Мать - есть мать или счастье глухоты.⁠⁠

Тогда я была маленькой. Жили мы в Ханты-Мансийске. В доме-бараке на два этажа. Удобств - ноль. Только отопление. Удобства во дворе на 8 очков, а яма под теми очками - как хороший автопарк. Ну и помойка рядом, террикон за зиму намерзал. Вычищать ямы и помойки брались бичи.

Ну, или те, кто уж совсем не мог найти никакой работы, чтоб не сидеть по 8 часов. Разные ж были обстоятельства.

Вот и наша соседка по площадке - Татьяна -, долбала помойки и чистила сортиры, потому что на шее были мать-паралитичка и сын-алкаш в его лет 16. Сына того мы все боялись, как огня: сросшиеся пальцы, заячья губа, пил лет с 12. Поговаривали, что снасильничали Татьну, и вот Пашка и родился.

Как-то тихо "прибралась" мать тёть Тани, схоронили, весь дом помогал. Жалели. Да тётка Таня была хорошая такая. Нажарит картошки, большую сковороду, вынесет во двор, а мы, пацанва, ели. Она стояла, улыбалась. Или конфет-подушечек накупит. Да и так, добрая тетка была, улыбалась все время. Да и мы, ребятня, ей помочь пытались - мётла вязали. Подложим под дверь. А связать не сможем - просто кучей навалим.

Пашеньку  своего любила беззаветно. Баб осекала все: тяжело ему, болящий он, но хороший, хороший, не обижает. Вот сейчас в Тюмень отправлю учиться его, у него ж руки золотые, пусть сварщиком станет.

Бабки кивали - правильно, чо уж.

А Пашенька лет с 14 завеялся. Вроде поехал куда-то в ПТУ, вроде видели его в бичарне на краю городишка. К матери появлялся редко. Выест весь припас, и исчез. А Татьяна снова копит ему вкусненькое. Одёжку новую.

Однажды под весну,Татьяна оскользнулась и упала в туалетную яму. Вытащили дня через три.

Кому хоронить?

Как-то  выхлопотали покойницу домой, обрАзили. Помню, как ходили, собирали деньги, как плакала мама, готовила солянку на помин. Помню, папа ходил копал могилу.

Пашеньку выудили из бичарни. Заставили помыться, побриться. Обрядили в чистое:

- Матерю хоронишь, не страмись.

Похоронили. Помянули. То да се, темнеет рано.

Пашенька на поминках жрал и пил, как не в себя. Сидел за столом, пока  все разошлись и бабки принялись мыть посуду. Деды сидели, судачили, ждали своих.

И тут Пашенька, подняв от пола, налитые кровью глаза, рванул на выход.

Рванул, сметая все на своем пути: стол, ковришко со стены, сервант, дедов...

На шум выскочили бабки:

- Куды ты, кудыыы? Пашкааа!

-Держите ево!

- Померзнет жеж, кудыыыы!

Пашка же, разгребая пьяными руками бабок и дедов, мычал:

- Кого б от@бать... от@ бать.. кого..

Глухие бабки спрашивали глухих дедов:

- Чё? Чё говорит? Чё хочет?

-....кого б от@бать..

Деды отвечали:

- Куры-дуры! Чё хочет, чё хочет... Матерю зовет!

Бабки плакали:

- А то.. Мать - есть мать!