Маленькая заметка о пути самурая и любви к энтомологии
Ну что, mein lieben kleinen freunde.
Расскажу я Вам для начала одну историю имевшую место в реальности.
Когда–то давным – давно, когда я был совсем еще юным, и мир вокруг меня тоже был молодым: горы и реки, моря и облака, деревья и звери, произошла эта история. Работал я тогда в глухой сибирской тайге, участвовал в изучении сейсмичности и тектонических напряжений в районе Саяно – Шушенской ГЭС.
А места там ой какие глухие… Не зря там дедушко Ленин срок в ссылке мотал.. Лес, кустарник непролазный, трава.… Иногда кустарник так переплетается, что путь себе приходится прорубать, а иногда и в обход идти. И вот на этом кустарнике живут очень зловредные и коварные хищники – таежные клещи. И имеют они очень неприятную повадку – нападать на все теплокровное и млекопитающее. Те, которые поменьше просто впиваются в кожу, и вытащить их очень болезненный и неприятный процесс. А вот те что побольше набрасываются на жертву и утаскивают к себе в гнездо, где и поедают вместе с сапогами, рюкзаком и отобранными пробами (то есть тяжелеными каменюками) Поэтому, дабы живым вернуться в лагерь, время от времени нужно осматриваться на предмет обнаружения мелких клещей; и особенно, держать ухо в остро и отстреливать больших, хищных клещей при их приближении.
Народу в тех местах погибло-пропало просто несчетно–немерено. А в голодные годы здоровенные клещи сбиваются в стаи и нападают на деревни, чинят разор и запустение.… Но речь не об этом.
А о том, что как–то пошли мы в маршрут втроем : я, мой товарищ и старшОй над нами — парнишко один, Серегой его кликали, лет ему тогда всего 25 было… Вот идем мы по кустарнику, Серега карту смотрит, чтоб мы с пути не сбились и записи ведет, а я и товарищ мой образцы отбираем, да замеры проводим. Ну, пока суд да дело, время уже обеденное, решили мы привал сделать, чайку попить, отдохнуть, да на предмет зверей осмотреться. Пока костер гоношили, чай заваривали – старшОй наш в кусты отлучился. Отлучился, да и ладно, парнишко–то уже взрослый, не пропадет. Сидим мы, чаек попиваем, да перекусываем, чем наш повар послал. И тут слышим, из кустов то ли крик, то ли стон, в общем, звук какой–то непонятный. Я за нож схватился, товарищ мой за ружжо и побежали мы нашего старшОго от беды оборонять, из когтей клеща беспощадного вызволять. Бежим, кричим: «Серега, ты что там?!!» А он нам отвечает « Да все в порядке, я сейчас приду!!!» Мы ему « Может, случилось что, помочь надо?» А он в ответ « Да не поможете Вы мне ничем уже, я сам. Сейчас приду!!!» А в голосе у него не то смех, не то слезы. В опчем творится с парнем что–то непонятное… Я уж подумал : « Не харакири ли он себе там делает?»
Вернулись мы к трапезе нашей прерванной, кушаем. Выходит тут из кустов Серега: ноги колесом, в глазах мука и молвит голосом человеческим: « Все маршрут окончен. Возвращаемся на базу» На базу, так на базу. Скидали вещички в рюкзаки да пошли потихоньку. А старшОй наш губу закусил, идет чуть не плачет, но от помощи отказывается. Стойкий, как Мересьев. Как на лагерь вернулись, он сразу в палатку свою занырнул и три дня мы его видом не видывали и слыхом не слыхивали. Уж подумали не случилось ли с ним чего плохого?
А таки вот случилось…
Он, когда по нужде по малой в кустики–то отошел, то за этим делом и углядел, как мелкий клещенок ухватил его за место, самое понимаешь интимное и нежное. За самую макушку, так сказать, за самую маковку. Серега то ли с перепугу, то ли по глупости давай его сперва тянуть – а не тут – то было, впился кровопивец всеми своими жвалами да коготками, не вырвать. Да и больно опять–же. Ну и малой–то не промах, решил его ножиком–то перочинным–то и поковырять… За этим–то увлекательным делом мы его и застукали, ибо только истинным самураям, дух свой испытаниями тяжкими закалившими подвиг сей по плечу. А Серега парень юный, не бреющий бороды, стону–то и не сдержал. А мы его выручать помчались. Ясно теперь Вам, почему в голосе его и смех и слезы были?
В общем молодой падаван три дня в палатке отлеживался, орган больной лечил да лицо от взоров прятал.
Ну как опухоль спала, да стыд притупился, вылез он из палатки, да и поведал народу честному о своих приключениях.…И поучительно, и смешно вышло. Поучительно–то ясно почему – чтоб клеща вытащить, незачем себя ножом по живому–то резать, причем сознательно. Достаточно маслом смазать растительным, да петельку из крепкой нитки накинуть на паразита мелкого, он сам, как по маслицу–то и выйдет. А смешно… Вот ведь как приключилось–то: девушка у нас в отряде была, хорошая. Умница. Красавица. Да хозяюшка. Да нрава доброго. И лицом пригожая. Настенькой звали. Так вот Серега все к ней клинья подбивал, и так и эдак подкатывал. Ну а мы–то люди добрые, взяли да и посоветовали Настеньке: Ты Настенька с Серегой не дружи, ни будет от него как от мужика толку, он себе понимаешь, пока клещука–то вырезал, половину богатства себе мужеского и отхватил. И парень он хороший, и пригожий, да ладный, а не быть тебе с ним как женщине счастливой…
Как в воду глядели… Вышла Настенька за другого парня замуж, и детишек родила пригожих, да живут они поживают. Да добра наживают. Да и Серега себе жену нашел, и все у них хорошо да ладно. Ибо не во всем людей добрых слушать надо, а иногда и своей головенкой–то думать. Но это уже совсем другая история.