Лучший из нас⁠⁠

Я оставил машину на обочине и направился к дому номер 26, по колено утопая в нетронутом снегу. Лишь густой хруст под ногами, да мужчина в дутой куртке у дома по соседству, что расчищал металлической лопатой съезд к дому, нарушали напряженную, как пружина, тишину поселка. Я шел к зеленому с островками ржавчины забору с совершенно безумными мыслями, будто бы из каждого дома этой притихшей улицы на меня уставились десятки недружелюбных и подозрительных глаз. Признаться честно, я уже давно привык к чувству бесконечной тревоги. Особенно в незнакомых крошечных городах вроде этого.

Калитка оказалась не заперта, впрочем отворить ее было не так просто, учитывая горы снега, что намело по обе стороны. Двор тоже оказался нечищеным, чему я совсем не удивился. Поднявшись на крыльцо, я постучал в дверь и услышал глухое "Не заперто!" из глубины дома. Словно из чрева огромной рыбы доносились вопли проглоченного ею матроса.

В тесной прихожей меня встретил опирающийся на трость старик. В поношенных брюках, вязанном жилете и фланелевой рубахе, он смотрел на меня колючими, акульими глазами. Зачесанные назад седые волосы обнажали покатый блестящий лоб, а над верхней губой чернели жиденькие усы. В доме было жарко и душно. Воняло.

- Времени мало, Алексей, - сказал старик. - Давайте сюда.

Он протянул мне раскрытую ладонь. Я сомневался ровно секунду. Старик был прав. Времени было так мало, что практически отсутствовало вовсе. Я достал из внутреннего кармана пальто фотографию и отдал ему.

- Интересно, - сказал старик, глядя на символы, изображенные на фотографии. - Когда вы перехватили сообщение?

- Позавчера.

- Хм... Удалось ли что-то расшифровать?

- Нет, - ответил я. - Часть символов напоминает шумерский алфавит. Другая часть похожа на шифр группы сатанистов, совершавших кровавые жертвоприношения в Орегоне в 1938 году. Есть сходства с вымышленным языком писателя - фантаста Гаррета Бредли. Ни один из этих источников не является ключом. Метод частотности букв здесь бесполезен.

Старик посмотрел на меня, как смотрит выпускник на первоклассника.

- Мне нужно время, - сказал он. - И тишина. Если можно.

- Где я могу поработать?

- Дальняя спальня ваша. Располагайтесь.

И старик ушел в свой кабинет.

Проходя мимо я увидел в раскрытую дверь, как он садится в заранее подготовленный для этой работы стол, на котором высились горы книг, распечатанных статей, папок с документами, газет и бог знает каких еще материалов. Мне удалось мельком разглядеть корешки тех книг. То были сплошь оккультные фолианты, книги по сектоведению и прочие антинаучные труды.

В спальне не было ничего, кроме кровати с одним матрасом, деревянного стола со стулом и картины, которая стояла на полу, прислоненная к стене и накрытая белой материей. Поначалу я даже не понял, что это была картина, и испытал к неизвестному предмету странный интерес. Мне до жути захотелось посмотреть, что скрыто там, под белой тканью. Одновременно с этим мне вдруг стало до того тревожно, что пот выступил на ладонях. Я подошел к картине и снял с нее тряпку.

На ней был изображен ОН. В глазах потемнело, я едва успел сделать несколько шагов назад, чтобы сесть на шаткий деревянный стул. Меня затошнило. А потом привиделось нечто странное. Наваждение длилось несколько секунд. Но за этот короткий срок я словно оказался совершенно в другом месте и времени. А если быть точным, то вовсе не в месте и не во времени, а там, где бессильны наши человеческие способы измерения чего бы то ни было. Я не мог понять, стою я на своих ногах или парю в воздухе. Вокруг меня витал густой черно-серый туман, а сквозь его завесу мне привиделись очертания существ не подвластных никакому, даже самому больному и извращенному воображению. Ужас охватил меня, и когда я уже был готов закричать, морок рассеялся. Передо мной стоял старик со стаканом воды. Картина позади него была вновь накрыта белой тканью.

- Все хорошо? - спросил он.

Я взял воду из его рук и выпил несколькими глотками. Глаза мои скользнули по его рукам и запястьям. Старик, работая, закатал рукава рубахи, и я смог разглядеть на внутренней стороне левого предплечья некий знак. Таинственный черный символ, напоминавший древнюю руну или букву неизвестного алфавита. Я уже видел однажды такой символ. На руке совсем другого человека. Человека, которого уже давно нет в живых. И участь его была чудовищна. Я вскочил так резко, что стул упал позади меня, а стакан выпал на устланный ламинатом пол. Выхватил пистолет и направил прямо на старика. Я чуть не выстрелил. Ей богу, едва не снес к чертовой матери его треклятую голову. Но не сделал этого. Почему? На это у меня нет ответа.

- Предатель! - прошипел я.

Гнев захлестнул все мои мысли. Я был не в себе. Изображение на картине, увиденной мной несколькими минутами ранее, пульсировало перед глазами.

- Да, предатель, - сказал он, равнодушно глядя в черноту пистолетного дула. - У меня не было выбора.

- У меня его тоже нет. Я должен убить тебя прямо сейчас.

- Прямо сейчас - вряд ли, - старик посмотрел на часы. - Если верить предсказаниям цыганки, у меня есть еще несколько часов. За это время я успею разгадать зашифрованное послание.

Я не находил слов. И не знал, что мне делать.

- Это ловушка, - сказал я.

- Да. Но там, - он махнул в сторону окна, ведущего во двор. - Там во дворе стоит снегоход. Он заправлен и горючего в нем хватит на целую ночь. Прямо за домом начинается поле. Когда они придут, поезжай строго на северо-запад. Найдешь одинокий сарай. В нем есть солярка, теплая одежда, генератор, еда, средства связи. В общем все, что тебе нужно.

Я молчал, глядя ему в глаза. Пот бежал по спине. Пистолет в руке становился все тяжелее.

- Как я сказал ранее, - продолжал старик. - Время не на моей стороне. И уж точно не на твоей.

Проклятый предатель все еще был прав. Время вообще не любит занимать чью-либо сторону. Я опустил пистолет и посмотрел в окно. Тени начали удлиняться. Улица по-прежнему была пустынна и тиха.

- Как мне узнать, что ты скажешь правду?

- Ты узнаешь. Поверь. Теперь я уйду работать, а ты, если хочешь - можешь выстрелить мне в спину. Но если решишься оставить меня в живых, постарайся не трогать картину. Она редкая и очень дорого обошлась мне.

Сказав это, старик ушел, чтобы продолжить работу над шифром.

Я еще раз осмотрел улицу и задернул шторы. Оказавшись в одиночестве, я отчаянно соображал, как мне найти выход из этого капкана. И можно ли верить словам старика. Я вынул из рюкзака пузырёк с таблетками, достал две ампулы и проглотил. Как всегда, они подействовали мгновенно.

Сердцебиение пришло в норму, а в мысли вернулась ясность. Мне стало хорошо и спокойно, даже память об увиденной картине почти не беспокоила меня.

Придя в себя, я сел за стол, достал из рюкзака ноутбук, вышел в сеть. Первым делом открыл карту звездного неба и свои расчеты за последний год. Хватило беглого взгляда на показатели передвижения звезд, чтобы понять, что час Пробуждения вот-вот наступит. Новостная сводка только подтверждала это: неизвестный вирус убивает людей по всему миру, толпа иммигрантов подошла к границе с Европой, в странах с авторитарным режимом люди устраивают беспорядки, массовые пожары и вымирание животных, загрязнение мирового океана, рост числа самоубийств и психических расстройств. Очевидно, что культ должен провести обряд в ближайшие несколько дней. Остался только один вопрос - где? Если старик не справится, мне останется лишь догадываться, полагаться на случай.

Я скопировал все свои расчеты и наблюдения на облачный диск. А потом разослал сообщение всем агентам:

"Я в лисьей норе. Это ловушка, Лис предал нас. Черная печать. Сделаю все, что смогу. Наиболее вероятно культ проведет ритуал открытия врат в квадрате 16. Готовность номер один в городах: Санкт-Петербург, Петрозаводск, Великий Новгород. Если не выйду на связь в течение суток, разумнее всего будет считать меня мертвым. В любом случае необходимо направить сюда группу зачистки. Статус опасности максимальный."

После того, как письма были отправлены, я отформатировал жесткий диск.

Закончив с этим, я закрыл ноутбук и встал из-за стола. Сам не заметил, как стемнело, и аккуратно выглянув из-за захлопнутых штор, обнаружил, что не горит ни один уличный фонарь, даже окна домов полнились безлюдной черноты. И если бы не странный неясный силуэт, что стоял у моей машины, я подумал бы, что поселение брошено или вовсе вымерло. Силуэт очертаниями хоть и напоминал человеческий, тем не менее внушал мне странное беспокойство. Такой страх испытываешь перед чем-то неизведанным или потусторонним. Я не сразу понял причину своего опасения, лишь достаточно долго вглядываясь в таинственную черную тень, я заметил-таки некую странность в его поведении. Силуэт не шевелился. Ни единого движения за все то время, пока я наблюдал за ним. И хотя на расстоянии невозможно было сказать наверняка, я готов поклясться, что даже дыхание не нарушало его неподвижность. Как будто не человек стоял у моей машины, а лишь его оболочка или мраморное изваяние.

На этом странности не закончились. Спустя несколько минут, я заметил, как другая, точно такая же тень идет по дороге в сторону моей машины. Поравнявшись с ней, тень повернулась лицом к дому и замерла в той же позе, что и первый силуэт.

Я поспешно убрал ноутбук в рюкзак и накинул его на плечи. Подняв голову, увидел, что старик стоит в дверях и держит в руках свернутый тетрадный лист.

- Это древний язык, - сказал он. - И принадлежит он сущностям настолько мерзким, злым и отвратительным, что едва ли наш человеческий разум способен осознать степень их злобы. Эти создания властвовали на нашей планете за квинтиллионы лет до нас.

Старик посмотрел на листок, затем на меня.

- Сейчас я передам это тебе, Алексей. Здесь ответ на все твои вопросы. Взамен я прошу выслушать меня. Пожалуйста. Всю свою жизнь я боролся с безликим и древним злом. Я всю жизнь был предан нашему братству. Но случилось так, что я вынужден был выбирать между долгом и теми, кого любил. Это, - он указал на метку на своем предплечье, - цена, которую я заплатил. Я знаю, что у тебя нет семьи. Возможно ты сам себе запретил иметь семью, как делают многие из нас. И вряд ли ты поймешь меня. Но я хотя бы надеюсь на понимание. И надеюсь, что ты не дашь мне... Не позволишь... стать ЭТИМ.

Я протянул руку. Старик отдал мне листок с разгаданным шифром. В ту же секунду печать на его руке зашипела, задымилась и исторгла невыносимую вонь паленого мяса. Он согнулся, упал на колени и закричал так, как должно быть кричат под самыми изощренными пытками. Улица за окном мгновенно озарилась множеством ярких огней. Их было уже не двое - тех силуэтов. Не меньше сотни человек с факелами в руках окружили дом. Что-то влетело в окно соседней комнаты, разбилось, и в доме начался пожар.

Тело старика неестественным образом искривилось и деформировалось. Кожа слазила целыми пластами, а под одеждой на спине начинали пробиваться очертания перепончатых крыльев. Я был уверен, что если бы не таблетки, которые я принял несколько часов назад, верно лишился бы рассудка от этого зрелища.

- Прошу! - вопил старик, голосом, от которого холод пробирал до костей. - Прошу!

Я взял его руку в свою и вложил гранату с выдернутой чекой.

- Ты был лучшим из нас, старик, - шепнул я ему. - Сжимай крепче.

Сказав это, я побежал в его кабинет, по пути выпустив несколько пуль в сторону входной двери, которую уже снесли с петель. Должно быть, попал в кого-то, мелькнула в моей голове мысль когда я бросился в окно и упал в высокий сугроб нападавшего с крыши снега.

Снегоход стоял у открытой калитки, ведущей в бескрайнее поле. Ключ был в замке зажигания. Он завелся без труда и, кажется, был в отличном состоянии.

Взрыв, который раздался за моей спиной, когда я выезжал в поле, держа курс на северо-запад, обрушил крышу, похоронив под ней всех, кто остался там.