась вопросом: почему бы ей не стать его выбором? Странная, и что же? Все люди странные, одни меньше, другие больше. Уже половина племени приходило к ней с разными вопросами как к провидице. Многие приносили дары. Несмотря на ее отнекивание, дары оставляли под дверью. Однажды Борас заговорил об этих подношениях:

— Зачем отказываешься? Люди несут от всей души. Они хотят помощи и участия. Не можешь дать первое — дай второе, и они будут счастливы. Будут думать, что пусть сейчас ты им не помогла, но не забудешь о них, и однажды новый вещий сон коснется именно их.

В дороге к схрону они болтали обо всем на свете, там новая вещь занимала место в свертке, и появлялось свободное время — никому не хотелось сразу возвращаться назад.

В возникавшие паузы, которые иногда затягивались и становились неловкими, Лек стал учить Нору читать. С мнением, что девочкам эту премудрость знать не полагается, и от нее, мол, в будущем одни беды, он категорически не соглашался. Книжки из схрона и те, что он приносил специально, были в основном непонятные и заумные, а Норе больше нравились сказки. Или просто разглядывать картинки. Она представляла, как живет в этих картинках. Это давало большее удовольствие, чем мучительная стыковка букв в слоги, а тех в ничего не говорившие ей слова.

Глядя на них, Борас высокомерно хмыкал и садился за более важное, как он говорил, дело: точить ножи и делать стрелы. Возможно, он не одобрял затеи Лека, женское чтение — какое-никакое, а нарушение правил племени. Но они все трое были нарушителями в еще большем. Или Борас сам не умел читать. Нора никогда не видела его за книгой.

А Борас учил ее более насущным навыкам. Он учил драться. Показывал, как пользоваться разными видами оружия, как защищаться голыми руками, рассказывал о местах, куда надо бить, чтобы вывести из строя одним ударом. Оказывается, у мужчин в этом плане есть слабое место, и Борас провел несколько тренировок по отработке приема, в котором слабая девушка одним пинком может свалить здорового мужика.

— Бессмысленное и беспощадное махание руками-ногами — признак плохого бойца, — говорил он. — Цель боя — снизить до нуля боеспособность противника, сохранив свою, и сделать это с наименьшей затратой сил. Атака должна состоять из одного, в крайнем случае двух ударов. Смысл атаки — останавливающее воздействие на противника, после атаки он должен быть неспособен действовать такое время, чтобы добить его или успеть сбежать. В конце атаки нужно быть готовым к повторному применению силы или добивающему удару.

Эти занятия Норе нравились намного больше. Книжки отложили в сторону, компания всерьез взялась за физподготовку — парням этого и в отряде хватало, но предстоит пробираться через многие племена, если по какой-то причине не отступятся от плана.

О времени ухода из племени они не говорили ни разу. Нору это нервировало. Однажды втайне от Бораса она прижала Лека этим вопросом, и он признался, что ничего не решено, ждут подходящего момента. Для столь серьезного шага нужно основательно подготовиться.

Они готовились. Добравшись до тайника, доставали лук, натягивали тетиву и устраивали стрельбы. С разгромным счетом всегда побеждал Борас. Затем устраивали спарринги. Иногда нападали двое на одного. Понятно, кто на кого. Борас легко справлялся с Норой и Леком, как бы они ни старались. Удары только обозначались, но в пылу тренировки иногда достигали цели — то один, то другой периодически валились на землю, держась за ушибленное место. Но общий настрой повышался, боевой дух рос вместе с умениями. Удары руками-ногами и ножом Нора отрабатывала со всеми, только бороться отказывалась.

Один раз ей удалось поохотиться: рядом с местом их тренировки показалось стадо сайгаков. С уходом огнестрельного оружия в прошлое дикие животные перестали бояться человека, быстро размножались и появлялись в местах, где прежде их не могли представить. Два десятка поджарых тушек с топотом унеслись прочь, едва в них полетела стрела.

Лук — оружие интуитивное, стреляя в темноте на звук можно попасть точнее, чем долго целясь при ярком свете. Все решает навык, а он нарабатывается долгими тренировками. У Норы навык стремился к нулю, и стрела никого не задела. Ни подранка, ни даже следов крови после долгих блужданий по окрестностям они не обнаружили.

— Неважно, — сказал Борас. — Девчонке такое умение ни к чему, да и нам по дороге к Небесам вряд ли придется охотиться — еду мы будем покупать.

Норе было жаль живых созданий, в которых она выстрелила, радостно, что не попала, и одновременно обидно. А напоминание, что Борас и Лек скоро исчезнут из жизни, обрушило настроение.

А кое-что другое периодически поднимало. Когда Лек не видел, Борас иногда касался ее. Как бы не нарочно, но…

Внутри все переворачивалось. Хотелось петь и прыгать от счастья. Жаль, что в семье никто не пел, потому что душа просилась выплеснуться, а последняя песня ушла вместе с бабушкой.

Все чаще возникала мысль: почему бы не сбежать вместе с парнями? Папа, конечно, ни за что не отпустит, но…

Именно, что «но».

Нора с Борасом и Леком возвращались с ночной прогулки и пробирались к крайнему контейнеру, чтобы под его защитой проскользнуть к следующему. Лек вдруг одернул Нору, его палец указал вперед.

За одним из контейнеров впереди кто-то двигался. Ночь не позволяла разглядеть кто, но человек, судя по всему, был один. Нора схватила за плечо и остановила Бораса. Он увидел причину, приложил палец к губам и бесшумно двинулся за неизвестным.

Если это чужак, надо бить тревогу: где один, там и другие. А если свой? Тогда Нора попадет в ситуацию, о которой даже думать не хочется. Но если все же чужак? Не поднимать шума по поводу проникновения в поселок нельзя, иначе завтра просто некому будет разбираться с ее похождениями.

Поток мыслей оборвал Борас, призвавший их взмахом руки. Нора и Лек подбежали к нему. Борас показал на один из контейнеров, и все стало ясно.

Если в обществе есть законы, то в нем всегда найдутся люди, которые их нарушают. Нора уже поняла, как устроен мир. Те, кто сверху, принимают законы, чтобы держать в узде тех, кто снизу. Если верхние умны, то законы гуманны, и нижние не возражают против ограничений — это помогает им выживать. Если верхние жадны и глупы (эти качества обычно существуют в паре), их скидывает кто-то из нижних, они меняются местами, для остальных же не меняется ничего. В любом случае кроме верхних, нижних и бесконечной массы центральных есть боковые — те, кто с удовольствием выполнял бы законы, но не вписывался в них. Взять, например, женщину, что проживала в указанном контейнере. Вернее, там жил солдат, ее муж, глава семьи. Но он постоянно отсутствовал, и жену это не устраивало. Она нашла выход, и теперь мужа иногда замещали другие. Как женщина и мужчины узнавали о желаниях друг друга, как стыковали свои незаконные намерения и как договаривались, Нора не знала, но видела результат.

Ходили не только к солдатке. Не раз и не два, отправляясь в ночные вылазки или возвращаясь из них, Нора замечала тени, скользившие не к тем домам, в которых жили эти ночные ходоки. Она давно обратила внимание на такие хождения, с тех пор, как только начала исследовать окружающую жизнь. Обычно такое происходило в других концах поселка и никак на ее собственной жизни не отражалось. Нора просто приняла подобное как факт: оно есть, оно вот такое, и ничего с ним не поделать. Кого-то иногда замечали, но увидевшие, если не были близкими друзьями обиженного, держали язык за зубами. Зачем портить жизнь человеку, который не знает о беде? А если вдруг знает, но смирился? Ему станет только хуже от того, что теперь о позоре знают другие.

Такой мудрой Нора стала со временем, а сначала…

Ну как не исследовать новое для себя явление? Однажды она заглянула в вентиляционные дырки, когда в гостях у солдатки кто-то был. Увиденное повергло в шок. То, чем занимались люди, не укладывалось в голове. В свое время мама просветила о детях — откуда они берутся, и что этому сопутствует. Жизнь женщины — служение мужу, и мама рассказывала, как служить правильно. Те знания ничего не говорили душе маленькой Норы, но запомнились. Затем папа, ничего не объясняя прямо, раз за разом предостерегал от опасностей, которые могут принести ей мужчины. И Нора увидела эти опасности собственными глазами.

Она не понимала: если женщине так больно, что она стонет, почему же с такой радостью идет на эту боль? И почему потом целует и обнимает того, кто ее мучил?

Сегодня она поняла. Глядя на Бораса, впритирку стоявшего рядом, Нора вдруг подумала: собственно, она не против, чтобы он сделал ей больно. Что-то в организме откликалось на его властные взгляды, на жесткость и некоторое высокомерие. Если бы Нора была его женой, она бы не водила в дом других — только пусть он причиняет боль исключительно ей.

Борас перехватил ее взгляд. Хорошо, что ночь, иначе он увидел бы, как запылали щеки.

— Пойдем. — Нора потянула его за руку назад, подальше от чужих тайн.

Он схватил и крепко сжал ее локоть. Сзади на это уставился замешкавшийся Лек.

Нора вырвала руку и ушла первой.

Следующая вылазка вновь принесла сюрприз. Обходя овраг, шедший первым Борас застыл, вверх взлетела его открытая ладонь — знак остановиться и замереть. Теперь Нора тоже расслышала. Сдавленное мычание, словно кому-то зажимают рот. Из оврага. И не одно.

Со всеми предосторожностями они доползли до края и заглянули вниз.

Мешала тьма. Нужно спуститься и подойти ближе.

— Что будем делать? — прошептал Лек. — Вниз идти опасно. Лучше вызвать дозорных.

— И что ты им скажешь? — ехидно пробормотал Борас.

Он отложил лук и бросил Норе и Леку, отползая к ближайшему спуску:

— Оставайтесь здесь!

Нора попыталась двинуться следом, но Лек неожиданно твердо схватил ее за руку.

— Нет. Он сказал оставаться.

— Его нельзя отпускать!

— Лучше мы прикроем отсюда, чем все вместе попадем в ловушку.

Они остались ждать на краю обрыва и любоваться бездонной чернотой неба. Где-то там живут небесные люди. Книги говорят, что там нет воздуха. Как же люди дышат? И там вещи не падают. Но не везде. Книги очень многое рассказывали про миры, о которых Нора не имела понятия, но каждое второе слово ничего для нее не значило, из-за этого не было смысла читать дальше.

— Нашел. — Борас приполз обратно. — Двое связанных мальчишек с кляпами во рту. Видимо, тот, кто их связал, где-то неподалеку.

— Попались, голубчики, — раздалось над головами. — Только не дергаться. Медленно обернитесь.

В нескольких метрах позади них стоял бородатый мужчина в обносках — типичный шатун. Направленная стрела перескакивала с Бораса на Лека, на Нору и обратно на Бораса — в нем неизвестный видел главную угрозу.

— Так и думал, что не дозор, а очередная мелочь пузатая. Впрочем, не такая уж мелочь, пусть и такая же безмозглая. О, да тут девочка! Отлично. Я не причиню тебе вреда, девочка, не бойся меня. Мы подружимся, и ты узнаешь, какой я хороший. Сейчас медленно поднимись… вот так, умница. А вам шевелиться не разрешали! Лечь мордами в землю и не рыпаться! Как тебя зовут, девочка? Нора? Красивое имя. Теперь, Нора, сними с соседа ремень и свяжи ему руки за спиной. Крепче. — Незнакомец пнул Бораса: — Пошевели кистями. Девочка, плохо стараешься, за такое могу наказать. Затяни туже. Теперь то же сделай с хиляком. Отлично. Теперь сними нож с ноги и отбрось в сторону. — Он проводил взглядом звякнувшее о камни оружие и продолжил. — Теперь выброси их ножи. Медленно. И лук со стрелами. Что у тебя в рюкзаке? Подозрительно легкий для такого объема.

— Он пустой, — сказала Нора.

— Не стоит меня обманывать, я не слепой.

Его взгляд облизал ее ноги и залип на коленках. Да, он не слепой. Нору как водой окатили. Ноги мелко затряслись. Из живота вверх пополз мерзкий холод. Из последних сил она пролепетала:

— Там… пустые емкости для воды.

— А полные есть? Хоть сколько-то? А еда?

Чужака мучили жажда и голод — во всех отношениях.

— У нас ничего нет.

Шатун вздохнул:

— И что же с вами делать? Такие здоровые лбы мне не нужны, еды хватает.

«Еды хватает»? Нора вздрогнула: вспомнились страшные рассказы про соседей-людоедов и ужасное слово «консервы» — о людях, которых брали с собой на случай, когда другая еда закончится.

«Не нужны», — сказал шатун. Вывод из этого проистекал единственный.

Нора стояла рядом, ее руки были свободны, но она ничего не могла сделать. Любое движение — и стрела вылетит в Бораса, которого чужак считал наиболее опасным. Вторым погибнет Лек, так же лежавший на животе с вывернутыми назад руками. А с Норой чужак справится одной левой — о том, чтобы применить некое «останавливающее воздействие», как учил Борас — к примеру, ударить в уязвимую точку или как-то сбить с ног — и речи не шло. Не то расстояние. И вообще не та ситуация.

— Простите, пацаны, ничего личного. — Тетива в руках чужака натянулась сильнее.

Нора вспомнила, что она женщина. Чужак — мужчина.

И он не слепой.

— Ты чего? — Среагировав на что-то непонятное, шатун замер и обернулся к ней.

Голова была как в дурмане. Пальцы, вдруг переставшие гнуться, расстегивали пуговицы рубашки, а ноги сдвинули и медленно повели Нору к мужчине.

— Стой, девочка. — Лук заплясал в руках чужака, взгляд заметался: куда смотреть — на парней? На распахивавшую рубашку голоногую девчонку?

— Ты настоящий мужчина… — На трясущихся ногах Нора приблизилась почти вплотную, руки растянули в стороны две тряпичных половины, и в этот миг колено ударило, как тренировал Борас.

Оружие выпало из рук чужака, он переломился пополам.

— Сссу-у-ууук…

Нору трясло. Ужаснувшийся сотворенным организм не реагировал на посылаемые мозгом сигналы: «Не стой как дура! Добей! Через миг будет поздно!» Тело отказалось подчиняться. Ни одна мышца не повиновалась.

Чужак начал распрямляться, в глазах горели боль и бешенство.

Жуткий удар опрокинул его на землю. Вскочивший Борас ногами лупил врага — в живот, в грудь, в лицо и затылок.

Ударе на десятом шатун перестал дергаться. Нора очнулась. Когда Борас прекратил избиение бездыханного врага и посмотрел на нее, она уже застегнулась. На земле сидел Лек, перевернувшийся к ним лицом. Он переводил бессмысленный взор то на забитого до смерти окровавленного шатуна, то на Нору, то на бурно дышавшего Бораса, повернувшегося спиной и протянувшего ему связанные руки.

— Развяжи. Молодец, Горбушка. А я уже с жизнью попрощался. — Освобожденный Борас шагнул к ней и, крепко взяв ладонями за щеки, поцеловал в губы.

Мир исчез. Тело испарилось. Звезды взорвались, земля перевернулась. Нора почувствовала, что падает, и была рада подхватившим ее за талию и притянувшим рукам.

Губы. Язык. Снова губы. Жесткие, прохладные, требовательные. Если счастье существует, то это оно.

А руки…

Неееет!

Она вырвалась.

— Прости. — Борас улыбался. — Мне казалось, сейчас тебе не до рюкзака.

На земле, спрятав глаза под челкой, сидел Лек. Он медленно поднялся и, развязанный Борасом, стал собирать разбросанное оружие.

Для надежности Борас пырнул шатуна ножом. Теперь следовало освободить детей.

— Стойте. — Нора встала перед парнями, собравшимися спуститься в овраг. — Если они нас увидят, как потом объяснять, что мы втроем делали так далеко от дома?

— Я что-нибудь придумаю, — отмахнулся Борас.

— Норе выходить из дома запрещено, — напомнил ему Лек. — Тем более с нами — не членами семьи. Король обязан ее показательно наказать, чтобы другие видели.

Борас почесал затылок. Видимо, ничего умного в голове от этого не появилось. Общее молчание прервала Нора:

— Выход есть. Обо мне ходит столько слухов, что еще один не повредит. А вы не показывайтесь, пусть дети видят только «призрака», о котором потом могут рассказать все как было.

Борас кивнул:

— Только нож возьми и кричи, если что. А я посмотрю пока, что у него еще с собой и на себе.

Дети с ума сходили от страха. Они не понимали, что происходит, что за шум наверху. Нора развязала их и поговорила. Тот, который постарше, рассказал, что они гуляли без спросу, а шатун их поймал и сказал, что они консервы и товар. Теперь оба мальчугана хотели домой. Они были из азаров — ближайших соседей, до которых рукой подать. Ну, если на дозорных не нарваться.

Нора не знала, что делать. В племени и так избыток мальчишек. А там их ищут родители. И не захотят мальчики оставаться. Она сказала:

— До вашего дома недалеко. Видите яркую звезду? Идите все время на нее. Не бегите, на землю наступайте осторожно, чтоб не шуметь. Не разговаривайте. Вы маленькие, дозорные большие, если кого-то заметите, замрите в траве и сидите, пока не пройдут. Ни в коем случае не убегайте, иначе убьют. До утра, думаю, дойдете до своих. Только не идите, когда станет светло, иначе заметят издалека. Сейчас уходите по дну оврага, а как он кончится, прямо на эту звезду. Запомнили? Вперед!

Когда она выбралась наверх одна, Борас удивленно развел руками:

— Как это понимать?

— Показала дорогу и отправила по домам.

— Откуда ты знаешь дорогу?

— Приснилось.

Борас все еще не верил в ее вещие сны.

— А ты видела весь путь? — Он язвительно сощурился. — От начала до конца — со всеми препятствиями и постами?

— Я видела все пути, которые ведут в племя и из племени. Видела все посты, наши и не наши. Знаю все источники и расстояние между ними. Знаю также все места, где есть вода, но где пить ее нельзя.

— Это легко определить по костям вокруг.

— И по следам животных, — добавил Лек.

— Мы не о том говорим, — прервала Нора. — Дело сделано, теперь нужно придумать историю для короля, иначе, когда дозорные найдут труп…

— Труп можно закопать, — предложил Борас.

— Чем? — Лек понимал, что копать доверят именно ему.

Нора остановила их:

— Ничего не надо придумывать. Просто пойдете к королю и скажете, что мне приснился труп шатуна и дети, которые бежали к азарской границе. Про детей — это если их все же заметят. Но, думаю, к тому времени они будут в безопасности.

Глава 6

Паломники и посланцы продолжали идти к провидице. Первые просили за себя, вторые за других. И все несли дары. Нора, к которой приводили первых, как заведенная твердила в ответ на просьбы: «Не могу», «Не знаю», «Не уверена». Король Джав принял кардинальное решение — исключительно в интересах племени. Для разговоров с прибывшими к «той, что видит невидимое» он посадил собственную дочку в специальный контейнер, отведенный именно для таких встреч. Джаяна старалась. Прибывшие видели в приотворенной двери силуэт с рюкзаком за плечами и слышали вкрадчивый обволакивающий голос.

За труды король назначил дочке треть полученного дохода, треть забирал в казну, и треть приносили главной движущей силе этого бизнеса — Норе, от которой ждали новых снов. Как определялась стоимость разноплановых даров, в которых были еда, вещи и мелкий скот, и действительно ли король отдавал треть — неизвестно, при дележе никто не присутствовал. Но отныне Нора и Нодж не бедствовали.

(продолжение следует)