Крокозебра. Часть 1/2⁠⁠

Самка рожала долго и тяжело, всё время опасаясь и беспокоясь. Врагов в её жизни было много, даже треклятая кошка и птица могли воспользоваться её беспомощностью и напасть.

На чердаке полно хлама, паутины и пыли, к тому же сквозило. Но она забилась в угол, за коробку с детскими игрушками.

Живой детёныш появился на свет вторым. Брат перед ним оказался недоразвитым и мертвым: покинул лоно, не вздрогнув, не сделав ни вдоха.

Второй детёныш запищал, оповещая самку-мать, что ему холодно и страшно вне её утробы. Она ткнулась носом детёнышу в лоб, лизнув, даря единственную ласку, а потом, обессиленная, мысленно наказала: «Выживи!» И, конвульсивно дернувшись, умерла.

Ориентируясь по запаху, он распробовал материнского молока со вкусом крови из холодных сосков, неосторожно прокусив их маленькими, но острыми зубами.

Насытившись, задремал, плотно прижавшись к её телу, зарывшись в мех тощих боков. Вокруг тишина, и сухость, да редкий запах помёта и птичьих перьев, которые приносил сквозняк.

Так детёныш и рос: инстинктивно поедал материнское тело да ослизший труп брата, пока не окрепли лапы, позволив передвигаться. Благо рос достаточно быстро.

Когда еда закончилась, он двигался долго, усердно, то и дело, останавливаясь и принюхиваясь, и раз за разом выбирал направление. И почуял-таки запах еды. Затем детёныш упорно толкал лапами и мордой странную пыльную штуковину, через дырки которой и чуял съестное. Наконец штуковина с глухим звуком поддалась и упала вниз. Лапы заскользили туда же, но детёныш удержался, зацепившись когтями. Затем к стене присосались крохотные перепонки, и он с облегчением плюхнулся на пол. Тут же засопев, поводил мордой в разные стороны и отправился к манящему запаху пищи.

- Буська, кис-кис. Буська, ну где же ты спряталась?

В голосе Алисы помимо воли проскальзывали нотки паники и злости. Как достала проклятая кошка!.. Всё норовила сбежать из квартиры. К тому же исхудала до ужаса, а кошачьи глаза, жёлтые, такими большими стали, что смотреть тошно.

А Алиса ведь и корма лучшие ей покупала, и молочко в миску с утра, да колбаску вкусную клала. Сама не съест, всё ей отдаст – полосатой Буське. Вот же тварь неблагодарная. Уж сил и терпения нет... Алиса вымыла пустые блюдца. Скрипнула половица, она обернулась. Дочка на инвалидной коляске въезжала на кухню.

- Кушать будешь, родная? Я блинчики напекла.

Виталина слегка кивнула. А вот равнодушное выражение бледного и худенького личика так и не изменилось.

Дочка молчала уже полгода – с аварии, в которой погиб Матвей, и вся их счастливая семейная жизнь в один момент испарилась.

Пришлось переехать из элитной квартиры в Богом забытую хрущёвку, бросить учёбу и устроиться копирайтером в частную фирму – с возможностью работать на дому. Пособия Виталины, которое Алиса буквально зубами вырвала, катастрофически не хватало не то что на жизнь, вообще ни на что. А тут и за квартиру платить, и лекарства покупать для дочери. Ведь надежда, что Виталина встанет, ещё оставалась, ибо причина инвалидного кресла и молчания - психологическая травма. Алиса ради этого шанса готова хоть в лепёшку расшибиться, не спать ночами и работать. Но пока что ничего из новомодных психологических методик не помогало. От лекарств, увы, тоже толку нет.

Вот Буська - единственное утешение дочери. Кошку та гладила – и пусть кривовато, но все же улыбалась.

… Кошка не вернулась домой ни сегодня, ни через три дня, хоть Алиса и оставляла на кухне открытым окно, не поленилась расклеить объявления и поспрашивать немногословных, вечно хмурых соседей и спуститься в сырой и вонючий подвал, на лестнице в который каждый шаг грозил обрушить прогнившие насквозь ступеньки.

Виталина грустила, с затаенной надеждой посматривая на мать, когда та заходила в комнату. Алиса вздыхала, читала дочке вслух сказки, но не находила слов, как предложить Виталине другое животное.

С первыми заморозками пришлось смириться, что кошка либо издохла, либо ещё что, но уже не вернётся. Окно на кухне закрылось, объявления на столбах и остановках размякли и истрепались под дождём и ветром.

Погрузившись в написание очередной статьи, Алиса не сразу услышала звуки из дочкиной комнаты. Прислушалась, вздрагивая, ибо за долгое время отвыкла от голоса Виталины. «Кушай, кушай, мой хороший», - произносили ласково и тихонько. Но в квартире ведь такие тонкие стены!.. Неужели дочка разговаривает с игрушкой? Сконцентрироваться на статье больше не удавалось. Алиса встала со стула и на цыпочках прокралась в коридор.

На коленях Виталина держала что-то странное, пушистое и в чёрно-белую полоску и, ласково приговаривая, одной рукой поглаживала его, другой же крошила сдобное печенье.

Слова замерли на губах. Алиса сначала подумала, что на коленях дочери игрушка, но эта игрушка пошевелилась и сцапала остренькими зубами крошки. Алиса прислонилась к дверному косяку, чувствуя слабость в ногах, уставившись в чёрные глаза-бусинки на морде игрушки, посмотревшие на неё так, как никогда не сможет посмотреть животное.

- Мамочка, - с улыбкой посмотрела на неё Виталина. - Знакомься, это Крокозебра.

- Что? - выдохнула Алиса. Задрожали губы, сердце забилось быстро-быстро.

Обычно на уговоры и угрозы Виталина не поддавалась, только больше хмурилась и надувала губы, но продолжала молчать. В глазах дочери блестели слёзы обиды, а сейчас…

С огромным трудом Алиса взяла это пушистое чёрно-белое нечто в руки, чтобы разглядеть поближе, и вынужденно пообещала Виталине оставить существо в квартире.

Руки вспотели, как спина и подмышки. Да что там! Всё тело Алисы покрылось холодным потом. Это чёрно-белое пушистое, странно пахнувшее нечто оказалось «мальчиком». Он настороженно смотрел ей в глаза, сопел, но не дёргался, давая себя осмотреть. Какой же уродец!.. Мутант, наверное. Пушистый, чёрно-белый, на когтистых лапах – перепонки, да чешуя. К тому же мордочка с ушами уж точно крокодилья, а не морской свинки, как показалось изначально.

- Где ты его взяла? - обессиленно спросила Алиса, опуская существо на пол, и оно тут же шустро прошмыгнуло под кровать.

- Крокозебра, мамочка, сам к нам пришёл. - Смотреть на улыбку дочери так приятно. - Он любит молоко и сладкое – прямо как я, - хихикнула Виталина. Алиса села на кровать. Голова от избытка информации и эмоций стала болеть, но как же хорошо слышать голос дочери после невыносимой полугодовой тишины.

После недели, наполненной радостным смехом Виталины, возобновившимся интересом к разукрашкам и книжкам, а также вкусняшкам, Крокозебра обрел статус домашнего питомца... Алиса не раз вспомнила свои взыгравшие нервы, когда не могла накормить ужином дочь пять дней подряд и пила валерьянку. Тогда не помогали ни печеньки, ни совместные игры, ни уговоры. А сейчас…

Но вот что смущало: Крокозебра больше в руки не давался, еду и ласку принимал лишь от Виталины. И прятался невесть где до самого вечера, возможно, за шкафом.

Отодвинуть громоздкий корпус, ещё советских времён, и посмотреть, что за ним, хрупкой Алисе не под силам. Она только вздыхала и смирялась с утверждением дочери, что Крокозебра своих не кусает.

- Только в постель не бери, - упёрла руки в бока Алиса. - Грязный ведь и скорее всего блохастый. Кто знает, откуда он приполз?

Крокозебра в ответ сопел и фыркал, словно выражал возмущение.

Через месяц Алиса признала, что он подрос и стал более, что ли, зубастым. Оттого готовить приходилось как на троих. Крокозебра уплетал только домашнее: корм для собак и котов за еду не признавал.

А однажды Виталина подошла и обняла её со спины. Алиса сначала завопила, перепугавшись, а потом от радости плакала и готова была кормить и баловать Крокозебру вкусняшками с утра до вечера. И неважно, что существо частенько собственнически, как мужчина, посматривает на дочь. Чёрт с ним, с животными такое иногда бывает….

Лечащий врач спрашивал, в чём секрет прогресса, какие применяют методики. И, чтобы хоть что-то сказать, Алиса неопределённо ответила: мол, кошка лечит.

А про себя думала, как потратит деньги, которые теперь можно не расходовать на лекарства. Даже работать Алиса стала меньше, а всё чаще с Виталиной во дворе гуляла.

Соседка-кошатница, баба Яфа, за спиной шептала не пойми о чём да косилась, но напрямую ничего не спрашивала, предпочитая носить всё в себе. А у Алисы при взгляде на катающуюся на качелях дочь губы сами собой расплывались в улыбке.

Скукоженная и неопрятная бабка Яфа частенько на глазах маячила и клюкой стучала, выискивая кошек возле мусорки: помимо своих домашних, прикармливала. Шептала: «Кис-кис». Да сколько ни ходила, не находила прикормленных, только объедки оставляла. На то гневно каркали с фонаря вороны, но странно: слетать вниз на трапезу не спешили.

Вскоре инвалидное кресло Виталины задвинули в угол за дверь и накрыли старым одеялом: даже если дверь откроют, его не видно.

За месяц Крокозебра вымахал – будь здоров, что та собака, и, появляясь, стучал по деревянному полу коготками.

Вскоре Алисе пришлось смириться, что с неопределённой породой этого полосатого существа разобраться так и не придется. Не будет ни ветеринарной клиники, ни даже фотографий на телефон, чтобы проверить через гугл, что это вообще такое. Алиса несколько раз укоряла себя: мол, что за глупости приходят в голову, но вот уже несколько раз кряду, как только появлялась очередная идея заснять странного зверёныша, Крокозебра словно читал её мысли и исчезал. Последующий молчаливый взгляд дочери был невыносим: столько там крылось разочарования, укора и обиды, что Алисе хотелось провалиться сквозь землю. Оставалось только идти на кухню и готовить, чтобы задобрить и дочь, и Крокозебру.

Обоюдно с Виталиной решили, что вместо домашнего обучения она пойдёт в ближайшую школу. Как же радовалась дочка, когда покупали школьные принадлежности, рюкзак и обновки!.. «Может быть, и мне тоже восстановиться на заочном?» - мечтательно думала Алиса. Сейчас, слава Богу, в жизнь пришла действительно светлая полоса.

Алиса находила деньги везде, куда бы ни пошла: в магазине, на остановке, даже в почтовый ящик кто-то подбросил пятьсот рублей. Деньги словно падали с неба: её статьи на бирже раскупались - и каждое новое предложение оплачивалось всё дороже.

«Может, на море съездить?» - предавалась мечтам Алиса, помогая с математикой Виталине и вздрагивая, ёжась, когда лодыжек касался своей шёрсткой Крокозебра.

- Ну, как? Подружилась с кем-нибудь в школе? - ласково спрашивала дочку и слушала, как Виталина с улыбкой рассказывает о детях в классе, принявших девочку на удивление тепло и дружелюбно.

- Так, может, их к нам на твой день рождения пригласить, а, дочка? Как считаешь?

Виталина отложила ручку в сторону и, нахмурившись, ответила:

- Конечно, мамочка. Я буду очень рада, только чтобы не поздно.…Наверное, Крокозебре это не понравится.

- Тогда  организуем праздник в кафетерии!

- Правда?! - Виталина посмотрела с такой надеждой и радостью, что Алиса кивнула, и дочка, вскочив со стула, крепко её обняла.

Ночью Алиса спала тревожно, обдумывая последующие траты, и то ли снилось, то ли на самом деле Крокозебра всю ночь провел подле её постели.

День рождения отметили в детском кафе с размахом – позволил щедрый аванс от нового заказчика. На удивление, пришёл весь класс. Сколько было шума, смеха и подарков!

Домой разъезжались на маршрутках или на такси. Вышли с Еленой, матерью Насти – одноклассницы Виталины. На одной остановке, оказалось, живут, совсем рядом, только улицу перейти. По пути женщины разговорились. Дружелюбная Елена тоже хотела попробовать себя в копирайтинге, просила дать пару советов…

- Есть у меня одна книжка, пособие для чайников, так сказать. Могу дать почитать…

Виталина с Настей бежали впереди, хихикая.

- Дочка, солнышко, принеси книжку для тёти, на моём столе лежит! - крикнула Алиса.

- Сейчас, мамочка! - крикнула Виталина в ответ, вбегая в подъезд, в котором не было домофона, а деревянная старая дверь постоянно скрипела.

- Я с тобой, - не спрашивая, Настя побежала наперегонки по бетонным ступеням наверх.

- Подожди здесь, я быстро, - сказала Насте Виталина, оставляя её за дверью квартиры.

Настя же, ведомая любопытством, последовала за подругой.

- Брысь, Крокозебра, - ласково отпихнула Виталина в сторону зверюгу, пробираясь к столу. - Потерпи ещё чуть-чуть, я тебя тортом угощу, - потрепала по голове питомца. Крокозебра замурчал, засопев от удовольствия.

- А ты не говорила, что у тебя есть домашнее животное! - недовольно произнесла Настя, переступая порог комнаты.

Крокозебра зашипел и с рыком бросился из-под ног Виталины к непрошеной гостье.

- ААА! - в ужасе закричала Настя, взвизгнула и неловко упала на пол. – Помогите!!!

Крокозебра рычал, щёлкая пастью, пережёвывая откушенный мизинец Насти.

Преодолевая панику, сглатывая мерзкий комок в горле, Виталина оттащила в сторону Крокозебру, ухватив за шёрстку. В глазах стояли колючие слёзы. Крокозебра же фырчал и сопротивлялся, непонимающе посматривая на девочку.

- Беги, Настя, - выдохнула Виталина. – Я, я…

Настя люто глянула, до озноба по коже, затем поползла и, медленно поднявшись на ноги, с воплем выбежала из квартиры.

- Ну, что же ты, Крокозебра, натворил! - всхлипнула Виталина, а Крокозебра заскулил и пристыженно завилял хвостом, заглядывая девочке в лицо, ничего не понимая. Ведь он же её защитил от чужачки, как и должно…

Алиса, задыхаясь от паники, уселась на скамейку, ноги подкосились, и сердце чуть не разорвало грудную клетку. Елена рвала и метала, вызывая полицию и скорую, орала, посылая Алису куда подальше, не скупясь на маты. Все соседи вовсю глазели из окон. Да что там! На скандал смотрел весь дом. Настя ревела, прижавшись к матери.

Боже, да что это она расселась. Нужно что-то делать, иначе всё усугубится. Шатаясь на ватных ногах, Алиса ввалилась в квартиру. Хотелось крикнуть на дочь, но разве та виновата.

- Запомни, родная… - и озвучила вспыхнувшую в голове идею о кошаке, взятом с помойки в дом.

- Где Крокозебра? - спросила, озираясь по углам.

- В шкафу. Я заперла его там - в наказанье.

- Ох, дочка, вот что ты должна будешь сделать…

Виталина заплакала, поглядывая на Алису так затравленно, что той тут же захотелось передумать, но она не могла…

Действовать пришлось быстро. Растолченное снотворное было примешано к молоку и с тортом скормлено Виталиной Крокозебре.

- Кушай давай, я же обещала тебе торт.

Девочка погладила Крокозебру по голове, а он смотрел с невыносимой тоской, словно что-то чувствовал. Виталина едва сдерживала рыдания: то, что она делала, неправильно. С Крокозеброй нельзя поступать так! Только не с ним, с лучшим другом! Отчаяние душило, она зажмурила глаза, скрывая слезы. Отключаясь, Крокозебра фыркнул и, булькнув, опустил голову прямо в блюдце.

Алиса написала записку водителю маршрутки, дала Виталине деньги и старую сумку, в которую положили Крокозебру. Затем Алиса высадила дочь из окна на задний двор, ещё раз повторив, что делать.

«Отдашь сумку водителю маршрутки, скажешь, чтобы оставил на конечной остановке. Не бойся, родная, всё будет хорошо».

Едва дочка скрылась за мусорными баками, в дверь позвонили.

Солидного вида участковый, высокий и крупный, с запавшими глазами, тяжко ввалился в квартиру. Огляделся, причмокнул, поставил портфель на пуфик и сказал, прямо как выходец из советских фильмов:

- Ну, что, гражданочка, с вашим инцидентом будем делать, оформлять или ещё как решим? - оценивающе оглядел Алису с ног до головы, как корову на рынке.

- Оформляйте, - со злостью ответила Алиса, чувствуя, как жгуче к щекам приливает краска.

- Пишите свои показания.

Участковый протянул ей лист и ручку. Алиса выгнула бровь, возмущённо спросив:

- Зачем? Я же только что всё рассказала.

Участковый хрюкнул и отпил чая, который щедро сдобрил сахаром, даже всё шоколадное печенье, что им с Виталиной хватало на неделю, умял за обе щеки. Обжора.

- Пишите, гражданочка, - участковый зевнул, - пишите, - и вдруг, словно по-приятельски, добавил, плотоядно посматривая на её грудь в полупрозрачной кружевной блузке, не переодетой с праздника: - Сами же понимаете, что уличный кошак, отхвативший Насте Аксёновой палец и тут же сбежавший в окно, уж больно смахивает на ваши, хм, женские фантазии…

Алиса стиснула губы – и, со злостью давя ручкой, начала строчить. Хрен ему в зубы, пусть не верит, доказательств-то уже нет.

Мать Насти уехала с дочерью на скорой, но до сих пор в ушах стояли её гневные, крикливые угрозы. И всё бы ничего, но муж Аксёновой имел связи в горисполкоме, что уж точно не могло привести ни к чему хорошему.

Она выпила валерьянки и помешивала какао для Виталины. Заплаканная дочка упорно молчала, только вернувшись, раз спросила:

- Мамочка, а Крокозебра точно не пропадёт?

- Не пропадёт, он уже большой мальчик. Всё с ним будет хорошо, - выдавила из себя натянутую, нервную улыбку и погладила дочку по волосам, машинально отмечая, что они гораздо жёстче и темнее, чем прежде. О чём тут же забыла.

Ночью обеим снились кошмары. Виталина стонала и всхлипывала. Алиса же тонула в грязной и вонючей воде, захлебывалась и задыхалась, но, как только пыталась выбраться на берег, пальцы соскальзывали с влажной глины.

Такой сон предвещал беду. Алиса убедилась в этом ещё тогда, когда перед страшной аварией приснилось, что вся их семья тонет в болоте, а выбраться удаётся только ей с Виталиной.