Малыш и Карлсон. Реквием⁠⁠

В открытое окно детской ворвался стрёкот маленького моторчика. Это означало одно из миллиона: либо кто-то опять игрался с радиоуправляемой моделью вертолёта, либо (Ура-ура!) Карлсон вернулся.

Малыш, соскочил с кровати, где перечитывал в очередной раз любимую книжку по квантовой физике, и, подбежал к окну. Детей поблизости не наблюдалось. Да и что им делать на улице с радиоуправляемой моделью вертолёта в три часа ночи?

Над крышами ночного города летел то-ли бочонок, то-ли мешок картошки, то-ли неопознанный летающий объект.

- Карлсон! - Радостно воскликнул Малыш. - Карлсон вернулся!

В трубу центрального отопления начали стучать соседи снизу. Малыш ойкнул, торопливо зажал рот одной рукой. Второй, в это время, он судорожно чиркал дешёвую китайскую зажигалку, чтобы обозначить посадочную площадку.

Наконец, чудо китайской инженерной мысли поддалось человеческому гению, и десяти-сантиметровый столб пламени чуть не укоротил шевелюру юному поджигателю. Как-бы то ни было, сигнал был увиден и бочкообразный объект резко изменив траекторию направился в сторону окна.

- Ты решил весь дом спалить на радостях? - Поприветствовал Малыша маленький толстый человечек с пропеллером на спине. - Хорошая мысль, но не своевременная. Придёт ипотечный кризис и останешься не только без штанов, но ещё и без левой почки, которую, кстати, я знаю кому можно задорого толкнуть!

- Ты вернулся!

- Заело что-ли? Ну, вернулся я, вернулся. Не было меня, всего три недели, а ты орёшь как индеец при виде конкистадоров. Дела у меня были, понимаешь? Дело-то молодое, а я всё-ещё в полном расцвете сил, так что уважать надо потребности друга.

Малыш густо покраснел на последней фразе, но тут-же справился со смущением и вытащил из-под кровати заныченную банку вишнёвого варенья.

- Вот так бы и сразу, а-то орёшь, как Монтсеррат Кабалье при виде Николая Баскова.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Карлсон увлечённо потреблял варенье щедро прихлёбывая воду из аквариума. Малыш умилённо смотрел на своего вновь обретённого друга. Но, варенье быстро закончилось, Малыш сбегал с ведёрком в ванную комнату и вновь наполнил аквариум, выкинув заодно задохнувшуюся золотую рыбку.

- Ты теперь совсем не улетишь? - С надеждой спросил Малыш. - Ты ведь останешься, да?

- А вот тут ты - не угадал, юнный гений. - Проворчал Карлсон скидывая с кровати оставленную Малышом книжку и устраиваясь поудобнее. - Дело в том, что теперь-то я, как раз, улетаю насовсем.

- К-как? - Со слезой в голосе пробормотал Малыш. - Куда? Зачем?

- Домой я улетаю. До-мой. Ясно? - Карлсон приподнялся на локте. - Надоело мне у вас. Скучно и холодно. Да и язык у вас какой-то...

Карлсон задумался на некоторое время. Потёр пухлыми пальцами подбородок. Посмотрел на притихшего Малыша. Затем просиял.

- Шведский! - Он уселся и подбоченился. - Какой-то язык у вас слишком шведский. Я уж промолчу про саамский, меянкиели и идиш. Это-ж уму не постижимо. Эти языки даже выговорить не получается.

- И куда-же ты улетаешь? Неужели ты... - Малыш сглотнул и показал глазами на стену, где висел агитплакат ВВС США шестидесятых годов. - Из этих?

- Ты офонарел, что-ли? - Карлсон даже вскочил от возмущения. - А с кем ты, интересно, четвёртого июля прошлого года американский флаг на крыше жёг? Это маскировка такая у меня была что-ли?

Малыш смущённо потупил глаза и покраснел. Ему было стыдно за то, что подобная мысль вообще появилась у него в голове.

- Но тогда откуда ты? - Малыш, затаил дыхание и не моргая смотрел на друга.

- Конечно-же из России! - Гоготнул Карлсон. - Откуда же ещё я могу быть? Сам посуди — разговариваю голосом российского актёра Ливанова, раздолбай, каких свет ещё не видывал, люблю слегка забродившее варенье. Да и вентилятор мой никакие ваши европейские, да и американские мозги выдумать не смогут ещё лет триста. Так что, будь здоров - не кашляй! Авось, ещё и приеду как-нибудь в гости!

Карлсон хмыкнул, посмотрел на ошарашенного Малыша, подмигнул ему напоследок и, коротко разбежавшись, выпрыгнул в окно. Вскоре снова застрекотал звук маленького пропеллера. В светлеющем небе растворялась тёмная фигурка, похожая на небольшой бочонок, или мешок картошки.