Набраться смелости
Он прятался за дверью в казармы морских пехотинцев. Возможно, со стороны это выглядело подозрительно, но он просто пытался набраться смелости, чтобы заговорить, однако мысль о том, чтобы действительно войти внутрь и сказать что-то, становилось все страшнее с каждой минутой. Чем больше он думал о том, что ему нужно сделать, тем больше сомневался в себе. Доктор Адрик пытался уговорить его поговорить с адмиралом, но Этиум был твердо уверен, что пока еще не готов. Сама идея поговорить с мужчиной казалась такой неловкой.
Ты вряд ли меня помнишь, но мы вместе сражались на войне, и я знаю, что ты разобрался с воспоминаниями, а вот я нет, и мне нужна твоя помощь.
Слишком много слов, чтобы признать, насколько он проблемный и насколько он бесполезен на корабле.
Адмирал лучше, чем кто-либо, знал, что такая война делает с людьми. Что, если он придет к выводу, что Этиум — бесполезная трата ресурсов? Все и так уже знали, что он был самым медленным членом их бухгалтерии, и именно ему всегда приписывали ошибки.
Он знал, что бесполезен как тецраки, так что почему адмирал до сих пор не избавился от него, было выше его понимания, однако Этиум не хотел давать мужчине новых причин сомневаться в нем.
Признать, что он сломлен, означало признать, что он был одной из частей огромного механизма, которую нужно заменить.
Он вздохнул и прислонился головой к стене рядом с дверью, одним большим ухом прижавшись к металлу. Материал был холодным и успокаивающим, и поэтому он некоторое время отдыхал там, прислушиваясь к голосам, вибрации которых проходили через металл стены. Он мог слышать, как пара морских пехотинцев тихо разговаривает, хотя и не слышал голоса, который надеялся услышать.
А если бы его там нет?
Что Этиум будет делать тогда?
Как неловко будет зайти в казарму и обнаружить, что там нет того, кого он ищет. Затем он встанет посреди комнаты с глупым видом, пока люди будут спрашивать его о причине его визита, а затем ему придется придумать оправдание, пробормотать извинения и уйти. Он не знал, почему это взаимодействие вызывало у него такое отвращение. Никто даже не запомнит случившееся, они вернутся к тому, что делали, и никому не будет дела до этого небольшого инцидента.
Но все равно.
Ощущение на себе чужих взглядов и необходимость отвечать на их вопросы было больше, чем он мог вынести.
Он понятия не имел, почему это происходит с ним. Он всегда не любил собрания больше, чем средний тецраки, но у него никогда не было таких проблем с речью, как сейчас. Доктор Адрик говорил, что причиной этого стала тревога, связанная с войной, в сочетании со страхом неудачи в работе.
Может быть, он был прав, Этиум не знал.
Он не был мозгоправом.
Он еще сильнее прижался головой к стене и вздохнул. Нет, он не мог этого сделать, надо отложить это на время, возможно, на какой-нибудь другой день, в который он не будет чувствовать себя так хреново. Ему казалось, что он стоит у подножия утеса и смотрит вверх, и единственный способ добраться до вершины — это прыгнуть. В его воображении это была тридцатиметровый подъем без поручней на пути к вершине. Доктор Адрик советовал ему пытаться визуализировать подобные вещи, наложить на них символы. Он говорил Этиуму представить, как вершина медленно опускается к нему.
Этиум никогда не был хорош в творческом мышлении.
Все, надо уходить, пока он не привлек лишнее внимание.
Это было последнее, чего он хотел
Внезапно он был выведен из своих мыслей звуком открывающейся рядом двери, чуть не подпрыгнув от неожиданности, когда в коридор вышел человек
Этиум попытался спрятаться за оголенным куском трубы, но тот был недостаточно велик, чтобы скрыть его целиком, так что, разумеется, острые чувства человека уловили его присутствие, и вышедший мужчина повернулся, одарив его холодным, серым взглядом.
Томас Вир наклонил к голову, а затем закрыл за собой дверь в казармы, вздохнул и прислонился к двери с поникшим выражением лица, которое говорило об очень усталом человеке. Этиум знал это чувство.
Томас едва удосужился взглянуть на него, вытащив из кармана кусочек жевательной резинки и закинув полоску в рот, прежде чем начать лениво жевать. Этиум застыл на месте, боясь допроса, который обязательно последует, допроса о том, что он здесь делает.
Какая-то часть его хотела вскочить и броситься по коридору, но его остановили две вещи: во-первых, он знал, что бег вызовет только больше проблем, и, во-вторых, Томас был именно тем человеком, к которому он пришел.
Томас прислонился спиной к стене и медленно сполз вниз, чтобы отдохнуть, вытянув ноги. Его голова была прислонена к одной из труб, и он смотрел в потолок с каким-то пустым выражением.
За планом действий, которому сейчас следовал Этиум, также стоял доктор Адрик. Он предположил, что, возможно, разговор с членом семьи адмирала, кем-то менее устрашающим с более низким рангом, кем-то, кто сам склонен делать ошибки, может быть хорошим способом подготовиться к разговору с самим адмиралом Виром.
Этиум не был так уверен.
Не уверен, был ли Томас лучше или хуже.
Он был очень-очень тихим человеком, чьи выражения и эмоции было трудно прочесть и еще труднее понять.
Он не был уверен, сможет ли он это сделать.
Как вдруг.
— У тебя все нормально?
Он поднял глаза и увидел, что человек смотрит на него, пронзая саму его душу своими серыми глазами.
Он застыл на месте, прикованный к полу неизбежностью всех вопросов. Быть замеченным было худшим, что могло случиться, и он ненавидел это. Он чувствовал себя так странно, и ему просто хотелось заползти обратно в свою нору и умереть там.
— Выглядишь не очень, — продолжил человек.
Этиум просто стоял и ошеломленно смотрел в одну точку. Человек подождал еще немного, а потом пожал плечами.
— Ладно, не хочешь говорить, я понимаю.
И вот просто так его допрос закончился, а человек опустил голову, смотря на свои ноги и снова игнорируя Этиума.
Тецраки в шоке смотрел на мужчину, пораженный тем, как быстро улетучилось человеческое любопытство.
Он, казалось, не был заинтересован в получении какого-либо ответа от Этиума и просто оставил его в покое. Этиум не знал, как реагировать, но было в этом что-то такое, что заставило его расслабиться. Возможно, он все же МОГ это сделать, может быть, у него все таки хватит сил. Он не был так уверен, но в его груди внезапно вспыхнула искра, заставившая его слегка наклониться вперед.
— Томас? — едва слышно выдавил он.
Человек поднял голову, выглядя почти удивленным, услышав свое имя.
— Да?
— Я искал тебя.
— Меня? — он с замешательством оглядел Этиума с ног до головы. Этиум ожидал, что мужчина рассердится из-за того, что его прервали, но выражение его лица совсем не изменилось, показывая лишь вежливое, усталое смятение.
— Я хотел поговорить с тобой.
Томас покачал головой, но не с отвращением, а скорее с замешательством:
— Мы знакомы?
Этиум покачал головой.
— Нет… нет, но… но мы с твоим братом… — он замолчал, не зная, как начать объяснение.
Глаза человека не отрывались от него, и он неловко поерзал, не привыкнув к такому вниманию.
Взгляд человека был холодным и непоколебимым.
— Доктор Адрик сказал, что я должен поговорить с тобой.
Человек все еще выглядел сбитым с толку, но при упоминании имени доктора, казалось, немного расслабился, прежде чем тут же слегка напрячься.
— Я сделал что-то не так?
Это был такой неожиданный вопрос, что Этиум не знал, что ответить в первые несколько секунд. Это было так неожиданно, что было почти забавно. Почему человек думает, что он сделал что-то не так? Выражение беспокойства на его лице свидетельствовало о том, что он почти так же беспокоился о присутствии Этиума, как и сам Этиум.
Это было настолько странно, что было почти смешно.
— Нет, нет, это не совсем о тебе… а скорее о моей проблеме.
Человек немного расслабился на своем месте и с некоторым интересом наклонил голову:
— Какой проблеме?
Этиум почувствовал, как слова начинают вылетать из его рта, и сам едва понял смысл сказанного.
— Адрик сказал мне, что с тобой говорить будет легче, чем с адмиралом, и что, возможно, я мог бы попрактиковаться и рассказать тебе или рассказать кому-нибудь, но это только в том случае, если ты захочешь помочь, так что ты не обязан помогать, если не хочешь, — он сплел руки вместе, чувствуя, как его сердце начинает ускоряться. — Знаешь, все в порядке, извини, что побеспокоил, я лучше пойду…
— Так, успокойся, — сказал человек, подняв руку.
Этиум остановился, закрыв рот.
— Все нормально. Можешь поговорить со мной, все равно я сейчас не занят.
Этиум частично расслабился, хотя все еще чувствовал себя неловко и довольно странно. Когда он начал свой рассказ, слова в его голове казались пустыми, как будто они исходили даже не от него. Он не знал, что рассказывать или даже как это рассказать, поэтому сначала все его мысли смешались в беспорядке, и ему понадобилось вся доступная сила воли, чтобы просто не убежать оттуда.
Человек смотрел на него в замешательстве, поэтому он сделал глубокий вдох, замедлился и попытался снова.
— Я участвовал в войне с дрэв, — его брови поднялись, но человек не стал вдаваться в подробности. Этиум беспокоился, что может надоесть человеку, но, похоже, на лице существа не было никаких признаков чего-либо, кроме интереса. Рот тецраки продолжал открываться и закрываться, извергая слова, которые были так не похожи на его обычную речь.
— Я сражался на войне одновременно с адмиралом. Я был там в тот день, когда он потерял ногу… Я… Я думаю, это моя вина.
Томас слегка приподнялся, явно потрясенный заявлением.
Может быть, Этиум сказал лишнего? И теперь человек собирался отомстить за оторванную ногу своего брата, разорвав Этиума на части в отместку.
Несмотря на мрачные мысли, Этиум продолжил:
— Я был одним из тех, кого он спас от Санни. Он набросился, чтобы привлечь ее внимание, и я смог сбежать, однако мой товарищ погиб. Наверное, было бы лучше, если бы умер я. Я мало что значу, я не особо стою того, чтобы жить, — слова продолжали литься нескончаемым потоком. Доктору Адрику не нравилось, когда он так говорил, но не делать этого было трудно. — Я хочу… извиниться перед ним за то, что из-за меня он потерял ногу, но я не могу с ним разговаривать, я просто… не могу. Ты — единственный, кому я смог рассказать.
Томас недоверчиво посмотрел на него и только покачал головой.
— Даже не знаю, что сказать… Думаю, единственное, что я могу сказать, это то, что тут точно нет твоей вины. Ты ведь не хотел, чтобы все так вышло. Во время войны произошло много такого, чего никто из вас не планировал, — человек не вставал со своего места, смотря на Этиума с другой стороны коридора. – Обещаю тебе, если ты расскажешь обо всем этом моему брату, он не рассердится на тебя, это не в его стиле. Кроме того, вряд ли он может злиться на тебя за то, чего ты в принципе не делал.
Этиум смотрел на человека, и человек молча смотрел на него.
Его слова звучали слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Но что еще ему оставалось делать?
Все прошло лучше, чем он рассчитывал, и добиться прогресса можно только одним способом.
Ему нужно перестать медлить.
Он должен поговорить с адмиралом
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: