Красная скрепа, белая смерть
На районе проступило три новых храма. Три красных язвы на теле квартала, три белых савана для здравого смысла. Не успел отзвучать с телеэкранов глас о высокой демографии и духовных скрепах, как реальность выплеснула под ноги три новых причастия – дешевый спирт и колбасу из хрящей.
Диалектика, которую мы заслужили. Тезис: нация должна быть сильной, трезвой, плодовитой, смотреть в будущее с ясным взором. Антитезис: вот тебе алкодискаунтер в каждом дворе, чтобы этот ясный взор залить мутной сивухой, а путь к будущему сократить до перебежки от подъезда к кассе. Синтез? А синтез — это очередь, в которой мать с коляской, спешащая за скидочным молоком, стоит за пропитым работягой, берущим «полторашку» на опохмел. Великое социальное примирение у полки с акционным пивом.
Это не сбой системы. Это её безупречная работа. Государство-Левиафан, этот холодный монстр, не может позволить себе массу самоосознавших индивидов. Ими не управить. Пастуху не нужно, чтобы овцы рассуждали о свободе воли и читали Канта. Пастуху нужно, чтобы овцы были сыты — ровно настолько, чтобы не бунтовать, и послушны — ровно настолько, чтобы идти на стрижку или на бойню. А что может быть лучшим поводком, чем дешевый дофамин? Что может быть лучшим наркозом для ампутируемой воли?
Они создали идеальный гомеостаз. Вместо того, чтобы поднимать дно, они опускают потолок. Зачем строить сложные социальные лифты, когда можно установить повсюду дешевые эскалаторы, ведущие вниз? Развитие — это усилие, аскеза, дисциплина. Это дорого. Деградация — это расслабление, забвение, минутное удовольствие. Это почти бесплатно. Выбор очевиден для всякого, кто устал. А устали здесь все.
Высокая риторика о третьем ребенке в семье тонет в низком гуле холодильников с пивом по цене воды. Ребенок — это проект на двадцать лет вперед. Бутылка — это проект на двадцать минут. Государство говорит о вечности, но торгует минутами. Оно строит вечный Рейх на фундаменте сиюминутной слабости.
И ты стоишь посреди этого карнавала, трезвый и оттого безумный. Ты видишь не магазин, а алтарь, где приносят в жертву будущее. Ты видишь не ценники, а расчетливую калькуляцию инженера душ. Ты слышишь не звон бутылок, а тихий хруст ломающегося хребта нации.
Вокруг тебя не просто пьяные. Вокруг тебя — паства новой веры. Веры в то, что забыться проще, чем бороться. Что реальность можно отменить, закрыв глаза. Что лебедь, рак и щука, тянущие страну в разные стороны, на самом деле просто ищут ближайший «Красное и Белое».
Возможно, в этом и есть высшая социо-инженерная мудрость. Спасти целое, принеся в жертву лучшее в его частях. Сделать народ аморфным, податливым тестом, из которого элиты будут вечно лепить свой каравай. А может, всё проще. Может, это просто бизнес, который нашел идеальную синергию с властью, которой на все плевать.
И вот она, последняя истина, мерцающая в неоне вывески. Красное и Белое. Кровь и забвение. Революционный порыв и капитуляция. Ты можешь выбрать любое. Но оба ведут в одно место. Туда, где больше нет вопросов.