МОЙ АРМЯНСКИЙ КРУГ⁠⁠

Воспоминания такая странная штука, потянешь за ниточку – покатится за ней клубок. И только от тебя зависит, положишь ты этот клубочек в корзинку памяти, и задвинешь ее подальше в шкаф, или начнешь распутывать, и вязать ажурную скатерть на праздничный стол, а может, теплый плед для зимних вечеров. Это ведь неправда, что в шкафу тарахтят сухими костями скелеты. Там хранится корзина с клубочками памяти, только они разного цвета. Бывают васильковые, как небо в детстве, или белоснежные, как фата невесты, а то и пестрые, годящиеся только на коврик при дверях. И где-то на дне этой корзины цепляются за рассохшуюся лозу черно-серые пряди прошлых бед, разочарований и напастей. И не хотят на свет.

Замуж я вышла в самый разгар шекспировского сюжета в моей новой семье. Не то, что бы новоявленные Монтекки и Капулетти сошлись в вековом противостоянии. Все-таки, на дворе уже стоял вполне себе двадцатый век. Никакой трагедии не предполагалось по законам соцреализма. Но драма была. И случилась она задолго до того, как я пришла в мою новую семью в качестве молодой невестки.

Надо сказать, что к замужеству я готовилась своеобразно. Конечно, и приданное нужно было приготовить, как повелось. Тогда еще готовили приданное своими руками. Бабушка моя, Ефросинья, которая воспитывала меня с малолетства, служила у барыни еще до исторического материализма, и научилась там не только готовить изысканные по тем временам блюда, но бытовых тонкостей, которые, как ей казалось, должна знать каждая юная особа. Так что, «курс молодого бойца» мне приходилось проходить вместе с подготовкой к дипломной работе. Я разрывалась между Одессой, где училась, и моим родным селом - набивать тонким утиным пухом новые подушки, складывать стопочками постельное белье. Мои тети из дальнего села спешно вышивали рушники с огненными петухами, простыни, вязали кружева для подзора. Какое же приданное без красивого кружевного подзора? А бабушкина сестра Матрена на верстаке, который занимал половину хаты, творила своими натруженными руками домотканые дорожки.

Честно сказать, меня эти меркантильные приготовления не особо волновали. Жить мне предстояло в армянской семье. И больше всего, как девушка начитанная, я боялась встречи с другой культурой. Тем более, что бабушка моя, всегда строгая и последовательная, вдруг стала себе противоречить.

- Все, чему я тебя учила, забудь. И поступай так, как принято в семье мужа, - часто говорила она, тайком смахивая слезу краешком платка.

- Да как забыть? – удивлялась я.

- Меня так учили, и я тебе так говорю. И помни, назад тебе дороги нет.

Последние слова звучали обидно, но сколько раз эти слова спасали мою семью - это отдельная история.

По ночам я зарывалась в чтение книг армянских писателей и тщательно изучала все, что связано с армянской историей и культурой. Мне хотелось быть поближе к народу моего мужа. И забегая наперед, скажу, что во многом мне это удалось. Тем более, что я уже приезжала на каникулах к своим будущим родственникам, и имела какие-то представления.

После отшумевшей свадьбы, мы с мужем, преодолев расстояние от полтавского села до желанного Сочи, свалили тюки с моим приданным и двумя сотнями книг на веранде своих родственников, забылись крепким сном. Утром, в предвкушении новой жизни и ярких впечатлений, я вышла во двор. В зелени густых садов утопали крыши частных домовладений, и окрестности были больше похожи на село, чем на фешенебельный курорт. А вдали виднелось море. Дом, в котором жила золовка Лима со своей семьей, был разделен на два хозяина. На второй половине жила ее свекровь с дочерью. Также и двор, и все постройки на нем были поделены между двумя семьями. А водопроводный кран был один на всех. К нему я и двинулась с тазиком немытой после завтрака посуды.

Из соседней половины к крану подошла маленькая, худенькая женщина. Не ответив на мое приветствие, отставила в сторону мой тазик, и принялась мыть овощи. В это время на пороге летней кухни появилась моя золовка Лима, и, узрев происходящую на ее глазах несправедливость, отшвырнула миску с овощами так, что они покатились по склону двора. Между женщинами завязался такой скандал, что на крик выскочили все домочадцы. Так я стала невольным участником многолетней междусемейной драмы.

Оказалось, фабула ее чрезвычайно проста. Старшая сестра моего мужа вышла замуж за сочинского парня, а через некоторое время его старший брат женился на сестре своего зятя. Получилось, что обменялись сестрами. Никакой кровной связи между ними не было, но почему-то вызвало отторжение у обеих сторон. Непонятно откуда взявшаяся ревность разрушила отношения, как налетевший ураган.

Не смотря на мелкие, взаимные пакости, отношение ко мне нечаянных родственников со временем стало более ровным, как к нейтральной стороне. По крайней мере, со мной стали здороваться и даже разговаривать. А вскоре мы получили малосемейку и переехали из дома, приютившего нас, молодоженов, на первое время.

Почти двадцатилетняя вражда прекратилась так же внезапно, как и началась, когда в дом пришла беда. Сначала племянник попал в аварию, а потом тяжело заболел. Повзрослевшие родители, дяди и тети срочно зарыли топор войны, засыпали окопы непонимания, сломали заборы глухой обороны, и оказались вместе за столом семейного совета, чтобы помочь родной кровинушке.

Такое чудо я видела только в индийском кино. И с тех пор они стали не просто родными, а лучшими друзьями. Я долго не могла поверить, что такое вообще может быть. Но наблюдая, как деятельно они принимают участие в жизни друг друга, как помогают, как делятся всем, что есть, как переживают друг за друга, поняла, что это навсегда. При этом, никаких пафосных слов прощения не было, как будто всем им было неловко вспоминать о времени, когда они были по разные стороны баррикад.

Незаметно и я вошла в этот родственный круг как своя, родная. Ибо крепка, как смерть, любовь, написано в одной древней книге. Сначала я была для всех «русской невесткой». Помню, по утрам приходил на кофе старичок сосед, и все мне: русская невестка, русская невестка.

- Да почему русская? Я ведь с Украины, - как-то возразила ему.

Даже карту достала, и наглядно ему демонстрирую: вот Россия, вот Сочи, вот Украина. Я отсюда.

- Все равно русская, - прихлебывая из чашки, невозмутимо отвечал наш сосед.

Не помню, как стали называть меня армянской невесткой. Особенно свекру нравилось говорить: настоящая армянская невестка! Звучало, как похвала. Со временем это все как-то перестало иметь большое значение. Большой родственный круг - одно целое, и неважно, какого рода-племени.

А потом, как будто они все встали – и вышли из-за стола. И нет их в этом мире больше. Один за другим. Остались только воспоминания.

Ничто в прошлом нельзя изменить. Но можно исправить сегодня, сейчас.

----------

Автор Наталия Мюселимян

Иллюстрация: худ. Минас Аветисян. "Хноци" (Маслобойка)