Матерные слова и их татаро-монгольское происхождение⁠⁠

Часто можно мнение, мол, до татаро-монгольского нашествия никаких этих ваших хуев и блядей в русском языке не было. Все русичи выражались исключительно красивыми старинными словами с ятями и ерами, а всю эту заразу занесли нехорошие и грубые кочевники.

В качестве доказательства сторонники этой теории обычно приводят современный монгольский язык, который русскоговорящему человеку кажется действительно очень нецензурным. Все дело в распространенной в монгольском основе «хуй*», которая встречается в очень многих словах и выражениях. В качестве примера вот вам немного монгольского: ««хуйтэн» — «холодный», «хуйвалдаан» — «заговор», «хуйхлах» — «обжигающий» и т. д.

В народ мнение о том, что матерные слова в русский язык привнесли именно татаро-монголы понес Максим Горький, который, между прочим, никаким лингвистом не был. Однако для молодой советской республики писатель являлся серьезным авторитетом в области литературы вообще, и языка в частности. Кроме всего прочего, эта теория выглядела очень выгодно: это не мы сами такие непристойные, а нас дикие завоеватели научили нехорошим словам.

Однако все это легко опровергается — в первую очередь, берестяными грамотами. Найдено их к сегодняшнему времени несколько сотен, в том числе это письменные свидетельства из тех времен, когда ни о каком нашествии и иге никто еще и не думал.

Например, в хорошо сохранившейся берестяной грамоте из Старой Руссы 1140—1160 годов (то есть, почти за век до татаро-монгольского нашествия), встречается одно из самых ранних употреблений мата. В частности, здесь содержится такой текст: «…ѧкове брате еби лежѧ…», что можно буквально перевести как «Яков, брат, е*и лёжа».

Интересно, что эта записка вовсе не про совет брата об исполнении супружеских обязанностей. Автор просит некоего Якова просто взять у торговца деньги и не оригинальничать — то есть, быть как все и заниматься сексом лежа, а не выдрючиваться. Такая вот средневековая метафора.