Людской прилив (1)⁠⁠

Доброго времени суток, уважаемые!

Что движет историей? Отдельные выдающиеся личности, герои и подлецы? Или способ производства? Борьба идей? Случай? Историки спорят по сей день. Это говорит о том, что однозначного ответа на этот вопрос не существует. Есть много факторов, про один из которых мы склонны забывать. А зря.

Я имею в население Земли и его потоки, охватывающие планету. Этой интересной и важной теме посвящена свежая книга известного британского демографа Поля Морлана

"Людской прилив. Как население сформировало современный мир."

Автор далёк от мнения, что движения населения, подобно марксовым классам, целиком и полностью определяют ход истории. Но тем не менее: не будь подпитки свежими людьми, например, англосаксы не смогли бы заселить столь широкие просторы планеты. Не случись в России начала двадцатого века столь стремительного снижения младенческой смертности - Гитлер, пожалуй, взял бы Москву. Не будь иммиграции - США давно бы уже перестала быть мировой сверхдержавой. Не старей японское население - не быть бы и всей стране в непрестанной стагнации. Да и на Ближнем Востоке было бы спокойней, не случись там демографического взрыва.

Население, а вернее его численность, является необходимым атрибутом сколь-нибудь значительной страны, обеспечивая её армию и экономику. Да, можно достигнуть технологического превосходства, но преимущество это рано или поздно будет скопировано соседями. Без людишек и в наше время никуда не денешься. Если в твоей стороне узкий рынок - её промышленность не сможет как следует развиться. Ведь чем больше объём выпускаемой продукции, тем ниже издержки, то есть выше шансы в конкурентной борьбе. Даже если обратиться от военно-экономического к культурному влиянию, то на примере Болливуда становится понятно, что и здесь населённая страна имеет больше шансов на успех. И не стоит думать, что демография важна лишь для международных отношений. Далеко не всё равно, например, распределение возрастов и социальных групп при избирательной демократии. Пройдёт пара десятков лет, и у Трампа в США не останется шансов: латиносов, а также других потенциально критических избирателей, станет слишком много.

Надо сказать, что огромную часть истории развитие рост населения подчинялся закономерностям, описанным Томасом Мальтусом, описанным в начале девятнадцатого века. по иронии судьбы, как раз во время публикации его "Опыта закона о народонаселении" наступил перелом. Мальтузианская ловушка с её голодом и лишениями вследствие перенаселения не сработала. Бурное ускорение роста, снижение детской смертности, падение фертильности и миграция - всё это черты одного и того же трансформационного процесса, связанного с промышленной революцией. Разумеется, если это связано с развитием промышленности, то процесс происходил не синхронно. Началось с развитых странах и постепенно разошлось вширь по планете. Великая демографическая трансформациях началась на Британских островах и быстро распространилась на сферу англосаксонского влияния в Северной Америке и Австралии. Затем настал черёд прочих европейцев, за которыми последовали Азия и Латинская Америка. Сегодня действие этого мощного эффекта можно проследить во всех уголках Земли, и особенно в Африке.

Рост населения определяется тремя главными факторами: во-первых (и в-главных) - детской, а вернее младенческой, смертностью, во-вторых - рождаемостью и в-третьих - миграциями. Рождаемость и смертность обычно считаются в количестве случаев на тысячу. Их просто сосчитать, но трудно ими что-то объяснить. Для более адекватного объяснения учёные добавили ещё несколько расчётных показателей, а именно фертильность или суммарный коэффициент рождаемости (число рождений на женщину) и среднюю продолжительность жизни. Для примера, можно сравнить Израиль и Южную Африку. При примерно одинаковой рождаемости причины у этого разные: в Израиле женщины стали больше рожать, а а ЮАР просто много женщин детородного возраста. Из этого примера становится ясно, что ещё одним важным инструментом демографа является возрастно-половая пирамида населения.

Демографические процессы - не простая тупая суммарная статистика, а глобальные течения. Они служат определяющим фоном для отдельной судьбы человека. Вместе с этим судьба, жизнь каждого имеют главную ценность для автора. Он говорит, что образованная женщина не станет заводить детей больше, чем она способна вырастить. В этом смысле меры по ограничению рождаемости - контрпродуктивны. Интересный вывод. Замечу, что главной предпосылкой его является слово "образованная". Случись образовательный регресс и/или подъём религиозности (а это вполне вероятно) - снова вырастет и рождаемость.

Всё началось с Англии девятнадцатого века. Промышленная революция требовала капитала, сырья, и не в последнюю очередь - рабочих рук. Эти руки в изобилии произвели на свет английские женщины. Если до того население Англии увеличивалось на обычные полпроцента в год, то теперь рост достиг 1,3%. И это несмотря на гигантскую эмиграцию за океаны! При таком росте население страны удваивается каждые 50 лет. Именно в начале этого демографического взрыва Мальтус и опубликовал свои мрачные опасения голода из-за перенаселённости. Им не было суждено сбыться: промышленная революция помогла и увеличить урожайность, и привезти харчей из-за океана, где земли, отобранные у туземцев, стали приносить большую отдачу.

Почему это произошло именно в Англии - мнения разнятся и по сей день. Может, относительная изоляция от буйного континента помогла. А может, просто случай. Так или иначе, началось с того, что люди стали раньше вступать в брак, что помогло фертильности вырасти с четырёх до пяти. Да, рождаемость выросла! Но при этом люди и жить стали дольше, то есть реже умирать, причём во всех возрастах. Пусть было по-прежнему грязно, но питаться стали всё-таки получше, чем раньше. И шансов попасть к врачу стало больше, да и врачи сами стали грамотней. Рост мировой торговли помог и поесть, и одеться. А когда люди "по привычке" имеют пять детей на семью, всё это и даёт столь высокий естественный прирост.

Рождаемость против смертности в Англии и Уэльсе.

А вот на той стороне Ла-Манша подобного не происходило: на фоне весьма умеренной индустриализации население Франции стагнировало, что и выразилось в потере влияния на мировой арене. Отставала и Германия, несмотря на определённый прогресс. Далее на восток дела обстояли ещё хуже. Так и получилось, что бурный рост населения оказался фундаментом господства викторианской Англии, ставшей мастерской всего мира. Страна с большим населением становится богаче не только по статистике (ВВП = население*подушевой доход). Но и внутренний рынок у неё оказался достаточно большим, чтобы поддержать экономическое развитие.

Этот бум помог населить свои колонии, чего не удалось даже испанцам. Волна за волной англосаксы накатывались на широкие просторы Северной Америки и Австралии. Экспорт людей сформировал картину мира и заставил этот мир говорить по-английски. В Канаде, Австралии и Новой Зеландии туземцы были подавлены новыми поселенцами, построившими новые общества на этих землях. В Штатах приток англичан был тоже значительным, но уже не определяющим политику страны. В Африке же и Индии англичане массово не селились, но тем не менее смогли эффективно держать эти огромные населённые пространства под своим контролем. Стоит отметить, что именно человеческий ресурс позволил расширить и укрепить контроль над своими колониями и доминионами, бывшими под властью короны уже не одну сотню лет. Впоследствии там, где англичане (и белые вообще) не были большинством - их господству пришёл конец. Самый свежий пример - Южная Африка. Там процент белых падает и падает, и политика параллельно становится всё более "чёрной". В США захват и освоение пространств Запада стали возможны только благодаря людскому приливу. Наполеон продал Луизиану США: он предвидел заранее, что противопоставить этому приливу ему нечего, а вернее некого. Автор забыл упомянуть, что по той же причине Россия избавилась и от Аляски. Жалкие тысячи испанских и французских колонистов исчезли без следа в волнах англосаксов, накатывавшихся с востока. С течением времени, однако, в этих волнах было всё больше других европейцев, небританского происхождения.

Конец девятнадцатого века виделся многим спесивым англичанам эпохой восхода британского мирового господства. Однако они не учли одного: их путь к успеху можно было повторить. В гонку включились немцы и русские. Меж тем как в Британии рождаемость поползла вниз: те, кто вышли замуж в шестидесятых, рожали в среднем шестерых, в девяностых - уже четверых, ну а к 1915 году цифра упала ниже 2,5. А что вы хотели: современная городская жизнь предполагает инвестиции в образование детей, а не использование отпрысков в качестве дармовой рабочей силы и пенсионной страховки. И вступать в брак стали позже, и смысла заводить много детей меньше, когда они уже не умирают в таком количестве в раннем возрасте (медицина, гигиена, хорошее питание). Вот и пытались планировать семью. Хотя современная контрацепция была в зачаточном состоянии, да и сопротивление со стороны церкви и общества было серьёзным. Прерывание полового акта было популярным способом. А кто-то шёл спать, дождавшись, когда муж уснёт.

При сохранении массовой эмиграции снижение рождаемости дало снижение прироста населения Британии. В то время, как в Германии бум роста населения был в самом разгаре. Немцы, будучи и без того более многочисленным народом, стали наращивать отрыв и от Британии, и тем более от Франции. Политическое единство в момент сделало страну глобальным игроком. Страна поэтов и философов стала страной крови и стали. Если до 1870 года немцы прирастали на две трети процента в год, то к Первой мировой этот рост удвоился. И хотя рождаемость и там стала падать, падение смертности скомпенсировало это с лихвой. Плюс к тому построение системы социального обеспечения способствовало улучшению условий для низов общества. В Германии, в отличие от Британии, проявилась ощутимая разница в рождаемости между городом и селом. Добавим в общую картину снижение эмиграции в процессе бурного экономического развития, и получим обоснование того факта, что страна смогла сражаться на два фронта в обоих мировых войнах, тогда как англичане были вынуждены наскребать живую силу по всему миру.

Эти изменения вызвали реакцию в европейских элитах: где-то гордость, а где-то панику. Паниковали британцы и особенно французы. Англичане были озабочены не только снижением количества, но и качества рождающихся сограждан: социал-дарвинизм и евгеника были на подъёме. Немцы, одновременно с гордостью за "естественную силу" нации, испытывали нехорошие чувства в связи с "бездумно плодящимися славянами". На почве озабоченности количеством и качеством нации после Первой мировой пророс и фашизм. Но, конечно, главные опасения были связаны с ростом чужих экономик.

Рост населения европейских стран

По факту получилось, что подъём великих держав сделался возможным лишь тогда, когда он сопровождался соответственно крепкой демографией. Там, где её не было - страны, бывшие раньше в авангарде истории (Нидерланды, Франция, Испания, Скандинавия) оказались на вторых ролях. Вот и в Первую мировую одним из решающих аргументов стало наличие живой силы, "пушечного мяса". 46 миллионов солдат Антанты против 27 миллионов у Центральных держав сказали своё веское слово. Да и во Второй мировой лишь наличие резервов спасло Советский Союз от почти неминуемого при иных обстоятельствах поражения. Сам факт двух мировых войн может быть объяснён высоким процентом молодых людей в структуре населения. Молодые, как известно, больше склонны к риску.

Но время шло - менялись настроения. "Великой гонке" было суждено сойти на нет. Как сошли на нет и опасения политиков начала века. Научно-технический прогресс породил новые нравы и привычки, которые изменило картину мира в послевоенную эпоху.

Продолжение следует.