"Колыбель"
VII. Лоррондейл
Спустя время путники оказались у стены кустарников, подобных тем, что рассаживают в качестве живой изгороди. Надо сказать, что выглядели они очень опрятно и имели красиво обрезанные квадратные края, а отдельно торчащих ветвей, выбивавшихся из общей идиллии ограждения, и вовсе не наблюдалось.
-Не припомню их… - Диггори попытался раздвинуть колючие ветки.
-Кого-то не учили терпению. - Пустоум опустился на колено и, не глядя вниз, нащупал небольшой камень. - Гляди! – булыжник полетел за зеленую ограду, звонко ударившись о что-то по ту сторону кустов. Ограждение стало приобретать замысловатые черты – ветви сплетались в один сплошной ковер, поглощая не опавшие листья. Вокруг стоял скрип, какой обычно слышен при неосторожных шагах по старым половицам. Продолжался он до тех пор, пока, наконец, перед глазами не возвысились деревянные ворота с красующейся на самом верху совой. Последняя даже не удостоила своим вниманием стоявших внизу некромантов.
-Об этих воротах знают только те, кому разрешено колдовать Нэдзумионом. Нам часто нужны травы, коренья и прочие составляющие для ритуалов, а их в этом лесу – полным полно. Чтобы не докучать старейшине постоянными разрешениями метнуться туда-обратно, белопечатным позволено пользоваться этими вратами. В прошлые сутки ты попал на один из постов Фукуро, их патруль растягивается по всему периметру Черного леса.
Закончив, Авайдес открыл калитку, толкнув ее от себя, и жестом пригласил Диггори пройти.
-Первый! Первый! – чудак ловко шмыгнул за ворота.
Пустоум в растерянности посмотрел на Авайдеса – тот явно был недоволен, но желание сделать так же, как Триш, оказалось сильнее:
-И я! - он пробежал мимо бледнолицего, поскрипывая ногами и втянув голову в плечи, словно опасаясь, что непременно получит подзатыльник.
Сообразив, что красивый жест не удался, Авайдес махнул рукой на Диггори и зашел следом за Пустоумом. Рыцарь остался последним в очереди. Он немного повременил, оглянувшись на темнеющий лес, и затем шагнул вперед.
Калитка захлопнулась, а взору рыцаря открылось поселение Кам’эр. Выглядело оно достаточно убого для народа, чья история упиралась в миллионы лет. Жилища больше напоминали некий палаточный городок, где каждая ночлежка была обтянута серой материей, изношенной и грязной.
-Идем. Нам нужно к старейшине.
Гости зашагали вглубь селения. Казалось, никто из Фукуро не обращает на них внимания, словно чужаки – обычное и привычное здесь дело. Женщины ткали ткань. По всей видимости, именно эта ткань и служила укрывным материалом для их лачуг. Детские голоса, раздававшиеся по левую сторону, заставили Диггори повернуть голову:
-Нэд-зу-мио-о-о-н! Нэд-зу-мио-о-о-н! - в голос напевали мальчишки.
-О, не-е-ет, не-е-ет! Я так больше не буду! – притворно-писклявым голосом оживляла своего персонажа девочка, держа мышиное чучело над котлом. Диггори вдруг вспомнил угощение от Аланы, любезно приготовленное ее руками накануне.
Женщина окликнула девочку по имени и та замолчала, поняв, что на нее смотрит незнакомец. Авайдес ухмыльнулся:
-При других «гостях» этот маленький театр стоил бы ей жизни.
Впереди показалась палатка старейшины. Отличалась она более светлым покровом поверх жилища и, на вид, была на много надежнее иных лачуг. Рядом с покоями дежурили Фукуро. Заметив Авайдеса, один из них шагнул вперед.
-Он совсем плох и …
-А мне какое до этого дело? – осек его некромант и кивнул на Диггори. – Этот со мной.
Фукуро отступил, склонив голову и дав пройти к старейшине.
В жилище оказалось темно. Немного постояв и дав привыкнуть глазам к темноте, бледнолицый двинулся в сторону, и уже через секунду в руках его загорела лампада. Он еле слышно опустил ее на стоящий рядом стол.
-Кто здесь? – голос в полумраке звучал оживленно, словно его обладатель вполне здоровый мужчина.
-Авайдес.
-Как ты мне надоел! Ты еще не сдох? – он закашлялся. – Давай сюда свою нежить.
Некромант кивнул Диггори в сторону ложа старейшины, подавая ему лампаду. Рыцарь подошел. Перед ним лежал совершенно обессиленный старик, невеликий ростом. Его длинные, серебристые волосы беспорядочно разметались по подушке. Кожа старца была изъедена морщинами, а от тела и одежды шел запах мыла, чистый и нежный, словно старость расцветала в нем во всем своем благородстве. Слегка сощурив глаза, он посмотрел на Диггори.
-Оставь нас.
Тот, к кому была обращена речь, вышел из палатки, впустив немного света в полумрак ночлега.
-Дай свою руку. Так. – он прикрыл глаза и лицо его напряглось. Под тонкой кожей век виднелось движение зрачков, а тонкие губы зашевелились в неслышном заклинании. Подняв веки, он выдохнул на ладонь и, убедившись, что все получилось, выпустил тяжелую руку рыцаря. - На своем веку я повидал много нежити. А последние 10 лет и вовсе вся нежиль проходила через мою обитель.
-Алана рассказала мне о судьбе вашего народа… - Диггори поерзал, стыдясь за свое новое происхождение.
-Но воскрешенного я вижу впервые. - не обратив внимания на замешательство гостя, продолжил старейшина. Уловив вопрос в лице рыцаря, старик продолжил. – Да, это не одно и то же. Присядь. Та женщина… ради нее ты согласился на сделку? – в голосе старика начала появляться хрипота. Он протянул руку к кувшину и, немного отпив из него, ухмыльнулся – Знаю, что из-за нее. Но ты даже не представляешь, кто она тебе. Кто? Жена? Невеста? Подруга?
Диггори не понимал внезапной озлобленности старейшины.
-Она ждет меня. Она единственная, кто сейчас там, со мной.
-А если она ждет твоей смерти? Что тогда? Может, ты хочешь так думать, что нужен ей? Ты ведь не знаешь наверняка, не так ли? Человек, привыкший видеть только добро. Ты на столько ослеплен, что не чувствуешь зла у себя под носом. - он снова закашлялся. – Вода памяти. Алана тебе ее дала?
Рыцарь запустил руку под доспех, проверяя, не обронил ли подарок юной Фукуро. Он не знал, предаст ли девочку, дав положительный ответ.
-Не терзайся, я все знаю. Вода памяти – коварная магическая вещь. Порой она может обмануть, а порой выдать такую правду, что пожалеешь, что на свет родился. Но если Алана решила, что та достаточно ей послужила, что ж… - Старик снова закрыл глаза.
-Вы сказали…
-Я помню, что я сказал. Болтовня с тобой выматывает меня. Воскрешенный. Ты воскрешенный. Твои чувства, боль – они живые. Нежить не способна на такие проявления. Кроме того, в тебе ютится две души. Одна из которых затаилась. Она ждет. Ты и сам это чувствуешь. Теперь вы – пленники этого тела, которое не бессмертно.
-Так что мне делать?
-Готовиться к битве. Просто так тебя никто не отпустит. Ни хозяин этого тела, ни Авайдес, ни Суан. Лирос!
В жилище спешно вошел Фукуро:
-Лоррондейл? Вы звали?
-Найди Алану. Бледномордого тоже пригласи. – последняя просьба заставила Диггори улыбнуться.
Лирос поспешно скрылся, а за палаткой послышался голос Триша:
-Он не бледномордый!
Следом зашел Авайдес.
-Алану возьмете с собой.
-Что-о-о? Она ребенок! Она будет мешаться!
-Не больше твоих чудаков, что ожидают тебя снаружи. Н-н-н-некроманты. – старик усмехнулся.
Пологи снова зашуршали, и перед Диггори уже стояла Алана.
-Ты вернулся! – она кинулась к нему, обнимая железный доспех. – Старейшина говорил, что меня ждет город Сенто, но я не думала, что ты будешь моим провожатым!
Старик засмеялся.
-Алана, ты будешь его провожатым, а не он твоим. В момент снятия печати ты должна быть там.
-Печати? – девочка округлили и без того огромные глаза.
-Да. Авайдес тебе расскажет о своих задумках. Лирос!
В матерчатых «дверях» вновь появился юноша.
-Соберите их в дорогу и накормите. Все. Я хочу отдохнуть. И, да, не будем прощаться.
Алана шмыгнула из палатки, оставшиеся трое последовали за ней.
-Эархаон! – старик окрикнул паладина, тот обернулся. – Спасибо. За новый мир.
-Я рад служить Ордену.