Метаморф. Часть 2⁠⁠

Чернобогу всегда было мало того царства, которым он правил. Что стоит мир Тьмы по сравнению со всеми остальными мирами! Жалкие крохи, которые ему пожаловали, будто объедки со стола. Но приходилось мириться. Светлые боги были слишком сильны и взять их нахрапом не представлялось возможным. И он потихоньку создавал чудовищ, насылая их на мир людей. По земле бродили злые тени, искушая, совращая и подталкивая во тьму. Гордостью Тёмного бога стало его главное творение, которое он по праву считал старшим сыном - Ски́пер-Зверь. Созданный монстр походил на дракона. Тело его покрывала густая медная шерсть, два булатных рога венчали уродливую голову, а конечности заканчивались широкими и твердыми, как сталь, копытами. На хвосте Зверя раскачивалась булава. Чудовище во всем стремилось угодить своему отцу, всецело разделяя его желание господствовать над всеми мирами.

Но однажды у прекрасной Лады родился чудесный крепкий мальчуган, которого назвали Перуном. В тот день владычица судеб Макошь предрекла, что юный бог станет подобен грозовому ветру и молнии, а о его могуществе совсем скоро будет известно всем богам и людям. Мальчика закаляли в небесной кузнице Сварога, его отца. Он рос не по дням, а по часам, набираясь ума и силы. И с каждым днем он все больше теснил чернобожьих тварей. Юный громовержец не являлся старшим среди своих братьев, но именно на него возложили обязанность хранить мир Яви от зла.

Чернобог лютовал, понимая, что сын Сварога рано или поздно доберётся и до него, и отправил Ски́пер-Зверя нести ещё больше горя, бед, смертей и разрушений. Коварному Зверю удалось даже добраться до сада в Ирии. И именно там ему улыбнулась удача. В саду отдыхали Мара, Леля и Жива, сестры молодого громовержца. Подлый Зверь заколдовал их и похитил, лишив памяти, заставив служить себе и творить чёрные дела. Чернобог ликовал. Теперь он сможет править миром! Раз удалось пленить трех богинь, то со временем удастся совладать и с другими богами.

Перун помнил, как тяжело далась ему потеря сестёр. Он был молод, полон сил, в нем бурлила горячая кровь, требуя действовать немедленно. Очертя голову, он бросился спасать богинь. Мерзкий Зверь, увидев бога, попытался перетянуть его на свою сторону, заманивая сладкими речами и посулами, но тем самым лишь вызвал гнев Перуна. И закипел смертельный бой. Гремел гром, сверкали молнии, полыхал огонь и яростный ураган бушевал вокруг. Перуна ничто не брало. И тогда монстр пошёл на хитрость: вырыл глубокую яму и бросил туда бога, закрыв сверху железной дверью и засыпав огромными камнями. Не получилось у громовержца выбраться, слишком могуча была земля. Постепенно он начал терять свои силы, а потом и вовсе уснул беспробудным сном.

И наступило время тьмы и хаоса. Три сотни лет бесчинствовало зло на земле. Три века бед, печалей и скорби. Все это время братья Сварожичи искали Перуна и сестёр. Неизвестно, нашли бы или нет, но Ски́пер-Зверь совершил одну большую промашку: он практически не сходил с того места, где томился в темнице громовержец, чем и указал на заточение. Да и жеребец перунов, превратившись за триста лет в коня неописуемой красоты, подсказал дорогу к хозяину. Громовержца освободили. Птица Гамаюн принесла живой воды, чтобы оживить его. И вот тогда чудовищ не поздоровилось. Монстра победили и сбросили под Кавказские горы, ставшие его могилой. После уж и сестриц родных вернули. Хотели и до Чернобога добраться, но тот укрылся, сбежав.

Мара неспешно шла по вечернему городу, с упоением выдыхая морозный воздух. По календарю ноябрь ещё, а зима ощущалась все сильнее. Буквально неделю назад ещё стояла слякоть и шелестела опавшая листва, а теперь все оделось в снежные наряды, лужи превратились в прозрачные зеркала, по которым звонко цокали каблучки. Зима - её время, которое она искренне любила. Зимой дышится легче, чувствуешь себя более бодрой, помолодевшей, полной сил и энергии. Наверное, именно поэтому издревле ходили слухи, что зимой она молодая красавица, а летом страшная старуха. Чепуха, конечно. Она оставалась сама собой в любую пору, но, чтобы не развенчивать миф, раньше всегда к лету принимала другой образ. Зачем расстраивать людей, если те верят именно в это. Верили люди и сейчас, но эта вера...

Приобщая сестру ко всем удобствам нового мира, Перун познакомил её с такой интересной вещью, как интернет. Поначалу богиня была в полном восторге. Ещё бы, столько всякой полезной информации можно почерпнуть, не сходя с места! Это не гонца на коне посылать с весточкой, чтобы тот месяц только в одну сторону скакал. Познакомившись с социальными сетями, Мара расстроилась, восторг от всемирной паутины поугас, потому что всюду она видела злобу, негатив, зависть, желчь и лицемерие. Как объяснил ей Дима, "диванные войска" - это такой сорт людей, которые ничего из себя не представляют, но мнят себя спецами во всем. Богиня удивилась этому, но ничего не сказала. Потом она решила почитать о себе. И вот тут-то она интернет прямо возненавидела. В основном утвердительно, стуча себя кулаками в грудь, писали все те же "профи". И писали откровенный бред. Так, её поразило, что некоторые считали её Матерью Солнца, следуя неведомой логике и разбивая её имя на два слога, мол, "ма" и "ра". И никто не подумал, что богиня зимы и смерти ну никак с солнцем связана быть не может. Мара, морок, смерть, вот что было созвучно и правдиво. Дальше - больше. Очень многие считали её женской ипостасью Рода, при этом не приведя ни одного аргумента и не сумев внятно растолковать сие мнение. А уж когда она прочитала, что являлась супругой Кащея... Кащея, которого она и в глаза не видела никогда! Ещё раздражало то, что происхождение названий реки Смородины и Калинова моста многие ассоциировали с ягодами. И это только то, что запомнилось ей больше всего. В общем, после такого познавательного чтения брату пришлось покупать ей новый ноутбук - старый превратился в заледеневший кусок пластика и восстановлению не подлежал.

И, тем не менее, новый мир ей нравился. Было в нем нечто такое, что давало надежду на лучшее, приятно грело душу. Что же до людей, то всегда есть шанс сделать кого-то чуточку добрее и отзывчивее, стоит приложить хотя бы каплю усилий и перестать быть равнодушным.

Словно желая опровергнуть её мысли о доброте, за ближайшим киоском прозвучало приглушенное хриплое бормотание и из-за него шаркающей походкой вышел... Чем-то этот паренёк смахивал на давешнего колдуна: такое же землистое лицо, такие же круги под глазами. И завоняло при его приближении так, как если бы рядом прорвало канализацию. Кожу парня покрывали язвы и нарывы. На голове возвышался яркий красно-зелёный ирокез, в ушах болтались серьги в виде крестов. Одето это недоразумение оказалось не по погоде: берцы, чёрные джинсы , безразмерная драная футболка с нарисованной в круге буквой "А" и кожаный плащ. Из кармана джинсов торчала какая-то тряпица.

- Вы что-то хотели, молодой человек? - Мара была сама вежливость. В ответ раздалось невнятное урчание, парень протянул к богине руки. Та заметила длинные, не менее пяти сантиметров, крючковатые ногти. Хороший маникюр. Видимо, долго растил.

- Советую отойти с дороги. Мертвая плоть замерзает быстро, а рассыпается и того быстрее, - в одной ладони богини закружился маленький снежный вихрь, во второй - тёмная сфера.

Мертвый парень не обратил на это никакого внимания, а двинулся на богиню. Вздохнув, та метнула сгусток тьмы, но мертвец с несвойственной для него скоростью переместился правее, и заряд прошёл мимо, врезался в каштан, мгновенно почерневший. Снежный вихрь пронесся над землёй, утрамбовывая снег до идеально гладкого состояния. Под ногами мертвеца образовался каток. Рухнув на спину, парень барахтался, как майский жук, но все же изловчился встать сначала на четвереньки, а потом и полностью. Мутные глаза посмотрели на богиню с неким одобрением, оценив попытку по достоинству. Больше парень не приближался, наоборот, сделал несколько шагов назад, выкрикнул что-то гортанное и не очень понятное.

Маре следовало бить сразу, пока оживший труп беспомощно ворочался. Теперь же в воздух взлетали снежные фонтаны вперемешку с кусками тротуарной плитки и комьями смерзшейся земли. Из образовавшихся дыр выползали мёртвые, становились за спиной своего предводителя. Богиня насчитала как минимум полтора десятка обезображенных гниющих тел, брезгливо сморщилась. На что, интересно, надеется этот молодчик? Будь перед ним обычный человек, то исход схватки был бы предрешен заранее. Кроме того, не всякий смертный сможет спокойно смотреть на эту жуткую толпу. Но напасть на богиню? Либо он уверен в своих силах, либо его мозг окончательно сгнил и не способен принимать правильные решения. Возможно, первое, потому что поднять мёртвых там, где их по определению быть не может - это ещё постараться надо.

Тьма и лёд сорвались с рук богини, переплетаясь в полете, образуя сотни черно-белых игл, которые должны были смять на своём пути всех зомби, но пострадало всего два или три из них. Трупы прыснули в стороны, словно мыши от кота. Для оживших мертвецов они двигались очень быстро. Их предводитель тоже отскочил одним прыжком метра на три, замер на месте, а потом вскинул вверх кулак в неприличном жесте, призывно закричал. Его маленькая армия набросилась на Мару, гонимая желанием рвать и кромсать.

Не ожидавшая такого подвоха богиня попятилась, продолжая попеременно бить льдом и тьмою. Вот один из зомби, оказавшийся самым резвым, неудачно подставился под удар и разлетелся кучкой хрустальных осколков. Ещё двое, пронзенные стрелой первородной тьмы, начали съеживаться, болезненно пульсируя и подергиваясь, пока в одно мгновение не превратились в две горки праха, почти сразу же растоптанные своими собратьями. Но остальные набросились, как свора гончих псов, погребая под своим весом хрупкую на вид женскую фигуру.

Полный ненависти и гнева вой огласил окрестности. Под горой трупов росло что-то ослепительное, вспухало белоснежным цветком. Зомби напряглись, зашевелились быстрее. И вдруг - мощный беззвучный взрыв, разбросавший мертвецов, как кегли. Там, где совсем недавно была куча мала, грациозно выгибалась, оскалив клыки, волчица. Хвост хлестал по бокам, передние лапы когтями прочертили глубокие борозды. Не успевших убежать покойников, хищница раздавила, не глядя. И бросилась в атаку, не дожидаясь, пока заплесневевшие мозги врагов до чего-то додумаются. Бешено мелькали когти, сверкали клыки, кромсая податливую плоть. Ударами могучих лап волчица вколачивала трупы в землю, давила, как опасных насекомых. Тягаться в скорости с богиней в зверином обличье оказалось невозможно. Пара минут - и от воскресшей оравы ничего не осталось.

Волчица победно завыла, высоко вскинув голову, тяжелыми шагами начала надвигаться на главаря мертвецов. Тот злобно скривился, собрался что-то произнести, но нижняя челюсть отвалилась, зарывшись в снегу. Парень глянул на неё без особых эмоций, как будто так и должно было быть. Вокруг него закружился чёрный смерч, вращаясь сперва медленно, а потом все стремительнее раскручиваясь. И вот уже на его месте только пустота.

Выждав немного и ничего не дождавшись, Мара перекинулась обратно в человека, с сожалением осмотрела рукав дубленки, на котором зияла длинная прореха. Жаль, хорошая вещь была. Собравшись уходить и отойдя на несколько метров, она вернулась назад туда, где стоял мертвый паренёк, наклонилась, ища что-то в снегу. В руке её оказалась оброненная главарем челюсть. Богиня внимательно осмотрела её, хмыкнула и запихнула в карман. Любопытно, очень любопытно.

******

- Ну вот ты чего пристал, как банный лист к заднице? - Перун устало потёр виски. Шум, издаваемый лейтенантом, кого угодно мог до головной боли довести. Вот же суетливый человек! Сказал бы сразу, чего хочет, а то пускает пыль в глаза, изображая из себя оскорбленную невинность или ещё что.

- Как это чего?! Я ещё раз говорю, что вашей сестре необходима охрана! В этот раз ей повезло, но что потом будет? И почему, собственно, вы такой спокойный?! У вас же там сестру чуть не убили, а вам хоть бы хны! Вот интересно, если б меня убивали, вы тоже такое же равнодушие проявили бы?

- Почему же равнодушие? - полковник изобразил величайшее удивление. - Я бы ещё сам помог тебя устранить. Уж больно ты, Димитрий, въедливым порою бываешь и назойливым аки муха. Мара и сама за себя постоять способна. Тем более, кто на неё напал? Мертвяки. Хочешь, подряжу Игнатюка на охрану? Или Вашкевича. Тот от записи безголового чуть в обморок не рухнул, впечатлился. Представь, что будет, если он лицом к лицу с покойниками столкнется. И что наши орлы смогут им противопоставить? Это в фильмах отважные герои метко бьют прямо в лоб зомби, а в реальности могут и своей головы не сносить. Готов взять на себя ответственность за жизнь тех, кого я на охрану отправлю? Молчишь. Не готов, значит. Вот то-то и оно. Сердце у тебя горячее - это хорошо, но не всегда следуй его зову, можешь такого наворотить, что разгребать замучаемся. Давай-ка ты лучше успокойся и доложи, что нам по делам известно.

- Ничего нам не известно, - Дмитрий опустил глаза, пристыженный такой отповедью полковника. - Кроме видео к делу и пришить нечего. Девушка самая обычная, в парикмахерской работала. Мужик вообще всю жизнь на заводе отпахал. У таких людей два-три недоброжелателя, возможно, и найдутся, но не таких, которые способны на убийство. Да и сами посудите, за что их убивать? Не олигархи же и не миллионеры.

- Вот как раз олигархов с миллионерами убивают не так уж и часто, к сожалению. Прости меня Род за такие слова. Средний класс, бедняки и те, кто находится за чертой, жертвами становятся много чаще. Ничего не сделаешь, социальное неравенство... Говоришь, совсем глухо?

- Не то слово, - удрученно кивнул лейтенант. - Ни улик, ни зацепок. Общего между этой парой тоже ничего нет - совершенно чужие люди, не знакомые друг с другом. Не дело, а висяк.

- Что за пессимизм? - Перун вскинул брови. - Не знай ты о том, что мир не так прост, каким кажется, то это был бы висяк. Но ты знаешь. И я знаю. Значит, будем искать некую мистическую составляющую и думать, кому и для чего это может быть выгодно помимо Чернобога. Понимаю, что для меня и для нас он враг номер один, если все же не изменился, но зацикливаться только на нем - риск упустить других подозреваемых, буде такие найдутся.

- Сомнительно, - покачал головой Нестеров.

Перун собирался возразить, но тихонько скрипнула дверь, и в кабинет вошла Мара. Лазурное платье, подчеркивающее идеальную фигуру, изящные сапожки, каскадами спадающие на плечи чёрные волосы и... Человеческая нижняя челюсть в руках, никак не вписывающаяся в общий образ.

- О чем судачите, мальчики?

- Да вот, наш Дмитрий, - начал полковник, но, увидев огромные испуганные глаза лейтенанта, быстро исправился, - рвётся наказать виновных, а заодно и твоих обидчиков.

- Спасибо, - с теплотой поблагодарила богиня. - Не такие уж там и обидчики были, горстка трупов. Мне вообще показалось, что целью было не убить меня, а проверить, на что я способна. Проверили. Надеюсь, теперь сто раз подумают, прежде чем снова соваться. Вот, кстати, трофей. От их главаря отвалился. Ничего не чувствуешь, брат?

Мара положила челюсть на стол. Громовержец с некоторой брезгливостью повертел её, рассматривая. Челюсть как челюсть. Резцы, пожалуй, несколько крупноваты да на паре зубов явные признаки начинающегося кариеса. Во всем остальном самая обычная человеческая челюсть. Перун всмотрелся тщательнее, потом крепко сжал трофей в ладонях. Покалывание в кончиках пальцев, мимолетный дискомфорт и слабое головокружение. А вот это уже неспроста. Жаль, во всех тонкостях тьмы он не разбирался, о чем честно и признался сестре.

- Чернобога это прописки, не сомневайся, - заверила богиня. - Нашёл какого-то простачка, подкупил, запугал, наврал с три короба или зачаровал - и получил себе верного служку. Для чего? Кто ж его ведает. Может, просто попугать, на нервы нам подействовать, а может, и Чёрный светоч себе к рукам прибрать.

- Светоч на месте, я регулярно проверяю, - успокоил Перун. - Но теперь буду делать это чаще. Как тебе вообще удалось эти зубки-то получить? Голову что ли оторвала?

- Я не настолько кровожадна. Сама отвалилась. Бедняга что-то сказать хотел, видимо, да силенки не рассчитал.

Что-то, сказанное богиней, насторожило Дмитрия. В мозгу забрезжила мысль, готовая вот-вот оформиться. Ему бы на минутку полную тишину, но кто ж спрашивал о его желаниях. Мысль промчалась стремительным аллюром и скрылась в неизвестном направлении. Лейтенант вздохнул. Ладно, вдруг вернётся ещё. Не даром же утверждают, что хорошая мысля приходит опосля. И пусть поговорка гласит об опоздании, он будет считать, что мысль придёт чуть попозже.

*********

Детство - самая прекрасная и беззаботная пора. Тебе сходят с рук практически все шалости, родители стараются сдувать с тебя пылинки, а о завтрашнем дне можно не беспокоиться. И даже школа не является чем-то ужасным и невыносимым. Отсидел положенное количество уроков - и вперёд, к играм, шалостям и развлечениям. Правда, в последнее время развлечения у детей сосредоточились в основном в разномастных гаджетах. То ли дело лет двадцать назад! Залезть на стройку и не попасться при этом сторожу - святое дело. Игра в догонялки по крышам гаражей? Запросто. Развивают ловкость, скорость и прыгучесть. Походы на речку и в лес без спроса? На постоянной основе. При этом самым главным было не спалиться перед родителями. А кто в детстве не кидал бутылки с карбидом? Боялись, но бросали, потому что интерес и жажда приключений на пятую точку всегда пересиливали страх.

Нынче же дети стали более тепличными и не представляющими, как себя вести, если пробил ногу насквозь старым ржавым гвоздем. Впрочем, и среди нового поколения находятся уникум, для которых тяга к приключениям во много раз привлекательней просиживания штанов за монитором компьютера. Группа из четверых таких мальчишек стояла сейчас перед старым двухэтажным деревянным домом с заколоченными окнами.

С этим домом не было связано никаких мистических или ужасных историй. В нем никого не мучили, не пытали, не убивали. Простой дом в не самом популярном районе на улице со странным названием Бу́ховщина. Старики давно умерли, а дети купили себе более комфортабельное жилье. Вот и доживало строение свой век, с каждым годом ветшая все больше и больше. По-хорошему, стоило бы его снести давно, но возиться никому не хотелось. Вроде, не мешает, так пусть и дальше стоит.

Для мальчишек дом служил своеобразным полигоном для испытания храбрости. Но мало пробраться в обычный дом. Требовалось, чтобы за ним водилась какая-нибудь страшная история. А раз таковой не имелось, значит, нужно её придумать самим. Так среди юнцов стали ходить слухи о том, что когда-то в этом доме жили старик и старуха. Однажды старуха сошла с ума и приковала деда цепями к стене подвала, а чтобы тот не умер с голоду, отлавливала маленьких детей и отправляла к нему. Потом и вовсе оказалось, что старуха была самой настоящей ведьмой и проводила чудовищные обряды. Взрослые, услышав эту историю, лишь посмеивались. Ну, хочет ребятня страху друг на друга нагнать, так что с того. Сами такими же были, все прекрасно понимают.

- Пойдём? - один из мальчишек зябко поежился, глядя на спящий дом. Ему было страшно и неуютно, но он старался не показывать виду.

- Может, ну его? - это заговорил самый младший, Максим, десяти лет мальчуган с забавными веснушками.

- Сдрейфили? - презрительно скривился Марат. В ответ послышались протестующие голоса и заверения, что никто не боится. В их компании он был заводилой, и лишаться его расположения никто не хотел. Марату и самому было жутковато, но терять авторитет перед младшими в его планы не входило.

Старая рассохшаяся дверь заскрипела так, что могла разбудить всю улицу. Один только этот звук заставил детские сердца биться чаще, но мальчишки храбрились и вошли внутрь. Включили прихваченные с собой фонарики. Бродить в кромешной тьме не очень хотелось. Хорошо ещё, что пошли не так уж и поздно, в восемь вечера. Время выбрали по двум причинам: родители будут думать, что детвора гуляет во дворах, а на улице по осеннему времени уже достаточно темно, чтобы законно считать такое время ночью. Наверное, пойди они в полночь, то никто не осмелился бы переступить порог дома, несмотря на всю свою браваду.

Идущий первым Марат, вскрикнул, когда луч фонаря выхватил из темноты чью-то фигуру. Понадобилась чуть ли не вечность, чтобы понять, что фигура его собственная. По странной прихоти бывших хозяев напротив двери стоял древний шифоньер с зеркалом. В этом зеркале и отражался перепуганный Марат. Прокашлявшись и сделав вид, что ничего сверхъестественного не произошло, паренёк двинулся дальше, спиной ощущая прерывистое дыхание товарищей. Ноги мягко ступали по изъеденным временем ковровым дорожкам, щедро покрытым толстым слоем белесой пыли. Как ни странно, но мебели практически не было. За исключением шифоньера присутствовал стол с клеенчатой скатертью, пара колченогих табуретов да диван с глубокой ямкой прямо в центре. На одной из стен ребята увидели календарь за две тысячи второй год. Вот уж точно седая древность!

- А где же вход на чердак? - разочарованно спросил Вадик. Выходит, их зря пугали все это время. Ничего такого в этом доме нет, только пыль и запустение.

- В другой комнате, наверное, - предположил Марат. - Видишь, дом на две части разделён.

Действительно, во вторую половину дома вела дверь с облупившейся белой краской и двумя маленькими окошечками. Привстав на цыпочках, Марат посветил фонариком, пытаясь разглядеть, что же там внутри, но грязные стекла не дали этого сделать. Он потянул за ручку, но дверь не поддалась. Запихнув фонарь в карман куртки, он ухватился двумя руками и что есть силы дёрнул. Душераздирающий стон заполнил собой все пространство, но дверь открылась едва на пару десятков сантиметров - петли давно проржавели.

Кое-как протиснулись бочком в образовавшуюся щель, замерли. Все точно так же, как и в первой комнате: пыль, пустота, запах давно не проветриваемого помещения. В дальнем углу уходит вверх лестница, в потолке зияет чёрный проем. Марат, демонстрируя чудеса смелости, сделал шаг на первую ступеньку, несколько раз подпрыгнул. Вроде, держит. А ну как полезешь наверх, и ступенька подломится? Пацаны же засмеют потом и все, прощай статус главного в их компании. И ладно бы в компании, так ведь на всю школу растрезвонят!

Сверху послышался шорох, следом за ним зазвучало что-то, похожее на шаги. У Марата сразу вспотели ладошки, а сердце ухнуло куда-то вниз. Может, послышалось? Он посмотрел на ребят. Судя по побелевшим лицам, те слышали то же, что и он. Значит, не показалось. Внезапно идея залезть в дом показалась глупой и наивной. Ну кому и главное что он пытается доказать этим походом. Младшие его и так чуть ли не боготворят, ловят каждое слово. Теперь думай, как не ударить в грязь лицом. Видимо, все же придётся топать наверх. Но как же не хочется! Чернота проёма пугала пуще смерти. И ещё эти шаги. С каждой секундой они слышались все отчетливей. Топ, топ, топ. Пауза. Будто кто-то там прислушивается к происходящему внизу. Топ, топ. Ещё несколько шагов и опять остановка. Ребята заметно нервничали. Максим пару раз всхлипнул, но на него зашикали, и он замолчал, зажав себе рот ладонью.

Топот затих, и Марат облегченно выдохнул, чтобы в следующий миг истошно завопить от ужаса. Из лаза показались чьи-то ноги, покрытые тёмными пятнами и бугрящиеся выпирающими венами. Чьё-то кряхтенье, надсадный хриплый кашель - и вот из проёма начинает спускаться седой уродливый старик с безумным взглядом, облаченный в серое грязное рубище. Ногти деда оставляли глубокие царапины на деревянных перилах.

- Хотите есть, малыши? - замогильным голосом спросил старик. И тут же захлопнулась дверь, отрезая путь к отступлению.

Мальчишки завизжали и бросились врассыпную. Громкий хлопок - это одновременно взорвались все четыре фонарика, погружая все вокруг во тьму.

- Так-то лучше, - засмеялся дед.

Ребятам же было не до смеха. Не переставая вопить, они метались по комнате, всеми силами стараясь найти выход, но чёртова дверь не открывалась, а окна оказались так плотно заколочены, что выбраться через них нечего было и думать. На запястье Марата сжались холодные цепкие пальцы и дребезжащий голос прохрипел :

- Если вы не хотите есть, то лично я очень голоден.

Метаморф. Часть 1

Метаморф. Часть 3